А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  

 

А на столе перед ними стояли, сдвинутые вместе, два раскрытых компьютера-ноутбука. Тонкие кабели змеились прямо между тарелок и дальше к розеткам. Маленькие компьютеры, вынутые из портфелей, занимали мало места и прекрасно вписывались в дизайн накрытого стола. Это было секретное ноу-хау олигарха. По телефонным линиям они прямо из бани выходили в Интернет и на серверы своих фирм. Никто из врагов и конкурентов предполагать не мог, что друзья закрываются субботним вечером в бане и работают, работают, работают.
- Смотри, Степаныч, - Бородулин кивнул на экран своего ноутбука, - я тут для наглядности распорядился диаграмму сделать. Третью неделю сбыт спирта падает. На Травдинском заводе уже сорок процентов спад, на ревдельском двадцать. Боюсь, эта операция "Суррогат" нас дотла разорит.
- Не прибедняйся, Вася. - Вовтузенко пощелкал мышью своего компьютера, раскрыл нужную таблицу. - Гляди-ка сюда. Это данные МВД по операции "Суррогат" за двадцать дней. Обнаружено шестьдесят семь подпольных цехов. Впечатляет, правда? Так, количество задержанных... Ага, вот. Конфисковано девятнадцать с половиной тонн спирта. Прикинь, всего литров по триста на цех. А это значит, что большинство так называемых цехов простаивало. Там не было ни спирта, ни работников.
- Как не было? А эти? - Бородулин кивнул на таблицу. - Задержано чуть не сто человек.
- Я навел справки по своим каналам, - Вовтузенко усмехнулся, возбуждено два уголовных дела. Всех остальных отпустили, перед многими даже извинились.
- Так это что же получается, Степаныч? - на рыхлом, распаренном лице Бородулина отразилось изумление. - Это же беспредел! Менты, выходит, туфту лепят и хватают кого попало?
- Вот почему я с тобой работаю. - Адвокат с явным удовольствием посмотрел на своего распаренного партнера. - На лету схватываешь. Сорок два, с позволенья сказать, цеха обнаружены на территории всего одного района нашего города, а именно - Советского. Остальные двадцать пять по всей остальной области. Знаешь, как милиция в Советском бутлегеров ловит? Оперы ходят по гаражным кооперативам и заглядывают в гаражи. Если вечером сидят мужики и пьют, машины в гараже нет, зато полно пустых бутылок - все, цех. Можно вызывать СОБР. Приезжают ребята в черных масках с автоматами, мужики, понятно, возмущаются. Им руки за спины, обыск, протокол и в отделение. Пустые бочки, канистры и шланги есть в каждом гараже. Пустые бутылки пересчитывают, полные и недопитые отправляют на экспертизу. Горсть пробок и пачку этикеток подсунуть нет проблем. Назавтра отрапортовались, послезавтра всех отпустили. А сводка уже ушла, успехи налицо. Заметь, что ищут производство, а каналы сбыта не трогают. Рейдов по торговым точкам не проводят.
- Оптовые рынки тоже практически не трогают, - повеселел Бородулин. Зачем же всю эту лабуду организовали? Кто за нитки тянет? Открой тайну, Степаныч.
- Да никто не тянет и не дергает. Обычная российская глупость и показуха. - Вовтузенко откинулся на спинку дивана, отхлебнул пива из запотевшей бутылки. - Губернатор и областной премьер дали указание начальнику МВД подать общественности проблему. Сейчас мой юридический думский комитет получил от правительства якобы срочно придуманное положение об областных марках соответствия качества. Какие Лужков в Москве ещё год назад ввел. Только наши круче заворачивают, аж голограмму додумались на своих марках печатать.
- Да, жестоко, - озаботился Бородулин, - легальным производителям придется раскошелиться. Да и народ не обрадуется. Почем марочка?
- Утверждают, что два рубля. Рубль - производство, второй пойдет во внебюджетный фонд, контролирующий эти марки. Проект этот на сессию думы вытащат недели через две.
- Вообще идея неплохая, - Бородулин задумчиво прожевал кусочек заливного мяса. - Ликеро-водочным заводам придется покупать дополнительное оборудование для машинной наклейки этих марок. А купцам, которые дешевый товар с югов везут придется ещё круче. Им надо каждую бутылку из ящика достать, обклеить и обратно убрать. На три рубля, как пить дать, подорожает родимая. А это значит, что производство паленой водки станет на три рубля выгодней. Что ж, я буду голосовать за введение этой марки.
