— Знаешь, на следующий день после того дела в газете было фото этой дамы. Какой-то мальчонка въехал в витрину магазина и изрезал себе все лицо. Это был наш мальчишка, чёрный. И она спасла ему глаза.
— Я помню, Луис, — сказал Алекс.
Он прицелился из фотоаппарата и щёлкнул им несколько раз.
— Мне, парень, не по душе вся эта еботня с детишками, — сказал Луис. Полицейский — дело другое, — решительно заключил он, не сочтя нужным объяснять, что под полицейским он имеет в виду отца этой девочки. Это и так было ясно — он всё равно что полицейский. Как и у Алекса, у него ещё были какие-то остатки совести, и мысль о девочке вызывала в душе неясное беспокойство.
— Ну, она же жива всё-таки. Так что в каком-то смысле нам повезло, — сказал Алекс.
Объективно говоря, Алекс знал, что революционеру такие слова не к лицу. Всякие сантименты только мешают делу. Знал он и то, что табу на причинение какого-либо вреда детям заложено в генетическом коде человека. Со времён Маркса и Ленина, считал он, человечество здорово продвинулось в своём понимании мира и самого себя. Так что он будет избегать необходимости причинять вред детям… если это окажется возможным. Он прикинул, что такая линия послужит усилению его популярности в обществе, за свободу которого он борется.
— Это правда.
— Так что ты там увидел?
— У них служанка. Чёрная, конечно. Симпатичная, ездит на «чеви». Сейчас у них там ещё один какой-то — здоровенный лоб. Ходит как-то смешно.
— Ясно, — сказал Алекс. Он повторил про себя, чтобы не забыть сказанное о служанке и проигнорировал вторую часть сообщения, рассудив, что это какой-нибудь друг Райанов.
— Полицейские заглядывают сюда минимум каждые два часа. Один из них спросил меня вчера, что мы тут делаем. Они за этим домом присматривают. У них есть там вторая телефонная линия, наверное, от компании по установке сигнализации. Так что у них есть сигнализация, и полиция всё время под боком.
— О'кей. Наблюдай за ними, но так, чтобы не привлекать к себе внимания.
— Понятно.
* * *
— Ну вот и дома! — сказал Райан. Выйдя из машины, он обошёл её и открыл ту дверь, где сидела Салли. Расстегнув ремень, он взял её на руки, и как только она прильнула к нему, его обдало волной счастья.
— Добро пожаловать, — сказал Скип, распахнув двери.
— Где мой сюрприз?
— Сюрприз? — удивился захваченный врасплох Тайлер. — Первый раз слышу.
— Папа! — укоризненно уставилась Салли на Джека.
— Входите, — сказал Тайлер.
Миссис Хэкитт тоже была тут. Мать-одиночка с двумя детьми, она тяжко работала, чтобы вырастить их и поставить на ноги. Поздоровавшись со всеми, она тут же ушла на кухню — готовить ленч.
— Как дети выздоравливают — просто чудо! — воскликнул Скип, наблюдая за тем, как Салли проковыляла на кухню, вслед за Хэкитт. — Однажды я сломал ногу на футбольном поле, так пока она у меня зажила!..
Взяв Райана за локоть, он повлёк его на улицу. Сперва он заглянул в машину — посмотреть, что там за медведь такой. «Ничего себе! Действительно, медведь. Да ещё какой!» — восхитился он. Потом они подошли к дереву, к которому и был привязан «сюрприз». Джек отвязал цепочку и взял щенка на руки.
— Спасибо, что привёз его сюда, — сказал он Скипу.
— Да ладно тебе!.. Знаешь, я так рад, что Салли наконец дома.
Они вошли в прихожую, и Джек, осторожно заглянув на кухню, увидел, что Салли уже расправлялась с куском булки, намазанным толстым слоем орехового масла.
— Салли, — окликнул он дочь Она обернулась как раз в тот момент, когда он опустил щенка на пол. Это был чёрной масти лабрадор, только-только оторванный от материнских сосцов.
Щенок тут же сообразил, кто его настоящий хозяин. Он бочком-бочком заскакал по полу, виляя хвостом. Салли тоже уже была на полу и схватила его, прижав к груди. И щенок тут же принялся её облизывать.
— Он же слишком маленький! — воскликнула Кэти.
— О'кей, можешь вернуть его мамаше прямо сегодня же, — предложил Джек.
