Близкими подругами. Когда все уедут, вы останетесь, и мы заживем вместе. Отправимся на экскурсию в Пеорию или же просто побродим по Грязному Ручью. Кто-нибудь из вас умеет играть в шары? – Ответ, судя по всему, не требовался. – Всю свою жизнь я страстно мечтала обрести семью, и теперь мечты сбываются. Я ведь вам нравлюсь не из-за книги, да?
– Ну что вы! – воскликнула я. Марджори только пыхтела рядом.
– Вы ведь понимаете, как важно, чтобы любили именно тебя, а не твою славу! До чего же отвратительно, что передо мной заискивают и раболепствуют потому, что я написала не просто бестселлер, а супербестселлер. "Мамочка-монстр" повествует обо мне, но моя книжка – это не я! Надеюсь, вы меня понимаете?
Я уже пыхтела не хуже Марджори. Ноги мои обгоняли меня, при этом я не сводила глаз с головы Мэри. Вдоль устланного красным ковром коридора, окаймлявшего лестницу наподобие беговой дорожки, было больше дверей, чем у меня в запасе вдохов и выдохов.
– Один обозреватель из "Новостей для нищих" написал о книге, что "она приоткрывает завесу над человеческими слабостями и позволяет под новым углом рассмотреть порочность сливок общества", постепенно подбираясь к самой сути…"
Конца фразы я не расслышала, потому что с меня слетела туфля. Марджори споткнулась об нее, я с трудом водворила обувь на место и поскакала вприпрыжку за новообретенной подругой.
– "Вестник электрического стула назвал "Мамочку" серьезной книгой на серьезную тему!
Скрестив большие пальцы ног, я заявила, что не могла выпустить книгу из рук. Что, в общем-то, близко к истине – учитывая, что я ее и в руки не брала. Однако я тут же покрылась пенистой испариной – от страха, что меня могут попросить что-нибудь процитировать.
К счастью, паника отпустила меня, когда Мэри открыла дверь, возникшую перед нами. Неужели это и есть потайная комната? Рассердится ли Бен за мое вторжение в эту святая святых?
Но это оказалась всего лишь ванная комната, в которой дуба было столько, что хватило бы на целую рощу. Чтобы дернуть за веревочку и слить воду, надо было встать ногами на унитаз, а ванна напоминала смертный одр. Неужели кандидаты в Кулинары во главе со своей сиятельной предводительницей притаились за белой занавеской? Или же втиснулись в шкафчик под раковиной с медными нашлепками? Эй-эй, поосторожнее! Мэри Фейт распахнула аптечный шкафчик.
Подманив нас с Марджори поближе, она достала со стеклянных полочек пузырек с таблетками, замусоленный тюбик зубной пасты и дезодоранты, затем нажала крохотную, не больше винтика, кнопочку над средней полкой – и задняя стенка шкафчика сделалась прозрачной.
– Ничего себе фокусы! – заметила Марджори.
Мэри качнула лакированными кренделями.
– Это было устроено специально для съемок "Печального дома".
Перед нашими глазами возникла комната без окон, с книжными полками вдоль стен. Из мебели имелась только тележка, на которой стояли кофейник и чашки, да стол, вокруг которого расположились кандидаты в Кулинары. Бен сидел к нам лицом. Волосы его растрепались, галстук съехал на сторону, а изо рта, на манер сигареты, торчал карандаш. По глупости я вскинула руку и одними губами произнесла: "Я тебя люблю". Рядом с Беном восседал пухлый Бинго Хоффман: очки сползли на кончик носа-картошки, лицо сочилось самодовольством, а гавайская рубашка ярким пятном выделялась на фоне комнаты, напоминавшей внутренности картонной коробки. Спиной к нам сидела Лоис Браун, расправив широкие плечи и гордо откинув назад завитую шевелюру "соль-с-перцем". Рядом с ней пристроился граф Венсан де Клаксон, руки его непрерывно сновали туда-сюда, возводя пирамидку из бумажных стаканчиков.
– Полюбуйтесь на состязание! – Я обняла Марджори.
– А где Пипс и Джеффриз? – спросила она.
– Они сказали мне, что не намерены сидеть на всех собраниях, – сообщила Мэри. – Женщина во главе стола и есть Кулинарша при исполнении.
