Он застыл на цифре в пять секунд.
00:00:05
И только сейчас Рейс заметил, что восемь желтых цилиндров соединял с компьютером у «Сверхновой» змеившийся по полу кабины толстый черный провод.
00:04:00
00:03:59
00:03:58
— Почему? — спросил Рейс, его G-11 был нацелен Эрхардту в грудь. — Почему я приговорил себя к смерти?
— Открыв эту дверь, вы запустили механизм, который так или иначе закончит вашу жизнь.
— Почему, черт возьми?
Эрхардт улыбнулся.
— Профессор, в этой комнате есть два взрывных устройства, «Сверхновая» и самовоспламеняющееся топливо. Одно взорвет всю планету, другое только эту кабину. Я знаю, что вы хотите обезвредить «Сверхновую», но если вы преуспеете в этом, то вам придется заплатить за это свою цену.
— Какую цену?
— Ваша жизнь в обмен на жизнь мира. Открыв эту дверь, профессор, вы запустили механизм, который связывает контрольный компьютер «Сверхновой» с самовоспламеняющимся топливом. Если по какой-то причине будет прекращен отсчет «Сверхновой», то включится таймер на самовоспламеняющемся топливе. За пять секунд жидкости перемешаются, после этого произойдет взрыв, который уничтожит вас вместе с кабиной. Теперь у вас есть выбор, профессор, уникальный выбор за всю историю человечества. Вы можете умереть вместе со всей планетой через три с половиной минуты или спасти мир. Но если вы это сделаете, вам придется пожертвовать своей жизнью.
Рейс не мог поверить в услышанное.
— Исключительный выбор...
— Возможность спасти мир...
— Но если это сделать, то придется пожертвовать своей жизнью...
У противоположных стен кабины управления стояли два человека: Рейс у южного входа с G-11 наготове, Эрхардт у северного входа с «глоком» на боку.
00:03:21
00:03:20
00:03:19
— Президент согласился заплатить вам выкуп... — быстро произнес Рейс, используя последнюю уловку.
— Нет, он этого не сделал, — рявкнул Эрхардт, хватая лежавший на скамье рядом с ним листок бумаги и бросая его Рейсу.
Листок опустился на пол. Это была копия факса, который Рейс уже видел в офисе рудника. У Эрхардта и здесь, наверное, был аппарат.
— Даже если бы он сказал, что заплатит, — выплюнул нацист, — я не могу обезвредить устройство. Только Вебер знал код деактивации, а он, друг мой, мертв. Теперь либо вы, либо никто. И что бы ни случилось, я получу удовлетворение от знания того, что вы не покинете эту кабину живым.
— А как насчет вас? — вызывающе спросил Рейс, — Вы же тоже погибнете.
— Я стар, профессор Рейс, Стар и болен. Смерть для меня ничего не значит. А факт, что я могу забрать с собой весь остальной мир, значит все ...
В этот момент Эрхардт быстро, как гремучая змея, выхватил свой «Глок», прицелился в Рейса и спустил ...
Раздался выстрел.
Когда Рейс сделал одиночный выстрел, отдача вдавила винтовку в плечо.
Пуля без оболочки попала в огромную грудь Эрхардта, оттуда вылетели брызги крови. Попадание отбросило большого человека в стену.
Эрхардт впечатался в стену, его пистолет выстрелил в потолок, разбив на куски датчик задымления, и тут из нескольких спринклеров в потолке кабины полились потоки воды.
Под проливным дождем Эрхардт сполз на пол, пуская слюни, с открытым ртом и раскрытыми от шока глазами.
Оглушенный Рейс продолжал стоять в дверях, ему в лицо хлестала вода.
До этого он никогда не стрелял в человека. Даже во время погони на реке. Ему было плохо. Он проглотил поднявшуюся в горле желчь.
Тут он увидел таймер «Сверхновой».
