Она скучала по его красивому профилю и голубому свету, отражавшемуся на щеках, когда он смотрел телевизор. И их утомительные горячие игры в постели – по ним она тоже скучала, хотя и не любила поддаваться искушениям...
Однако Мерси не собиралась слушать Майка каждый вечер, не хотела стать его постоянной женщиной и приемной матерью его ребенка, совершенно не думала о помолвке и тем более о браке. И тогда она порвала с ним. Из-за этого Майк стал почти ее врагом. Майк, казалось, готов был спустить всех своих собак на Мерси, хотел доказать ей, что добьется успеха со своим «Ящиком Истины». Черт! Он мелко мстил Мерси за холодность, сдержанность и замкнутость, поэтому и сказал колкость в кафетерии. И в зале. Мерси покраснела от гнева.
Зазвонил телефон. Она сняла трубку и услышала голос Хесса.
– Как раз размышляла о тебе, – сказала Мерси. – Я хотела узнать... ну... что ты думаешь о сегодняшнем утре?
– Я надеюсь получить отпечатки пальцев из салона.
– Я тоже. Вообще-то я имела в виду немного другое. Каково тебе после увиденного? Справился?
– Не совсем. Я сразу вспомнил, как потрошат оленей в Айдахо. Вспарывают живот, и кишки вываливаются сплошной тяжелой массой. Как жутко он поступил с Ронни!
– Шесть сумочек, Хесс. А значит, шесть жертв.
– Знаю. Невольно начинаешь задумываться, откуда же берутся такие ублюдки? Это ведь жестокость и подлость в крайнем их проявлении.
– И откуда же они берутся?
– Уверен, они рождаются порочными. Воплощением зла. Подобная теория не слишком популярна в наши дни, но я искренне в нее верю.
– Говорят, монстрами становятся, а не рождаются.
– А я не согласен. Я не в состоянии понять парня, который похищает и убивает женщин, хранит их тела и рассовывает внутренности по сумочкам. Нет и снова нет. Что движет им, кроме абсолютного зла?
– Для нас это не имеет значения, Хесс, – ответила Мерси.
– Конечно, ты права.
– Но пораскинуть мозгами любопытно.
– Да. Сразу на память приходят уроки психологии в колледже.
– Политики, например, тоже интересуются подобными вопросами.
– И писатели.
– Священники.
– Точно, Мерси.
– Да, некоторые парни с первого своего дня – отъявленные мерзавцы.
– Обычно я не доверяю тому, что кажется слишком простым, стараюсь не быть категоричным. Но в нашем деле все действительно очевидно. Нужно верить своим глазам. Похититель Сумочек – чудовище, и общество в этом не виновато.
– Слушай, Хесс, а что, если я заеду?
Воцарилось непродолжительное молчание, достаточное для того, чтобы пошатнуть веру Мерси в правильность своего решения.
– Было бы замечательно! – наконец ответил Хесс. – Правда, у меня в холодильнике хоть шаром покати.
– Я возьму что-нибудь поесть.
– У гаража есть свободное место для твоего автомобиля.
25
Приняв душ, Мерси переоделась в чистую одежду. Ей хотелось выразить симпатию Хессу, и, остановившись у кафе, Мерси долго думала, что бы взять человеку, проходящему курс облучения и химии. И как у него с аппетитом? В результате она набрала всего: молочных коктейлей, картошки фри, гамбургеров, пирожков, салатов и луковых колечек.
Мерси немало удивилась, заметив, как чисто и аккуратно в квартире ее напарника. Дом Хесса совсем не походил на вечный сарай Майка.
Они сели в гостиной на разные концы большой синей тахты, положив на кофейный столик пластиковые контейнеры с едой. Хесс включил телевизор. Окна были открыты, и Мерси видела из комнаты бледный песчаный пляж, темнеющий в сумраке океан и черное небо, усыпанное звездами. С улицы раздавались голоса, смех и звук роликовых коньков. А в отдалении шумели волны, так, словно кто-то налил газировку в бокал со льдом.
Мерси приступила к трапезе.
– Так на чем мы остановились в нашей беседе? – спросила она.
– На зле, кажется.
– Я никогда не размышляю о смысле и происхождении зла. Я просто считаю, что говнюков надо наказывать. Чертовски вкусные гамбургеры!
Взглянув искоса, она удостоверилась, что Хесс тоже ест.
– И вправду ничего, – сказал он.
– Ты правильно питаешься?