Мне больше не было нужды моргать и отводить глаза каждый раз, когда Валисия Икс поворачивалась лицом в нашу сторону. Изучив ее с полнейшей беспристрастностью, я признала, что профиль ее – само совершенство, фигура сногсшибательная, а волосы – просто чудо. Какая жалость, но у этой особы не было ни единого изъяна.
Поднявшись из-за стола, она раздала всем листы бумаги. Бен, получая свой, лишь на миг поднял глаза. Великолепно! Как бы ни притягивала она его поначалу, чары рассеялись, сгорели дотла вместе с неуместными чаяниями. Эта фраза случайно не из "Мамочки-монстра", которую нам недавно читала вслух Эрнестина? Удивительно, как сильно я соскучилась по ней и графине Соланж после столь короткого знакомства.
Тут мои мысли со скрипом застопорились. Мэри нажала еще одну кнопочку в аптечном шкафу – и неожиданно нам стало слышно все, что говорилось в святилище. Сердце мое застучало, как кулаки по двери.
Говорил Бен.
– Мисс Икс, не считаете ли вы, что это правило, запрещающее готовить что бы то ни было до финальной трапезы, – жестокое и неоправданное наказание? – Облокотившись на спинку своего стула, он вопросительно вздернул бровь.
Бедный дурашка, его чарующие манеры наверняка вызовут неприязнь у искушенной мисс Икс. Ах, если бы я могла разбить стеклянный барьер и защитить Бена!
– Мистер Хаскелл, – начала Валисия. Голос ее был как лимонад – немножко колкий, но освежающий. – Уверяю вас, я постараюсь устроить все как можно безболезненнее.
Граф резко сорвал салфетку с бумажных стаканчиков – те послушно исчезли. Лоис Браун поинтересовалась, как будет проходить контрольный тест.
– Мой гений нуждается в подпитке, – проворчал Бинго. – Посему предлагаю заказать гигантскую пиццу со всеми прибамбасами. А сразу после этого хочу, чтобы мамочка уложила меня в постель и почитала мне перед сном статью про витамин Е.
Его детская непосредственность привела меня в чувство.
– Мисс Фейт, – зашептала я, откидывая со лба непокорную прядь волос. – Как по-вашему, следует ли нам подслушивать?
– Мудрые слова, деточка! – Марджори безуспешно пыталась свести концы тыквенного жакета на своей необъятной груди. – Как вы смотрите, если я проникну туда прежде, чем мадам Кулинарша объявит собрание закрытым? О горе мне, горе! Чем дольше я выжидаю, тем менее убедительными мне кажутся мои оправдания! – Бантик на ее шляпке, точно флюгер, колыхался в такт ее движениям. Пожалуй, лучше поскорее увести ее отсюда, пока она не расположилась лагерем в этом сортире.
– Пойдемте, девочки! – Тонкие губы Мэри надломились в улыбке. – Помните мои бессмертные слова из третьей главы?
Я изо всех сил постаралась замаскировать пустоту во взгляде.
– Мисс Фейт, я не возьму на себя смелость пересказывать.
Мэри, очевидно, сама того не желая, унаследовала от матери склонность к позерству. Скрестив руки на своей ангоровой груди, она воздела очи к небесам и произнесла: "Правда – это враг, которого надо соблазнить".
– Хорошо сказано! – Марджори промокнула глаза.
Вернув аптечный шкафчик к естественному состоянию, Мэри неожиданно обняла нас с Марджори.
– Как же здорово, что у меня появились такие чудесные подружки! В детстве единственные руки, которые меня обнимали, были моими собственными. Теперь же я верю, что больше никогда не буду одинока!
Свалившаяся на наши головы ответственность приводила меня в ужас. Неужели придется перед отъездом упаковать Мэри в чемодан и забрать с собой? Разумеется, место для нее в Мерлин-корте мы найдем. Возможно даже, под влиянием Доркас и Джонаса она расцветет и избавится от навязчивого желания заколоть кого-нибудь авторучкой? Женщина она отважная – кто бы сомневался! Она ведь предлагает проводить Марджори в потайную комнату и уведомить мисс Икс, что, если Марджори Задсон не будет допущена к заседаниям как полноправный кандидат, испытания на звание Кулинара им придется проводить где-нибудь еще.
