На его важном лице победителя надувался под глазом лиловый фингал. Толстяк нес его, как орден за личное мужество. Олег вернулся к прилавку. Мамед, безвольно сидя на полу, поднял на него пустые глаза.
- Ты зачем орех бросал? - кто-то дернул Олега за рукав. - Денги кто платить будет?
Он резко повернулся. Адреналин все ещё бушевал в крови. По ту сторону прилавка стоял горбоносый усатый кавказец в белой рубашке с закатанными рукавами. И Олег мысленно примерился кулаком ему между глаз. Кавказец отпрянул, правильно оценив его взгляд. Сразу сделал любезное лицо и затараторил:
- Правильно бросал, слушай! Можешь каждый раз бросать! Прямо так, без денег!
Олег нагнулся к Мамеду, спросил:
- Ну, ты живой? Тогда поднимайся.
С лица азербайджанца медленно сходила бледность. Оно начинало смуглеть. Глаза стали чуть осмысленней, но все равно оставались овечьими, полными покорности судьбе. Олег подцепил его под мышки и поставил на ноги. Хватая раскрытым ртом воздух, Мамед приходил в себя. Олег поднял с пола сумки, сунул Мамеду в руки. Скомандовал:
- Бери, и пошли отсюда, пока дядя милиционер не забрал. До утра потом не открутимся.
Мамед сразу ссутулился под грузом покупок, но ничего не уронил. К нему подскочил земляк в голубой рубашке, половина которой была бурой от грязи. Видно повалялся мужик на полу среди растоптанных виноградин и всякого мусора. Залопотал по-своему, принялся ощупывать земляка. Убедился, что тот цел и повернулся к Олегу:
- Ай, молодец! Мужчина! Весь базар испугался, один ты молодец!
Он торопливо схватил Олега за руку и принялся её энергично трясти, так что у того в запястье хрустнуло. Потом грязно-голубой схватил с прилавка цветной полиэтиленовый пакет с ручками и принялся бросать в него фрукты с пола, приговаривая:
- Бери, дарагой, все забирай! Апельсин, мандарин, орех - всего бери! Гранат тоже бери. Помогай, чего смотришь?
Эти слова он адресовал появившемуся рядом смуглому пареньку в широких белых брюках, футболке с логотипом "Кока-Колы" и бейсболке козырьком назад. И парнишка тут же принялся сгребать с пола орехи и кидать в пакет. А на помощь ему уже бежали другие земляки с полными руками фруктов, включая бананы. Видимо дядька в испачканной голубой рубахе был не из последних, а, может, из самых главных среди торгующих на рынке. Авторитет, как принято сейчас выражаться.
Олега с Мамедом проводили до самой машины, всю дорогу восхваляя мужество русского мужчины. Олега это не смущало. Он и сам удивлялся своей смелости. Ведь крутые ребята в тридцать секунд забили бы насмерть, если б пожелали. Даже странно, что все так обошлось.
От рынка уже отъезжали машины "скорой помощи", увозили пострадавших под надрывный вой сирен. Торопились в реанимацию. А вот и милиция появилась. Подъехал "жигуленок" с маячком на крыше и синей полосой вдоль борта. Вылез неказистого вида сержантик, с кислой физиономией стал слушать осадивших его торговцев. Полез в кабину, что-то промычал в рацию.
Мамед сидел, вцепившись обеими руками в руль, и тупо смотрел перед собой. Олег сидел рядом, ничего не спрашивал. Ждал, пока азербайджанец отойдет от пережитого ужаса. Пакеты лежали на заднем сиденье. Наконец Мамед оклемался.
- Вах, - сказал он горестно, - за один месяц уже третий раз убивают. Слушай, как жить? На границе чуть не сгорел. Потом чехи напали...
- Машину, что ли через Чехию перегонял? - спросил Олег, думая, что его напарник перегонял подержанную иномарку из-за границы.
- Не, через Ингушетию, а раньше через Грузию. - Мамед вздохнул. - С Вахидом спирт с Поти везли на том молоковозе. Пограничники стреляли - перед нами машина сгорела. Мы проскочили. Потом в Ингушетии чехи напали, чечены, значит. Охрана их убила, мы уехали все живые...
- Да, - Олег сочувственно покачал головой, - досталось тебе. После таких стрессов может и шифер с башни съехать. То-то, я смотрю, ты как парализованный. Ехать сможешь? А то я ведь водить не умею.
- Сейчас, подожди. Покурю немного. Домой поедем. Не могу больше никуда.
