Всем станет плохо. Кто выживет, одному Богу известно. Хоть мы друг друга и ненавидим, как я это понял за последние дни, но Груздя нам вместе валить придется. Иначе всем нам — хана! Надеюсь, я понятно объяснил?
— Кому не понятно, могу объяснить ещё раз, — буркнул Витек.
Люська подняла голову и в упор смотрела на Махрова. В его предложении было что-то такое, от чего сразу повеяло могильной сыростью. Люська даже содрогнулась.
— А если Груздь узнает, что Танька его нарочно затащила? — медленно проговорила она. — Он с ней церемонится не будет. Он её просто убьет.
Махров усмехнулся, пытаясь её успокоить, но у него ничего не вышло.
— Не волнуйся, он её пальцем не тронет. Есть у меня одна хатка конспиративная, отсидится там первое время, пока я Груздя валить буду. Думаю, недолго ему осталось.
— Что это ещё за хата?
— Надежная хата. О ней никто не знает. Утром после ухода Груздя Таньку заберешь и отвезешь туда. — Махров взял со столика люськину записную книжку, написал на страничке несколько слов, выдернул, положил на столик. Сверху бросил ключ. — Вот адрес и ключ от двери. Только дождись, когда Груздь уйдет. Не надо, чтобы он тебя видел.
Люське страшно захотелось послать сейчас Махрова куда-нибудь подальше. Но попробуй ему отказать, и он будет добиваться от неё того, что ему нужно, любыми доступными способами. И, конечно, получит. Или упросит, или вынудит, или заставит силой. Он умеет всегда добиваться своего. Поэтому она согласится выполнить его просьбу. Просто ничего другого не остается. Но она не верит ему ни на грош. Он сдаст потом их всех. И в первую очередь этого доверчивого парня. Ну что ж, будь что будет! Если на карту поставили все, играть надо до конца. Она подошла к креслу.
— Ну-ка позволь, Витек.
Боксер тяжело вылез из кресла, встал столбом рядом, засунув руки в карманы брюк и выпятив вперед живот. Люська села на его место и взяла трубку телефона. Набрала танькин номер. Махров напряженно смотрел на неё в упор, словно боялся, что она сейчас скажет что-нибудь не то. Люська не выдержала его взгляда и отвернулась. Попробовала настроиться на непринужденный лад.
— Тань, привет! Что ты делаешь вечером? Опять идешь в ресторан. С ним? Это хорошо, что сам пригласил. Ну, и как он тебе? Смотри, не увлекайся. Влюбишься, голову потеряешь. А потом он тебя домой отвезет? Ах, к себе! Понятно. А ты его к себе пригласить не хочешь? Ну и что, скромно. Зато со вкусом. Покажешь, как простые манекенщицы живут. Он разжалобится и поможет тебе с обстановкой. Это для него копейки, я знаю. Не надо, как получится, надо, чтобы получилось, Танюш. Ну как зачем? Затем же, зачем он тебя к себе домой отвозит. Чтобы трахнуть. Это не просто просьба, это деловое предложение. Один человек хочет, чтобы Валера провел эту ночь у тебя. Я потом передам тебе от него штуку баксов. Только сделай это обязательно. Ради меня. И ради себя тоже. Я хочу тебя спасти. Постарайся, ладно. Я на тебя надеюсь.
Люська положила трубку и тяжело вздохнула.
— Она не подведет? — буркнул Махров.
— Если пообещала, то нет. Она тоже своих слов на ветер не бросает.
— Тогда все! Начинаем!
Махров с Витьком снялись и ушли, предупредив Андрея, что заедут за ним часа в два ночи. Самое подходящее время для кражи. Все уже спят, и до рассвета ещё далеко. В таком деле лучше обойтись без свидетелей: среди них попадаются слишком нервные, которые сразу хватаются за телефон, чтобы вызвать ментов.
Андрей подошел к Люське, сел на подлокотник кресла, приобнял за плечи, но она вскочила, отошла к окну, словно боялась его.
— Я ему не верю! — сорвалась она. — Не верю и все! Я его знаю лучше, чем он сам себя. Он обещает одно, думает другое, а делает третье. Никого он прятать не будет! Плевать ему и на Таньку, и на тебя, и на меня. А тебя он потом уберет. Ты знаешь то, что никому знать не положено.