00:03:00
00:02:59
00:02:58
Профессор вышел из транса, торопясь обыскать погибшего нацистского лидера.
Эрхардт был еще жив, но едва-едва. Кровь сочилась у него изо рта и ключом била из груди.
Но его глаза еще сверкали. Он смотрел на Рейса с безумным восторгом, словно он трепетал оттого, что профессор останется один в кабине управления в чужой стране. Рядом нет ничего, кроме мертвого нациста, тикающей «Сверхновой» и восьми цилиндров с взрывоопасным самовоспламеняющимся топливом, которое точно убьет его, если он сумеет обезвредить основную бомбу.
«Все в порядке, Уилл, спокойно».
00:02:30
00:02:29
00:02:28
Две с половиной минуты до конца света.
«Спокойно, жопа!»
Профессор добрался до «Сверхновой» и всмотрелся в экран ее управляющего компьютера.
У ВАС ОСТАЛОСЬ
00:02:30
ЧТОБЫ ВВЕСТИ КОД ДЕАКТИВАЦИИ. ВВЕДИТЕ КОД ДЕАКТИВАЦИИ СЮДА
Рейс в смятении смотрел на таймер. По его голове стучал дождь из спринклера.
«Что будешь делать, Уилл?»
Похоже, особого выбора не было, не так ли?
Он мог умереть вместе с остальным миром, а мог попытаться сообразить, как остановить «Сверхновую» и умереть при этом.
«Черт побери», — подумал он.
Он не был героем.
Героями были люди, похожие на Ренко и Вен Левена. Он был никем. Парень. Университетский профессор, вечно опаздывающий на работу и всегда пропускающий свой поезд. Боже, у него еще остались неуплаченный штрафы за парковку!
Он не был героем.
И, как и любой другой, не хотел умирать.
Кроме того, он ничего не знал о взламывании кода управляющего компьютера «Сверхновой». Он не был хакером. Ясно было то, что Фриц Вебер был мертв, а код деактивации «Сверхновой» знал только он.
00:02:01
00:02:00
00:01:59
Рейс закрыл глаза и вздохнул.
С таким же успехом можно умереть как герой. Он сел прямо перед «Сверхновой» и свежим взглядом посмотрел на дисплей.
«Все в порядке, Уилл, дыши глубже. Глубже дыши». Они посмотрел на экран и прочел строку:
ВВЕДИТЕ КОД ДЕАКТИВАЦИИ СЮДА
Ладно.
Восемь знаков, чтобы ввести код.
Отлично, только кто знает код?
Только Вебер знал код.
В наушнике Рейса раздался голос, и он чуть не подскочил от неожиданности.
— Профессор, что происходит?
Это была Рене.
— Боже, Рене, вы меня перепугали. Что происходит? Эрхардт застрелил Вебера, потом я застрелил Эрхардта, и теперь я сижу перед «Сверхновой» и пытаюсь вычислить, как ее обезвредить. Вы где?
— Я снова в офисе над кратером.
— Есть идеи о том, как обезвредить устройство?
— Нет. Только Вебер...
— Я уже это знаю. Слушайте, у меня есть восемь знаков, и мне нужно их быстро заполнить.
— Хорошо. Дайте мне подумать...
00:01:09
00:01:08
00:01:07
— Одна минута, Рене.
— Все в порядке. В расшифровке телефонных переговоров говорилось, что их «Сверхновая» основана на американской модели, так? Это значит, что код должен быть цифровым.
— Откуда вы это знаете?
— Потому что я знаю, что у американской «Сверхновой» цифровой код. — Она слышала, что он молчит. — У нас есть люди в ваших агентствах.
— Ладно. Пусть будет цифровой код. Восемь знаков. Это оставляет перед нами примерно триллион возможных комбинаций.
00:01:00
00:00:59
00:00:58
— Только Вебер знал код, правильно? — сказала Рене. — Поэтому эта цифра должна иметь к нему отношение.