Салли метнула на него гневный взгляд.
— Тогда сам и обучай его!
— Это нетрудно. У него хорошая родословная. Его отец — чемпион Чесапика Виктор Хьюго Чёрный. Представляешь? Лабрадоры любят детей, — продолжал Джек. — И я уже договорился насчёт его обучения.
— Уже? — Кэти была прямо-таки потрясена.
— Эта порода зовётся «Лабрадор поисковый», — сообщил Джек.
— Он, верно, здоровым вырастет?
— Килограммов тридцать.
— Ого! Так он будет даже больше Салли.
— Ага. И ещё они любят плавать. Так что он будет присматривать за ней в бассейне.
— У нас же нет бассейна.
— Его начнут сооружать через три недели. — снова расплылся в улыбке Джек. — Доктор Шенк сказал, что для Салли это будет очень полезно.
— Ты, я вижу, не терял времени зря, — улыбнулась Кэти.
— Я хотел было купить ньюфаундленда, но они уж чересчур громадные.
Джек умолчал, что сперва ему хотелось обзавестись собакой именно как можно более крупной, способной оторвать голову любому, кто посягнёт на его дочь.
Однако здравый смысл подсказал ему, что это ни к чему.
— Ну, вот тебе и работа есть, — сказала Кэти, указывая на лужицу на полу.
— И это только начало.
Джек нагнулся было, чтобы осушить её бумажным полотенцем, как на шее у него повисла Салли. Он едва сдержался, чтобы не заплакать. Вот бы Салли удивилась, увидев, что её отец плачет. Всё вернулось, наконец, на свои места.
«Только бы так оно и шло впредь», — подумал он.
* * *
— Снимки будут готовы завтра, — сказал Алекс, заканчивая сообщения о проделанной работе.
— А что там с сигнализацией?
Алекс снова открыл блокнот и зачитал свои записи.
— Как, черт побери, ты все это раскопал?
Доббенс хихикнул.
— Проще простого, — сказал он и открыл очередную банку пива. — Если тебе нужны данные о любой системе сигнализации, ты просто звонишь туда, где её делают, и говоришь, что ты из страховой компании. Называешь им номер страхового полиса — вымышленный, конечно, — и они тебе дают всю необходимую информацию. У Райана система сигнализации расположена по периметру дома, а кроме того есть ещё и дублирующая система — «с ключами», — что значит, что у компании, установившей ему сигнализацию, есть запасные ключи от его дома. Где-то на его участке установлена система с инфракрасными лучами. Вероятнее всего, на подъезде к дому, там, где деревья. Этот парень не дурак.
— Это неважно.
— О'кей, я просто ставлю тебя в известность. И ещё одно.
— Да?
— На этот раз — чтобы ни ребёнок, ни жена не пострадали… Если это в принципе возможно.
— В наши намерения это не входит, — заверил его Миллер.
«Тухлый слизняк, — выругался он про себя. — Тоже мне, революционер!..»
— Это пожелание моих людей, — продолжал Алекс, отчасти приврав. — Ты должен понимать, что когда что-то случается с ребёнком… тут на это смотрят очень плохо. Это не та репутация, которая нам нужна. Сечёшь?
— Так ты идёшь с нами на это дело? Доббенс кивнул.
— Без этого, похоже, не обойтись.
— Я думаю, мы можем избежать этого. Если… Ведь мы обязаны уничтожить всех, кто видел нас.
«Ты… кровожадный хуесос», — подумал Доббенс, хотя про себя и признал, что в этих словах была правда. Мёртвые молчат.
— О'кей. Наша задача теперь — придумать, как хоть чуть-чуть ослабить бдительность охраны, — сказал ирландец. — Мне бы хотелось избежать необходимости прибегать к грубой силе.
— Я всё время думаю об этом, — сказал Алекс и помолчал, прежде чем продолжить. — Как выигрывают сражение армии?
— Что ты имеешь в виду? — спросил Миллер.
— Я имею в виду стратегический план — настоящий стратегический план сражения. Он срабатывает потому, что ты демонстрируешь противнику то, что он ожидает увидеть, не так ли? Надо заставить его клюнуть на фальшивку. Но фальшивка эта должна быть действительно на уровне. Мы должны сбить их с толку.
— Да, но как этого добиться? — спросил Миллер. Воцарилось молчание, и минуты через две Миллер кивнул:
— Ага, ясно.