Он спокойно помотал головой.
— Не уберет. Не будет же он в меня там стрелять? Зачем ему лишний шум? Я смогу уйти. И больше он меня не увидит. Мы сразу уедем отсюда и все. Они нас не найдут.
Люська со злостью смотрела на него, больше всего злясь оттого, что он ей не верит. Она нутром чувствует, что это дело хорошим не кончится. Скорее всего кончится тем, что кого-то кончат. Она отвернулась к окну, схватила сигарету, нервно прикурила. На улице уже начало темнеть. Оставались считанные часы. Но времени ещё вполне достаточно, чтобы все переиграть.
— Ты не пройдешь и двух шагов…
Часть вторая. «Кража»
Глава 16
Глубокой ночью по пустынной улице, освещенной тусклыми фонарями, на небольшой скорости проехал «опель-универсал» какого-то непонятного темного цвета и остановился напротив шестнадцатиэтажного жилого дома. Дом торчал одинокой башней среди низких пятиэтажек и выделялся в черном небе редкими огоньками окон. Ночь была чистая, звездная, без лишней сырости и промозглого ветра.
Боксер, сидящий за рулем, выключил зажигание, потушил фары и габаритки. Стало тихо. Он опустил стекло. На улице ни звука, даже слышен шум ветра в кронах деревьев. Немного похолодало, но вполне терпимо.
Махров наклонился к ветровому стеклу и внимательно осмотрел фасад дома. Почти все окна были темны, светилось лишь несколько на разных этажах, выдавая бодрствующих полуночников. Но в светлых квадратиках окон не просматривались темные силуэты любопытных, которые могли бы заметить подозрительные действия ночных воров.
— Спят, как убитые, — пробормотал он. — В такую ночь не захочешь, украдешь.
— Давно пора, — буркнул Витек. — А то светает уже.
— Вор должен уметь ждать, сынок, — подал голос Карась с заднего сидения.
Махров обернулся к Андрею, сидящему сзади у левой дверцы, кивком показал на дом. Андрей перехватил его взгляд, повернул голову, поднял глаза.
— Вон, средняя секция, — сказал Махров, — восьмой этаж, второй балкон справа. Он застеклен, видишь?
— Вижу.
— Тогда пошел! Что делать, знаешь. Только старайся не шуметь, а то какой-нибудь чайник, которому жена отказала, выйдет на балкон покурить и будет пялиться по сторонам. Код не забыл?
— Нет.
Не говоря больше ни слова, Андрей подхватил рюкзачок, лежащий у него на коленях, резко отрыл дверцу, вылез из машины и двинулся на противоположную сторону улицы. По дороге он закинул рюкзачок на спину, чтобы оставить свободными руки. Из машины на него смотрели четыре пары глаз, пока он не скрылся за углом.
— Неужели мы его так и отпустим? — недоверчиво пробубнил Витек. — А, Сергеич? Я его уже так полюбил, что расставаться жаль.
Махров откинулся на спинку сиденья, взял с полочки сигареты, закурил, посмотрел на него серьезно.
— Я все же слово дал. Хотя, могу его и назад взять. Слова ни стоят ничего, это просто звуки.
— Пускай сначала дело сделает, — прохрипел Карась — Не надо ему мешать.
Андрей оказался в тихом безлюдном дворе. На стоянке торчали темные силуэты машин. Где-то в глубине с легким скрипом покачивались от ветра детские качели. Немного шумели от ветра кроны одиноких деревьев. Больше ни звука, ни движения, ничего. Двор проходной, с противоположной стороны можно спокойно выйти на другую улицу и раствориться в темноте. Затем прямиком на вокзал, уехать первым же поездом и затеряться в другом городе. Захотят, не найдут. На мгновение промелькнула такая мысль и сразу исчезла. Он вспомнил, что его в своей постели ждет женщина. И наверное, даже не спит. И надо к ней побыстрее вернуться.
Вход в средний подъезд загромождала стальная дверь с кодовым замком. Андрей набрал код. На электронном табло высветились четыре цифры, щелкнул замок. Он потянул дверь на себя, проскользнул в вестибюль. Не стал подниматься на лифте, а пошел наверх пешком, разумно решив, что кабина лифта создаст лишний шум, да и может застрять в самый неподходящий момент.