Он достал пачку "Мальборо" и протянул Олегу вздрагивающей рукой. Впервые за все время их знакомства угостил сигаретой.
НЕ СПИ, НЕ СПИ, БЕЗБОЖНИК!
Ехал Мамед медленно. У светофоров мешкал, сзади нетерпеливо сигналили, торопили. Кто-то, обгоняя, обложил громким и злым матом. Жара, все стекла опущены, хорошо слышно. Наконец добрались. Оказывается, Мамед жил через три дома от квартиры Олега. Оно и понятно, вся команда Юсуфа обитала поблизости друг от друга. Так сказать, колония-поселение.
Машину оставили на платной стоянке тут же за соседним переулком. Олег, качая головой, напомнил Мамеду, чтобы тот стекла поднял и дверцы запер. Тот, как заторможенный, еле двигался и, похоже, плохо соображал. Спросил:
- Как думаешь, они нас не выследят?
Олег хотел спросить, кто, но понял. И твердо ответил:
- Да они сами боятся, как бы их не выследили.
- Нет. Они теперь мстить будут, - не мог успокоиться Мамед.
- Тебе не будут, - сказал Олег успокаивающе. - Мне ещё могут, да и то навряд ли. Ты же им и вовсе ничего не сделал.
Нагруженные пакетами, они поднялись на пятый этаж обычного панельного дома. Мамед на каждой промежуточной лестничной площадке смотрел в окно, оглядывал двор и тротуар перед подъездом. На какой-то миг этот страх зацепил и Олега, но он тут же его отогнал. И дал свою оценку поведению Мамеда - мания преследования. Еще бы! Мужик чуть в спирту не изжарился, чеченам едва не попался, а час назад ему едва башку не раскроили. Он, небось и с жизнью успел проститься. Вот и ходит сейчас, как зомби, оживший мертвец.
Трехкомнатная квартира оказалась гораздо хуже, чем кооперативка Олега. Оно и понятно - дом старой серии, почти хрущевка. Всей и радости, что комнаты и санузел раздельные. А кухонька метров пять, если не меньше. Но везде паласы настелены, по стенам ковры. Мебели, правда, маловато. Впрочем, дальше гостиной Олег не заглядывал.
Дверь Мамед попытался открыть своим ключом, но руки слишком тряслись. Олег хотел помочь, но тот уже нажал кнопку звонка. Открыла Гюзель в длинном красном халате, в бархатных домашних шлепанцах. Удивленно опахнула Олега взглядом глубоких черных глаз. Но ничего не спросила и не сказала. Схватила из руки Мамеда сумки, потащила на кухню. Мрачный хозяин прошел следом. Олег остался в прихожей. Стоял, раздумывая: сразу уйти или сказать до свидания? Минут пять мялся, забытый хозяевами. Потом из кухни выскочила Гюзель.
- Проходите, пожалуйста. Не надо, не разувайтесь.
Но Олег разулся. Когда разогнулся, перехватил взгляд женщины, полный жадного любопытства. Та сразу смутилась, отвела глаза. На кухне, куда прошел Олег, в углу между холодильником и маленьким столом сидел Мамед и сворачивал блестящую головку бутылке коньяка. Гюзель торопливо выхватила из навесного шкафчика два фужера, быстро прошлась по ним полотенцем, поставила на стол. Олег присел на табуреточку.
Мамед сосредоточенно, глядя только на бутылку, налил оба фужера почти до краев. Поставил бутылку. Олег глянул на этикетки. Азербайджанский, пять звездочек. Ну, да, армянский они, наверное, только трофейный пить будут, если когда-нибудь Карабах отобьют.
- Давай, за все хорошее, - поднял взгляд Мамед и быстро выпил.
Посмотрел на Олега враз затуманившимися и повлажневшими глазами, снова потянулся к бутылке. Олег кивнул в знак согласия с тостом и пригубил. Коньяк как коньяк, с обжигающим деревянным привкусом, долго сохраняющимся во рту. Хлопнула дверца холодильника, Гюзель что-то торопливо резала на столике возле раковины. Мамед уже тянул руку с бутылкой к Олегу. Тот отпил до половины фужера, поставил на клеенку в крупных розах.
- Почему не все пьешь? - строго спросил Мамед.
- Удовольствие растягиваю, - ответил Олег. - А ты пей, меня не жди. Тебе стресс снять надо.
- Чего? - не понял хозяин.
- Нервы надо успокоить, - объяснил Олег. - Выпей, расслабься.