Вскоре Алекс ушёл к себе в спальню, а Миллер остался сидеть возле телевизора, ещё раз просматривая все материалы. В целом, поездка оказалась очень полезной. План уже начал оформляться. Реализация его потребует массы людей, но в этом ничего удивительного не было.
Забавно, что он теперь стал куда меньше уважать Алекса. Парень он, конечно, компетентный, мозги у него работают будь здоров… Но эта дурацкая сентиментальность! Не то чтобы Миллеру доставляла удовольствие мысль об убийстве детей, но если революция этого требует, надо быть готовым заплатить эту цену. А кроме того, такие акты приковывают к себе внимание людей. Это говорит обществу, что ты и твоя организация — штука серьёзная. Пока Алекс не преодолеет в себе этих сентиментов, ему нечего рассчитывать на успех. Но это не его, Миллера, дело. Первая часть операции уже была ясна ему. Вторая часть тоже понемногу вырисовывалась. Однажды она уже провалилась… «Но в этот раз я её доведу до конца», — пообещал себе Миллер.
На следующий день Алекс вручил ему фотографии и подбросил до ближайшей станции вашингтонского метро. Оттуда Миллер сам добрался до аэропорта — ему надо было срочно вернуться домой.
* * *
Было уже около одиннадцати, когда Джек зашёл в спальню Салли. Собака, которую дочь назвала Эрни, спала в углу, свернувшись чуть видным клубочком.
Более умного шага он в жизни не совершал: Салли была без ума от собаки, и у неё почти не оставалось времени помнить о своей болезни. Она ковыляла за щенком изо всех сил. За это Джек прощал собаке и изжёванные ботинки, и все эти лужицы на полу. Ещё несколько недель и Салли совсем придёт в норму. Поправив одеяло, Джек тихонько вышел и направился в свою спальню. Кэти уже была в постели.
— Ну, как она?
— Спит ангельским сном, — ответил Джек и скользнул под одеяло.
— А Эрни?
— В углу. Его почти не видать. Только слышно, как хвостом по стенке колотит.
Он обнял Кэти. Прижиматься к ней, как прежде теперь надо было с оглядкой.
Он положил руку ей на живот — там, в глубине, угадывался ребёнок. «Как он там?» — спросил он.
— Успокоился, наконец. Такой шустрый… Не разбуди его.
Джеку показалось до смешного абсурдным, что можно разбудить ещё не рождённого ребёнка. Но с врачом не поспоришь.
— Его? — спросил он.
— Так утверждает Медж.
— А что она говорит о тебе?
— Со мной все в порядке. Не беспокойся.
— Хорошо, — выдохнул он и поцеловал её.
— И это все? — спросила она.
— Думаешь, тебе не повредит?
— Мне ведь завтра не надо на работу, — напомнила она.
— Но я-то иду, — запротестовал он, но вскоре почувствовал, что это не имеет значения.
Глава 20
ПЛАНЫ
— Дотошный парень, — заметил О'Доннелл.
Миллер привёз с собой сделанные Доббенсом копии аэроснимков, топографические карты, снимки дома Райана и запись результатов наблюдения, которое велось людьми Алекса.
— К сожалению, — холодно сказал Миллер, — он не умеет отделять личные чувства от дела.
— А сам ты, Син? — усмехнулся О'Доннелл.
— Это было в первый и последний раз, — заверил его Миллер.
— Чудесно. Насчёт ошибок важно то, что мы учимся на них. Ну ладно, давай-ка обсудим операцию.
Син расстелил на столе две карты и в течение двадцати минут излагал О'Доннеллу свои соображения, завершив их идеей Доббенса об отвлекающем манёвре.
— Очень неплохо, — сказал Кевин. — А что ты думаешь, Майкл? — повернулся он к шефу разведки.
— Охрана будет очень серьёзной, конечно. Но в плане это тоже предусмотрено. Единственное, что меня тревожит, это то, что нам придётся задействовать в этой операции почти всех наших.
— Без этого не обойтись, — сказал Миллер. — И трудность не столько в том, как выйти на цель, сколько в том, как потом оттуда убраться. Тут крайне важен точный расчёт времени.
— А когда расчёт времени стоит в центре внимания, то необходима максимальная простота операции, — заметил О'Дониелл. — Есть ещё что-то, к чему может прибегнуть противник?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89