— Или может быть абсолютно произвольным набором цифр, — сухо произнес Рейс.
— Вряд ли, — сказала Рене. — Люди, использующие цифровой код, редко применяют произвольные цифры. Они используют цифры, которые имеют для них значение, цифры, которые они могут вспомнить, подумав о незабываемом событии, дате или о чем-то таком. Итак, что мы знаем о Вебере?
Рейс больше не слушал.
Что-то шевельнулось в глубине его мозга, когда он слушал Рене. Она только что говорила об этом.
— Все в порядке, — вслух подумала Рене. — Во время Второй Мировой Войны он был нацистом. Он проводил эксперименты на людях.
Но Рейс думал совершенно о другом.
Они используют цифры, которые имеют для них значение, цифры, которые они могут вспомнить, подумав о незабываемом событии, дате или...
И тут его осенило.
Он вспомнил о статье в «Нью-Йорк Таймс», которую вчера утром читал по дороге на работу, перед тем, как он добрался до университета и обнаружил ожидающую его в его кабинете группу спецназовцев.
В статье говорилось о том, что ворам легче взломать банковский счет, поскольку восемьдесят пять процентов людей в качестве кода используют дату своего рождения или другую знаменательную дату.
— Когда он родился? — неожиданно спросил Рейс.
— Я знаю, — ответила Рене. — Я видела это в файле о нем. Где-то в 1914 году. Вот. 6 августа 1914 года.
00:00:30
00:00:29
00:00:28
— Как ты считаешь? — прокричал Рейс, перекрывая шум дождя внутри кабины.
— Возможно, — ответила Рене.
Профессор секунду подумал об этом. За это время он обежал глазами комнату и увидел сидящего у стены Эрхардта, фыркающего сквозь наполненный кровью рот.
— Нет, — решительно сказал Рейс. — Это не то.
— Что?
00:00:21
00:00:20
00:00:19
Рейс теперь думал абсолютно спокойно.
— Это слишком просто. Если он вообще использовал дату, то она была не просто знаменательной, а должна была быть в чем-то красивой. Чем-то, что можно продемонстрировать всему миру. Он не стал бы использовать бессмысленные цифры, например дату своего рождения. Он использовал бы что-то со значением.
— Профессор, у нас мало времени. Что там еще есть?
Он постарался вспомнить все, что он раньше слышал о Фрице Вебере.
«Ученый проводил эксперименты на людях».
00:00:15
«Его судили в Нюрнберге».
00:00:14
«И приговорили к смерти».
00:00:13
«И казнили».
00:00:12
"Казнили.
Казнили..."
«Вот оно», — подумал Рейс.
00:00:11
«Но какого числа?»
00:00:10
«Рене. Быстро. Дата предполагаемой казни Вебера?»
00:00:09
«Ох... 22 ноября 1945 года».
00:00:08
«22 ноября 1945 года».
00:00:07
«Вот оно».
00:00:06
Рейс наклонился вперед и набрал цифры на клавиатуре компьютера «Сверхновой».
ВВЕДИТЕ КОД ДЕАКТИВАЦИИ СЮДА
11221945
Введя код под поливающим его дождем из спринклера, когда цифры на таймере перед ним бежали к нулю, Рейс нажал пальцем на клавишу ENTER.
Раздался гудок.
Фырканье Эрхардта сразу же прекратилось.
Рейс широко улыбнулся.
Боже мой, я сделал это.
Внезапно экран возле «Сверхновой» изменился.
КОД ДЕАКТИВАЦИИ ВВЕДЕН.
ОТСЧЕТ ВЗРЫВА ОСТАНОВЛЕН ЗА
00:00:04
ИНИЦИАЛИЗИРОВАНА АЛЬТЕРНАТИВНАЯ
ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТЬ ВЗРЫВА
Альтернативная последовательность взрыва?
— Проклятие... — выдохнул Рейс.
