Привлекательная, но слишком худая. Выглядела довольно возбужденной.
– Она замужем, но не за своим спутником в цилиндре, – продолжал он. – Он не знает, что она замужем, а она не хочет, чтобы он это знал.
– Как вы обо всем этом догадались?
– Сначала, когда она села, у нее на пальцах были кольца. Когда он подошел к стойке бара, она сняла их и положила в сумочку. Она выглядит несколько нервной, вы не находите? Как и должно быть, когда слишком много поставлено на кон.
– Значит, вы считаете, что у нее роман с мужчиной в цилиндре?
– Похоже что так. Но фактически она едва его знает.
Грейс подняла взгляд, желая рассмотреть его лицо, пока он пристально разглядывал замужнюю женщину и ее спутника, но теперь его светлые глаза были устремлены на нее.
– Вы любили когда-нибудь? – спросил он не мигая.
В ее голове сразу же возник рыжеволосый мужчина в мундире, но она отогнала от себя его образ.
– Нет, – ответила она. – По-настоящему нет. А вы?
– Я любил женщину, но она умерла.
– Мне очень жаль. – Грейс отвернулась и отхлебнула шампанского.
– Не стоит. Она ни о чем не жалела.
Эти слова показались ей такими странными, что Грейс задумалась, а не специально ли он говорит так, чтобы шокировать ее.
– Это было давно.
– А с тех пор у вас кто-нибудь был?
Он, казалось, провоцировал ее на этот разговор, полный кокетливой откровенности.
– Конечно. Я постоянно влюблен. Это великолепно. Попробуйте как-нибудь. Вам понравится.
Грейс помотала головой:
– Вы говорите о любви, как о мороженом.
Он пожал плечами:
– Одна горячая, другое холодное. И то и другое приятно на вкус.
– Любовь – это не то, что можно попробовать на вкус.
– Скажите это ей. – Он снова показал на женщину в сером.
У той было очень печальное лицо. Человек в цилиндре держал ее за руку.
– Похоже, для нее это не такое уж «великолепное» время, – заметила Грейс. – И я вообще не уверена, что для людей, когда они влюблены, настает великолепное время.
– Может быть, и нет. Но именно любовь раскрывает нас, обнажая все самые нежные чувства. И если вы не хотите засохнуть, надо обязательно влюбляться! Любовь напоминает вам, что вы живы, мисс Шарп!
– Если она не убивает вас.
– И то верно.
– Простите, сэр. – Это был служащий отеля, своим костюмом чем-то напоминавший священника.
– В чем дело? – смерив того взглядом с головы до ног, откликнулся он.
– У конторки портье вас ждет какой-то джентльмен, сэр, – сообщил клерк.
– Ну и что? – В его голосе чувствовалось раздражение. – Я, как вы видите, не один.
Клерк кивнул Грейс:
– Прошу прощения, мадам. Сэр, он говорит, что пришел поговорить с вами.
– Как его зовут, этого джентльмена? Он дал вам свою карточку?
– Нет, сэр. – Клерк смутился. – Я, конечно, спросил его имя, но он отказался назваться.
– Ради бога. – Американец сделал большие глаза. – Пойдите и скажите ему, что я занят. Или что меня здесь нет, вы не смогли меня найти. Скажите что угодно, только избавьтесь от него. – Он заговорил громче.
Сидящие за соседними столиками оглянулись на них. Грейс немного опустила голову и глотнула шампанского.
– Хорошо, сэр. – Клерк, похоже, хотел еще что-то сказать, но передумал и прикусил нижнюю губу. Затем повернулся и ушел в сопровождении официанта.
Американец вынул из ведерка бутылку шампанского и наполнил бокалы.
– Что все это значит? – осведомилась Грейс.
– С уверенностью сказать не могу, хотя кое-какие подозрения имеются. – Он выпил. – Надеюсь, что с этим покончено. Ну а где мы пообедаем?
– Не знаю. – Грейс заметила, что женщина в сером смотрит на них. Она наклонила голову и что-то прошептала мужчине в цилиндре. – Я не голодна. Вы не находите это несколько странным?
Светлые глаза стали холодными.
– Меня ничего не удивляет, мисс Шарп. Больше ничего. Мне кажется, мы должны допить эту бутылку и уйти отсюда.
– Да, вероятно. Но...