Он добрался до последнего этажа, немного отдышался после длинного подъема. С площадки на чердак вела маленькая стальная лесенка, упирающаяся в закрытую деревянную дверцу. На дверце висел навесной замок, громадный и неуклюжий. Андрей вынул из кармана брюк небольшую связку отмычек, любезно предоставленную ему старым вором, одним движением скинул ненадежную преграду, затем вылез на чердак, а оттуда на крышу.
Над ним распахнулось черное звездное небо. Совсем низко сидела почти круглая луна, бросая на крышу бледный матовый свет. Ветер гулял по пустой крыше, завывая в вентиляционных решетках. Нельзя сказать, что ему стало жутко, нет, скорее, он ощутил что-то вроде бесконечности пространства. И конечности времени. Поэтому поежился от холода, запахнул поплотнее пиджак и шагнул к карнизу, огражденному хлипкой металлической решеткой.
Внизу расстилался ночной город, прочерченный светящимися линиями улиц. На противоположной стороне торчал одинокий «опель» с выключенными габаритками, и казалось, что он просто припаркован на ночь.
Андрей достал из рюкзачка пару тряпочных перчаток, натянул их, затем вынул сложенную вдвое веревку. Отыскав торчащий из кровли штырь, зацепил за него веревочную петлю, а свободные концы веревки перекинул через ограждение. Веревка легла прямо на второй справа балкон, свесив концы чуть ниже восьмого этажа. Он перешагнул ограждение и схватился за веревку обеими руками. Потом оторвал ноги от карниза и повис в воздухе, почувствовав вдруг дрожание в руках. Высоты он не боялся, но болтаться на уровне шестнадцатого этажа — занятие не из приятных. В кровь шибанула убойная доза адреналина. Он стал медленно перебирать руками, опускаясь все ниже и ниже.
Из машины было хорошо видно, как на светлом фоне фасада ползла вниз темная фигура, спускаясь с балкона на балкон, пока не достигла восьмого этажа. Мужички, затаив дыхание, молча следили за ним. Даже Витек, толстокожий буйвол, не привыкший ничему удивляться, напряженно замер, не отрывая взгляда от него. Если бы все это происходило среди бела дня, рядом с машиной уже давно стояла бы такая толпа зевак, что Мятый, следящий сейчас за Андреем, открыв рот, мог бы шарить по карманам любопытных без всякого риска.
На счастье, одна из фрамуг балконного остекления была приоткрыта, и Андрей, распахнув её, спрыгнул на пол. Оказавшись на балконе, он немного отдышался и скинул рюкзачок. Потом потянул веревку за один конец, торопливо смотал её и уложил на место. Вынул из рюкзачка фонарик. Осветил раму окна и исследовал её всю сверху вниз. Вроде датчиков сигнализации не было видно, и это вселяло надежду на легкое проникновение в квартиру. Он подергал форточку. Все плотно закрыто. Покопался в рюкзачке и вынул алмазный стеклорез. Прочертил им небольшую окружность рядом со штапиком. Слегка подстучав, выдавил кусок стекла в пространство между фрамугами. Затем прочертил такую же окружность на внутреннем стекле и выдавил ещё один кусок. Просунув руку по плечо в образовавшееся отверстие, он открыл верхний и нижний шпингалеты. Аккуратно сдвинув в сторону стоящие на подоконнике безделушки и цветочные горшки, он осторожно открыл створку окна. Завершив первоначальную операцию, Андрей вынул из рюкзачка переговорное устройство, нажал кнопку.
— Я влез, — тихо проговорил он.
— Просто не верится, — отозвался Махров. — Мы уж думали, сейчас полезешь обратно на крышу.
В машине произошло радостное шевеление. Карась степенно хмыкнул, мол, все это фигня, он и не такое по молодости проделывал. Мятый заерзал на сиденье, потирая руки, словно в предвкушении большого дела, сулящего лично ему огромные барыши. Витек кашлянул, снимая внутреннее напряжение, завел движок и пробормотал:
— Попробовал бы он не влезть…
Один Махров остался внешне спокоен и невозмутим. Он-то был уверен в своей способности организовывать все так, чтобы дело шло как по маслу.