Он бросил взгляд на другой таймер, который находился на цилиндре с гидразином у противоположной стены. На нем постоянно горело 00:00:05.
В эту секунду таймер начал отсчет и переключился на 00:00:04.
Глаза Эрхардта расширились от удивления.
Глаза Рейса стали еще шире.
— О нет, — сказал он.
Через четыре секунды в цилиндрах смешалось самовоспламеняющееся топливо, и ужасная сила выбила стены кабины управления.
Все окна вылетели в воздух миллионом кусочков, за ними следом летел ревущий взрывающийся огненный шар.
Во все стороны разлетались осколки. Настолько колоссальная сила разбросала двери, куски «Сверхновой», истерзанные части деревянных скамей, участки пола, что некоторые из них сумели оказаться за краем кратера и приземлились в окружавших гигантский рудник зарослях. Разломанные куски двух термоядерных боеголовок, из которых состояла «Сверхновая», спокойно приземлились на дно, потому что самовоспламеняющийся взрыв был слишком слабым, чтобы расщепить атомы внутри них.
От кабины управления мгновенно остался почерневший и обуглившийся каркас, свободно висящий над рудником. Исчезли двери и окна, потолок и пол.
Исчез и Уильям Рейс.
Пятое действие
Вторник, 5 января, 19:10
Два судна медленно двигались по реке в сторону покинутого рудника.
Это были длинный обтекаемый катер и выглядевший потрепанным маленький гидросамолет, у которого поплавок свисал только с правого крыла.
Мир был тих, река была спокойна.
Леонардо Ван Левен и Дуги Кеннеди, каждый из своей кабины, всматривались в разрушенный рудник впереди. Они медленно подвели суда к берегу и осторожно причалили.
Зеленые береты услышали взрыв самовоспламенившегося топлива и теперь перед ними предстал огромный коричневый земляной кратер. От висящего в центре обугленного и похожего на коробку каркаса поднимался черный дым.
В поле зрения никого не было.
Никто не шевелился.
Что бы ни произошло здесь, все уже закончилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
00:00:05
И только сейчас Рейс заметил, что восемь желтых цилиндров соединял с компьютером у «Сверхновой» змеившийся по полу кабины толстый черный провод.
00:04:00
00:03:59
00:03:58
— Почему? — спросил Рейс, его G-11 был нацелен Эрхардту в грудь. — Почему я приговорил себя к смерти?
— Открыв эту дверь, вы запустили механизм, который так или иначе закончит вашу жизнь.
— Почему, черт возьми?
Эрхардт улыбнулся.
— Профессор, в этой комнате есть два взрывных устройства, «Сверхновая» и самовоспламеняющееся топливо. Одно взорвет всю планету, другое только эту кабину. Я знаю, что вы хотите обезвредить «Сверхновую», но если вы преуспеете в этом, то вам придется заплатить за это свою цену.
— Какую цену?
— Ваша жизнь в обмен на жизнь мира. Открыв эту дверь, профессор, вы запустили механизм, который связывает контрольный компьютер «Сверхновой» с самовоспламеняющимся топливом. Если по какой-то причине будет прекращен отсчет «Сверхновой», то включится таймер на самовоспламеняющемся топливе. За пять секунд жидкости перемешаются, после этого произойдет взрыв, который уничтожит вас вместе с кабиной. Теперь у вас есть выбор, профессор, уникальный выбор за всю историю человечества. Вы можете умереть вместе со всей планетой через три с половиной минуты или спасти мир. Но если вы это сделаете, вам придется пожертвовать своей жизнью.
Рейс не мог поверить в услышанное.
— Исключительный выбор...
— Возможность спасти мир...
— Но если это сделать, то придется пожертвовать своей жизнью...
У противоположных стен кабины управления стояли два человека: Рейс у южного входа с G-11 наготове, Эрхардт у северного входа с «глоком» на боку.
00:03:21
00:03:20
00:03:19
— Президент согласился заплатить вам выкуп... — быстро произнес Рейс, используя последнюю уловку.