Втроем мы проследовали обратно по главной артерии второго этажа и зашли в спальню. Кровать с четырьмя столбиками от пола до потолка, гобеленовые драпировки и чугунный камин давали понять, что комната эта предназначена для мучительной смерти или тяжкого заточения.
– Мамочкина комната, теперь она моя. – Мэри подавила вздох и, любовно погладив торшер, устремилась к массивному гардеробу, способному приютить многодетное семейство. Она открыла дверцу, сдвинула в сторону целый ворох одежды, в том числе несколько шуб и бархатный плащ, – и нашим взорам предстала внутренняя дверь, ведущая, как вы уже, наверное, догадались, в ту самую потайную комнату. Еще один "фокус" Печального дома.
Дальше я не пошла. Здесь наши пути расходились. Настала пора пожелать Марджори всего наилучшего, поправить на ней шляпку и подтолкнуть вперед. А также поблагодарить и распрощаться с мисс Фейт.
Уф, наконец-то одна! Я привалилась к закрытому гардеробу, а в мозгу моем навязчиво забренчала погребальная песнь из репертуара какой-то американской группы: "Я так одинока, до дома далёко, а на стенах злые тени, станешь чьей-нибудь мишенью…" Уж что-что, а страх нагонять на себя я умею.
А что это за странный шум доносится из-за двери – спальни, я имею в виду, а не гардероба? Я хотела было забиться под кровать, но потом решила, что бандитов лучше встречать стоя, а не лежа. Пригладив волосы, я крадучись выскользнула из комнаты и обнаружила за дверью… голубя. Обыкновенную птичку – из тех, что способны без помощи модельеров возродить моду на шляпы. Будучи выше его (или ее), я чувствовала себя более-менее уверенно и уже изготовилась представиться, как вдруг по ступеням поднялись Соланж и Эрнестина.
Они, оказывается, были этажом ниже – искали нас с Марджори, когда мимо просвистел голубь, пояснила Соланж, и настолько заинтриговал их, что без лишних колебаний они устремились следом. К сожалению, не будучи попугаем, птица отказалась сообщить данные о своем возрасте, поле, политических убеждениях и занимаемом положении в доме. Оставив в покое пернатое создание, я принялась рассказывать о своих недавних приключениях. Голубь вскинул перламутрово-серую головку, скосил на меня утомленный круглый глаз и упорхнул по своим делам.
– Ну же, рассказывайте! – заторопила меня Соланж. – Что было потом, после того как вы встретились с мадемуазель Мэри?
Увлеченная собственным монологом, я вдруг сообразила, что, возможно, совершаю ошибку, признаваясь, что побывала там, куда никогда прежде не ступала нога чужака, видела и слышала вещи, не предназначенные для посторонних ушей. Но ведь перед мной надежные и верные подруги, разве нет? И поверьте мне, если в школе вас дразнили жиртрестом, всю оставшуюся жизнь вы будете трепетно относиться к друзьям-приятелям и всячески их умасливать. Если понадобится, даже вареньем намазывать. Кроме того, обе дамы клялись и божились, что скорее погибнут, чем проговорятся своим кандидатам.
У Эрнестины слегка подергивался глаз – но кто из нас не устал? Соланж, напротив, выглядела великолепно – она уверяла, что усталость ей к лицу. Оставалось надеяться, что судьба не будет столь же благосклонна к мисс Икс. (Ах, как бы хотелось, чтобы под глазами у нее залегли восхитительные сиреневые круги, а щеки элегантно ввалились!)
Графиня ущипнула меня за щеку и обозвала подвявшей капусткой.
– Ma ch?rie , мы на пару с милочкой Эрнестиной очень душевно обошлись с Джеффриз, когда она принесла нам воды. Я сказала, что у нее такая теплая, очаровательная улыбка, что хочется погреть об нее руки. А она нам тут и говорит, что ее пригласили манекенщицей на завтрашний парад мод в баре Джимми, но она слишком занята.
