Ну ничего, он представит кое-кому свой счет и потребует его оплаты.
Сурков со злостью швырнул полотенце на раковину.
Тут и раздался звонок.
— Наконец-то, — проворчал он. — Не дождешься…
Он вывалился из ванной и потопал к входной двери, продолжая ругаться на ходу.
За дверью стоял Боксер собственной персоной, держа руку в правом кармане куртки. Он раздвинул пухлые щеки, изобразил скудную улыбку и проронил:
— А ты чё здесь делаешь, Суря?
— Тебя жду, — раздраженно выдавил Сурков.
— А ещё кто есть?
— Я один.
Витек повернул голову, кивнул кому-то, преложил пистолет из кармана в наплечную кобуру и шагнул в квартиру. Из-за угла выплыл Махров, кинул мрачный взгляд на Суркова, прошел следом за Витьком, внимательно прислушался, наверное, пытаясь уловить какие-нибудь посторонние шумы.
Сурков закрыл за ними дверь, щелкнул замком.
— Вообще-то вам лучше убраться, — сообщил он. — Сейчас смена подъедет. Если увидят здесь ваши рожи, будут крайне удивлены. Еще подумают, что я с вами заодно.
— Разве не так? — Махров прошел в комнату и, никого там не обнаружив, уселся в кресло. — Какого хрена вы тут засаду устроили?
— Карась сдал Волкова и эту стерву вместе с ним. И назвал нам этот адрес.
— А меня?
— Тебя нет. Но ты теперь в полном дерьме, Сергеич. Записи Груздя у нас. Там про тебя столько понаписано! На целое дело хватит.
— Груздь, гнида! — заругался Махров. — Насобирал компры, понимаешь…
Боксер тем временем осмотрел спальню и кухню, заглянул в ванную и туалет. Вернулся в комнату, прошел к окну, выглянул во двор. Там было чисто.
— Так кого вы тут поджидаете? — уточнил Махров. — Меня?
— И тебя тоже. Кто придет! Мы любым гостям рады.
— Что-то не заметно. А где хозяйка?
— Сбежала с этим студентом. Он мне заехал перед уходом, сволочь! — Сурков потрогал шишку на затылке. — Увижу, пристрелю.
— Так чего ж ты его сразу не пристрелил? — поинтересовался Витек. — Долго ствол вынимал?
— Да он, собака, сзади подкрался. Я даже не слышал, как.
— Хреновый ты опер, если к тебе можно сзади подкрасться. — Махров хмуро глядел на Суркова. Тот отправился за полотенцем, намочил, опять приложил его к затылку. Так, с полотенцем, и поперся обратно в комнату. Махров подозрительно следил за ним. — Откуда ваши пронюхали, что мы хату Груздя берем?
— Какая-то баба сообщила в отделение. Уверен, это была та самая стерва, которая здесь живет.
— Поосторожней с выводами.
— Говорю тебе, она. Мы весь дом опросили, никто из жильцов не звонил и никто вообще ни хрена не слышал. Все спали, как убитые.
— Ты только Люську не трожь! — возмущенно рявкнул Махров. — Я за неё любому глотку… На кой ей звонить? Своего хахаля сдавать? Она что — ненормальная!
— А то нормальная, — проворчал Сурков. — Нормальная баба так не брыкается.
— Ты лучше скажи, Суря, почему нас не предупредил, что звонок был? — влез Витек. — Звякнул бы на мобильный, а уж мы бы подготовили достойную встречу.
Сурков занервничал и стал бегать из комнаты в ванную, якобы для того, чтобы намочить полотенце. Судорожно прикладывал его к затылку, словно пытался отмыться от какой-то грязи, да все не выходило. Скорее всего, он просто хотел уйти от объяснения своего прокола, повлиявшего на провал всей операции.
