- Знаешь, я в долг никогда не беру, - гордо сказал, - но, вижу, ты очень настаиваешь..
- Ну, Вано, сукин ты порнограф, - и вытащил бумажник. - Сколько?
- Чтобы начать свой бизнес, - потревожил аппарат, висящий амулетом на моей груди. - Сам пихнул в него, сам и расплачивайся.
- Вот после этого и делай людям доброе дело, - и, вздыхая, отсчитал пять ввозных кредиток. - Надеюсь, не пропьешь?
- Обожрусь, - пообещал, чувствуя себя хлебосольным магнатом, угнетающим рабочий класс. И заметил. - Хороший, должно быть, у тебя, брат, бизнес?
- Бизнес как бизнес, - обнял меня за плечи. - Рад тебе помочь, Вано. Дерзай!
- Это как получится.
- Еще как получится. Прислушивайся к себе, и победишь. Я в тебя верю!
- Спасибо, друг, - чуть не прослезился на такие правильные слова.
На этом мы попрощались, князь умчался на таксомоторе делать свою подозрительно-фруктовую коммерцию, а я пошлепал по лужам домой. Если коммунальную душегубку можно назвать родным домом.
Таким образом новая жизнь началась для меня чуть раньше понедельника. Деньги, взятые в долг, жгли, как говорят в подобных случаях, ляжки, и я сделал необходимые покупки. Чтобы соответствовать высокому званию папарацци. Далекий его образ для меня был смутен, как утопленник на речном песчаном дне, и поэтому пришлось положиться только на свой вкус. И интуицию. Я приобрел удобные для бега джинсы и кроссовки, а для маскировки на местности пеструю майку с надписью "I love piece" и кепи с длинным, как жизнь, козырьком. Когда я переоделся и вывалился в наш коммунальный коридор, то произвел фурор. Старушки перекрестились, не иначе антихрист явился, алкоголики протрезвели, Софочка облизнула свои трудовые пудинговые губки - ах, какой клиент!, проценщица Фаина Фуиновна пожелала дать сумму под залог, две добропорядочные семьи начали здороваться, а девушка Александра прыснула от смеха и убежала в свою светелку. Готовиться к сессии. С моим, между прочим, чайником. Я же накрутил диск телефона и получил конфиденциальное сообщение о времени прибытия и месте нахождения инкогнито М.D.
Поскольку нашим телефонным аппаратом, казалось, пользовались все жители города, то слышимость была ужасная. Я вынужден был полоумно орать и переспрашивать. Скоро все коммунальное братство знало, что я превратился в какого-то папарацци и у меня тайное сверхсекретное задание.
- Папарацци - это, бля, кто? - спросил один из алкоголиков дядя Гена, гремящий на всю планету пустыми бутылками.
- Это вроде пиццы, - ответствовал я.
- Во, блин, заграница, - восхитился собеседник. - А пицца - это что?
- Блины с помидорами.
- Хорошая, кажись, закусь, - покачал головой дядя Гена. - А дай-ка, соседушко, на тушение пожара души... отечественной.
Чтобы не случилось утечки информации, я дал испрашиваемую сумму на "огнетушитель". Потом отбился от настойчивой Софочки, желающей любви посредством ротовой полости за пятьдесят $, и, наконец, отобрал свой чайник у будущего экономиста Александры, которая успела заметить, что я похож на какаду. Кто бы обиделся - я нет. Потому что действительно соответствовал экзотической птичке. Но с рязанской рожей и "Nikon" на груди.
Уходя на задание, я накормил кота парным мясом. Как в последний раз. Черт его знает, что меня ожидает? Дело новое, незнакомое. Говорят, можно и по аристократической морде лица схлопотать. От телохранителей, в обязанности коих входит и такая благородная функция как защита голого зада подопечного от всевидящего ока фотокамеры. Ну да ладно! Где наша не пропадала. Если уж я нашел общий язык с Йехуа и сумел схорониться в пищевом бачке с кремлевскими помоями, то уж от лап поп-музыкальной хунты как-нибудь увернусь. Как говорится, не делайте мне больно, господа!, а все остальное зависит только от личного профессионализма и стартовой скорости.
