Дженсон ничего не ответила, она лишь внимательно смотрела на него. Она увидела, что он все еще держит «ядерный футбол» ... и штурмовую винтовку Р-90, низко, одной рукой, нацелив на нее.
— Вы были в Бонавентур, когда я пытался уничтожить Его Величество, — сказал Гримшоу. — Вы одна из тех маленьких живучих ублюдков, которые считают, что прикрыть своим телом продажного президентишку в какой-то степени почетно.
Дженсон ничего не ответила.
У бедра она держала свой никелированный пистолет беретта.
Гримшоу направил винтовку на нее. Он улыбался.
— Попытайся и останови это, — он начал нажимать на курок Р-90.
Дженсон была абсолютно спокойна. У нее был один шанс, и она знала это. Как и все члены секретной службы, она была отличным стрелком. Гримшоу в свою очередь, как и большинство преступников, стрелял от бедра. Специалисты секретных служб проводили шкалу вероятности попадания при подобных выстрелах: по всей видимости, Гримшоу промахнется, по крайней мере, при первых трех выстрелах.
Учитывая время, которое ей потребуется на то, чтобы поднять свой пистолет, Дженсон должна была поразить его с первого выстрела.
— Не торопись, — говорила себе Дженсон. — Не торопись.
И когда Гримшоу нажал на курок, она подняла свой пистолет.
Она подняла его быстро, очень быстро и выстрелила... как раз в то самое время, когда Гримшоу сделал уже три выстрела.
Казалось, она промедлила.
* * *
Оба стрелка упали на спину — как в зеркальном отражении — в противоположных концах ангара, кровь одновременно брызнула из обоих тел.
Дженсон лежала на спине на блестящем полу ангара — быстро, но тяжело дыша, глядя в потолок — все ее левое плечо было в крови.
На противоположной стороне Гримшоу не двигался.
Совсем.
Он тихо лежал на спине.
Хотя Дженсон еще не знала об этом, но ее единственная пуля поразила Гримшоу прямо в переносицу, раздробив ее, образовав отвратительную кровавую дыру на его лице. Выходное отверстие пули на задней стороне головы было в два раза шире.
Сет Гримшоу был мертв.
И рядом с ним лежал «ядерный футбол».
* * *
Поезд мчался по железнодорожному туннелю.
Поговорив с президентом, Шофилд направился в кабину водителя. Они должны были прибыть на Зону 8 через несколько минут, и он хотел провести это короткое время в покое.
Раздвижная дверь в кабине водителя мягко распахнулась, и в кабину вошла Мать.
— Как ты? — спросила она, сев рядом с Шофилдом.
— Честно говоря, — произнес он, — когда я проснулся сегодня утром, я и не думал, что день выдастся таким.
— Страшила, почему ты ее не поцеловал? — неожиданно спросила Мать.
— Что? Кого не поцеловал?
— Лису. Когда ты пригласил ее на ужин и проводил домой. Почему ты ее не поцеловал?
Шофилд вздохнул.
— Ты никогда не научишься быть дипломатичной, Мать.
— Черт возьми. Если я сегодня умру, я, мать твою, не хочу умирать, ломая себе голову над тем, почему ты ее не поцеловал. Она же хотела, чтобы ты это сделал.
— Хотела? А, черт.
— Так почему?
— Потому что я ... — он замолчал. — Думаю, я испугался.
— Страшила. О чем, черт возьми, ты говоришь? Чего ты испугался? Девочка с ума по тебе сходит.
— Я тоже без ума от нее. Уже давно. Ты помнишь, когда она была зачислена в подразделение... как отборочный комитет устроил то барбекю на базе на Гавайях? Я понял уже тогда — как только увидел ее, — но решил, что я ее никогда не заинтересую, ну, вот с этим...
Он прикоснулся к двум шрамам, вертикально проходящим по его векам.
Он усмехнулся.
— На том ланче я мало говорил. Я даже думаю, она заметила, что в какой-то момент я просто уставился в пустоту. Знает ли она, что я тогда думал о ней.
— Страшила, — сказала Мать. — Мы оба знаем, что Лиса смотрит немного глубже твоих глаз.