— Я сам поздно узнал! Позвонили на центральную, пока к нам дошло, уже из соседнего отделения туда рванули. Они ближе были. Я даже не сразу узнал, что поехали. А когда позвонил, ты не отвечал, Сергеич.
Махров с Боксером переглянулись. Уж очень нервно оправдывается Сурков: мнется, бормочет что-то, бегает из угла в угол. Махрову это не понравилось.
— Конечно, не отвечал. Я мобильник вообще отключил, чтобы ненароком не звякнул. Мы с Витьком под самым носом у ментов сидели, пока не сорвались. Пришлось когти рвать, как последним фармазонщикам.
Сурков забегал ещё быстрее, поминутно смачивая полотенце, ничего не ответил на последнее замечание, промычав что-то нечленораздельное и отводя глаза. Это стало подозрительным.
— Сможешь компру изъять? — в упор спросил Махров. — Хорошо заплачу…
— Сейчас нет, — нервно замотал головой Сурков. — Сам пойми, Сергеич, пропади одна бумажка, сразу такой шухер поднимут. Начнут копать, кто да что. Не дай бог на меня выйдут. Потом как-нибудь попробую…
— Потом будет поздно! — рявкнул Махров и выразительно посмотрел на своего оруженосца.
Витек подошел вплотную к Суркову, уставился на него в упор, пробурчал:
— Может, все-таки, ты нас сдал, Суря?
Сурков замер и испуганно захлопал глазенками.
— Да вы чего, мужики? Зачем мне это? Ну, сами подумайте, зачем?
Он оправдывался, как школьник. Махров заметил его дрожь, побледневшее лицо и расценил это по-своему.
— Ко мне подбираешься? — тихо проговорил он. — Это уже третий прокол за неделю. Третий! Сначала не сообщил о Горбунке. Я узнал, когда «омоны» в офис ввалились. Даже подготовиться не успел. Потом Самохина на меня навел? Сам не мог допросить, один? Слишком много проколов. Что, мало тебе плачу? Может, тебе зарплату повысить, а? Тогда будешь оперативней работать!
— Ну, не так уж и много платишь, — нервно сказал Сурков и ухмыльнулся. — За такие копейки хочешь всю оперативку знать, Сергеич? Не жирно? У меня друган, гаишник, он такие бабки имеет без всякого риска. А мне приходится рисковать головой. — Он опять приложил к шишке мокрое полотенце.
— Ах ты, гнида! — взбеленился Витек. — Тварь продажная! И нашим, и вашим! О наших делах всем болтаешь, сволочь! И ещё цену себе набиваешь!
Он схватил Суркова за грудки, оторвал он пола. Мент повис в воздухе, как пустой мешок на вешалке. Громадные кулаки Витька уперлись ему в горло. Сурков захрипел и налился кровью. Витек увидел, что тот задыхается, смилостивился и опустил его на пол.
— Убери свои клешни, косолапый! — прохрипел со злостью мент и, нервно размахнувшись, заехал ему по лицу. Витек не ожидал от него такой дерзости и выпустил его пиджак из своих лап. Сурков выхватил из-под мышки пистолет. — Я тебя пристрелю, толстомордый, если ещё раз меня тронешь!
Но он не успел даже сдернуть ствол с предохранителя.
Витек не стерпел такого свинства от продажного мента и с размаху двинул ему в челюсть. Хоть он давно спортом не занимался, но силы в нем осталось немерено.
Сурков отлетел назад, как мячик, ударился головой о дверной косяк, сполз на пол и затих.
— Тьфу, мусор! — сплюнул Витек. — Он нас сдал, Сергеич. Голову на отсечение.
— Побереги голову пока… — задумчиво пробормотал Махров. — Потом будем выяснять, кто. Сейчас времени нет. Ладно, все, пошли, наших друзей тут нет.
Он двинулся к двери.
— А с этим чего? — Витек пнул Суркова ногой.
Тело мента слегка качнулось от пинка, голова упала на грудь. Сурков не издал ни звука. И вообще не подавал признаков жизни.
