Несколько секунд Вертер молчал, потом произнес:
– Нет. Нет, мы не забыли.
7
Вертер намеревался распрощаться с Мельником возле гостиницы, где секретаршей был заказан для него номер, но в последний момент жалость подвела его. Вместо того чтобы расстаться с израильтянином возле входа, Вертер совершил ошибку и вошел вместе с ним внутрь. Если вы небогаты, то нью-йоркские гостиницы производят на вас чрезвычайно мрачное впечатление. Вестибюль этой, заказанной секретаршей с учетом скудных командировочных израильтянина, был так непригляден, что Вертер просто не смог оставить там Мельника. Пока они дожидались у конторки клерка, Вертер огляделся вокруг, и у него создалось впечатление, что пол и стены готовы задушить их. Внезапно он поймал себя на том, что уговаривает Мельника поехать к себе домой. Он сможет переночевать у него, выпить, хорошо поесть, а завтра они подыщут что-нибудь получше.
Мельник не видел ничего плохого в этой гостинице. По однозвездным европейским стандартам она была вполне нормальной, и именно на такую он и рассчитывал в связи с теперешним заданием. Он никогда не видел хороших американских отелей типа «Говард Джонсон» или «Марриотт». На шикарные апартаменты он не претендовал, да и вообще это его мало беспокоило. В гостинице было сухо, тепло, чисто, так что все в порядке. Сначала он вежливо отклонил предложение Вертера, а затем даже проявил некоторую грубость. Он не хотел иметь с этим американцем никаких отношений, выходящих за рамки строго деловых, но чем сильнее он отказывался, тем сильнее настаивал Вертер, явно понимавший, что Мельника, как и его самого, разочаровала эта гостиница. «Но ведь нам надо налаживать отношения», – устало подумал Мельник, прекратил сопротивление и поехал вместе с Вертером к нему домой.
– Лори! Это я, – крикнул Вертер, когда они вошли в квартиру, но им никто не ответил. – Задержалась на работе, – извинился он перед Мельником. – Она не знала, что я приглашу вас домой.
– Понимаю, – сказал Мельник. – Послушайте, я могу сесть на автобус и вернуться в гостиницу, а зайду к вам как-нибудь в другой вечер, хорошо?
Но любое препятствие делало Вертера еще более решительным, и он настоял, чтобы Мельник снял свой ужасный пиджак и устроился отдыхать на диване с бокалом мартини в руке. Мельник предпочел бы пиво, но взял выпивку и сел на диван, пока Вертер шарил в холодильнике в поисках какой-нибудь закуски.
Он вернулся в гостиную, неся на сковороде половину цыпленка.
– Осталось от вчерашнего обеда, – пояснил Вертер. – Можем погрызть его до прихода Лори, а потом пойдем куда-нибудь поедим.
– А кем она работает?
– Адвокатом. Зарабатывает больше меня, но и работает очень много. Но, черт побери, ей это нравится.
– А дети?
Вертер покачал головой и сделал большой глоток мартини.
– Да, это проблема. С детьми мы еще не решили. Она моложе меня, но ей уже за тридцать, и если мы соберемся заводить детей, то это будет очень скоро. Однако сейчас у нее один из важных моментов в карьере. Но дело в том, что как только заканчиваешь с одним важным моментом, то наступает другой, а когда же тогда найти возможность на несколько лет уйти от дел и обзавестись детьми? В наше время это общая для всех проблема. Хотите еще выпить? Давайте, у нас сегодня был долгий день.
Да, он был долгим, но наконец подходит к завершению. Мельник почувствовал себя более свободно с Вертером, хотя не мог с уверенностью определить, было ли это потому, что он выпил мартини, или потому, что выпил Вертер. Как бы то ни было, будет хорошо, если они выпьют еще по одному.
Они пили уже по третьему бокалу, когда отворилась и снова захлопнулась входная дверь.
– Ох, Бо-о-же, – раздался усталый стон, и спустя секунду в комнату ввалилась Лори Вертер. Она швырнула свой портфель, разбросала по сторонам туфли, выхватила у мужа из рук бокал, приложилась к нему, повернулась и, раскинув руки, рухнула в большое кресло. В этот момент она и заметила Мельника, сидевшего на диване.
