Наступил полдень, и над городом висел смог. Он походил на туман над озером, способный скрыть мысли человека, но никак не его тело. У входа собралась толпа журналистов с камерами и фотоаппаратами. Репортеры. Операторы. Технический персонал. И конечно же, простой народ с плакатами. Некоторые были уже известны Моросу, другие присоединились к «движению» недавно. Колеску искал глазами Труди Пауэрс, но не нашел.
Даже из окончания срока заключения они сделают шоу! Америка сошла с ума!
Колеску вылез из автомобиля, зашел в телефонную кабинку и набрал служебный номер Мерси Рэйборн. Она ответила. Говоря с южным акцентом, Колеску представился Джоном Маршаллом из службы авиаперевозок и сообщил о том, что на имя Мерси пришла посылка, которую ей придется забрать самой. Примерно таким же голосом он общался с ней, прикидываясь служащим «Бианши», только теперь добавил немного техасского звучания.
– Посылка промокла, и адрес полностью размыт. Остались только номера телефонов.
– От кого она?
– Сейчас посмотрю... от «Бианши», кажется.
– Как вам перезвонить?
В ее тоне Колеску услышал грубоватые нотки. Мерси подсознательно защищалась и страховалась. Морос вздохнул и назвал ей номер, написанный на таксофоне.
Мерси повесила трубку и через тридцать секунд перезвонила.
– Федеральные авиаперевозки, Джон Маршалл. Слушаю вас.
– Это Мерси Рэйборн.
– Так что нам делать с вашей...
Мерси перебила его и быстро назвала свой домашний адрес.
Колеску улыбнулся, убрал ручку в карман, поправил галстук и уверенно вышел на улицу. Он посмотрел на свое отражение в витрине какого-то магазина: темные широкие брюки, белоснежная рубашка с коротким рукавом, округлая неприметная фигура. Сутулый и измученный, он нес в руках коричневый пакет и портфель из винила. В пакете были подарки для Хольца и Фонтаны, а в портфеле, который он взял для солидности, находилось несколько карандашей и бумага.
Когда Колеску переходил проезжую часть, на него накинулись репортеры, засыпая его вопросами. Матаморос остановился и спокойно взглянул на них.
– Сегодня у вас последняя инъекция «Депо-Провера». Что вы чувствуете?
– Я рад, что все закончилось. Опыт был малоприятным.
– Сколько времени длится эффект химической кастрации?
– Мне сказали, что моему телу понадобится еще много месяцев на восстановление, – ответил он. – И как только это произойдет, я обязательно оповещу каждого из вас, сукины дети!
– Где вы собираетесь жить?
– Там, где меня оставят в покое.
– Вы заведете роман с женщиной?
– У меня нет желания общаться с людьми.
– А какую работу вы ищете?
– Я бы с радостью жил и работал на маяке. К сожалению, у нас их уже не осталось.
– Когда вернется ваше либидо, вы снова начнете насиловать старушек?
– Уже много лет я не испытываю подобных желаний. Я никогда не причиню людям зла, пока жив. Даю вам слово.
Толпа скандировала:
– Маньяк должен сидеть в тюрьме! Маньяк должен сидеть в тюрьме!
На улице появился Эл Хольц. Он размахивал руками и кричал, пытаясь привлечь внимание Колеску. Морос увидел его, и они вместе отправились в кабинет Хольца.
– Эти сукины дети совсем совесть потеряли, – говорил Эл на ходу. – Как держишься, Морос?
– С трудом. – Колеску вздохнул.
– Мне жаль, что все так вышло.
– Я знаю.
– Ты же понимаешь, не я один решал, сообщать ли о тебе соседям.
– Конечно, но женщины иногда очень жестоки.
– Да, Морос. Зато у меня есть хорошая новость – ты без пяти минут свободный человек!
В кабинете их уже ждали Карла Фонтана и сержант Пол Арнетт, полицейский из программы ЗОНА. От Карлы пахло кремом для тела. Она протянула Колеску свою загорелую веснушчатую руку и улыбнулась, обнажив неестественно белые зубы. Арнетт тоже пожал Моросу руку, глядя ему прямо в глаза.
На рабочем столе Хольца стояли маленький пирог с глазурью и несколько банок безалкогольного пива, лежали красные бумажные салфетки и пластмассовые вилки. На пироге была сделана надпись: «Удачи, Морос!» Увидев кривоватые буквы, Колеску сразу понял, что выводил их именно Хольц.