Не включая фар, «опель» медленно въехал во двор и остановился напротив подъезда. Витек дал задний ход и с трудом втиснулся в тесный ряд машин, ночующих на стоянке перед домом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
— Кому не понятно, могу объяснить ещё раз, — буркнул Витек.
Люська подняла голову и в упор смотрела на Махрова. В его предложении было что-то такое, от чего сразу повеяло могильной сыростью. Люська даже содрогнулась.
— А если Груздь узнает, что Танька его нарочно затащила? — медленно проговорила она. — Он с ней церемонится не будет. Он её просто убьет.
Махров усмехнулся, пытаясь её успокоить, но у него ничего не вышло.
— Не волнуйся, он её пальцем не тронет. Есть у меня одна хатка конспиративная, отсидится там первое время, пока я Груздя валить буду. Думаю, недолго ему осталось.
— Что это ещё за хата?
— Надежная хата. О ней никто не знает. Утром после ухода Груздя Таньку заберешь и отвезешь туда. — Махров взял со столика люськину записную книжку, написал на страничке несколько слов, выдернул, положил на столик. Сверху бросил ключ. — Вот адрес и ключ от двери. Только дождись, когда Груздь уйдет. Не надо, чтобы он тебя видел.
Люське страшно захотелось послать сейчас Махрова куда-нибудь подальше. Но попробуй ему отказать, и он будет добиваться от неё того, что ему нужно, любыми доступными способами. И, конечно, получит. Или упросит, или вынудит, или заставит силой. Он умеет всегда добиваться своего. Поэтому она согласится выполнить его просьбу. Просто ничего другого не остается. Но она не верит ему ни на грош. Он сдаст потом их всех. И в первую очередь этого доверчивого парня. Ну что ж, будь что будет! Если на карту поставили все, играть надо до конца. Она подошла к креслу.
— Ну-ка позволь, Витек.
Боксер тяжело вылез из кресла, встал столбом рядом, засунув руки в карманы брюк и выпятив вперед живот. Люська села на его место и взяла трубку телефона. Набрала танькин номер. Махров напряженно смотрел на неё в упор, словно боялся, что она сейчас скажет что-нибудь не то. Люська не выдержала его взгляда и отвернулась. Попробовала настроиться на непринужденный лад.
— Тань, привет! Что ты делаешь вечером? Опять идешь в ресторан. С ним? Это хорошо, что сам пригласил. Ну, и как он тебе? Смотри, не увлекайся. Влюбишься, голову потеряешь. А потом он тебя домой отвезет? Ах, к себе! Понятно. А ты его к себе пригласить не хочешь? Ну и что, скромно. Зато со вкусом. Покажешь, как простые манекенщицы живут. Он разжалобится и поможет тебе с обстановкой. Это для него копейки, я знаю. Не надо, как получится, надо, чтобы получилось, Танюш. Ну как зачем? Затем же, зачем он тебя к себе домой отвозит. Чтобы трахнуть. Это не просто просьба, это деловое предложение. Один человек хочет, чтобы Валера провел эту ночь у тебя. Я потом передам тебе от него штуку баксов. Только сделай это обязательно. Ради меня. И ради себя тоже. Я хочу тебя спасти. Постарайся, ладно. Я на тебя надеюсь.
Люська положила трубку и тяжело вздохнула.
— Она не подведет? — буркнул Махров.
— Если пообещала, то нет. Она тоже своих слов на ветер не бросает.
— Тогда все! Начинаем!
Махров с Витьком снялись и ушли, предупредив Андрея, что заедут за ним часа в два ночи. Самое подходящее время для кражи. Все уже спят, и до рассвета ещё далеко. В таком деле лучше обойтись без свидетелей: среди них попадаются слишком нервные, которые сразу хватаются за телефон, чтобы вызвать ментов.
Андрей подошел к Люське, сел на подлокотник кресла, приобнял за плечи, но она вскочила, отошла к окну, словно боялась его.
— Я ему не верю! — сорвалась она. — Не верю и все! Я его знаю лучше, чем он сам себя. Он обещает одно, думает другое, а делает третье. Никого он прятать не будет! Плевать ему и на Таньку, и на тебя, и на меня. А тебя он потом уберет. Ты знаешь то, что никому знать не положено.
Он спокойно помотал головой.