— Нет, он этого не сделал, — рявкнул Эрхардт, хватая лежавший на скамье рядом с ним листок бумаги и бросая его Рейсу.
Листок опустился на пол. Это была копия факса, который Рейс уже видел в офисе рудника. У Эрхардта и здесь, наверное, был аппарат.
— Даже если бы он сказал, что заплатит, — выплюнул нацист, — я не могу обезвредить устройство. Только Вебер знал код деактивации, а он, друг мой, мертв. Теперь либо вы, либо никто. И что бы ни случилось, я получу удовлетворение от знания того, что вы не покинете эту кабину живым.
— А как насчет вас? — вызывающе спросил Рейс, — Вы же тоже погибнете.
— Я стар, профессор Рейс, Стар и болен. Смерть для меня ничего не значит. А факт, что я могу забрать с собой весь остальной мир, значит все ...
В этот момент Эрхардт быстро, как гремучая змея, выхватил свой «Глок», прицелился в Рейса и спустил ...
Раздался выстрел.
Когда Рейс сделал одиночный выстрел, отдача вдавила винтовку в плечо.
Пуля без оболочки попала в огромную грудь Эрхардта, оттуда вылетели брызги крови. Попадание отбросило большого человека в стену.
Эрхардт впечатался в стену, его пистолет выстрелил в потолок, разбив на куски датчик задымления, и тут из нескольких спринклеров в потолке кабины полились потоки воды.
Под проливным дождем Эрхардт сполз на пол, пуская слюни, с открытым ртом и раскрытыми от шока глазами.
Оглушенный Рейс продолжал стоять в дверях, ему в лицо хлестала вода.
До этого он никогда не стрелял в человека. Даже во время погони на реке. Ему было плохо. Он проглотил поднявшуюся в горле желчь.
Тут он увидел таймер «Сверхновой».
00:03:00
00:02:59
00:02:58
Профессор вышел из транса, торопясь обыскать погибшего нацистского лидера.
Эрхардт был еще жив, но едва-едва. Кровь сочилась у него изо рта и ключом била из груди.
Но его глаза еще сверкали. Он смотрел на Рейса с безумным восторгом, словно он трепетал оттого, что профессор останется один в кабине управления в чужой стране. Рядом нет ничего, кроме мертвого нациста, тикающей «Сверхновой» и восьми цилиндров с взрывоопасным самовоспламеняющимся топливом, которое точно убьет его, если он сумеет обезвредить основную бомбу.
«Все в порядке, Уилл, спокойно».
00:02:30
00:02:29
00:02:28
Две с половиной минуты до конца света.
«Спокойно, жопа!»
Профессор добрался до «Сверхновой» и всмотрелся в экран ее управляющего компьютера.
У ВАС ОСТАЛОСЬ
00:02:30
ЧТОБЫ ВВЕСТИ КОД ДЕАКТИВАЦИИ. ВВЕДИТЕ КОД ДЕАКТИВАЦИИ СЮДА
Рейс в смятении смотрел на таймер. По его голове стучал дождь из спринклера.
«Что будешь делать, Уилл?»
Похоже, особого выбора не было, не так ли?
Он мог умереть вместе с остальным миром, а мог попытаться сообразить, как остановить «Сверхновую» и умереть при этом.
«Черт побери», — подумал он.
Он не был героем.
Героями были люди, похожие на Ренко и Вен Левена. Он был никем. Парень. Университетский профессор, вечно опаздывающий на работу и всегда пропускающий свой поезд. Боже, у него еще остались неуплаченный штрафы за парковку!
Он не был героем.
И, как и любой другой, не хотел умирать.
Кроме того, он ничего не знал о взламывании кода управляющего компьютера «Сверхновой». Он не был хакером. Ясно было то, что Фриц Вебер был мертв, а код деактивации «Сверхновой» знал только он.
