Свобода, мол, лучше денег. Да только, кто как считает, а я наоборот. На кой она, свобода, ежели башлей нету.
— Какая баба?
— Да эта, шалава, худая такая. Как её зовут, забыл… Люська, что ли.
— Где живет, знаешь?
— Конечно, знаю. Записывайте…
Потом допросили Мятого. Он трясся от страха, бормотал что-то себе под нос, чего даже нельзя было разобрать, но стоял насмерть, что работали они с Карасем на пару. Видно, главного организатора кражи он боялся ещё больше, чем ментов, и понимал, что выдав его, подпишет себе смертный приговор. Услышав от Самохина фамилию Волкова, он даже обрадовался и с легким сердцем стал все валить на него. Полковник этому не поверил, но против фактов возразить ему пока было нечем.
Глава 19
Утром в девятом часу Люська позвонила Татьяне и, узнав, что новоявленный любовник уже ушел, стала убеждать её, чтобы она немедленно покинула квартиру. Танька спросонья не поняла, чего от неё добиваются, и ответила, что уйдет, когда как следует выспится.
— Если ты сейчас же не уйдешь, тебе придется отсыпаться на том свете! — рявкнула Люська. — Быстро одевайся, бери тачку и отправляйся к кому-нибудь из наших. Чтобы через десять минут тебя дома не было!
— Угу, — недовольно буркнула Танька и положила трубку.
Пока Люська суетилась у плиты, готовя самый простецкий завтрак из яичницы с ветчиной, Андрей торчал у окна, изучая улицу и поджидая приезда незваных гостей. Из окна хорошо просматривался двор и подъездные пути к входным дверям, это исключало любую неожиданность. Чтобы не светиться у окна, он прикрылся занавеской и не отрывал взгляда от въезда со стороны улицы.
— Что ты решила? — спросил он, на секунду оторвался от созерцания безлюдного двора и посмотрел на нее.
Люська пожала плечами и хмыкнула, словно приготовление завтрака было сейчас самой важной проблемой.
— Люся, знаешь, нам не так часто приходится делать выбор. Обстоятельства делают это за нас. Как раз сейчас наступил долгожданный момент. Нам приходится выбирать самим.
Люська продолжала автоматически разбивать яйца, стараясь оттянуть принятие окончательного решения. Наконец, сказала:
— Сейчас позавтракаем, и я отвезу тебя на вокзал. Билет на поезд можно купить в последний момент.
— Ты хочешь, чтобы я уехал? Один?
Люська поморщилась. Отъезд из города не входил в её ближайшие планы.
— А может, не стоит торопится. Не лучше ли попытать счастья в лотерею. Может, выпадет другой билет, более выигрышный.
— Обычно мне в лотереи не везет, — вздохнул он. — И я могу проиграть все.
— А мне везет! — улыбнулась Люська. — Не боись, Андрюша! Махров заляжет на дно, я его знаю. Сюда он не скоро сунется.
— Не он, так другие! — Он приник к окну. — Вот и они!
Во двор въехала черная «волга» и тормознула у подъезда. Из неё степенно выбрался Самохин и суетливо выпрыгнул Сурков. Они почти одновременно хлопнули дверцами и уверенно направились к входным дверям. Чувствовалось, что они твердо знают, куда и зачем идут.
— Этого человека я знаю лучше, чем отца родного, — сказал Андрей и направился в прихожую.
— Кого ты там увидел? — Люська не сразу сообразила, что происходит. — Продавца лотерейных билетов?
— Что-то вроде этого. — Андрей задержался на мгновение у входной двери. — Запомни, Люся, ты меня никогда в жизни не видела и не знаешь, кто я такой. Поняла?
Он сдернул пиджак с вешалки, подхватил свой вещмешок, так и лежащий в углу прихожей, открыл дверь и исчез.
Люська на мгновение растерялась, но только на мгновение, затем быстро схватила со стола одну из тарелок и лишнюю вилку, убрала их обратно в шкафчик, потом осмотрела квартиру, проверяя напоследок, не осталось ли каких-нибудь следов пребывания посторонних. Тут и раздался звонок. Осторожный, вежливый, деликатный. Потом ещё один. Люська напустила на себя равнодушный вид и, запахнув поплотнее халат, открыла дверь.