– Простите, сэр. – Вернулся смущенный клерк. – Джентльмен отказывается уходить. Он говорит, что ему нужно срочно с вами поговорить. Он утверждает, что вы с ним знакомы.
Американец отодвинул кресло и встал. Он был на добрых шесть дюймов выше клерка.
– Я же вам сказал, что занят и не хочу говорить с этим человеком. Неужели в вашем заведении нет охраны?
– Но, сэр...
– Велите вашему швейцару выставить его!
Клерк отступил на шаг, похоже чтобы собраться с силами.
– Мы стараемся избегать ненужных неприятностей, если это возможно, сэр. Администрация была бы вам очень признательна, если бы вы вышли к конторке портье и поговорили с этим человеком. Нам кажется, это дело сугубо личное, не имеющее никакого отношения к нашему заведению.
Американец вздохнул и потер лоб.
– Ну что ж, ладно. Пусть подождет снаружи, хорошо? – Он дал на чай клерку и изобразил на лице что-то вроде улыбки.
– Итак? – Грейс осушила свой бокал.
– Простите. – Он снова потер лоб и тихо чертыхнулся. – Боюсь, разговор займет некоторое время.
– Что ж поделаешь, раз надо. – Ее разочарование было непропорционально тому, что происходит. Ей не просто испортили приятный вечер, кто-то словно обесцветил ее мир.
– Нет, не надо. – Он взял ее руку, поднес к губам и поцеловал. – Мы расстаемся ненадолго. Как мне найти вас снова?
– В «Геральд». – Она почувствовала неуверенность. – Можете отправить мне еще одно послание.
– Хорошо. Если вы этого хотите, я так и поступлю. До свидания, Дайамонд. До следующей встречи.
– До встречи, Дьявол.
Проходя по коридору и холлу, Грейс чувствовала себя хрупкой, неуверенной, словно все это происходило не с ней. Вероятно, настоящая Грейс – субстанция – все еще сидела с ним в баре. Или ее вовсе не было здесь сегодня вечером. Ковер поглощал звуки ее шагов. Зеркала и медь лишь фрагментарно отражали тоненькую женщину с тревожным выражением лица.
У конторки портье бурлила жизнь. Мужчины в толстых не по сезону пальто, дающие на чай носильщикам, чтобы те донесли их огромные чемоданы. Крупные женщины в жемчугах и перьях. Сморщенные старые леди с маленькими собачками. Смеющиеся дети. И лишь один человек тихо стоял спиной к ней у конторки портье, явно кого-то ожидая. Дьявола! Человек, которого она мгновенно узнала, даже быстро пройдя мимо.
Глава 3
Прошлое
Сестры Резерфорд, в семнадцать и неполные шестнадцать, пользовались в окрестностях Хэмпстеда дурной славой. Воспитанные матерью – радикальной суфражисткой и отцом-дарвинистом, они мыслили свободно и открыто выражали свои мысли, редко считая необходимым придерживать язык. Они ходили куда хотели и с кем хотели.
– Девочки, безусловно, смышленые, – говорила мисс Стеннет, директриса Коллегиальной школы северного Лондона, натянуто улыбаясь мистеру и миссис Резерфорд. – Они общительные, живые и довольно очаровательные. Настолько смышленые и очаровательные, что школа слишком долго их терпела. А теперь нам пора объединенными усилиями немного их обуздать.
– И в чем же заключаются их проступки? – поинтересовался Гарольд Резерфорд.
Мисс Стеннет вздохнула.
– Вот в этом-то вся проблема. Дело больше в общей установке, но я попытаюсь объяснить подробнее. Возьмем, к примеру, их волосы. По школьным правилам полагается, чтобы волосы были все время стянуты сзади.
– Обе девочки стригут волосы слишком коротко, чтобы стягивать их сзади. – Кэтрин Резерфорд сложила руки.
– Именно так. Но почему они стригутся так коротко? У них обеих такие красивые волосы. И как только ваши девочки начали стричь друг друга, вся школа вдруг последовала их примеру. Некоторые девочки выглядят поистине ужасно. И все произошло с воспитанницами, находящимися здесь, на моем попечении. Вы представить не можете, сколько я получила жалоб от родителей.
– Вы считаете моих дочерей виноватыми в том, что некоторые ваши ученицы не умеют прилично стричь волосы? – спросила Кэтрин. – Мы должны отчитывать их за то, что они сильные личности? Что они нашли свой путь, а не следуют, словно овцы, за другими?