– Еще бы, раз Джеффриз подрабатывает Кулинаром! Послушайте, девочки, давайте не будем к ней придираться! Они с Пипсом – двигатель прогресса в области приготовления пищи. – Эрнестина говорила очень энергично, но лицо ее выглядело так, будто бедняжка не спала целую неделю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
– Ну что вы! – воскликнула я. Марджори только пыхтела рядом.
– Вы ведь понимаете, как важно, чтобы любили именно тебя, а не твою славу! До чего же отвратительно, что передо мной заискивают и раболепствуют потому, что я написала не просто бестселлер, а супербестселлер. "Мамочка-монстр" повествует обо мне, но моя книжка – это не я! Надеюсь, вы меня понимаете?
Я уже пыхтела не хуже Марджори. Ноги мои обгоняли меня, при этом я не сводила глаз с головы Мэри. Вдоль устланного красным ковром коридора, окаймлявшего лестницу наподобие беговой дорожки, было больше дверей, чем у меня в запасе вдохов и выдохов.
– Один обозреватель из "Новостей для нищих" написал о книге, что "она приоткрывает завесу над человеческими слабостями и позволяет под новым углом рассмотреть порочность сливок общества", постепенно подбираясь к самой сути…"
Конца фразы я не расслышала, потому что с меня слетела туфля. Марджори споткнулась об нее, я с трудом водворила обувь на место и поскакала вприпрыжку за новообретенной подругой.
– "Вестник электрического стула назвал "Мамочку" серьезной книгой на серьезную тему!
Скрестив большие пальцы ног, я заявила, что не могла выпустить книгу из рук. Что, в общем-то, близко к истине – учитывая, что я ее и в руки не брала. Однако я тут же покрылась пенистой испариной – от страха, что меня могут попросить что-нибудь процитировать.
К счастью, паника отпустила меня, когда Мэри открыла дверь, возникшую перед нами. Неужели это и есть потайная комната? Рассердится ли Бен за мое вторжение в эту святая святых?
Но это оказалась всего лишь ванная комната, в которой дуба было столько, что хватило бы на целую рощу. Чтобы дернуть за веревочку и слить воду, надо было встать ногами на унитаз, а ванна напоминала смертный одр. Неужели кандидаты в Кулинары во главе со своей сиятельной предводительницей притаились за белой занавеской? Или же втиснулись в шкафчик под раковиной с медными нашлепками? Эй-эй, поосторожнее! Мэри Фейт распахнула аптечный шкафчик.
Подманив нас с Марджори поближе, она достала со стеклянных полочек пузырек с таблетками, замусоленный тюбик зубной пасты и дезодоранты, затем нажала крохотную, не больше винтика, кнопочку над средней полкой – и задняя стенка шкафчика сделалась прозрачной.
– Ничего себе фокусы! – заметила Марджори.
Мэри качнула лакированными кренделями.
– Это было устроено специально для съемок "Печального дома".
Перед нашими глазами возникла комната без окон, с книжными полками вдоль стен. Из мебели имелась только тележка, на которой стояли кофейник и чашки, да стол, вокруг которого расположились кандидаты в Кулинары. Бен сидел к нам лицом. Волосы его растрепались, галстук съехал на сторону, а изо рта, на манер сигареты, торчал карандаш. По глупости я вскинула руку и одними губами произнесла: "Я тебя люблю". Рядом с Беном восседал пухлый Бинго Хоффман: очки сползли на кончик носа-картошки, лицо сочилось самодовольством, а гавайская рубашка ярким пятном выделялась на фоне комнаты, напоминавшей внутренности картонной коробки. Спиной к нам сидела Лоис Браун, расправив широкие плечи и гордо откинув назад завитую шевелюру "соль-с-перцем". Рядом с ней пристроился граф Венсан де Клаксон, руки его непрерывно сновали туда-сюда, возводя пирамидку из бумажных стаканчиков.
– Полюбуйтесь на состязание! – Я обняла Марджори.
– А где Пипс и Джеффриз? – спросила она.
– Они сказали мне, что не намерены сидеть на всех собраниях, – сообщила Мэри. – Женщина во главе стола и есть Кулинарша при исполнении.