За дверью торчали двое мужчин. Самохин кашлянул и вежливо поздоровался. Сурков изучающе оглядел Люську с головы до ног и ничего не сказал. Наверное, если бы им открыла не молодая красивая женщина в неглиже, а зачуханная домохозяйка предпенсионного возраста, они бы, не смущаясь, ввалились бы в квартиру, как к себе домой.
— Вам кого? — спросила Люська, изобразив на лице крайнюю степень удивления.
— Вас, — ответил Сурков и расплылся в льстивой улыбке. — Вы — Каретникова Людмила Витальевна?
— Ну и что дальше?
— Позвольте войти?
— А вы кто?
Полковник полез в карман, вынул удостоверение, раскрыл его перед люськиным носом.
— Самохин Аркадий Михайлович, начальник отдела уголовного розыска по борьбе с организованной преступностью. А это мой помощник — капитан Сурков.
Люська презрительно хмыкнула и посторонилась. Самохин прошел в гостиную, бросил взгляд на люськину обстановочку и уселся в кресло. Сурков задержался у дверей, заинтересованно разглядывая Люську, и только, когда она закрыла входную дверь и пошла в гостиную, двинулся за ней.
— У нас есть к вам несколько вопросов, — сказал Самохин. — Вопросы очень простые, можете сразу на них ответить, и мы уйдем.
Сурков обошел всю квартиру, заглянул на кухню, в ванную и туалет. Похоже, ничего подозрительного не обнаружил, вернулся в гостиную, плюхнулся на диван и нагло уставился на Люську, словно ждал от неё какого-нибудь танцевального номера. Люська нервно следила за его действиями, и когда он возник пред её очами, презрительно отвернулась.
— Да вы не волнуйтесь, — успокоил её Самохин. — Садитесь, пожалуйста.
— А я и не волнуюсь! — огрызнулась Люська, уселась в другое кресло и задрала ногу на ногу, блеснув перед носом Суркова обольстительными ляжками. Он поглядел на них, сглотнул и отвел взгляд.
— Скажите, пожалуйста, вы хорошо спали этой ночью? — задал для начала довольно бестактный вопрос Самохин, привыкший общаться со своими подчиненными и со всякой криминальной шушерой и совершенно не умеющий разговаривать с молодыми женщинами.
— А вам какое дело? — возмущенно хмыкнула Люська.
Полковник слегка смутился, но ненадолго.
— Это я к тому, что, может, вас бессонница мучила и вы не спали до утра?
— Нет, не мучила. Я сплю хорошо. Это все?
— Ну что вы! — Самохин даже подскочил. — Из-за такого пустяка мы бы вас не беспокоили. Это я так спросил, для разгончика. Не привык я с девушками разговаривать, все больше с грубыми мужиками. Извините, если что.
— Да нет, ничего. Простительно. — Люська оттаяла и даже слегка улыбнулась. Ей показалось, что этот учтивый мент вряд ли будет хватать за горло и бить по щекам, выбивая у неё показания.
— А позвольте узнать, где вы работаете?
— В салоне Владислава Черновца, манекенщицей. Он довольно известный модельер. Правда, пока только в нашем городе. Может, скоро будет известен и за его пределами. Надеюсь.
— Слышал, слышал, — кивнул Самохин. — Кажется и по ящику видел пару раз. Все у нас по местному телевидению рекламируют ваш салон. Что, действительно, хороший модельер?
— Замечательный, — буркнула Люська. — Ему б в Париже, а он здесь, бедняга. Тут и одевать-то некого. Одна серость…
— Вы не правы, — влез Сурков. — И у нас любителей хорошо одеться хоть отбавляй! — Он одернул пиджак, и сразу стало ясно, что имеет в виду он себя.
— Никогда не думала, что менты хорошо одеваются, — заметила Люська. — В смысле, работники милиции. Форму и ту носить не умеют. Все мешком висит.
Капитан насупился, полез за сигаретами, закурил, не спросив позволения.
Полковник решил сменить тему. Он вынул из кармана пиджака бумажник, из него извлек небольшую фотографию, протянул Люське.
— Ну, ближе к делу. Скажите, вы знаете этого человека?
Люська взяла фотографию, принялась её основательно изучать, наморщив лоб, словно мучительно пыталась вспомнить, кто это такой, наконец, вернула обратно.
— Нет. Первый раз вижу. А кто это? Что за пацан?