00:02:01
00:02:00
00:01:59
Рейс закрыл глаза и вздохнул.
С таким же успехом можно умереть как герой. Он сел прямо перед «Сверхновой» и свежим взглядом посмотрел на дисплей.
«Все в порядке, Уилл, дыши глубже. Глубже дыши». Они посмотрел на экран и прочел строку:
ВВЕДИТЕ КОД ДЕАКТИВАЦИИ СЮДА
Ладно.
Восемь знаков, чтобы ввести код.
Отлично, только кто знает код?
Только Вебер знал код.
В наушнике Рейса раздался голос, и он чуть не подскочил от неожиданности.
— Профессор, что происходит?
Это была Рене.
— Боже, Рене, вы меня перепугали. Что происходит? Эрхардт застрелил Вебера, потом я застрелил Эрхардта, и теперь я сижу перед «Сверхновой» и пытаюсь вычислить, как ее обезвредить. Вы где?
— Я снова в офисе над кратером.
— Есть идеи о том, как обезвредить устройство?
— Нет. Только Вебер...
— Я уже это знаю. Слушайте, у меня есть восемь знаков, и мне нужно их быстро заполнить.
— Хорошо. Дайте мне подумать...
00:01:09
00:01:08
00:01:07
— Одна минута, Рене.
— Все в порядке. В расшифровке телефонных переговоров говорилось, что их «Сверхновая» основана на американской модели, так? Это значит, что код должен быть цифровым.
— Откуда вы это знаете?
— Потому что я знаю, что у американской «Сверхновой» цифровой код. — Она слышала, что он молчит. — У нас есть люди в ваших агентствах.
— Ладно. Пусть будет цифровой код. Восемь знаков. Это оставляет перед нами примерно триллион возможных комбинаций.
00:01:00
00:00:59
00:00:58
— Только Вебер знал код, правильно? — сказала Рене. — Поэтому эта цифра должна иметь к нему отношение.
— Или может быть абсолютно произвольным набором цифр, — сухо произнес Рейс.
— Вряд ли, — сказала Рене. — Люди, использующие цифровой код, редко применяют произвольные цифры. Они используют цифры, которые имеют для них значение, цифры, которые они могут вспомнить, подумав о незабываемом событии, дате или о чем-то таком. Итак, что мы знаем о Вебере?
Рейс больше не слушал.
Что-то шевельнулось в глубине его мозга, когда он слушал Рене. Она только что говорила об этом.
— Все в порядке, — вслух подумала Рене. — Во время Второй Мировой Войны он был нацистом. Он проводил эксперименты на людях.
Но Рейс думал совершенно о другом.
Они используют цифры, которые имеют для них значение, цифры, которые они могут вспомнить, подумав о незабываемом событии, дате или...
И тут его осенило.
Он вспомнил о статье в «Нью-Йорк Таймс», которую вчера утром читал по дороге на работу, перед тем, как он добрался до университета и обнаружил ожидающую его в его кабинете группу спецназовцев.
В статье говорилось о том, что ворам легче взломать банковский счет, поскольку восемьдесят пять процентов людей в качестве кода используют дату своего рождения или другую знаменательную дату.
— Когда он родился? — неожиданно спросил Рейс.
— Я знаю, — ответила Рене. — Я видела это в файле о нем. Где-то в 1914 году. Вот. 6 августа 1914 года.
00:00:30
00:00:29
00:00:28
— Как ты считаешь? — прокричал Рейс, перекрывая шум дождя внутри кабины.
— Возможно, — ответила Рене.
Профессор секунду подумал об этом. За это время он обежал глазами комнату и увидел сидящего у стены Эрхардта, фыркающего сквозь наполненный кровью рот.
— Нет, — решительно сказал Рейс. — Это не то.
— Что?
00:00:21
00:00:20
00:00:19
Рейс теперь думал абсолютно спокойно.