Мне больше не было нужды моргать и отводить глаза каждый раз, когда Валисия Икс поворачивалась лицом в нашу сторону. Изучив ее с полнейшей беспристрастностью, я признала, что профиль ее – само совершенство, фигура сногсшибательная, а волосы – просто чудо. Какая жалость, но у этой особы не было ни единого изъяна.
Поднявшись из-за стола, она раздала всем листы бумаги. Бен, получая свой, лишь на миг поднял глаза. Великолепно! Как бы ни притягивала она его поначалу, чары рассеялись, сгорели дотла вместе с неуместными чаяниями. Эта фраза случайно не из "Мамочки-монстра", которую нам недавно читала вслух Эрнестина? Удивительно, как сильно я соскучилась по ней и графине Соланж после столь короткого знакомства.
Тут мои мысли со скрипом застопорились. Мэри нажала еще одну кнопочку в аптечном шкафу – и неожиданно нам стало слышно все, что говорилось в святилище. Сердце мое застучало, как кулаки по двери.
Говорил Бен.
– Мисс Икс, не считаете ли вы, что это правило, запрещающее готовить что бы то ни было до финальной трапезы, – жестокое и неоправданное наказание? – Облокотившись на спинку своего стула, он вопросительно вздернул бровь.
Бедный дурашка, его чарующие манеры наверняка вызовут неприязнь у искушенной мисс Икс. Ах, если бы я могла разбить стеклянный барьер и защитить Бена!
– Мистер Хаскелл, – начала Валисия. Голос ее был как лимонад – немножко колкий, но освежающий. – Уверяю вас, я постараюсь устроить все как можно безболезненнее.
Граф резко сорвал салфетку с бумажных стаканчиков – те послушно исчезли. Лоис Браун поинтересовалась, как будет проходить контрольный тест.
– Мой гений нуждается в подпитке, – проворчал Бинго. – Посему предлагаю заказать гигантскую пиццу со всеми прибамбасами. А сразу после этого хочу, чтобы мамочка уложила меня в постель и почитала мне перед сном статью про витамин Е.
Его детская непосредственность привела меня в чувство.
– Мисс Фейт, – зашептала я, откидывая со лба непокорную прядь волос. – Как по-вашему, следует ли нам подслушивать?
– Мудрые слова, деточка! – Марджори безуспешно пыталась свести концы тыквенного жакета на своей необъятной груди. – Как вы смотрите, если я проникну туда прежде, чем мадам Кулинарша объявит собрание закрытым? О горе мне, горе! Чем дольше я выжидаю, тем менее убедительными мне кажутся мои оправдания! – Бантик на ее шляпке, точно флюгер, колыхался в такт ее движениям. Пожалуй, лучше поскорее увести ее отсюда, пока она не расположилась лагерем в этом сортире.
– Пойдемте, девочки! – Тонкие губы Мэри надломились в улыбке. – Помните мои бессмертные слова из третьей главы?
Я изо всех сил постаралась замаскировать пустоту во взгляде.
– Мисс Фейт, я не возьму на себя смелость пересказывать.
Мэри, очевидно, сама того не желая, унаследовала от матери склонность к позерству. Скрестив руки на своей ангоровой груди, она воздела очи к небесам и произнесла: "Правда – это враг, которого надо соблазнить".
– Хорошо сказано! – Марджори промокнула глаза.
Вернув аптечный шкафчик к естественному состоянию, Мэри неожиданно обняла нас с Марджори.
– Как же здорово, что у меня появились такие чудесные подружки! В детстве единственные руки, которые меня обнимали, были моими собственными. Теперь же я верю, что больше никогда не буду одинока!
Свалившаяся на наши головы ответственность приводила меня в ужас. Неужели придется перед отъездом упаковать Мэри в чемодан и забрать с собой? Разумеется, место для нее в Мерлин-корте мы найдем. Возможно даже, под влиянием Доркас и Джонаса она расцветет и избавится от навязчивого желания заколоть кого-нибудь авторучкой? Женщина она отважная – кто бы сомневался! Она ведь предлагает проводить Марджори в потайную комнату и уведомить мисс Икс, что, если Марджори Задсон не будет допущена к заседаниям как полноправный кандидат, испытания на звание Кулинара им придется проводить где-нибудь еще.
