Но я уже иссяк, злость улеглась. Оставив Альгиса лежать на капоте, я открыл заднюю дверцу машины и стал выкидывать картонные коробки и ящики с сиденья. Там в самом деле были продукты — копченые колбасы в золотистой упаковке, головки сыра, овощи, яйца, пучки зелени, «шайбы» с селедкой. Я добрался до последней коробки и стащил ее на асфальт. Под ноги вывалились цветные мелкие коробки всевозможных размеров. На продукты это не было похоже. Анна наклонилась, рассматривая упаковки.
— Дискеты, картриджи… А это тонер для ксерокса… Вот еще дискетки — раз, два, три, четыре коробки по сто штук! Они их на зиму солят, что ли?
— Собери все эти компьютерные причиндалы и поставь коробку в машину, — сказал я Анне, затем перевел взгляд на Альгиса: — Садись за руль!
На этот раз он подчинился молча и сразу, лишь кинул взгляд на продукты, лежащие на асфальте.
Анна села на заднее сиденье рядом с коробкой. Чтобы Крокодил не слишком пялился на нее в зеркало, я разбил его булыжником. Так нам будет спокойнее и водитель будет послушнее. Я развернулся лицом к нему, оперся спиной о дверцу, ноги поставил рядом с рычагом передач.
— Погнали пчел в Одессу, мафиози! — сказал я.
Анна нежно постучала стволом пистолета по затылку Альгиса.
— Дядя, я тут, — напомнила она о себе и об оружии.
Кажется, до Крокодила дошло, что на свете есть много всяких разнополюсных сил и противодействий, помимо той, которая обитает на лесной даче Татьяны Сысоевой. И этот элементарный закон физики, судя по всему, стал для него открытием.
51
Этот поселок отличался от прочих дачных поселков тем, что здесь не было слышно лая собак. Казалось, что божественная тишина исходит от отвесных, скупо освещенных холодным лунным светом скал. Под ними, словно скальные гребни, возвышались пирамидальные крыши белокаменных домов, похожих на миниатюрные средневековые замки. Многие из них были мрачны и темны, в некоторых багровыми тонами светились узкие окошки, застекленные витражами, закованные в литые черные решетки.
Альгис сбавил газ и медленно покатил по центральной улочке, вымощенной булыжником. Он правил одной рукой, а второй прижимал платок к разбитому лицу. Анна, чувствуя себя неуютно среди скал и домов, подчеркивающих ничтожность и беззащитность человека, на всякий случай приставила ствол пистолета к затылку Альгиса. Мне же показалось, что девчонка, даже вооруженная «Макаровым», не вызовет у нашего водилы достаточно сдерживающих рефлексов, и я взял пистолет у Анны и, ни слова не говоря, сильно ткнул стволом под ребро Крокодилу. Угрозы и предупреждения в этой ситуации мало что значили. Надо было поддерживать имидж жестокого, готового на все человека — это всегда больше впечатляет.
Офис заметно отличался от соседствующих каменных замков. Это была маленькая копия лесной дачи — двухэтажный домик с белыми, выкрашенными известью стенами, деревянной лестницей, ведущей на крыльцо с козырьком, украшенным резными карнизами, с окошками, наглухо закрытыми ставнями. Совершенно нелепым элементом этой архитектурной конструкции начала века была белая тарелка спутниковой «Кросны», висящая над красной черепичной крышей словно НЛО.
Альгис остановил машину в нескольких шагах от лестницы, хотел отключить свет фар, но я перехватил его руку, продолжая рассматривать дом. Ни высокого забора, ни колючей проволоки, ни вооруженных до зубов охранников. Крокодил словно прочитал мои мысли:
— Охрана внутри.
— Сколько человек?
— М-м-м… Один.
Я с недоверием взглянул на Альгиса.
— Что ж так негусто?
— Тут дело не в количестве охранников. Перед тем как открыть нам двери, он обязательно позвонит на лесную дачу. Это сразу вызовет подозрение.
Не думаю, что Альгис в эти минуты говорил неправду.
— Разве ты не имеешь права войти сюда? — спросил я.
— В такое позднее время я сюда никогда раньше не приезжал.
— Выгрузить товар — разве это не естественная причина?
— Товар я завожу сюда с началом работы…
Если сейчас зайду в дом, это вызовет подозрение, — повторил он.