Мамед долил ему фужер до верха и крикнул:
- Женщина, дай поесть!
Олега покоробило от такой грубости. Он даже оглянулся. Но Гюзель оставалась спокойна, видимо, такое обхождение считалось в доме в порядке вещей. Она поставила перед ними тарелки с нарезанным копченым мясом, сыром, помидорами. Когда только успела столько настрогать. И снова полезла в холодильник, загремела кастрюлями.
- А чего жену за стол не сажаешь? - спросил Олег без всякой задней мысли.
- Зачем? - искренне удивился Мамед. - Разве женщине место за одним столом с мужчинами?
- А разве она не хозяйка? У нас хозяева, если гостя уважают, с ним за столом сидят.
Мамед отломил кусочек сыра, задумчиво пожевал. Протянул руку к своему наполненному до верха фужеру, но, не дотянувшись, опустил на стол.
- Гюзель, - сказал уже нормальным тоном, - садись. Рюмку себе тоже возьми.
- Вот это по-человечески, - одобрил Олег.
Женщина поставила на стол деревянную тарелку с хлебом и небольшую рюмочку. Приставила табуретку и села между мужем и гостем. Мамед ей немедленно налил. Олег тем временем сделал себе бутерброд сразу с мясом и сыром, проложив между ними лист росистой петрушки. Поднял фужер:
- Предлагаю выпить за хозяина этого гостеприимного дома, смелого мужчину, - его вдруг растащило на ветвистый тост, как ему казалось, вполне в кавказском стиле, - который трижды смотрел в лицо смерти. Пусть он живет долго и счастливо, будет здоров и весел! - И добавил, на его взгляд, вполне подходящее: - Аллах акбар.
- Э-э, - Мамед отрицательно помахал указательным пальцем, - Аллах выпивать не разрешает. Слава богу! Вот как.
- С нами бог! - улыбнулся Олег и опрокинул фужер.
Коньяк прокатился замечательно, и Олег с аппетитом принялся за бутерброд. Мамед тоже выпил, зажевал кусочком сыра. Гюзель только чуть пригубила рюмочку, с тревогой взглянув на мужа.
- Пей, пей, женщина, - махнул тот рукой.
Гюзель поспешно выпила, очевидно, приняв эти слова за приказ. Задохнулась, даже рукой замахала. Торопливо принялась закусывать. Украдкой вытерла тыльной стороной ладони навернувшиеся слезы. Лицо Мамеда на глазах наливалось красным цветом, глаза блестели и начинали косить. Теперь он ещё больше стал похож на беглую обезьяну.
Выпили ещё по фужеру, и бутылка опустела. Хозяин распорядился подать еще. В доме явно имелся запас. Гюзель принесла, обтирая бутылку на ходу передником. Радости на её лице не наблюдалось.
- Может, хватит на первый раз? - осторожно поинтересовался Олег.
- Мы что, не мужчины? На двоих две бутылки конька не выпьем? - спросил Мамед, чуть не падая из-за стола. Он стремительно пьянел.
- Тогда давай хоть поедим немного, - предложил Олег. - Вон, хозяйка чего-то вкусного тебе приготовила. Ждала, старалась.
Гюзель благодарно взглянула на Олега и поспешила к плите. Но, в сущности, Олегу пришлось есть наваристый суп одному. Хозяин все никак не мог донести ложку до рта. Зачерпывал, поднимал и опускал обратно. При этом все больше говорил по-азербайджански и все менее разборчиво. Но вторую бутылку распечатал и выпил еще, не замечая, что Олег поставил свой фужер на место, даже капли не отпив.
Наконец хозяин утратил ориентировку и перестал воспринимать действительность. Затих, глядя в одну точку на столе. Олег, чтобы разрядить установившуюся нездоровую тишину, спросил у Гюзели:
- А мальчик ваш где, на велосипеде катается?
- Нет, - улыбнулась та, - пошел к дяде Юсуфу, к брату моему. Там ночевать будет с братишками.
- Это правильно, - одобрил Олег. - Хозяин-то часто так прикладывается?
- Нет, - вздохнула Гюзель, - не часто. Только после этой поездки стал. Совсем другой приехал.
- Конечно, такое пережить, - посочувствовал Олег.
Что-то пробормотав, Мамед упал боком на холодильник и стал съезжать вдоль него на пол. Олег едва успел подхватить. Хозяин явно отключился.
- Мамед, Мамед, - принялась теребить его за воротник жена, - иди в комнату.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63