— Да пускай лежит. Очухается, поймет, с кем дело имеет. — Махров бросил взгляд на его неподвижное лицо, вернулся, присел на корточки рядом с лежащим телом. Приподнял голову, оттянул ему веко, проверил зрачок, пощупал артерию на шее, пробормотал: — Мать твою!
— Что? — насторожился Витек, предчувствуя какие-то нехорошие последствия своего необдуманного выпада.
— Ты его замочил. Поздравляю!
— Да ну! — изумился Витек. Он нагнулся к телу Суркова, потряс его за плечо, похлопал по щекам. — Эй, Суря, вставай! Давай вставай, а то хуже будет!
— Хуже уже не будет! — Махров дернул Витька на локоть. — Все, уходим! Быстро!
Он вышел в прихожую, остановился у входной двери, задумался, посмотрел внимательно на Витька, рванувшего следом за ним и чуть не налетевшего на него.
— Что? — Витек занервничал. У него забегали глаза, слегка задергались руки. Обычно невозмутимый и равнодушный ко всему он пытался сдержать дрожь.
Махров это заметил, усмехнулся про себя.
— Слушай, забери-ка пушку. Пускай думают, что это Он его…
— Ага! — Витек с готовностью кивнул, вернулся в комнату, подобрал пистолет мента, лежащий рядом с телом, сунул себе за пояс. Осмотрелся. Рядом на полу валялось мокрое полотенце. Больше ничего. Доложил: — Вроде все чисто.
Махров вынул из кармана брюк носовой платок, тщательно вытер ручки входной двери, барашек замка, дверное полотно рядом с замком. Внимательно осмотрел прихожую. Никаких следов их пребывания не наблюдалось. Пропустил сначала Витька, потом вышел сам. Аккуратно и бесшумно прикрыл дверь, держась за ручку через платок.
Из подъехавшей вишневой «девятки» вылезли Костя Корнюшин и Тарасенко, не мешкая направились к подъезду. Тарасенко услужливо открыл перед Костей дверь.
— Спасибо, учту, — усмехнулся тот, не задерживаясь, прошел в подъезд.
В вестибюле никого не было. В углу под почтовыми ящиками валялись обрывки газет, окурки, выброшенная реклама. Никаких следов пребывания засады.
— Конспиративно работает, — отметил Костя и крикнул: — Сурков!
— Не видать, не слыхать, — заметил Тарасенко. — Эй, капитан!
В ответ ни звука. Капитан испарился, как тень в неярком свете. Словно его тут и не было. Костя почесал за ухом, посмотрел на Тарасенко, безнадежно хмыкнул.
На площадке пятого этажа стояли двое мужчин, они прекрасно слышали их крики, но не стали отвечать. Ведь звали не их.
— Мусора, — тихо проговорил Витек и потянул из-за пояса пистолет. Махров показал ему кулак, опасаясь, как бы тот не наделал новых глупостей. Дернул Витька за рукав, махнул в сторону лестницы. Они быстренько убрались с площадки.
Менты поняли, что Суркова они не дождутся.
— Поехали наверх. — Костя нажал кнопку лифта. Они зашли в кабину.
Тарасенко нажал кнопку пятого этажа.
— В какой квартире, Михалыч сказал, эта баба живет?
— В шестьдесят восьмой.
— Думаешь, он там?
Костя усмехнулся. Ему ли не знать, какие за Сурковым водились грешки.
— А где же еще! Эта баба, знаешь, кто? Манекенщица. Понял? Это тебе не наша Ленка-пампушка, на которой форма, как на корове седло. Это настоящая деваха. Неужели Сурков будет в подъезде отсиживаться?