– Да, приходится соблюдать диету после операции. А раньше жрал что попало.
– Почему ты не растолстел? Ведь алкоголь куда калорийнее любой пищи.
– У меня быстрый обмен веществ.
– И тридцатилетний стаж курильщика.
– Пятидесятипятилетний.
– Какой же ты тогда старый!
Хесс ел молча, явно не желая продолжать эту тему.
– У меня тоже очень строгая диета, – призналась Мерси. – Если честно, я обожаю готовить, но только не для себя одной. Перехватываю то, что под рукой.
– Но ты же получаешь приличную физическую нагрузку.
– Да, я частенько хожу в зал. Боже мой, мы сейчас похожи на типичных калифорнийцев! Обсуждаем, кто что ест и как качает мышцы! Каждый свой отпуск я провожу в Мэйне. Папа начал брать меня туда еще совсем маленькой девочкой. Так вот, люди там живут совсем иначе. Упомянешь о стиле жизни, и тебя примут за ненормального.
– Я всегда недолюбливал это словосочетание.
– И я тоже. А еще все слова с «кибер». Я пообещала себе, что никогда не буду употреблять их.
– Или виртуальный.
– Фу! Дерьмо полное! Это все реклама, запудривание мозгов! Тебя убеждают, как важно и современно идти в ногу со временем, и в итоге вынуждают покупать очередную дребедень. Меня тошнит от подобной ерунды. Какой коктейль будешь: ванильный или шоколадный?
– Шоколадный.
– Хорошо, у меня их целых два.
– А ванильных?
– Ни одного. – Мерси засмеялась, и ей стало еще веселее от звука собственного смеха. – Помнишь, как Изма спросил, не хочу ли я воды со льдом, а затем сказал, что нет ни того, ни другого? Вот пижон!
– Когда я впервые постучался к нему в дверь и Изма открыл, то в руках он держал замороженную кошку.
– Господи! И что он с ней сделал?
– Бросил на пол. Она брякнулась, как здоровенный камень!
– Ужас!
– Я сам испугался. Мне чудом удалось повалить его: Изма грохнулся, как мешок с гвоздями. И после этого случая он начал относиться ко мне вполне доброжелательно.
– Я заметила, он тебя уважает. Вообще тебе нравится применять насилие? Бить людей? Я имею в виду тех, кто это действительно заслужил?
– В молодости я получал от этого удовольствие. Но ведь битва-то неравная и несправедливая. Полицейский всегда находится в более выигрышном положении.
– Только если полицейский – мужчина. Вступая в схватку с мужчиной, женщина-коп должна использовать весь арсенал!
– Едва ли ты многих избила за время своей работы.
– Ты прав. Хотя некоторые считают, что мизантроп вроде меня готов громить всех и вся.
Мерси вспомнила о ла Лонде.
– Мне совсем не в радость было пытать воришку из Эльсинора, – призналась она. – Конечно, я чувствовала легкое возбуждение от того, что подавляю другого человека. Главное удовольствие доставляет получение результата.
– И твои действия принесли плоды.
– Ты считаешь, я поступила неправильно?
– Почему? Ты же спасаешь чужие жизни.
– По-твоему, цель оправдывает средства?
– Вопрос не из легких. Но с ла Лондом ты все верно сделала.
– Зачем ты часто женился? Три или четыре раза?
В этот момент Хесс собирался откусить от гамбургера. Он так и застыл, удивленно глядя на напарницу.
– Три.
– Неужели одного не достаточно, чтобы намучиться?
– Наверное, женился по глупости.
– Своей?
– В основном да.
– Почему у тебя нет детей?
– Я ждал. Слишком долго ждал. Ну и не везло, не получалось. Я очень хотел ребенка лет в сорок, но так и не вышло...
Мерси задумалась.
– Я не верю в везение. Мы сами несем ответственность за то, что с нами происходит.
– Я тоже раньше так думал.
– Тут не может быть двух мнений.
– Ну, например, Ронни Стивенс не знала о своем будущем и не была способна хоть как-то повлиять на него. Она столкнулась с кем-то более сильным, порочным и хитрым и не могла противостоять ему. Она не виновата в том, что произошло.
– Ты наслушался всей этой брехни по телевизору?
– Телевидение впадает в крайности.
– Тогда почему все его смотрят?
– Людям нравится наблюдать за чужими трагедиями со стороны.
– Глупое стадо!