— Андрей Волков. Бывший студент политехнического института. Правда, фотография шестилетней давности. Сейчас, думаю, он выглядит посолидней. Значит, нигде не видели?
— Нет, не видела. — Люська убедительно замотала головой. — У нас в салоне кто только не ошивается. Всех не упомнишь. Но этого нет…
— Ну, что ж, на нет и суда нет, — вздохнул Самохин. — Вы не принесете нам водички? Жарко.
Люська хмыкнула, поднялась с дивана и, вертя задом, протопала на кухню. Самохин внимательно оглядел комнату и остановил взгляд на своем помощнике. Сурков словно ждал его вопроса.
— Как думаешь, она могла сообщить о налете?
Сурков даже не думал. Он был уверен.
— Запросто. И по-моему, Волкова она знает.
— Мне тоже так показалось, — кивнул Самохин.
Люська принесла два стакана с водой на подносе. Мужчины с удовольствием выпили, словно это была не обычная вода, а изысканное вино. Тоже, видно, могли изобразить любые эмоции.
— Спасибо, — сказал Самохин и поставил стакан на столик. — И последний вопрос, чтобы не утомлять вас скучными расспросами. Скажите, пожалуйста, это вы сегодня в четыре часа ночи известили милицию об ограблении квартиры в доме номер шестнадцать по Трубниковской улице?
Люська заметно вздрогнула, но сдержалась. Во всяком случае её нервное движение сразу бросилось в глаза. Оперативники поняли, что она уже созналась.
— Я известила милицию об ограблении? — удивилась она довольно правдоподобно. — Чушь какая-то! О каком ещё ограблении?
Сурков подсел к ней поближе, насколько это было возможно, и задышал в лицо, пыхтя от возбуждения.
— Понимаете, милочка, какая-то женщина позвонила по мобильному телефону в милицию. Наряд приехал на место через пятнадцать минут и задержал воров на месте преступления. Один из них назвал вас и дал нам ваш адрес. Он утверждал также, что вы хорошо знакомы с организатором кражи Андреем Волковым.
Люська выслушала его совершенно спокойно. Ни один мускул на лице не дрогнул. Откинулась на спинку кресла и вдруг рассмеялась во весь голос, хотя смех её вышел какой-то нервный и дерганный.
— У вас, гражданин Мегрэ, концы с концами не сходятся, — язвительно сказала она Суркову. — Если я знакомая организатора кражи, то зачем же мне звонить в милицию? Вы ещё скажите, что он попросил меня в милицию позвонить!
Сурков не ожидал такого наскока и слегка растерялся. Самохин пришел ему на помощь.
— Вот что выходит, Людмила Витальевна. Мы опросили жильцов, и оказалось, что никто из них ничего не видел и не слышал, а тем более в милицию не звонил, а если бы и звонил, то с домашнего телефона, а не с мобильного. Значит, звонил тот, кто знал о готовящемся ограблении и был как-то связан с бандой. Ну, а если один из бандитов называет вас, вывод напрашивается сам собой.
Люська удивленно вытаращила глаза, словно её огорошили каким-то невероятным известием. Ее возмущение столь откровенной клеветой было настолько правдоподобным, что даже полковник засомневался.
— Мало ли кто кого назовет! Завтра ограбят какой-нибудь банк, и воры скажут, что организатором был мэр нашего города. Вы что, потащите его в кутузку?
Люське нельзя было отказать в логике. Но Самохин тоже был не лыком шит.
— Видите ли, Людмила Витальевна! Мы ведь легко можем установить, с какого номера был сделан звонок. Сегодня же это установим. И я уверен, что номер будет ваш.
— Ну и устанавливайте! — огрызнулась Люська и вскочила с дивана. — Делать мне больше нечего, как по ночам в милицию звонить! Спала я, понятно! Всю ночь. С одиннадцати до восьми. Еще вопросы есть?
— Нет, больше вопросов нет, — строго сказал Самохин. — Пока. Потом появятся. И скорее всего, вам придется отвечать на них следователю.
— Отвечу! — рявкнула Люська. — До свиданья!
Она полетела в прихожую и распахнула входную дверь. Мужчины переглянулись, вылезли из кресел и пошли на выход. Самохин протянул ей визитку. Он ещё надеялся на её благоразумие. Но у женщины благоразумие исходит из сердца, а эта материя тонкая и анализу не поддается.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59