Конфиденциальный источник Гамбургер (то ли имя, то ли фамилия) утверждал, что поп-звезда М.D. имела честь прибыть под наши осинки и березки. В полночь. И теперь отдыхает в "Метрополе", а точнее, в номере, где когда-то живал со своими домочадцами Предсовнаркома РСФСР тов. В.И. Ленин-Ульянов. Я решил, что со мной шутят: ничего себе история народов мира! В кого я должен превратиться, чтобы проникнуть в этот царский номерок, обитый березовым деревом?
- Это ваши, детка, проблемы, - проказливо гамбургернул источник. Желаю успеха!
А какой может быть успех в таком странном сраном дельце? По-моему, все-таки я погорячился? Из меня папарацци, как из Папы римского космонавт Амстронг. Кто же я есть на самом деле? Авантюрист с "Nikon"? Фоторепортеришко, который по своей дури лезет в жерло действующего вулкана, чтобы натурально заснять кипящую лаву. Хотя картинку природного катаклизма можно спокойно запечатлеть и над кастрюлей с гречневой кашей, залитой платиновым маслом. Надо не ждать милости от природы, а провоцировать её на действие. Вот в чем дело. Я буду провокатором с "Nikon". Люди слабы и каждый из них нуждается, скажем так, в коррекции своего поведения. Есть такая наука - психология. Помнится, мы проходили её на третьем курсе. Слушал я лекции краем уха, но уяснил, что многие из нас подвержены психологической обработки, исходящей из ТВ и средств массовой информации. Проще и надежнее маршировать в одной колонне по пыльному шоссе, чем идти по неведомой, петлистой тропе, ускользающей в тихую глубину леса. Нас учили воздействовать на струны, прошу прощения, доверчивых душ. У каждого человека есть свои маленькие слабости и радости, остается лишь их обнаружить. А, найдя, использовать в своих интересах. Для пользы дела. "Провокация", как утверждает словарь, это 1) подстрекательство, побуждение кого-либо к заведомо вредным для него действиям; 2) искусственное возбуждение каких-либо признаков болезни.
А поскольку ныне все общество больно, то не составит особого труда подстрекать желающих острых ощущений на необходимые действия. И снимать их в одном, как выразился Главный редактор "Голубого счастья", неглиже. Или без.
И тут я вспомнил, что мой друг Сосо ненароком обозвал меня "порнографом". А что? Вполне соответствует историческому моменту, в котором мы все находимся. Папарацци - словцо мутное и невнятное, чужое, как пицца в столичных забегаловках. Народу понятнее: "блины с помидорами". Думаю, что в данном случае, порнограф звучит, как перевод: "блин с "Nikon"".
То есть фотограф, снимающий сцены, скажем так, интимного свойства. А что - звучит: порнограф.
Порнограф, ё"!
У нас сейчас всякий труд в почете. Конечно, лучше и проще топтать брюссельскую капусту в овощехранилище и делать вид, что ты благородный отпрыск графской семьи.
Нет, надо принимать жизнь такой, какая она есть. А всех пустотелых ханжей отправлять туда, откуда они вышли. Вышли же они и все мы из природного душного овощехранилища. Такая правда жизни - голая. И делать вид, что это не так, бессмысленно. Другие времена, господа. Нет запретных тем, поз и политических убеждений. Не надо добровольно натягивать презервативные шоры на себя. И других. От этого мир не изменится, а лишь будет потешаться над вашими пошлыми и потливыми потугами выглядеть в койке лучше, чем вы есть на самом деле. Получайте удовольствие от жизни, господа, в полном объеме, и будьте счастливы. Если вы, сутяги, ещё способны на подобное откровенное чувство.
Так что, вперед-вперед, папарацци, в смысле порнограф! В мир неведомый и опасный, наполненный неестественными страстишками, неожиданными новыми ощущениями и прочими блудливыми отклонениями. От общепринятых норм нашего капитализированного овощехранилища имени В.И.Ленина.
... Итак, накормив одноименного кота, я выбрался из квартиры, где каждый жил в свою охотку. В своих комнатных пеналах, считая, что его жизнь единственна, бесценна и будет вечной. Как заветы Ильича.