— Это точно. Я знаю это, — сказал Шофилд. — Знаю. Но я не понимаю, о чем я думал на прошлой неделе. У нас наконец-то состоялось свидание. Мы так хорошо провели весь вечер. Все шло просто великолепно. И затем мы подошли к ее дверям и неожиданно... я не хотел все испортить, сделав неверный шаг... поэтому, я не знаю... думаю... думаю, я просто струсил.
Мать начала серьезно кивать головой и затем вдруг расхохоталась.
— Я рад, что тебе это кажется смешным, — сказал Шофилд.
Мать продолжала хохотать, похлопывая его по плечу.
— Страшила, знаешь, иногда приятно увидеть в тебе просто человека. Ты можешь спрыгнуть с ледяного обрыва и перелететь через гигантскую шахту лифта, но ты трусишь, когда нужно всего лишь поцеловать девушку. Ты великолепен.
— Спасибо, — сказал Шофилд.
Мать встала, собираясь уходить.
— Просто обещай мне, — мягко сказала она. — Когда в следующий раз увидишь Лису, поцелуй это чертову девчонку, сделай это!
* * *
В то время, когда Шофилд, Мать и президент направлялись к Зоне 8 по железнодорожному туннелю, идущему под пустыней, Цезарь Расселл и четыре оставшихся в живых десантника 7-го эскадрона набирали высоту над пустыней на двух штурмовых «Пенетрейторах», устремляясь в том же направлении, но на несколько минут опережая железнодорожный состав.
На песчаном горизонте перед обоими вертолетами показалась небольшая группа зданий Зоны 8.
В сущности, Зона 8 была уменьшенным вариантом Зоны 7: два квадратных ангара и трехэтажная диспетчерская вышка, стоящая у черной асфальтированной взлетно-посадочной полосы комплекса с песчаной насыпью, которую Шофилд наблюдал ранее этим утром.
Как только «Пенетрейторы» подлетели ближе, Цезарь увидел, как гигантские двери одного из ангаров комплекса неожиданно разошлись в центре и открылись.
Потребовалось некоторое время, чтобы двери раскрылись полностью, и когда, наконец, ангар был открыт, Цезарь застыл на месте.
Один из самых поразительных летающих объектов, известных человечеству, медленно выехал из ангара.
То, что увидел Цезарь были на самом деле два летательных аппарата. Первый был огромный «Боинг-747» — широкофюзеляжный реактивный самолет — окрашенный в серебристый цвет. Самолет с массивной носовой частью и вытянутыми лебедиными крыльями, осторожно выплывающими из тени ангара.
Однако внимание Цезаря привлекло второе воздушное судно, закрепленное на «Боинге».
Оно выглядело потрясающе.
Оно было покрашено как обычные космические «шаттлы» НАСА: корпус был выкрашен в белый цвет с американским флагом, надписью USA на боку, а нос и нижняя часть фюзеляжа в черный.
Но это был необычный космический «шаттл».
Это был Х-38.
Один из двух обтекаемых мини-"шаттлов", сконструированных ВВС США для поражения спутников и, если необходимо, посадки, захвата или уничтожения иностранных космических станций.
По форме он напоминал стандартный «шаттл», — обтекаемый, треугольный, с плоскими дельтовидными крыльями, высоким хвостом и тремя конусообразными ракетными двигателями в хвостовой части — но он был меньше, намного компактней. Так, если «Атлантис» и ему подобные «шаттлы» были тяжелыми, рассчитанными на дальние полеты аппаратами, созданными для отправки в космос громоздких спутников, это был спортивный вариант, сконструированный для их уничтожения.
Четыре усовершенствованные ракеты класса воздух-воздух средней дальности, специально разработанные под невесомость, свисали с его крыльев с внешней стороны огромных стартовых ускорителей «Пегас П» — массивных конусообразных двигателей, наполненных жидким кислородом — которые крепились в нижней части фюзеляжа судна.
Немногим известно о том, что большинство современных полетов в космос проводится с использованием последних технологических достижений 1960-х годов. Ракетные двигатели «Сатурн V» и «Титан П» использовались во времена космических гонок США-СССР в шестидесятые.
Однако Х-38 со стартовой платформой-747 и изумительными стартовыми ускорителями «Пегас II» — это первое орбитальное судно, делающее звездные войны возможными уже в 21 веке.