Недовольно бормоча о надоедливых репортерах, Эл принес всем стулья и разрезал пирог пластмассовым ножом. В очередной раз Морос удивился, как агент что-то видит сквозь грязные, мутные стекла очков. Карла разлила пиво. Сержант сидел прислонившись спиной к стене и скрестив руки на груди.
Колеску оглядел небольшой аккуратный кабинет и искренне порадовался тому, что сидит здесь в последний раз. Однако ему еще предстояла последняя инъекция. Он с содроганием вспомнил толстую медсестру, каждую неделю вгонявшую иглу ему в вену, и с облегчением понял, что сегодня избавится от этого ада. Осталось лишь немного потерпеть. Колеску находился в кабинете бюрократа, в самом центре ненавистной ему системы, из которой он, к счастью, сегодня уйдет навсегда. Морос даже ожидал, что от обилия позитивных эмоций у него наступит эрекция, но этого не произошло.
– У меня есть для тебя подарок, Эл. И для тебя, Карла, – сказал он. – Сержант Арнетт, извините, я не знал, что вы тоже придете.
Матаморос достал из пакета два яйца: куриное желтое для Хольца и гусиное розовое для Карлы. Из желтого торчали зубочистки с маленькими флажками. Оно было украшено золотистой тканью с блестками и выглядело настолько тошнотворно, что Колеску с радостью выбрал его именно для Эла. Это яйцо Хелен подарила сыну, когда тот нашел работу в автомастерской.
Яйцо Фонтаны опутывали тонкие кружевные ленточки, концы которых жалко свисали, напоминая ободранные птичьи перья. Снизу Хелен приклеила крошечные серебристые тапочки. Вылитая Карла!
Колеску вынул подарки и вручил их психологу и агенту. У Хольца глаза слегка затуманились, то ли от слез, то ли от пыли на очках. Карла снисходительно улыбнулась, посмотрев на Колеску с такой жалостью, что у него появилось страстное желание выбить ей зубы.
Вместо этого он дружелюбно пожал Элу и Карле руки. Сержант Арнетт кивнул ему.
– Ну, – начал Хольц, – Морос, ты хороший парень. Ты придерживался всех правил и никогда не терял чувства юмора, несмотря на обстоятельства. А они не были к тебе благосклонны, особенно в последнее время. Удачи! Я договорился, чтобы сегодня тебя отпустили без последней инъекции. Думаю, трех лет и так вполне достаточно и тебе больше не нужно лечение. А если и нужно, то одним уколом все равно ничего уже не исправишь. Выпьем за тебя, друг мой! Будь здоров и счастлив!
Хольц поднял стакан с пивом. Колеску поднял свой и выпил.
– Допивай и попробуй пирог, – сказал Эл. – А потом подпишем бумаги и отправим тебя восвояси.
37
Тим Хесс наблюдал за тем, как факс распечатывал список, присланный Бартом Янгом. Фамилии были рассортированы по датам. Прилагались также адреса, телефоны и подписи покупателей. В основном приборы приобретали представители похоронных бюро: Марв Локлир из «Бюро Локлира», Бартон Брауд из мемориального парка Мэйвуда и многие другие.
В листе Тим нашел и Алана Боба. Большая часть заказов поступила из округа Лос-Анджелес. 19 – из их родного округа, 16 – из округа Сан-Диего, 14 – из Риверсайда и 14 – из Сан-Бернардино. Люди умирали повсюду, поэтому и спрос на подобного рода товар не уменьшался.
Хесс собирался сравнить три списка: владельцев фургонов, клиентов магазина Арни и покупателей приборов для бальзамирования.
Тим чувствовал затылком, как каждый проходящий смотрел на его облысевшую голову. Тима бросало в дрожь от холодного воздуха из кондиционера.
Дома, перед тем как выйти на работу, он перемерил с десяток различных шляп. К сожалению, они лишь еще больше привлекали внимание к тому, что он пытался спрятать. В итоге Хесс остановился на мягкой фетровой шляпе, которую издавна носил в дождливую погоду. Сняв ее в департаменте, он сразу же почувствовал на себе взгляды коллег. Их глаза словно впивались в его голую кожу. Через час-два Хесса это начало раздражать.