— Не уберет. Не будет же он в меня там стрелять? Зачем ему лишний шум? Я смогу уйти. И больше он меня не увидит. Мы сразу уедем отсюда и все. Они нас не найдут.
Люська со злостью смотрела на него, больше всего злясь оттого, что он ей не верит. Она нутром чувствует, что это дело хорошим не кончится. Скорее всего кончится тем, что кого-то кончат. Она отвернулась к окну, схватила сигарету, нервно прикурила. На улице уже начало темнеть. Оставались считанные часы. Но времени ещё вполне достаточно, чтобы все переиграть.
— Ты не пройдешь и двух шагов…
Часть вторая. «Кража»
Глава 16
Глубокой ночью по пустынной улице, освещенной тусклыми фонарями, на небольшой скорости проехал «опель-универсал» какого-то непонятного темного цвета и остановился напротив шестнадцатиэтажного жилого дома. Дом торчал одинокой башней среди низких пятиэтажек и выделялся в черном небе редкими огоньками окон. Ночь была чистая, звездная, без лишней сырости и промозглого ветра.
Боксер, сидящий за рулем, выключил зажигание, потушил фары и габаритки. Стало тихо. Он опустил стекло. На улице ни звука, даже слышен шум ветра в кронах деревьев. Немного похолодало, но вполне терпимо.
Махров наклонился к ветровому стеклу и внимательно осмотрел фасад дома. Почти все окна были темны, светилось лишь несколько на разных этажах, выдавая бодрствующих полуночников. Но в светлых квадратиках окон не просматривались темные силуэты любопытных, которые могли бы заметить подозрительные действия ночных воров.
— Спят, как убитые, — пробормотал он. — В такую ночь не захочешь, украдешь.
— Давно пора, — буркнул Витек. — А то светает уже.
— Вор должен уметь ждать, сынок, — подал голос Карась с заднего сидения.
Махров обернулся к Андрею, сидящему сзади у левой дверцы, кивком показал на дом. Андрей перехватил его взгляд, повернул голову, поднял глаза.
— Вон, средняя секция, — сказал Махров, — восьмой этаж, второй балкон справа. Он застеклен, видишь?
— Вижу.
— Тогда пошел! Что делать, знаешь. Только старайся не шуметь, а то какой-нибудь чайник, которому жена отказала, выйдет на балкон покурить и будет пялиться по сторонам. Код не забыл?
— Нет.
Не говоря больше ни слова, Андрей подхватил рюкзачок, лежащий у него на коленях, резко отрыл дверцу, вылез из машины и двинулся на противоположную сторону улицы. По дороге он закинул рюкзачок на спину, чтобы оставить свободными руки. Из машины на него смотрели четыре пары глаз, пока он не скрылся за углом.
— Неужели мы его так и отпустим? — недоверчиво пробубнил Витек. — А, Сергеич? Я его уже так полюбил, что расставаться жаль.
Махров откинулся на спинку сиденья, взял с полочки сигареты, закурил, посмотрел на него серьезно.
— Я все же слово дал. Хотя, могу его и назад взять. Слова ни стоят ничего, это просто звуки.
— Пускай сначала дело сделает, — прохрипел Карась — Не надо ему мешать.
Андрей оказался в тихом безлюдном дворе. На стоянке торчали темные силуэты машин. Где-то в глубине с легким скрипом покачивались от ветра детские качели. Немного шумели от ветра кроны одиноких деревьев. Больше ни звука, ни движения, ничего. Двор проходной, с противоположной стороны можно спокойно выйти на другую улицу и раствориться в темноте. Затем прямиком на вокзал, уехать первым же поездом и затеряться в другом городе. Захотят, не найдут. На мгновение промелькнула такая мысль и сразу исчезла. Он вспомнил, что его в своей постели ждет женщина. И наверное, даже не спит. И надо к ней побыстрее вернуться.
Вход в средний подъезд загромождала стальная дверь с кодовым замком. Андрей набрал код. На электронном табло высветились четыре цифры, щелкнул замок. Он потянул дверь на себя, проскользнул в вестибюль. Не стал подниматься на лифте, а пошел наверх пешком, разумно решив, что кабина лифта создаст лишний шум, да и может застрять в самый неподходящий момент.
