В фойе Дома журналиста я видела именно Эльвиру Милосердову, сестру Германа. И никто ее не убивал, никакого несчастного случая не было. Это она убила Татьяну Васильеву, а кто-то хитрый и умный пустил слух, что убили генерального директора акционерного общества. А с покойника какой спрос за деньги вкладчиков? Теперь этими деньгами наверняка занимается братишка. Запустил их, к примеру, на свою предвыборную кампанию… Ловко, ах как ловко!»
Она едва выдержала долгую дорогу. Терпения на то, чтобы доехать с вокзала до дома, ей не хватило, и с Казанского она позвонила мне домой, чтобы сообщить эту потрясающую новость. Естественно, она меня не застала. Мучилась в ожидании до вечера, позвонила снова —тот же результат. «Он у кого-нибудь в гостях, — подумала Анна. — Надо позвонить глубокой ночью или даже под утро».
Она ошиблась. Я пришел домой не так уж и поздно — около одиннадцати, но уже в половине первого вышел из дому по звонку Гурули и уехал в симферопольский аэропорт. Анна этого не знала и знать не могла. Она позвонила мне в четыре часа ночи, проснувшись, как от звонка будильника. Сердце ее колотилось, душа томилась от предчувствия какой-то беды. Трубку в моей квартире никто не брал. Тогда Анна стала листать свою записную книжку, моля Бога, чтобы в ней оказался телефон Володи Кныша, который она вроде бы записывала еще в прошлом году, отдыхая у меня в первый раз.
На этот раз ей повезло дважды: она нашла телефон лейтенанта и смогла дозвониться до него. Нельзя было сказать, что Кныш очень обрадовался ее звонку, но разговаривал с ней вполне терпеливо и спокойно.
«Это бывает, что он не ночует дома, — беспрестанно зевая, сказал Кныш. — Он в последнее время вообще с ума сошел». — «Что значит — сошел с ума?» — не поняла Анна. «Да это я так, образно. В общем, не телефонный разговор… Скорее всего на яхте плавает». — «Так у него нет яхты!» — «Не было, но на время появилась. В нашем отделении доверенность на яхту „Ассоль“ на его имя заверяли». — «На „Ассоль“? — переспросила Анна. — На ту самую яхту… » — «Да— Да, именно на нес, — подтвердил Кныш. — Не знаю, куда он собирался на ней плыть. Мне ничего не говорил». — «Володя, а кто оформил на Кирилла доверенность?» — спросила Анна.
Кныш зевнул и не сразу ответил. Было понятно, что ему очень не хотелось говорить об по телефону и вообще распространяться на эту тему. «Гурули, — ответил он. — Это довольно скандальное имя… » — «Я знаю, — перебила его Анна, упрощая лейтенанту задачу. — Спасибо тебе. До свидания!»
Анна опустила трубку, подошла к теплой постели, забралась в нее, но тотчас выскочила, словно простыни обожгли ее тело мертвецким холодом. Какой тут сон! Она налила себе рюмку коньяку и приготовила кофе. «Надо что-то делать, — думала Анна. — Предчувствие редко обманывает меня. Эта злосчастная яхта, которая фигурировала в скандально известном „несчастном случае“, вдруг снова оказалась связана с именем Кирилла. Зачем Гурули, этот сообщник Милосердовой, ее правая рука, оформил на Кирилла доверенность на „Ассоль“? Что это значит? Он взял его к себе на работу? Или это замаскирoванная взятка за молчание Кирилла?» Она не нашла бы ответа на эти вопросы, осталась бы в Москве и не вытащила бы меня с яхты за мгновение до взрыва, если бы вдруг не услышала деловые новости, которые передавали по ночному коммерческому каналу. Затаив дыхание и боясь пропустить хотя бы слово, она слушала о том, что «Краснодар-комбанк» предоАО «Милосердие» крупный кредит для погашения долгов вкладчикам и что сумма в несколько миллионов долларов будет в течение перевезена на Южный берег Крыма на яхте
«Ассоль», которую великодушно предоставил ее владелец — московский бизнесмен Артур Пиков.