Двое мужчин спустились по лестнице вниз, стараясь не топать по ступенькам. Витек осторожно приоткрыл дверь подъезда. В торчавшей неподалеку вишневой «девятке» никого не было. Он кивнул Махрову. Они вышли из подъезда, быстрым шагом двинулись по тротуару к выезду со двора. Там, в двух метрах от улицы, был припаркован «мерс». Ни слова не говоря и не мешкая, сели в машину. Витек завел движок, резко дал задний ход, развернулся и вдавил акселератор. «Мерс» вынесло на улицу, и он пропал в потоке машин.
Лифт приехал на пятый этаж. Менты вышли на площадку, остановились у двери люськиной квартиры. Тарасенко нажал кнопку звонка. Потом ещё раз. Из квартиры доносилось мелодичное треньканье, но дверь никто не открывал. Не дождавшись ответа, Костя взялся за ручку, потянул на себя. Стальная дверь открылась сама собой.
Глава 21
А Люська в это время давила кнопку звонка квартиры Черновца. За дверью раздавались соловьиные переливчатые трели, словно солнечным утром в лесу. Владик любил такие штучки. Но соловьиные трели разносились в пустоте. Дверь так никто и не открыл.
— Его нет. Он уже уехал, — констатировала Люська. — Придется ехать в салон. Хотя мне этого и не хочется. Кроме него нам никто не поможет. Пошли.
Они спустились вниз, сели в «шкоду». Люська завела движок.
— Может, сразу уедем из города? — предложил Андрей. — Так будет проще. Исчезнем, как перелетные птицы. Снялись и улетели. Ни одна собака не найдет. А то сейчас на нас много охотников найдется. И с собаками и с пушками. И менты будут охотиться, и Махров, и этот Груздь, большой любитель живописи. А, Люся?
Люська подумала немного, решительно помотала головой.
— Ну и куда ты поедешь? А? У тебя что, родственники по всей стране? У меня нет. Мои предки живут на другом конце города. Можно, конечно, и к ним. Но Махров знает их адрес. Да и менты узнают легко. Некуда нам ехать, понимаешь?
Люська тронула машину и через полчаса она уже тормознула перед входом в салон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
Сурков со злостью швырнул полотенце на раковину.
Тут и раздался звонок.
— Наконец-то, — проворчал он. — Не дождешься…
Он вывалился из ванной и потопал к входной двери, продолжая ругаться на ходу.
За дверью стоял Боксер собственной персоной, держа руку в правом кармане куртки. Он раздвинул пухлые щеки, изобразил скудную улыбку и проронил:
— А ты чё здесь делаешь, Суря?
— Тебя жду, — раздраженно выдавил Сурков.
— А ещё кто есть?
— Я один.
Витек повернул голову, кивнул кому-то, преложил пистолет из кармана в наплечную кобуру и шагнул в квартиру. Из-за угла выплыл Махров, кинул мрачный взгляд на Суркова, прошел следом за Витьком, внимательно прислушался, наверное, пытаясь уловить какие-нибудь посторонние шумы.
Сурков закрыл за ними дверь, щелкнул замком.
— Вообще-то вам лучше убраться, — сообщил он. — Сейчас смена подъедет. Если увидят здесь ваши рожи, будут крайне удивлены. Еще подумают, что я с вами заодно.
— Разве не так? — Махров прошел в комнату и, никого там не обнаружив, уселся в кресло. — Какого хрена вы тут засаду устроили?
— Карась сдал Волкова и эту стерву вместе с ним. И назвал нам этот адрес.
— А меня?
— Тебя нет. Но ты теперь в полном дерьме, Сергеич. Записи Груздя у нас. Там про тебя столько понаписано! На целое дело хватит.
— Груздь, гнида! — заругался Махров. — Насобирал компры, понимаешь…
Боксер тем временем осмотрел спальню и кухню, заглянул в ванную и туалет. Вернулся в комнату, прошел к окну, выглянул во двор. Там было чисто.
— Так кого вы тут поджидаете? — уточнил Махров. — Меня?
— И тебя тоже. Кто придет! Мы любым гостям рады.