Втроем мы проследовали обратно по главной артерии второго этажа и зашли в спальню. Кровать с четырьмя столбиками от пола до потолка, гобеленовые драпировки и чугунный камин давали понять, что комната эта предназначена для мучительной смерти или тяжкого заточения.
– Мамочкина комната, теперь она моя. – Мэри подавила вздох и, любовно погладив торшер, устремилась к массивному гардеробу, способному приютить многодетное семейство. Она открыла дверцу, сдвинула в сторону целый ворох одежды, в том числе несколько шуб и бархатный плащ, – и нашим взорам предстала внутренняя дверь, ведущая, как вы уже, наверное, догадались, в ту самую потайную комнату. Еще один "фокус" Печального дома.
Дальше я не пошла. Здесь наши пути расходились. Настала пора пожелать Марджори всего наилучшего, поправить на ней шляпку и подтолкнуть вперед. А также поблагодарить и распрощаться с мисс Фейт.
Уф, наконец-то одна! Я привалилась к закрытому гардеробу, а в мозгу моем навязчиво забренчала погребальная песнь из репертуара какой-то американской группы: "Я так одинока, до дома далёко, а на стенах злые тени, станешь чьей-нибудь мишенью…" Уж что-что, а страх нагонять на себя я умею.
А что это за странный шум доносится из-за двери – спальни, я имею в виду, а не гардероба? Я хотела было забиться под кровать, но потом решила, что бандитов лучше встречать стоя, а не лежа. Пригладив волосы, я крадучись выскользнула из комнаты и обнаружила за дверью… голубя. Обыкновенную птичку – из тех, что способны без помощи модельеров возродить моду на шляпы. Будучи выше его (или ее), я чувствовала себя более-менее уверенно и уже изготовилась представиться, как вдруг по ступеням поднялись Соланж и Эрнестина.
Они, оказывается, были этажом ниже – искали нас с Марджори, когда мимо просвистел голубь, пояснила Соланж, и настолько заинтриговал их, что без лишних колебаний они устремились следом. К сожалению, не будучи попугаем, птица отказалась сообщить данные о своем возрасте, поле, политических убеждениях и занимаемом положении в доме. Оставив в покое пернатое создание, я принялась рассказывать о своих недавних приключениях. Голубь вскинул перламутрово-серую головку, скосил на меня утомленный круглый глаз и упорхнул по своим делам.
– Ну же, рассказывайте! – заторопила меня Соланж. – Что было потом, после того как вы встретились с мадемуазель Мэри?
Увлеченная собственным монологом, я вдруг сообразила, что, возможно, совершаю ошибку, признаваясь, что побывала там, куда никогда прежде не ступала нога чужака, видела и слышала вещи, не предназначенные для посторонних ушей. Но ведь перед мной надежные и верные подруги, разве нет? И поверьте мне, если в школе вас дразнили жиртрестом, всю оставшуюся жизнь вы будете трепетно относиться к друзьям-приятелям и всячески их умасливать. Если понадобится, даже вареньем намазывать. Кроме того, обе дамы клялись и божились, что скорее погибнут, чем проговорятся своим кандидатам.
У Эрнестины слегка подергивался глаз – но кто из нас не устал? Соланж, напротив, выглядела великолепно – она уверяла, что усталость ей к лицу. Оставалось надеяться, что судьба не будет столь же благосклонна к мисс Икс. (Ах, как бы хотелось, чтобы под глазами у нее залегли восхитительные сиреневые круги, а щеки элегантно ввалились!)
Графиня ущипнула меня за щеку и обозвала подвявшей капусткой.
– Ma ch?rie , мы на пару с милочкой Эрнестиной очень душевно обошлись с Джеффриз, когда она принесла нам воды. Я сказала, что у нее такая теплая, очаровательная улыбка, что хочется погреть об нее руки. А она нам тут и говорит, что ее пригласили манекенщицей на завтрашний парад мод в баре Джимми, но она слишком занята.
– Еще бы, раз Джеффриз подрабатывает Кулинаром! Послушайте, девочки, давайте не будем к ней придираться! Они с Пипсом – двигатель прогресса в области приготовления пищи. – Эрнестина говорила очень энергично, но лицо ее выглядело так, будто бедняжка не спала целую неделю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48