Лори моментально подобралась, вскочила с кресла, глубоко вдохнула, чтобы остудить мартини, обжигающе скатывающийся в желудок, и вежливо протянула руку Мельнику, вставшему ей навстречу.
– Прошу прощения, что так ворвалась, но сегодня был чертовски трудный день, – сказала она. – Чарли не говорил мне, что собирается пригласить гостей. Я Лори Вертер.
– Дэвид Мельник, – ответил он, пожимая протянутую руку.
– Из Израиля? Он выглядит вполне нормально, – сказала она, поворачиваясь к мужу. И, снова повернувшись к Дэвиду, добавила: – Он боялся, что вы будете более… ну… простым.
– Ты еще не видела его пиджак, – сказал Чарльз, кивая через плечо.
– О, не волнуйтесь, мы подберем вам что-нибудь подходящее. Вы немного худее Чарли, но мы что-нибудь найдем. Вы обедали? Ох, Боже мой, – она заметила сковороду с остатками вчерашнего цыпленка на журнальном столике. – Чарли, ты не обедал, а я-то думала, что ты уже поел. Вы бы хоть тарелки взяли! Ладно, не обращай внимания, это не имеет значения. – Она подошла к столику и взяла кусок цыпленка.
Вертер улыбнулся про себя, будучи уверенным, что лицо не выдало его удовлетворения. Он был не из тех, кто выставляет напоказ свою любовь, но испытывал огромное удовлетворение от совместной жизни с женой.
– Очень хороший цыпленок, – сказал он.
– Да, очень хороший, – подтвердил Мельник, глядя на жующую Лори. Как и говорил Вертер, она была молода, красива, стройна, с высокой грудью, густыми волнистыми рыжими волосами и слегка приоткрытыми полными яркими губами. Она казалась очень доверчивой и радушной, впервые с момента своего прибытия в Америку Мельник подумал, что кто-то здесь может быть другом. До этого его не покидало ощущение, что он чужой на этой незнакомой земле, и мечтал лишь о скорейшем отъезде. Теперь это ощущение исчезло.
– На обед здесь не хватит, – сказала Лори, добирая остатки цыпленка.
– Я думал, может быть, ты что-нибудь соорудишь на скорую руку, – предложил Вертер.
– Мы пойдем куда-нибудь, – сказала Лори, посылая мужу воздушный поцелуй. – Вы проголодались? Подождите меня минутку. Выпейте пока еще но одному мартини, и я буду готова.
Выпив еще по два коктейля, все решила, что есть они не хотят и что идти куда-нибудь слишком утомительно. Лори положила ноги на диван и предложила Дэвиду устраиваться поудобнее.
– Снимите галстук, очки, ботинки, можете даже снять рубашку. – Она озорно улыбнулась ему. Снимайте все, что хотите.
– Ладно, – ответил Дэвид, чувствуя себя полностью расслабленным и слегка пьяным. Я так и сделаю. – С этими словами он поднес руку к голове и снял парик.
Лори раскрыла от изумления рот и выпрямилась. Впечатление было такое, словно он вытащил зубы. Дэвид сидел, теребя в руках свой любимый каштановый парик, и улыбался ей. Когда он смял очки, создалось впечатление, что он пришелец с другой планеты. Понадобилось несколько секунд, чтобы понять почему, – нигде на голове у него не было ни единого волоска, не было даже бровей и ресниц.
Обычно это обстоятельство смущало его, но в теперешнем, умиротворенном, с помощью мартини, состоянии, это его забавляло.
– Я вас напугал? Алопециа универсалис.
– Что?
– Общее облысение. Бог знает, где я подхватил этот вирус. Это как дефолиант – полностью уничтожает листву.
– Полностью?
– Полностью, – серьезно повторил Дэвид.
Теперь, когда первый шок прошел, Лори почувствовала, что заинтригована. Он не выглядит лысым, он выглядит… иначе. Она бросила быстрый взгляд на Дэвида, сидящего рядом с Чарли. Он выглядел так, как, наверное, должен был выглядеть первый человек, сидящий рядом с гориллой. Да, она определенно была заинтригована.
– Есть у вас волосы… где-нибудь?
– Ни единого волоска, – ответил он, – нигде. Вот почему я ношу очки. На самом деле они мне не нужны, но помогают скрыть отсутствие бровей и ресниц. То же самое и парик. Больше всего агент разведки не желает выделяться в толпе.