— Что-то не заметно. А где хозяйка?
— Сбежала с этим студентом. Он мне заехал перед уходом, сволочь! — Сурков потрогал шишку на затылке. — Увижу, пристрелю.
— Так чего ж ты его сразу не пристрелил? — поинтересовался Витек. — Долго ствол вынимал?
— Да он, собака, сзади подкрался. Я даже не слышал, как.
— Хреновый ты опер, если к тебе можно сзади подкрасться. — Махров хмуро глядел на Суркова. Тот отправился за полотенцем, намочил, опять приложил его к затылку. Так, с полотенцем, и поперся обратно в комнату. Махров подозрительно следил за ним. — Откуда ваши пронюхали, что мы хату Груздя берем?
— Какая-то баба сообщила в отделение. Уверен, это была та самая стерва, которая здесь живет.
— Поосторожней с выводами.
— Говорю тебе, она. Мы весь дом опросили, никто из жильцов не звонил и никто вообще ни хрена не слышал. Все спали, как убитые.
— Ты только Люську не трожь! — возмущенно рявкнул Махров. — Я за неё любому глотку… На кой ей звонить? Своего хахаля сдавать? Она что — ненормальная!
— А то нормальная, — проворчал Сурков. — Нормальная баба так не брыкается.
— Ты лучше скажи, Суря, почему нас не предупредил, что звонок был? — влез Витек. — Звякнул бы на мобильный, а уж мы бы подготовили достойную встречу.
Сурков занервничал и стал бегать из комнаты в ванную, якобы для того, чтобы намочить полотенце. Судорожно прикладывал его к затылку, словно пытался отмыться от какой-то грязи, да все не выходило. Скорее всего, он просто хотел уйти от объяснения своего прокола, повлиявшего на провал всей операции.
— Я сам поздно узнал! Позвонили на центральную, пока к нам дошло, уже из соседнего отделения туда рванули. Они ближе были. Я даже не сразу узнал, что поехали. А когда позвонил, ты не отвечал, Сергеич.
Махров с Боксером переглянулись. Уж очень нервно оправдывается Сурков: мнется, бормочет что-то, бегает из угла в угол. Махрову это не понравилось.
— Конечно, не отвечал. Я мобильник вообще отключил, чтобы ненароком не звякнул. Мы с Витьком под самым носом у ментов сидели, пока не сорвались. Пришлось когти рвать, как последним фармазонщикам.
Сурков забегал ещё быстрее, поминутно смачивая полотенце, ничего не ответил на последнее замечание, промычав что-то нечленораздельное и отводя глаза. Это стало подозрительным.
— Сможешь компру изъять? — в упор спросил Махров. — Хорошо заплачу…
— Сейчас нет, — нервно замотал головой Сурков. — Сам пойми, Сергеич, пропади одна бумажка, сразу такой шухер поднимут. Начнут копать, кто да что. Не дай бог на меня выйдут. Потом как-нибудь попробую…
— Потом будет поздно! — рявкнул Махров и выразительно посмотрел на своего оруженосца.
Витек подошел вплотную к Суркову, уставился на него в упор, пробурчал:
— Может, все-таки, ты нас сдал, Суря?
Сурков замер и испуганно захлопал глазенками.
— Да вы чего, мужики? Зачем мне это? Ну, сами подумайте, зачем?
Он оправдывался, как школьник. Махров заметил его дрожь, побледневшее лицо и расценил это по-своему.
— Ко мне подбираешься? — тихо проговорил он. — Это уже третий прокол за неделю. Третий! Сначала не сообщил о Горбунке. Я узнал, когда «омоны» в офис ввалились. Даже подготовиться не успел. Потом Самохина на меня навел? Сам не мог допросить, один? Слишком много проколов. Что, мало тебе плачу? Может, тебе зарплату повысить, а? Тогда будешь оперативней работать!