Он добрался до последнего этажа, немного отдышался после длинного подъема. С площадки на чердак вела маленькая стальная лесенка, упирающаяся в закрытую деревянную дверцу. На дверце висел навесной замок, громадный и неуклюжий. Андрей вынул из кармана брюк небольшую связку отмычек, любезно предоставленную ему старым вором, одним движением скинул ненадежную преграду, затем вылез на чердак, а оттуда на крышу.
Над ним распахнулось черное звездное небо. Совсем низко сидела почти круглая луна, бросая на крышу бледный матовый свет. Ветер гулял по пустой крыше, завывая в вентиляционных решетках. Нельзя сказать, что ему стало жутко, нет, скорее, он ощутил что-то вроде бесконечности пространства. И конечности времени. Поэтому поежился от холода, запахнул поплотнее пиджак и шагнул к карнизу, огражденному хлипкой металлической решеткой.
Внизу расстилался ночной город, прочерченный светящимися линиями улиц. На противоположной стороне торчал одинокий «опель» с выключенными габаритками, и казалось, что он просто припаркован на ночь.
Андрей достал из рюкзачка пару тряпочных перчаток, натянул их, затем вынул сложенную вдвое веревку. Отыскав торчащий из кровли штырь, зацепил за него веревочную петлю, а свободные концы веревки перекинул через ограждение. Веревка легла прямо на второй справа балкон, свесив концы чуть ниже восьмого этажа. Он перешагнул ограждение и схватился за веревку обеими руками. Потом оторвал ноги от карниза и повис в воздухе, почувствовав вдруг дрожание в руках. Высоты он не боялся, но болтаться на уровне шестнадцатого этажа — занятие не из приятных. В кровь шибанула убойная доза адреналина. Он стал медленно перебирать руками, опускаясь все ниже и ниже.
Из машины было хорошо видно, как на светлом фоне фасада ползла вниз темная фигура, спускаясь с балкона на балкон, пока не достигла восьмого этажа. Мужички, затаив дыхание, молча следили за ним. Даже Витек, толстокожий буйвол, не привыкший ничему удивляться, напряженно замер, не отрывая взгляда от него. Если бы все это происходило среди бела дня, рядом с машиной уже давно стояла бы такая толпа зевак, что Мятый, следящий сейчас за Андреем, открыв рот, мог бы шарить по карманам любопытных без всякого риска.
На счастье, одна из фрамуг балконного остекления была приоткрыта, и Андрей, распахнув её, спрыгнул на пол. Оказавшись на балконе, он немного отдышался и скинул рюкзачок. Потом потянул веревку за один конец, торопливо смотал её и уложил на место. Вынул из рюкзачка фонарик. Осветил раму окна и исследовал её всю сверху вниз. Вроде датчиков сигнализации не было видно, и это вселяло надежду на легкое проникновение в квартиру. Он подергал форточку. Все плотно закрыто. Покопался в рюкзачке и вынул алмазный стеклорез. Прочертил им небольшую окружность рядом со штапиком. Слегка подстучав, выдавил кусок стекла в пространство между фрамугами. Затем прочертил такую же окружность на внутреннем стекле и выдавил ещё один кусок. Просунув руку по плечо в образовавшееся отверстие, он открыл верхний и нижний шпингалеты. Аккуратно сдвинув в сторону стоящие на подоконнике безделушки и цветочные горшки, он осторожно открыл створку окна. Завершив первоначальную операцию, Андрей вынул из рюкзачка переговорное устройство, нажал кнопку.
— Я влез, — тихо проговорил он.
— Просто не верится, — отозвался Махров. — Мы уж думали, сейчас полезешь обратно на крышу.
В машине произошло радостное шевеление. Карась степенно хмыкнул, мол, все это фигня, он и не такое по молодости проделывал. Мятый заерзал на сиденье, потирая руки, словно в предвкушении большого дела, сулящего лично ему огромные барыши. Витек кашлянул, снимая внутреннее напряжение, завел движок и пробормотал:
— Попробовал бы он не влезть…
Один Махров остался внешне спокоен и невозмутим. Он-то был уверен в своей способности организовывать все так, чтобы дело шло как по маслу.
Не включая фар, «опель» медленно въехал во двор и остановился напротив подъезда. Витек дал задний ход и с трудом втиснулся в тесный ряд машин, ночующих на стоянке перед домом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59