Я отключил фары. Несколько секунд мы неподвижно сидели, привыкая к темноте.
— В принципе мы можем мирно расстаться с тобой, — сказал я, — если ты будешь хорошо себя вести и ответишь на все мои вопросы.
— Я попробую, — ответил Альгис и пожал плечами.
— Где Малыгин?
— Не знаю. Я не видел его с тех пор, как вы уехали с ментами. Скорее всего он в Москве, при Милосердовой.
— Какую роль вы отвели ему? Он кто, любовник Эльвиры или киллер? А может быть, то и другое?
Альгис усмехнулся — распухшие губы шевельнулись, и это напомнило гримасу боли.
— Не знаю, любовник он или козел… Мне кажется, Милосердова использует его для самой дурной работы. А он соглашается на все. То, что он пас тебя, — это так, мелочь.
— Милосердова в последние дни не появлялась здесь?
— Нет, она в Москве.
— Естественно, вместе с деньгами?
— Насчет денег меня не информируют.
— Где Гурули?
— Не знаю. Может быть, в Ялте, может, в Симферополе. Он здесь давно не появлялся.
— За мной охотятся. Чьи это люди? Сысоевой?
— Вряд ли. Сысоева этим не занимается. Тебя рано или поздно убьют люди Гурули.
Он сказал «убьют» настолько уверенным тоном, что мне стало не по себе.
— Но Лепетихе звонила и заказывала убить меня Сысоева?
— Это был заказ Гурули. Она его просто озвучила.
— И она же потом убила Лепетиху?
— Возможно. Она больше Гурули заинтересована, чтобы на офис не упала тень.
— А чем еще занимается твоя хозяйка?
— Компьютерами… Я не вникал подробно. Тонкая материя.
— Жаль. Если бы вник, то, может быть, не было бы необходимости заходить в офис… Ну что ж, выходим!
Я отщелкнул из рукоятки пистолета магазин, убедился, что в нем достаточно патронов, и вогнал его на прежнее место. Альгис в нерешительности топтался у задней дверцы, а когда Анна вышла из машины, потянулся за коробкой, но я остановил его.
— Коробку возьмет она, — и кивнул на Анну.
Анна обратила на меня недоуменный взгляд.
— Давай, давай, милая, — ответил я. — Ты понесешь коробку, я — пистолет, а Альгис — свои грехи. У каждого свой крест.
Почувствовав, как спину гладит ствол «Макарова», Альгис опустил руки, затолкал платок в карман брюк и стал медленно подниматься по лестнице. Мы с Анной — следом за ним.
— Как зайдешь, — тихо сказал я ей, — вырони коробку у ног охранника.
Она кивнула. Мы поднялись на крыльцо к обитой железом двустворчатой двери с глазком, над которой тускло светила лампочка. На последних ступенях Альгис едва передвигал ноги и, возможно, не дошел бы до двери вообще, если бы я не двинул его кулаком по пояснице, чтобы приободрить.
— Смелей! — ласково сказал я ему. Альгис вытянул руку вверх, нащупал кнопку спрятанного за облицовочной доской звонка и надавил на нее. Из-за двери донеслось приглушенное бульканье мелодии. Звонить пришлось несколько раз, пока наконец не лязгнул замок. Но металлическая дверь не открылась — по-видимому, она была двойной. Глазок загорелся маленькой лампочкой.
— Альгис, ты? — раздался изнутри сонный мужской голос.
— Да, я, — ответил Альгис не своим голосом и покосился на меня. Он вел себя как нашпигованный шпаргалками двоечник на экзамене. Анна переступила с ноги на ногу. Она устала держать коробку.
— А чего это тебя в такое время принесло? — спросил охранник, не торопясь открыть дверь.
— Дискеты надо выгрузить, — ответил Альгис и очень неестественно кашлянул.
Заскрежетал засов, дверь приоткрылась. Немолодой охранник с помятым от сна или пьянства лицом глянул на нас.
— Кто это с тобой? — спросил он, на всякий случай закрывая собой проход.
— Приятели, — ответил Альгис. — Помогают…
«Нет, — подумал я, — он не хочет, чтобы мы с ним расстались мирно. Он не старается, он отвратительно врет, а ведь наверняка может делать это лучше».
— Я позвоню хозяйке, — ответил охранник, подозрительно глянув на нас. — Разрешит — впущу.