— Ну, не так уж и много платишь, — нервно сказал Сурков и ухмыльнулся. — За такие копейки хочешь всю оперативку знать, Сергеич? Не жирно? У меня друган, гаишник, он такие бабки имеет без всякого риска. А мне приходится рисковать головой. — Он опять приложил к шишке мокрое полотенце.
— Ах ты, гнида! — взбеленился Витек. — Тварь продажная! И нашим, и вашим! О наших делах всем болтаешь, сволочь! И ещё цену себе набиваешь!
Он схватил Суркова за грудки, оторвал он пола. Мент повис в воздухе, как пустой мешок на вешалке. Громадные кулаки Витька уперлись ему в горло. Сурков захрипел и налился кровью. Витек увидел, что тот задыхается, смилостивился и опустил его на пол.
— Убери свои клешни, косолапый! — прохрипел со злостью мент и, нервно размахнувшись, заехал ему по лицу. Витек не ожидал от него такой дерзости и выпустил его пиджак из своих лап. Сурков выхватил из-под мышки пистолет. — Я тебя пристрелю, толстомордый, если ещё раз меня тронешь!
Но он не успел даже сдернуть ствол с предохранителя.
Витек не стерпел такого свинства от продажного мента и с размаху двинул ему в челюсть. Хоть он давно спортом не занимался, но силы в нем осталось немерено.
Сурков отлетел назад, как мячик, ударился головой о дверной косяк, сполз на пол и затих.
— Тьфу, мусор! — сплюнул Витек. — Он нас сдал, Сергеич. Голову на отсечение.
— Побереги голову пока… — задумчиво пробормотал Махров. — Потом будем выяснять, кто. Сейчас времени нет. Ладно, все, пошли, наших друзей тут нет.
Он двинулся к двери.
— А с этим чего? — Витек пнул Суркова ногой.
Тело мента слегка качнулось от пинка, голова упала на грудь. Сурков не издал ни звука. И вообще не подавал признаков жизни.
— Да пускай лежит. Очухается, поймет, с кем дело имеет. — Махров бросил взгляд на его неподвижное лицо, вернулся, присел на корточки рядом с лежащим телом. Приподнял голову, оттянул ему веко, проверил зрачок, пощупал артерию на шее, пробормотал: — Мать твою!
— Что? — насторожился Витек, предчувствуя какие-то нехорошие последствия своего необдуманного выпада.
— Ты его замочил. Поздравляю!
— Да ну! — изумился Витек. Он нагнулся к телу Суркова, потряс его за плечо, похлопал по щекам. — Эй, Суря, вставай! Давай вставай, а то хуже будет!
— Хуже уже не будет! — Махров дернул Витька на локоть. — Все, уходим! Быстро!
Он вышел в прихожую, остановился у входной двери, задумался, посмотрел внимательно на Витька, рванувшего следом за ним и чуть не налетевшего на него.
— Что? — Витек занервничал. У него забегали глаза, слегка задергались руки. Обычно невозмутимый и равнодушный ко всему он пытался сдержать дрожь.
Махров это заметил, усмехнулся про себя.
— Слушай, забери-ка пушку. Пускай думают, что это Он его…
— Ага! — Витек с готовностью кивнул, вернулся в комнату, подобрал пистолет мента, лежащий рядом с телом, сунул себе за пояс. Осмотрелся. Рядом на полу валялось мокрое полотенце. Больше ничего. Доложил: — Вроде все чисто.
Махров вынул из кармана брюк носовой платок, тщательно вытер ручки входной двери, барашек замка, дверное полотно рядом с замком. Внимательно осмотрел прихожую. Никаких следов их пребывания не наблюдалось. Пропустил сначала Витька, потом вышел сам. Аккуратно и бесшумно прикрыл дверь, держась за ручку через платок.
Из подъехавшей вишневой «девятки» вылезли Костя Корнюшин и Тарасенко, не мешкая направились к подъезду. Тарасенко услужливо открыл перед Костей дверь.