«Ассоль»! Анна не могла поверить своим ушам. Так вот для какой цели Гурули оформил яхту на имя Кирилла! Она ходила по комнате в страшном возбуждении, выкуривая одну сигарету за другой. «Краснодар-комбанк», краснодарский коммерческий банк — вспоминала она. Что-то знакомое было в этом названии. Кажется, года два назад Анна составляла письмо в этот банк по поводу обналичивания крупной суммы. И получила ответ. Шеф тогда наложил на ответ короткую резолюцию, и письмо ушло в архив. Кем же оно было подписано? Почему Анну так взволновало упоминание о Краснодаре?
Она позвонила в офис. В это время там не было никого из служащих, лишь несколько охранников. Одного из них она хорошо знала и попросила его к телефону. «Василий! — сказала она охраннику. — Добрый вечер!.. Нет, ничего не случилось, я еще в отпуске. Ты можешь зайти в мой кабинет?.. Так вот, откроешь шкаф, что рядом с моим столом, там на верхней полке папки с приходящими документами. Разыщи, пожалуйста, папку за девяносто третий год и найди письмо из „Краснодар-комбанка“. Кажется, оно пришло в апреле — мае. Когда найдешь, то из моего же кабинета позвони мне. Хорошо?»
Охранник позвонил скоро — Анна не успела приготовить себе вторую чашку кофе. «Нашел? — спросила она. — Читай!.. Нет, текст не надо! Кто подписал?.. Кто?.. Сопредседатель банка Герман Милосердое?.. Спасибо, милый», — уже почти шепотом добавила Анна и опустила трубку.
«Вот так, — думала Анна, машинально кидая в дорожную сумку первые попавшиеся вещи, — Герман Милосердов вместе со своей сестрой присвоил себе деньги вкладчиков, и он же через
«Краснодар-комбанк» выдает кредит на погашение долгов этим же вкладчикам. Абсурд! Так не бывает! Это полная бессмыслица! Вор не ворует для того, чтобы спустя несколько минут вернуть деньги своей жертве. Просто Кирилла подставили. Он повезет воздух, и это ничем хорошим для него не обернется. Скорее всего его убьют или обвинят в хищении этих несуществующих миллионов».
Она была уже одета и собиралась выйти из дома, как вдруг обнаружила, что у нее осталось совсем мало денег, которых не только на самолет, но даже на самый дешевый железнодорожный билет не хватит. Не раздумывая долго, она подняла трубку и позвонила Кристине. «Нет, милая, я от тебя тащусь! — сонным голосом ответила Кристина. — Какие бабки? Откуда? У самой двадцать тысяч до получки осталось!» — «Кристинка, я никогда тебя не просила, — слабеющим голосом произнесла Анна. — Но сейчас особый случай. Попроси у мужа, дай валютой. Я тебя умоляю! Мне больше не у кого занять!» — « Да когда я тебе лапшу на уши вешала? — разозлилась Кристина. — Сказала нет — значит, нет. Муж сам у меня вчера взаймы брал. Им тоже второй месяц не платят». «Это обвал, — подумала Анна и неожиданно для себя разрыдалась. — Прости меня, Кирилл, — шептала она, — но бывают просто тупиковые ситуации! Я не знаю, что делать… »
Тут ее взгляд упал на хрустальную вазочку, в которой она хранила золотые украшения. Достала тонкое золотое кольцо с точечными бриллиантовыми вкрапинами. Подарок мамы. Дорогая шгучка. Не меньше тысячи долларов за нее можно получить.
Она спрятала кольцо в нагрудный карман джинсовой куртки и, взяв с собой только паспорт и все деньги, которые остались, вышла из дома, сразу же остановила легковую машину и поехала в сторону Таганки, в ночной клуб «Маэстро», где по ночам собиралась тусовка торговцев наркотиками, менял и сутенеров. У этих всегда были деньги.
Она не любила подобные заведения, боялась заходить в них даже ранним вечером, но сейчас завсегдатаи ночного клуба были для нее всего лишь кассирами, выдающими деньги, и, думая только о том, чтобы успеть на первый симферопольский самолет, широким жестом распахнула тяжелые двери под мигающей неоновой вывеской, сделанной в виде клавиш пианино, и стала быстро спускаться по темной лестнице в полуподвал. «Эй, киска!» — крикнул ей кто-то в спину. Не оглядываясь, Анна зашла в зал с низким потолком, казавшимся еще более низким из-за туч сигаретного дыма. Она остановилась на входе, выискивая свободное место, но на нее обратили внимание намного быстрее: молодой человек в черных кожаных джинсах привстал из-за стола и показал рукой на свое место. Без долгих колебаний Анна подошла к столу, села на предложенный стул и сразу вынула из кармана кольцо. «Купите! — предложила она, выставляя ладонь с кольцом.