Его специально созданная платформа-747 — укомплектованная новыми сверхмощными турбовентиляторными двигателями Pratt&Whitney, усовершенствованная защитными системами давления и радиации для пилотов — может поднять Х-38 на высоту выброса примерно в 67 000 футов, что на 24 000 футов больше, чем высота полета коммерческого реактивного лайнера. Пусковой самолет сохраняет одну треть начальной мощности «шаттла»/коэффициента подъемной силы.
Затем активизируются стартовые ускорители «Пегас П».
Более мощные, чем «Титан III» благодаря величине, двигатели обеспечивают достаточную подъемную силу после высотного пуска, чтобы доставить «шаттл» на низкую околоземную орбиту.
Израсходованные, они сбрасываются с «шаттла». На стационарной орбите примерно в двухстах десяти милях от поверхности земли Х-38 может свободно маневрировать в космосе, произвольно уничтожая вражеские спутники и координируя приземление, работая на автономном источнике энергии.
Цезарь Расселл смотрел на мини-"шаттл".
Он был великолепен.
Расселл обернулся к Курту Логану.
— Нельзя позволить «шаттлу» взлететь...
Он не успел закончить предложение, так как в этот момент — совершенно неожиданно — пять ракет «стингер» вылетели из затемненного ангара позади серебристого «Боинга», образовав широкую арку вокруг его крыльев, затем врезавшись в воздух и направившись прямо на «Пенетрейторов» Цезаря.
Отряд «Эхо» заметил их.
* * *
Подземная железнодорожная станция Зоны 8 была абсолютно идентична станции на Зоне 7: две полосы рельсовых путей по разные стороны продолговатой центральной платформы, с лифтом, утопленным в северную стену.
После примерно семиминутной сверхбыстрой поездки состав Шофилда въехал на станцию, окунувшись в яркое флуоресцентное освещение Зоны 8. Пулеобразная машина быстро снизила скорость и мягко остановилась.
Ее двери отворились, Шофилд, Мать и президент Соединенных Штатов вышли на платформу и направились прямо к лифту, врезанному в северную стену. Позади них шел абсолютно потерянный, прижимающий к уху мобильный телефон Николас Тэйт III.
Шофилд нажал на кнопку вызова лифта.
Ожидая его, Шофилд впервые внимательно посмотрел на Тэйта. Официальный костюм был сильно потрепан, испорчен во время утренних событий. Но только в этот момент Шофилд заметил, что Тэйт разговаривает по мобильному телефону.
— Нет, — раздраженно говорил Тэйт, — Я хочу знать, кто вы! Вы прервали мой телефонный разговор с моим биржевым брокером. Назовите себя.
— Что, черт возьми, вы делаете? — спросил Шофилд.
Тэйт нахмурился и заговорил очень серьезно, что говорило о том, что он совсем свихнулся.
— Ну, я звонил своему брокеру. Я решил, глядя на сегодняшние события, что продам все свои доллары США. Поэтому, как только мы выехали из этого туннеля, позвонил ему, но когда он взял трубку, этот придурок влез на линию.
Шофилд выхватил телефон из рук Тэйта.
— Эй!
Шофилд заговорил в трубку:
— Это капитан Шейн М. Шофилд, корпус морской пехоты Соединенных Штатов, служба президента, личный номер 358-6279. С кем я говорю?
— Это Дэвид Фейрфакс из Разведывательного управления министерства обороны, — послышался голос в трубке. — Я говорю со станции радиоперехвата в Вашингтоне. Мы просканировали все радиопередачи, исходящие с двух баз ВВС в пустыне штата Юта. Мы полагаем, что на одной из этих баз может находиться засланный ложный отряд ВВС, и жизнь президента может подвергаться опасности. Я только что использовал экстренный прорыв на линию телефона вашего друга.
— Поверьте, вы не знаете и половины, мистер Фейрфакс, — сказал Шофилд.
— Президент в безопасности?
— Он здесь, — Шофилд передал телефон президенту.
— Это президент Соединенных Штатов, — проговорил президент. — Капитан Шофилд со мной.
— И в настоящее время мы преследуем этот отряд ВВС, о котором вы только что упомянули, — добавил Шофилд. — Расскажите мне все, что вам известно об этом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55