— Спасибо, учту, — усмехнулся тот, не задерживаясь, прошел в подъезд.
В вестибюле никого не было. В углу под почтовыми ящиками валялись обрывки газет, окурки, выброшенная реклама. Никаких следов пребывания засады.
— Конспиративно работает, — отметил Костя и крикнул: — Сурков!
— Не видать, не слыхать, — заметил Тарасенко. — Эй, капитан!
В ответ ни звука. Капитан испарился, как тень в неярком свете. Словно его тут и не было. Костя почесал за ухом, посмотрел на Тарасенко, безнадежно хмыкнул.
На площадке пятого этажа стояли двое мужчин, они прекрасно слышали их крики, но не стали отвечать. Ведь звали не их.
— Мусора, — тихо проговорил Витек и потянул из-за пояса пистолет. Махров показал ему кулак, опасаясь, как бы тот не наделал новых глупостей. Дернул Витька за рукав, махнул в сторону лестницы. Они быстренько убрались с площадки.
Менты поняли, что Суркова они не дождутся.
— Поехали наверх. — Костя нажал кнопку лифта. Они зашли в кабину.
Тарасенко нажал кнопку пятого этажа.
— В какой квартире, Михалыч сказал, эта баба живет?
— В шестьдесят восьмой.
— Думаешь, он там?
Костя усмехнулся. Ему ли не знать, какие за Сурковым водились грешки.
— А где же еще! Эта баба, знаешь, кто? Манекенщица. Понял? Это тебе не наша Ленка-пампушка, на которой форма, как на корове седло. Это настоящая деваха. Неужели Сурков будет в подъезде отсиживаться?
Двое мужчин спустились по лестнице вниз, стараясь не топать по ступенькам. Витек осторожно приоткрыл дверь подъезда. В торчавшей неподалеку вишневой «девятке» никого не было. Он кивнул Махрову. Они вышли из подъезда, быстрым шагом двинулись по тротуару к выезду со двора. Там, в двух метрах от улицы, был припаркован «мерс». Ни слова не говоря и не мешкая, сели в машину. Витек завел движок, резко дал задний ход, развернулся и вдавил акселератор. «Мерс» вынесло на улицу, и он пропал в потоке машин.
Лифт приехал на пятый этаж. Менты вышли на площадку, остановились у двери люськиной квартиры. Тарасенко нажал кнопку звонка. Потом ещё раз. Из квартиры доносилось мелодичное треньканье, но дверь никто не открывал. Не дождавшись ответа, Костя взялся за ручку, потянул на себя. Стальная дверь открылась сама собой.
Глава 21
А Люська в это время давила кнопку звонка квартиры Черновца. За дверью раздавались соловьиные переливчатые трели, словно солнечным утром в лесу. Владик любил такие штучки. Но соловьиные трели разносились в пустоте. Дверь так никто и не открыл.
— Его нет. Он уже уехал, — констатировала Люська. — Придется ехать в салон. Хотя мне этого и не хочется. Кроме него нам никто не поможет. Пошли.
Они спустились вниз, сели в «шкоду». Люська завела движок.
— Может, сразу уедем из города? — предложил Андрей. — Так будет проще. Исчезнем, как перелетные птицы. Снялись и улетели. Ни одна собака не найдет. А то сейчас на нас много охотников найдется. И с собаками и с пушками. И менты будут охотиться, и Махров, и этот Груздь, большой любитель живописи. А, Люся?
Люська подумала немного, решительно помотала головой.
— Ну и куда ты поедешь? А? У тебя что, родственники по всей стране? У меня нет. Мои предки живут на другом конце города. Можно, конечно, и к ним. Но Махров знает их адрес. Да и менты узнают легко. Некуда нам ехать, понимаешь?
Люська тронула машину и через полчаса она уже тормознула перед входом в салон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59