Мужчины с серьгами в ушах, в черных очках, небритые и остриженные наголо, смотрели то ли на нее, то ли на кольцо — невозможно было сказать точно. Это длилось минуту. Один из мужчин, отставив бокал, протянул руку с тяжелыми от перстней пальцами: «Можно взглянуть?». Он смотрел на кольцо сквозь свои непроницаемые очки, словно на бутылочную пробку, выясняя, какого разлива водка. «Алмазики или стекляшки? — спросил он. И сколько ты хочешь за эту штучку?» — «Тысячу долларов», —отвеАнна и тотчас поняла, что запросила слишком много.
«Ого! — мотнул головой мужчина. — Неплохой аппетит». — «Тогда восемьсот», — поправила Анна. «Шестьсот в комплекте с тобой», — ответил мужчина, возвращая кольцо, Анна почувствовала, как его шишковатые от перстней пальцы обхватили ее холодную ладонь. «Я продаю только кольцо», — спокойно ответила Анна, отдергивая руку. «Шестьсот с тобой и ни цента больше», — повторил стриженый.
Анна встала. Чувство безысходности и отчаяния с новой силой охватило ее. Не видя перед собой ничего, она опрокинула стул и, расталкивая танцующих в проходе людей, пошла к выходу. «Жду тебя только час!» — крикнул ей в спину стриженый.
На лестнице ее догнал какой-то парень с пышной прической-химией, схватил за локоть. «Давай я возьму. За четыреста». — «За сколько?!» — возмутилась Анна, крепко сжимая кольцо. «Ну смотри! — ответил парень, делая шаг вниз. — Иначе придется тебе продавать его в комплекте».
Она колебалась мгновение. Какое-то жалкое колечко становилось преградой на пути ко мне. Анна, уже боясь, что этот тип нырнет в прокуренный мрак бара и исчезнет там, протянула ему кольцо: «Хорошо, я согласна».
Он взял кольцо, нацепил на мизинец, сумев продвинуть его лишь до второй фаланги, и, сунув руку в карман, вытащил пачку долларов. Он считал, как показалось Анне, очень долго, сбивался, пересчитывал, а потом, подняв глаза, виновато пожал плечами. «Послушай, тут всего триста шестьдесят. Я думал, у меня больше. Хочешь, я тебя угощу виски? Посидим, помурлыкаем?»
«Пошел вон!» — с усталой ненавистью ответила Анна, вырывая деньги, повернулась и быстро пошла на выход. «Конечно, я дурочка, — думала она, голосуя проезжающим мимо машинам. — Этот кудрявый из той же компании. Но мне очень нужны деньги. Они это поняли и попросту кинули меня. Хорошо, если доллары окажутся не фальшивыми».
Доллары, к счастью, оказались настоящими. Анна благополучно поменяла их в пункте обмена во Внукове и в начале восьмого утра, после небольшой задержки из-за погодных условий в аэропорту прибытия, вылетела в Симферополь.
К полудню она добралась до Судака. Погода была ужасной. Порывистый ветер срывал верхушки волн, с силой кидал их на бетонные пирсы. На непривычно пустынной набережной стоял непрекращающийся грохот прибоя. Горизонт просматривался плохо, но то, что море пустынно, можно было сказать однозначно.
После нескольких безуспешных попыток достучаться в железные двери лодочного гаража Анна нашла рубильник управления подвесной системой, поднимающей и опускающей плавсредства на воду, и, быстро освоив нехитрую систему, подвела к краю причала и опустила водный мотоцикл настолько, чтобы взбесившиеся волны едва могли достать до днища «Ямахи», сама села под козырьком второго яруса и стала смотреть в море, ожидая появления на горизонте «Ассоли».