– Коротко остриженные волосы... – В мисс Стеннет явно шла внутренняя борьба. – Это символично. В этом особый способ существования. Особое состояние души. Кстати, кто-нибудь из вас читал «Видение» Декстера О'Коннелла?
Супруги Резерфорд, стоящие по другую сторону стола, смутились.
– А вот ваши дочери, уверяю вас, читали!
– Так мы теперь должны ограничивать их в чтении? – Гарольд Резерфорд взглянул на часы. – Эта книга имела хорошие отзывы, не так ли? Кажется, О'Коннелл получил какую-то премию?
– В Америке эта книга создала бесчисленные проблемы, так как в ней дан портрет девушки определенного нежного возраста. Девушки с коротко остриженными волосами и в коротких платьях, которая лжет, пьет и разбивает сердца уязвимых молодых людей. Многих девушек этот образ вдохновил. Эта книга была запрещена в трех южных штатах Америки. И ведутся кампании о ее запрете еще в пяти штатах.
– Что ж, мисс Стеннет! – Кэтрин встала. – В нашей семье не верят цензуре, и меня очень удивляет, что вы верите. Я считала эту школу вполне современным учебным заведением. Мне не верится, что мои девочки лгуньи и пьяницы. Не уверена в том, что касается разбивания сердец, но, по-моему, человек не отвечает за невредимость внутренних органов другого человека. Да и вообще, какой благонамеренный молодой человек влюбится в Грейс или Нэнси?
– Я предлагаю вам более тщательно продумать аргумент, прежде чем снова жаловаться на наших девочек! – Гарольд взял жену за руку. – Вы считаете, что они своим своеволием сбивают остальных с пути истинного? Или вы хотите сказать, что они слабые, туповатые создания, которые слепо копируют все глупости, о которых прочли в новейшем романе?
– Я хочу сказать... – Директриса вдруг почувствовала усталость. – Я хотела сказать, что они меня несколько беспокоят. Я подумала, что вас, может быть, тоже.
Вечером того же дня сестры Резерфорд сидели дома за обеденным столом. Грейс тасовала колоду карт.
– Предположим, я разложу карты лицом вниз. – Что она и сделала, в форме веера. – Что скажешь, если мы обе возьмем по карте, а затем та, у которой карта выше, будет выбирать первой?
– Ладно. – Нэнси протянула руку и взяла карту. Это был бубновый валет.
– Хорошая карта. И парень тоже неплохой. – Теперь Грейс взяла карту. – Пиковый валет. Ха! Может ли быть более подходящий набор? Не помню, что значат эти карты.
– Я тоже не помню. Вероятно, нам обеим надо взять другие карты. Ничего, если я перетасую?
– Да ради бога!
Нэнси собрала карты и принялась их искусно тасовать. Грейс провела длинным ногтем по крышке деревянного стола.
– Дело в том, что я не уверена, кого из них я предпочитаю, – сказала она. – Вот если бы ты спросила меня полчаса назад, я бы, безусловно, ответила, что Стивена. Но сейчас понимаю, что к Джорджу тоже привязана. Поэтому, может быть, ты выберешь первой, а мне достанется тот, кто останется?
– Но я нахожусь в таком же затруднительном положении! – Нэнси разложила карты. – Если бы ты спросила меня вчера, я бы определенно ответила, что предпочитаю Джорджа. А Стивен... Что ж, это Стивен, не так ли?
– Черт возьми! – Грейс прикусила ноготь. – Должен же быть способ все это разрешить!
– Можно предоставить право выбора... – Нэнси пожала плечами, и на мгновение обе девочки глубоко задумались. Затем...
– Нет! – в унисон воскликнули они, и обе расхохотались.
– Нет, серьезно! – Грейс пыталась овладеть собой. – Мы должны все уладить мирно. Если так будет продолжаться, они так запутаются, что вместе убегут от нас!
– Разумеется, нет, – сказала Нэнси. – Хотя... я понимаю, что ты имеешь в виду.
– Джордж умнее, – сказала Грейс. – Вероятно, он будет больше зарабатывать. Я бы также сказала, что он сильнее физически. И вероятно, морально. Но Стивен...
– Стивен непредсказуемый тип, – сказала Нэнси. – Обаятельный жулик.
– Поэтому Джордж будет лучшим мужем, – сделала вывод Грейс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42