Дом от прямого попадания бомбы, имя которой Время, выглядел весьма неприглядно. И готовился то ли к скорой эвакуации, то ли к неторопливой реконструкции. По стенам ползла плесень, деревянные лестницы прогнили, из подвала тянуло болотом, под ногами скрипело битое стекло, но что утешало так это кирпичная кладка толщиной метра три. С ней можно было выдержать месячную осаду. От неприятельских сил, вооруженных зенитно-ракетных комплексами "Круг" или "Оса", гаубицами Д-39 или Д-1, танками Т-80 или ПТУРами и так далее. А почему бы и нет? Если я зайду слишком далеко. В своей новой трудовой деятельности. Не всякому понравится, когда его личный музыкальный, скажем так, инструмент нижнего регистра будет растиражирован на всю страну и мир. И поэтому главная моя задача: сделать все так, чтобы не начались преждевременные военные действия. В крепости, где я живу.
По руслу шумного Садового кольца катила бесконечная механизированная река. Над ней темнел приятной для глаза дымкой угарный смог. Я вдохнул полной грудью этого злого воздуха и почувствовал себя в полном порядке. Гость из дальнего зарубежья от нашего веселящего СО и СН дуба бы дал, не отходя от аэрофлотского трапа, а нам бы что. Только укрепляем нервную систему и здоровье. А будет здоровье, убежишь. От возможного хука телохранителя в зубы. Или жужжащей пчелкой пули.
Перспективы меня ожидали самые радужные, и поэтому я испытывал такой праздничный подъем духа. А, может, меня волновали заинтересованные взгляды встречных скромниц, обращающих внимание на мой канареечный прикид?
К женщинам я отношусь терпимо, как занемогший ребенок к горькому лекарству: не очень хочется, да надо. Употреблять. Чтобы быть веселеньким, здоровеньким и хекать за мячом по пыльному пустырю. В желании смастерить хек-трик.
Эх, хорошо без этих недоразумений с отверстиями, но с ними ещё лучше. В полночный час празднично-искрящегося совокупления. Правда, после наступает будничное утро и ты, обнаружив рядом с собой помятую, облитую по уши засахаренными спертомазоидными потоками похрапывающую особу, вздрагиваешь от ужаса: Бог мой, теперь и отныне веков обречен видеть потертые бока любимой и по ночам слышать её крепкие зоологические рулады. Нет, только не это! В женщине должна быть тайна, которая хоронится в её же пещерке, поросшей колкими зарослями вздорности, самовлюбленности, пошлости и дешевого кокетства. А когда ты туда проник (в буквальном смысле этого слова) и ничего не обнаружил, кроме хлюпающей вулканической бездны, угрожающей твоей личной безопасности и свободе, то остается одно - спасать тело и дух. Чтобы затем снова мечтать о прекрасной, пропахшей уксусной мочой тайне. Это к тому, что плохо учусь у жизни, и незнакомые девахи с бесовскими зеницами и вакуумными губками кажутся мне ангелами. (Не падшими ли?)
Сделав вид, что изучаю исторические достопримечательности древней столицы, я миновал современные соблазнительные формы и обнаружил себя у объекта, меня интересующего: гостиница "Метрополь". Она была похожа на малахитовую шкатулочку. У её чистеньких стен сновал запыленный и дикий народец, далекий от проблем проживающих в царских номерах. Казалось, буржуазная цитадель высокомерно поглядывает чистыми и открытыми окнами на гостей столицы, прибывших из необъятно-азиатских засрацких просторов. За что, спрашивается, кровушка проливалась, если все осталось на прежних местах: кто-то горький кумыс в своих бескрайних степях сосет, а кто-то в королевских покоях минетный привет принимает. От любвемобильных пролетарок.
Смутна, кровава и тяжела наша история, да надо жить днем сегодняшним. И решать проблемы. А они были. У меня. Потому что парадный вход охранялся не швейцарами, которых можно было купить за долларовый бакс, а людьми суровыми, с непроницаемыми, как плащи, лицами. Их профессиональные тяжелые взгляды прожигали насквозь любого самонадеянного болвана. В кепи. И без. Что может быть опаснее отставника спецслужбы? Во-первых, обижен на весь белый свет, а во-вторых, шуток не понимает, служа не за страх, а на совесть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72