Что случилось потом, мне было известно…
47
У меня онемела рука, но я еще долго лежал, не меняя положения, чтобы не разбудить Анну. Она тихо спала, уткнувшись носом мне в шею. По ее щеке, подрагивая, скользил солнечный луч. Невидимая из-под козырька скалы, где-то над нами парила чайка; она стонала, хохотала, ее крик то удалялся, то приближался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
Она едва выдержала долгую дорогу. Терпения на то, чтобы доехать с вокзала до дома, ей не хватило, и с Казанского она позвонила мне домой, чтобы сообщить эту потрясающую новость. Естественно, она меня не застала. Мучилась в ожидании до вечера, позвонила снова —тот же результат. «Он у кого-нибудь в гостях, — подумала Анна. — Надо позвонить глубокой ночью или даже под утро».
Она ошиблась. Я пришел домой не так уж и поздно — около одиннадцати, но уже в половине первого вышел из дому по звонку Гурули и уехал в симферопольский аэропорт. Анна этого не знала и знать не могла. Она позвонила мне в четыре часа ночи, проснувшись, как от звонка будильника. Сердце ее колотилось, душа томилась от предчувствия какой-то беды. Трубку в моей квартире никто не брал. Тогда Анна стала листать свою записную книжку, моля Бога, чтобы в ней оказался телефон Володи Кныша, который она вроде бы записывала еще в прошлом году, отдыхая у меня в первый раз.
На этот раз ей повезло дважды: она нашла телефон лейтенанта и смогла дозвониться до него. Нельзя было сказать, что Кныш очень обрадовался ее звонку, но разговаривал с ней вполне терпеливо и спокойно.
«Это бывает, что он не ночует дома, — беспрестанно зевая, сказал Кныш. — Он в последнее время вообще с ума сошел». — «Что значит — сошел с ума?» — не поняла Анна. «Да это я так, образно. В общем, не телефонный разговор… Скорее всего на яхте плавает». — «Так у него нет яхты!» — «Не было, но на время появилась. В нашем отделении доверенность на яхту „Ассоль“ на его имя заверяли». — «На „Ассоль“? — переспросила Анна. — На ту самую яхту… » — «Да— Да, именно на нес, — подтвердил Кныш. — Не знаю, куда он собирался на ней плыть. Мне ничего не говорил». — «Володя, а кто оформил на Кирилла доверенность?» — спросила Анна.
Кныш зевнул и не сразу ответил. Было понятно, что ему очень не хотелось говорить об по телефону и вообще распространяться на эту тему. «Гурули, — ответил он. — Это довольно скандальное имя… » — «Я знаю, — перебила его Анна, упрощая лейтенанту задачу. — Спасибо тебе. До свидания!»
Анна опустила трубку, подошла к теплой постели, забралась в нее, но тотчас выскочила, словно простыни обожгли ее тело мертвецким холодом. Какой тут сон! Она налила себе рюмку коньяку и приготовила кофе. «Надо что-то делать, — думала Анна. — Предчувствие редко обманывает меня. Эта злосчастная яхта, которая фигурировала в скандально известном „несчастном случае“, вдруг снова оказалась связана с именем Кирилла. Зачем Гурули, этот сообщник Милосердовой, ее правая рука, оформил на Кирилла доверенность на „Ассоль“? Что это значит? Он взял его к себе на работу? Или это замаскирoванная взятка за молчание Кирилла?» Она не нашла бы ответа на эти вопросы, осталась бы в Москве и не вытащила бы меня с яхты за мгновение до взрыва, если бы вдруг не услышала деловые новости, которые передавали по ночному коммерческому каналу. Затаив дыхание и боясь пропустить хотя бы слово, она слушала о том, что «Краснодар-комбанк» предоАО «Милосердие» крупный кредит для погашения долгов вкладчикам и что сумма в несколько миллионов долларов будет в течение перевезена на Южный берег Крыма на яхте
«Ассоль», которую великодушно предоставил ее владелец — московский бизнесмен Артур Пиков.
«Ассоль»! Анна не могла поверить своим ушам. Так вот для какой цели Гурули оформил яхту на имя Кирилла! Она ходила по комнате в страшном возбуждении, выкуривая одну сигарету за другой. «Краснодар-комбанк», краснодарский коммерческий банк — вспоминала она. Что-то знакомое было в этом названии. Кажется, года два назад Анна составляла письмо в этот банк по поводу обналичивания крупной суммы. И получила ответ. Шеф тогда наложил на ответ короткую резолюцию, и письмо ушло в архив. Кем же оно было подписано? Почему Анну так взволновало упоминание о Краснодаре?