– Тогда надо что-то придумать с вашим пиджаком, – сказала Лори. – Это то, что сейчас носят в Израиле?
– Я не был в Израиле почти год, работал в Европе. Мой шеф посчитал, что моя одежда выглядит слишком по-европейски, и я купил ту, которая выглядит американской.
– Боже мой, какое же у вас должно быть представление об американцах! Ладно, это мы первым делом исправим завтра утром, если у вас будет время. Какой у вас распорядок на завтра?
– Нам надо быть в аэропорту Кеннеди около одиннадцати, – ответил за Дэвида Чарльз и, повернувшись к гостю, добавил: – Но мы еще как следует не обсудили ваше задание. Я хочу, чтобы вы…
– Минутку, – оборвал его Дэвид, заводясь без причины. Он на секунду закрыл глаза, чтобы взять себя в руки. Ведь нет никакой причины, не надо так болезненно реагировать. Но он должен поставить этого американца на место и сразу определить границу. – Позвольте мне рассказать вам об израильских традициях.
– Потом, – сказал Чарльз, бросив быстрый, но вполне понятный взгляд на часы. – Я хочу от вас совсем простой вещи…
– Нет, сейчас, – сказал Дэвид, и закипавшая в нем злость стала настолько заметной, что Чарльз вздохнул, внимательно посмотрел на Лори и откинулся в кресле. – Я понимаю, что Соединенные Штаты стряхнули с себя груз традиций, возможно, потому, что вы молодая нация, – начал Дэвид и усмехнулся абсурдности своих слов. – Конечно, Израиль еще моложе, но, наверное, у нас прочнее корни, и поэтому мы твердо верим в традиции. Сила Моссада, главным образом, основана на традициях.
– Я думаю, что это хорошо, – сказала Лори. Ей было интересно, куда он клонит.
– Я тоже думаю, что это хорошо, – согласился Дэвид. – Наша главная традиция берет свое начало непосредственно от нашего основателя Иссера Харела. Он говорил, что с того самого дня, когда он создал секретную службу Израиля, никто не указывал ему что делать. Никто никогда не отдавал ему приказов, за исключением, конечно, Бен-Гуриона и Ривки.
«Ишь какой колючий», – подумал Чарльз. Именно об этом и говорили все, работавшие с израильтянами. С ними надо обращаться осторожно.
– Хорошо, – сказал он. – Я согласен с вами, мы вместе обсудим план действий. Договорились?
Мельник согласно кивнул.
– Я знаю, кем был Бен-Гурион, – сказала Лори, – но кто такая Ривка?
– Ривка Харел – жена Иссера, – улыбнулся Дэвид. Лори улыбнулась в ответ и взглянула на Чарли. Он не нашел эту шутку забавной. Этим двум людям будет трудно работать вместе, слишком уж они разные. Она посмотрела на пальцы израильтянина, поглаживающие бокал, они были похожи на пальцы пианиста: длинные и тонкие, сильные и нежные. Он очаровал ее.
– Если вы не возражаете, – сказала она, – я вас оставлю. Сегодня был длинный день, и я внезапно почувствовала себя усталой. – Она встала, и мужчины тоже поднялись. – Вы еще поговорите? – обратилась она к мужу.
– Совсем немного. Я скоро приду.
– Тогда я пойду, – сказала Лори, положила левую руку на плечо мужа и поцеловала его. В этот же самый момент она протянула за спиной правую руку и легонько тронула Дэвида за бедро, вытянув пальцы вдоль его ноги. Прикосновение было таким мимолетным, что он задрожал, и таким мягким и быстрым, что он понял, что произошло, только тогда, когда она уже повернулась и вышла из комнаты.
8
Подобные вещи уже не первый раз происходили с Дэвидом Мельником, абсолютное отсутствие волос чрезвычайно привлекало женщин. Конечно, не всех женщин подряд, но многих. И это происходило так часто, что принесло ему славу самого удачливого парня в Моссаде. Короткие, необременительные связи устраивали его, они не оставляли ни угрызений совести, ни даже воспоминаний. А кроме того, такие связи подходили его образу жизни, в который никак не вписывались какие-либо длительные отношения. Обычно, в таких ситуациях, как сегодняшняя, он решительно отвергал подобную связь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77