Хесс не сводил с Мерси осуждающего, но при этом терпеливого взгляда.
– Человека ведет по жизни его внутренняя сила, – добавила она. – Воля – вот главное достоинство!
Тим продолжал смотреть на напарницу.
– У тебя такой взгляд, будто ты рассматриваешь сразу две мысли.
– Так и есть.
– Какие?
– С одной стороны, я восхищаюсь тобой, твоей молодостью. Мне нравится, как ты несешь ее по жизни, как пользуешься ею.
– Даже если перегибаю палку?
– Да.
– А вторая мысль обо мне, вероятно, не столь приятна?
– Меня поражает, что ты бываешь яркой и скучной одновременно. Ты слишком противоречива.
– Слушай, Хесс! Я все еще твой начальник!
– Сама напросилась...
– Хорошо, что честно ответил. Вкусные гамбургеры, приятная беседа о полицейских и просто о жизни – мне все так нравится! Майк много говорил, но, кажется, совсем не слушал меня. А потом мы либо смотрели «ящик», либо шли в постель.
Хесс промолчал.
– А ты еще можешь?
– Что именно?
– Ну... заниматься любовью.
Хесс густо покраснел и снова с неоднозначным выражением посмотрел на Мерси.
– Ведь тебе почти семьдесят...
– Конечно, могу.
Его голос слегка сорвался. Хесс повернулся к экрану, и теперь Мерси не видела, сошла ли краска с его щек.
– Интересно, делают ли это мои родители? Они твои ровесники.
– Спроси их.
– Они слишком щепетильны в подобных вопросах...
Мерси удивилась, услышав веселый искренний смех Хесса. Она вдруг поняла, что никогда раньше он при ней не смеялся. Лицо напарника сразу изменилось: вокруг глаз и губ собрались мелкие морщинки, и Хесс будто излучал какой-то фантастический свет. Свет счастья. Потрясающе, как улыбка и смех преображают человека.
Тим разошелся: глаза намокли от слез, грудь и плечи вздрагивали, а на лице застыла глупейшая гримаса заливающегося смехом простачка. Да, Мерси впервые видела Хесса таким!
– Ох-ох-ох, юная леди, повеселили вы меня!
– Да? – неуверенно и даже немного робко спросила Мерси.
– Правда-правда!
Мерси смутилась. Она ведь не мартышка в зоопарке, чтоб над ней смеяться! Мерси вспомнила, каким усталым и подавленным казался Хесс в пятницу, когда она помогла ему встать с кресла. В тот день она поддержала его и после этого заслуживает лишь снисходительный смешок?
– Прости, Мерси. Я так давно не ржал... Я совсем не хотел тебя задеть. Ты не обижаешься?
– Конечно, нет.
– Все равно извини, пожалуйста.
– Ты знаешь, что мы оба ведем блокноты? – спросила Мерси, чтобы положить конец комедии.
– Да, я заметил. Не хочешь ли прогуляться?
– С чего вдруг тебе в голову пришла такая мысль?
– На улице тепло, и океан рядом. Пришло время растрясти пищу и насытиться духовно!
– Ладно.
Мерси чувствовала себя намного скованнее. Легкость и свобода покинули ее. К тому же она устала и мечтала вернуться домой. Однако она старалась приободриться.
– Хесс, а представь себе картину: идет дождь, мы выходим на улицу с одним из выгнутых зонтов ла Лонда и собираем воду в пакеты!
– Умора!
– Я бы купила такое изобретение, но была тогда слишком занята.
– Да, бедного Ли ты чуть в гроб не загнала.
– Это точно. Я вообще молодчина!
* * *
Они неспешно шли по дороге, пропуская вперед роллеров и велосипедистов. Мерси смотрела, как волны разбиваются о берег. И как это Хесс не боится нырять? Мерси не раз наблюдала за серферами, отважившимися побороться со стихией, и не понимала смысла их поступка. К чему эта храбрость?
Сама Мерси с детства видела во сне черные угрожающие волны. Она не задумывалась над тайным смыслом сна, но отчетливо осознала одно: от воды лучше держаться подальше.
На пирсе в этот воскресный вечер собралось немало людей: влюбленные парочки и роллеры, панки и напоминающие бандитов мексиканцы, детишки школьного возраста и байкеры, праздношатающиеся жители и копы, пенсионеры и рыбаки-азиаты, с тонких удочек которых время от времени срывалась макрель и шлепалась об асфальт, дергая мокрым хвостом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49