Она позвонила в офис. В это время там не было никого из служащих, лишь несколько охранников. Одного из них она хорошо знала и попросила его к телефону. «Василий! — сказала она охраннику. — Добрый вечер!.. Нет, ничего не случилось, я еще в отпуске. Ты можешь зайти в мой кабинет?.. Так вот, откроешь шкаф, что рядом с моим столом, там на верхней полке папки с приходящими документами. Разыщи, пожалуйста, папку за девяносто третий год и найди письмо из „Краснодар-комбанка“. Кажется, оно пришло в апреле — мае. Когда найдешь, то из моего же кабинета позвони мне. Хорошо?»
Охранник позвонил скоро — Анна не успела приготовить себе вторую чашку кофе. «Нашел? — спросила она. — Читай!.. Нет, текст не надо! Кто подписал?.. Кто?.. Сопредседатель банка Герман Милосердое?.. Спасибо, милый», — уже почти шепотом добавила Анна и опустила трубку.
«Вот так, — думала Анна, машинально кидая в дорожную сумку первые попавшиеся вещи, — Герман Милосердов вместе со своей сестрой присвоил себе деньги вкладчиков, и он же через
«Краснодар-комбанк» выдает кредит на погашение долгов этим же вкладчикам. Абсурд! Так не бывает! Это полная бессмыслица! Вор не ворует для того, чтобы спустя несколько минут вернуть деньги своей жертве. Просто Кирилла подставили. Он повезет воздух, и это ничем хорошим для него не обернется. Скорее всего его убьют или обвинят в хищении этих несуществующих миллионов».
Она была уже одета и собиралась выйти из дома, как вдруг обнаружила, что у нее осталось совсем мало денег, которых не только на самолет, но даже на самый дешевый железнодорожный билет не хватит. Не раздумывая долго, она подняла трубку и позвонила Кристине. «Нет, милая, я от тебя тащусь! — сонным голосом ответила Кристина. — Какие бабки? Откуда? У самой двадцать тысяч до получки осталось!» — «Кристинка, я никогда тебя не просила, — слабеющим голосом произнесла Анна. — Но сейчас особый случай. Попроси у мужа, дай валютой. Я тебя умоляю! Мне больше не у кого занять!» — « Да когда я тебе лапшу на уши вешала? — разозлилась Кристина. — Сказала нет — значит, нет. Муж сам у меня вчера взаймы брал. Им тоже второй месяц не платят». «Это обвал, — подумала Анна и неожиданно для себя разрыдалась. — Прости меня, Кирилл, — шептала она, — но бывают просто тупиковые ситуации! Я не знаю, что делать… »
Тут ее взгляд упал на хрустальную вазочку, в которой она хранила золотые украшения. Достала тонкое золотое кольцо с точечными бриллиантовыми вкрапинами. Подарок мамы. Дорогая шгучка. Не меньше тысячи долларов за нее можно получить.
Она спрятала кольцо в нагрудный карман джинсовой куртки и, взяв с собой только паспорт и все деньги, которые остались, вышла из дома, сразу же остановила легковую машину и поехала в сторону Таганки, в ночной клуб «Маэстро», где по ночам собиралась тусовка торговцев наркотиками, менял и сутенеров. У этих всегда были деньги.
Она не любила подобные заведения, боялась заходить в них даже ранним вечером, но сейчас завсегдатаи ночного клуба были для нее всего лишь кассирами, выдающими деньги, и, думая только о том, чтобы успеть на первый симферопольский самолет, широким жестом распахнула тяжелые двери под мигающей неоновой вывеской, сделанной в виде клавиш пианино, и стала быстро спускаться по темной лестнице в полуподвал. «Эй, киска!» — крикнул ей кто-то в спину. Не оглядываясь, Анна зашла в зал с низким потолком, казавшимся еще более низким из-за туч сигаретного дыма. Она остановилась на входе, выискивая свободное место, но на нее обратили внимание намного быстрее: молодой человек в черных кожаных джинсах привстал из-за стола и показал рукой на свое место. Без долгих колебаний Анна подошла к столу, села на предложенный стул и сразу вынула из кармана кольцо. «Купите! — предложила она, выставляя ладонь с кольцом.