В одно мгновение я понял, что произойдет дальше. Охранник снова закроет дверь, позвонит на лесную дачу, скажет, что ни с того ни с сего приперся Альгис с незнакомыми мужиком и бабой. Сысоева, если не полная идиотка, сразу догадается, кто такие «мужик с бабой». О последствиях не хотелось думать.
Мне оставалось лишь кинуться на дверь с отчаянной решимостью, пробить ее своей головой, но положение спасла Анна. Не дожидаясь, когда охранник закроет дверь, она выпустила из рук коробку. Та упала у самого порога, упаковки с дискетами вывалились к ногам охранника. Закрыть дверь, не раздавив коробки, уже было невозможно.
Анна ойкнула, присела на корточки и стала торопливо подбирать товар с пола.
— Раззява! — выругался я, хотя было бы логичнее сделать это Альгису. — Руки у тебя не к тому месту пришиты!
Охранник вдруг пожалел Анну:
— Ну что вы девчонку обижаете!.. Бывает! — И наклонился, чтобы помочь.
От удара рукояткой пистолета по затылку он на секунду застыл, будто прислушивался к своим ощущениям, медленно оперся руками о пол, словно, уподобляясь гигантской жабе, хотел запрыгать, и уткнулся лицом в пол. Анна, перешагивая через него и рассыпанные коробки, первой прошла в дверь. Я подтолкнул Альгиса, который, кажется, уже плохо ориентировался в пространстве и не знал, куда ему идти.
Охраннику я немного повредил кожу на темечке, но в общем он легко отделался. Пока он не пришел в себя, я заклеил ему рот и перемотал руки, заведенные за спину, скотчем. Анна подобрала с пола оставшиеся дискеты и картриджи, закрыла входную дверь на засов, кивнула на коробку и сказала Альгису:
— Бери, теперь твоя очередь.
Крокодил, все глубже погружаясь в состояние прострации, не сразу понял, чего от него хочет Анна. Он поднял коробку с пола и, не зная, что с ней делать, поставил ее на прежнее место. В это время неожиданно загудел зуммер телефона.
Мы все замерли, глядя на телефон-трубку, закрепленный на стене.
— Кто это может быть? — спросил я у Альгиса.
— Это телефон прямой связи.
— С лесной дачей?
— Да. Охранник обязательно должен ответить.
После короткой паузы зуммер снова загудел. Альгис, кажется, повеселел, заметив наше с Анной замешательство.
Я направил на Крокодила пистолет. Телефон замолчал.
— Не думаю, что у тебя есть основания для оптимизма. Ты вряд ли очень нужен своим хозяевам, а мне тем более, — сказал я. — Если сейчас сюда нагрянут «быки», мы будем прикрываться тобой как зонтиком от брызг. Поэтому в твоих интересах, чтобы мы ушли отсюда как можно быстрее.
И все-таки Альгис снова обрел уверенность в благополучном исходе дела. Кажется, по его распухшим губам пробежала тень улыбки.
— Куда нести коробку? — спросил он.
— Где кабинет Сысоевой? — задал я встречный вопрос и посмотрел наверх.
Мы стояли в тесном коридорчике, слабо освещенном настенным бра. На второй этаж вела деревянная лестница. За ней и справа от нее находились две двери.
— Нет, — понял мой взгляд Альгис. — Наверху склад и комната для ремонта. У Сысоевой, собственно, нет кабинета. Все работают в одной комнате.
Охранник негромко промычал. Анна присела возле его головы.
— Очнулся, — сказала она.
Я показал глазами на дверь, обитую черным ледерином, и спросил Альгиса:
— Здесь?
Тот кивнул, взялся за ручку. Дверь была заперта.
— Где ключи? Альгис пожал плечами.
— Скорее всего у Сысоевой.
Он отводил взгляд. Он говорил неправду.
— И если в той комнате вдруг загорится проводка, — сказал я, подходя к нему почти вплотную и упираясь в его тугой живот стволом пистолета, — то охраннику ничего не останется, как звонить на дачу и ждать, когда Сысоева привезет ему ключи?
— Не знаю! — с вызовом выкрикнул Альгис.
— Обыщи этого несчастного, — сказал я Альгису, кивая на охранника и снова теряя самообладание. Палец, лежащий на спусковом крючке, немел от желания надавить на него.
Альгис со вздохом опустился на колено, вяло провел рукой по спине и заднице охранника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70