...Дэйл Симмонс из «Похоронного бюро Симмонсов», Уильям Уэйн из приюта с романтическим названием «Розовый сад» в Лэйк-Эльсиноре...
Снова Эльсинор. Шоссе Ортега. Убитые Лаэл Джилсон и Джанет Кейн. Застреленный ла Лонд. Билл, покупатель его хитроумного изобретения. Прибор для бальзамирования куплен за три месяца до похищения Лаэл Джилсон, за месяц до приобретения саней и прочего в охотничьем магазине.
Однако в других списках никакого Уильяма Уэйна не значилось. И вообще совпадений в трех имеющихся перечнях Хесс не обнаружил.
С другой стороны, это было бы слишком просто. Хесс прекрасно знал, что многие поначалу запутанные дела часто раскрывались просто и неожиданно. Однажды, например, убийца детей из Атланты, которого долго не могли поймать, сбросил мальчика с моста прямо на глазах у агентов ФБР. Правда, такая удача всегда приходила сама собой и ее нельзя было предугадать. И случалось подобное только тогда, когда все остальные средства были уже исчерпаны и дело казалось проигранным.
...Ванс Латам из бюро в Траске, Фрэн Девайн из Уилоубрука, Марк Голдберг из Вудбриджа...
Зашел Клэйкемп, занимающийся проверкой фургонов, и сообщил, что им осталось осмотреть двадцать две машины, зарегистрированные в их округе.
Потом Гильям принес увеличенные снимки Колеску, выглядевшие более размытыми, чем оригинал. Хесс кивнул и положил их в карман, решив посмотреть позднее.
Рэй Данбар, напарник погибшего полицейского, остановился рядом с Хессом, чтобы поблагодарить его за помощь и попытки спасти Джерри.
Мимо шел Брайтон и, положив руку Тиму на плечо, также сказал «спасибо». Хесс ненавидел чужие руки у себя на плечах, презирал этот знак снисхождения, неискренности и высокомерия. От прикосновения Брайтона он снова ощутил жжение на коже. У Тима запульсировало в висках от чьих-то слов о лысой голове. Все окружающие обернулись, услышав бодрый голос Мерси:
– Милая лысинка!
Она направлялась к своему столу. В одной руке Мерси держала толстую стопку бумаг. Хесс заметил, как Кемп бросил на Мерси беглый взгляд.
– Когда побрился? – спросила Мерси.
– Вчера вечером.
Тим знал, что все смотрят на него. Мерси делала вид, что впервые видит лысую голову Хесса.
– Мне нравится, – продолжала она. – Лучше видно лицо.
То же самое Мерси сказала прошлой ночью, помогая Хессу вытереться после душа. Тим уже не помнил, когда в последний раз мылся вместе с женщиной, чтобы стать ей ближе. Или когда смотрел на нее в постели после секса. Прошли десятилетия с того момента, как Хесс был с молодой женщиной, поэтому он чувствовал себя обновленным, словно вернулся в далекое прошлое и сам стал юным.
Мерси пристально посмотрела на него: ее глаза ярко сияли. Сегодня от нее пахло другими духами. Она махнула рукой в сторону рулонов бумаги возле факса:
– Барт?
Хесс кивнул.
– Хорошие новости?
– Есть покупатель из Лэйк-Эльсинора. Зовут Уильям Уэйн.
– Уильям – полное имя от Билли. Стоит позвонить. А потом снова объездим магазины вот с этим. – Мерси развернула один из цветных рисунков с изображением Похитителя Сумочек.
Хесс был немного разочарован. Он считал, что лучше отправить портрет в газеты или показать по телевидению, чем ходить по супермаркетам и торговым центрам и передавать его из рук в руки. Полицейские из департамента это уже делали и не достигли никакого результата. Тиму казалось, что такими действиями можно загнать следствие в тупик.
– Я позвонила Лорен Даймонд, – продолжила Мерси, словно угадав его мысли, – рассказала о Похитителе Сумочек и вроде как даже перед ней извинилась. Короче, она сейчас снимает Колеску в Санта-Ане и готова помочь нам. Говорит, заботится только о нашем расследовании, а не о сенсации.
– Молодец, Мерси!
Рэйборн смущенно взглянула на напарника и промолчала.
Через минуту Хесс подкатил свое кресло поближе к столу Мерси, делая вид, что смотрит на настенные часы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49