Мужчины с серьгами в ушах, в черных очках, небритые и остриженные наголо, смотрели то ли на нее, то ли на кольцо — невозможно было сказать точно. Это длилось минуту. Один из мужчин, отставив бокал, протянул руку с тяжелыми от перстней пальцами: «Можно взглянуть?». Он смотрел на кольцо сквозь свои непроницаемые очки, словно на бутылочную пробку, выясняя, какого разлива водка. «Алмазики или стекляшки? — спросил он. И сколько ты хочешь за эту штучку?» — «Тысячу долларов», —отвеАнна и тотчас поняла, что запросила слишком много.
«Ого! — мотнул головой мужчина. — Неплохой аппетит». — «Тогда восемьсот», — поправила Анна. «Шестьсот в комплекте с тобой», — ответил мужчина, возвращая кольцо, Анна почувствовала, как его шишковатые от перстней пальцы обхватили ее холодную ладонь. «Я продаю только кольцо», — спокойно ответила Анна, отдергивая руку. «Шестьсот с тобой и ни цента больше», — повторил стриженый.
Анна встала. Чувство безысходности и отчаяния с новой силой охватило ее. Не видя перед собой ничего, она опрокинула стул и, расталкивая танцующих в проходе людей, пошла к выходу. «Жду тебя только час!» — крикнул ей в спину стриженый.
На лестнице ее догнал какой-то парень с пышной прической-химией, схватил за локоть. «Давай я возьму. За четыреста». — «За сколько?!» — возмутилась Анна, крепко сжимая кольцо. «Ну смотри! — ответил парень, делая шаг вниз. — Иначе придется тебе продавать его в комплекте».
Она колебалась мгновение. Какое-то жалкое колечко становилось преградой на пути ко мне. Анна, уже боясь, что этот тип нырнет в прокуренный мрак бара и исчезнет там, протянула ему кольцо: «Хорошо, я согласна».
Он взял кольцо, нацепил на мизинец, сумев продвинуть его лишь до второй фаланги, и, сунув руку в карман, вытащил пачку долларов. Он считал, как показалось Анне, очень долго, сбивался, пересчитывал, а потом, подняв глаза, виновато пожал плечами. «Послушай, тут всего триста шестьдесят. Я думал, у меня больше. Хочешь, я тебя угощу виски? Посидим, помурлыкаем?»
«Пошел вон!» — с усталой ненавистью ответила Анна, вырывая деньги, повернулась и быстро пошла на выход. «Конечно, я дурочка, — думала она, голосуя проезжающим мимо машинам. — Этот кудрявый из той же компании. Но мне очень нужны деньги. Они это поняли и попросту кинули меня. Хорошо, если доллары окажутся не фальшивыми».
Доллары, к счастью, оказались настоящими. Анна благополучно поменяла их в пункте обмена во Внукове и в начале восьмого утра, после небольшой задержки из-за погодных условий в аэропорту прибытия, вылетела в Симферополь.
К полудню она добралась до Судака. Погода была ужасной. Порывистый ветер срывал верхушки волн, с силой кидал их на бетонные пирсы. На непривычно пустынной набережной стоял непрекращающийся грохот прибоя. Горизонт просматривался плохо, но то, что море пустынно, можно было сказать однозначно.
После нескольких безуспешных попыток достучаться в железные двери лодочного гаража Анна нашла рубильник управления подвесной системой, поднимающей и опускающей плавсредства на воду, и, быстро освоив нехитрую систему, подвела к краю причала и опустила водный мотоцикл настолько, чтобы взбесившиеся волны едва могли достать до днища «Ямахи», сама села под козырьком второго яруса и стала смотреть в море, ожидая появления на горизонте «Ассоли».
Что случилось потом, мне было известно…
47
У меня онемела рука, но я еще долго лежал, не меняя положения, чтобы не разбудить Анну. Она тихо спала, уткнувшись носом мне в шею. По ее щеке, подрагивая, скользил солнечный луч. Невидимая из-под козырька скалы, где-то над нами парила чайка; она стонала, хохотала, ее крик то удалялся, то приближался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70