— Это слишком просто. Если он вообще использовал дату, то она была не просто знаменательной, а должна была быть в чем-то красивой. Чем-то, что можно продемонстрировать всему миру. Он не стал бы использовать бессмысленные цифры, например дату своего рождения. Он использовал бы что-то со значением.
— Профессор, у нас мало времени. Что там еще есть?
Он постарался вспомнить все, что он раньше слышал о Фрице Вебере.
«Ученый проводил эксперименты на людях».
00:00:15
«Его судили в Нюрнберге».
00:00:14
«И приговорили к смерти».
00:00:13
«И казнили».
00:00:12
"Казнили.
Казнили..."
«Вот оно», — подумал Рейс.
00:00:11
«Но какого числа?»
00:00:10
«Рене. Быстро. Дата предполагаемой казни Вебера?»
00:00:09
«Ох... 22 ноября 1945 года».
00:00:08
«22 ноября 1945 года».
00:00:07
«Вот оно».
00:00:06
Рейс наклонился вперед и набрал цифры на клавиатуре компьютера «Сверхновой».
ВВЕДИТЕ КОД ДЕАКТИВАЦИИ СЮДА
11221945
Введя код под поливающим его дождем из спринклера, когда цифры на таймере перед ним бежали к нулю, Рейс нажал пальцем на клавишу ENTER.
Раздался гудок.
Фырканье Эрхардта сразу же прекратилось.
Рейс широко улыбнулся.
Боже мой, я сделал это.
Внезапно экран возле «Сверхновой» изменился.
КОД ДЕАКТИВАЦИИ ВВЕДЕН.
ОТСЧЕТ ВЗРЫВА ОСТАНОВЛЕН ЗА
00:00:04
ИНИЦИАЛИЗИРОВАНА АЛЬТЕРНАТИВНАЯ
ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТЬ ВЗРЫВА
Альтернативная последовательность взрыва?
— Проклятие... — выдохнул Рейс.
Он бросил взгляд на другой таймер, который находился на цилиндре с гидразином у противоположной стены. На нем постоянно горело 00:00:05.
В эту секунду таймер начал отсчет и переключился на 00:00:04.
Глаза Эрхардта расширились от удивления.
Глаза Рейса стали еще шире.
— О нет, — сказал он.
Через четыре секунды в цилиндрах смешалось самовоспламеняющееся топливо, и ужасная сила выбила стены кабины управления.
Все окна вылетели в воздух миллионом кусочков, за ними следом летел ревущий взрывающийся огненный шар.
Во все стороны разлетались осколки. Настолько колоссальная сила разбросала двери, куски «Сверхновой», истерзанные части деревянных скамей, участки пола, что некоторые из них сумели оказаться за краем кратера и приземлились в окружавших гигантский рудник зарослях. Разломанные куски двух термоядерных боеголовок, из которых состояла «Сверхновая», спокойно приземлились на дно, потому что самовоспламеняющийся взрыв был слишком слабым, чтобы расщепить атомы внутри них.
От кабины управления мгновенно остался почерневший и обуглившийся каркас, свободно висящий над рудником. Исчезли двери и окна, потолок и пол.
Исчез и Уильям Рейс.
Пятое действие
Вторник, 5 января, 19:10
Два судна медленно двигались по реке в сторону покинутого рудника.
Это были длинный обтекаемый катер и выглядевший потрепанным маленький гидросамолет, у которого поплавок свисал только с правого крыла.
Мир был тих, река была спокойна.
Леонардо Ван Левен и Дуги Кеннеди, каждый из своей кабины, всматривались в разрушенный рудник впереди. Они медленно подвели суда к берегу и осторожно причалили.
Зеленые береты услышали взрыв самовоспламенившегося топлива и теперь перед ними предстал огромный коричневый земляной кратер. От висящего в центре обугленного и похожего на коробку каркаса поднимался черный дым.
В поле зрения никого не было.
Никто не шевелился.
Что бы ни произошло здесь, все уже закончилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64