- Мы с тобой - понятно. - Вовтузенко смаковал безалкогольный "Шлоссголд". - Слушай, без градусов, а на вкус натуральное пиво. Подай-ка мне ещё пузырек такого. Так вот, кроме нас, кто ещё проголосует за? Про оппозицию забыл?
- Забыл, Степаныч. Губернаторские выборы на носу. Заорут, что последней радости народ лишают, поднимают цены на водку. Оппозиционеров у нас многовато. - Бородулин приуныл слегка. - Блок "Горного Урала" с "Народным движением" - это восемь голосов. Судаков, как президент "Продовольственной корпорации" тоже однозначно против. Лазов, главный оптовик края, тоже туда же. Два коммуниста тоже могут вступиться за народный напиток. Вот такой расклад. Не проходит марочка. А жаль.
- А теперь давай я посчитаю, - Вовтузенко хитро прищурился. - Кто сейчас третьим номером в обкоме КПРФ?
- Черт! Степаныч - ты гений! - Бородулин в восторге ударил себя ладонью по голому колену. - Про Богданова-то я и забыл, про главного их спонсора. Точно, он же у меня продолжает спирт покупать, как и прежде. Кстати, надо будет согласовать с ним, кто по какому округу на следующих выборах пойдет, чтоб не пересекаться напрасно. И почему я сам не додумался в коммунисты податься?
- У тебя денег слишком много, прекрасно и без коммунистов в депутаты проходишь. - Вовтузенко на восторги партнера реагировал спокойно. - Значит, с Богдановым переговоришь, он своих коммунистов доработает. Теперь разберемся с Лазовым. Он, по моим прикидкам, держит процентов двадцать завоза водки в край. Десять процентов у Судакова, а остальные семьдесят разная шушера подтаскивает. Только шушера налогов почти не платит, оттого быстро свой товар сбрасывает. А у этих китов все на виду, все под фискальным надзором. Делай вывод.
- Делаю, - Бородулин уважительно поглядел на адвоката. - Шушере придется засвечиваться или сбрасывать обороты. И тридцать процентов будет уже её, а семьдесят, наоборот... Слушай, Степаныч, чего ты в адвокатах ходишь? С твоей головой такой бизнес можно раскрутить! А ты всего лишь процентами с оборотов ограничиваешься.
- Эх, Вася, Вася, - Вовтузенко даже развеселился. - Нет во мне первобытной жадности, чтобы грести и хапать. Мне теневой театр ближе, чем огни рампы. Зарабатываю на своих идеях я и так больше многих. А, главное, как-то оно спокойней. Никто киллера не подошлет.
- Чего уж сразу киллера, - насупился Бородулин. - Не надо заводить сильных врагов и завистливых друзей. Ладить нужно с людьми, тогда все будет в порядке.
- А кроме всего прочего, - продолжил Вовтузенко, - сейчас я всюду вхож, могу влиять, снимать информацию, давать советы. А тебя, Вася, при всем твоем депутатстве, к таким вещам стараются не подпускать. Потому что ты бизнесмен, выгоду будешь извлекать, других оттеснять. Ну, да, это так, к слову. Кто там у нас ещё остался? "Яблочный" демократ проголосует за, так же как его лютый враг либерал-жириновец. Что касается оппозиции, то мы шутя расколем её блок. Продавим через экономический комитет и выставим на торги государственные пакеты акций "Виншампани", "Алгона" и спиртзаводов.
- Идея хорошая, - одобрил Бородулин, задумчиво покусал ноготь большого пальца. - Объявить тендер, кто больше вложит в развитие производства, тот и покупает. Увязать эти пакеты с введением марки. Все, вроде, стыкуется нормально. Краевому правительству этот внебюджетный фонд, наверное, позарез нужен, так что на тендер согласятся. В оппозиции тон задает Алеша Подгорнов, а я знаю, кому из его спонсоров про тендер капнуть. Мы даже с ними на берегу пакеты поделим. "Алгон" пусть забирают, а я себе заводы возьму. И денег меньше уйдет. В этом случае, действительно, единогласно все могут проголосовать. Может, мне тогда против кнопку нажать? Так, для понту.
- Думаю, без тебя кто-нибудь против проголосует. Спохватится, что при дележке обошли, и выразит протест таким способом. Кстати, насчет продажи пакетов акций ты сейчас сымпровизировал или уже запустил идейку?
- А как ты думаешь? - хитро прищурился Вовтузенко.
- Хитрый ты хохол! - засмеялся Бородулин. - Ну, сознайся, уже в госимуществе готовят продажу?
- Готовят, готовят, успокойся. Более того, закрытый инвестиционный конкурс. Тебя включать?
- Ясно. - Бородулин посерьезнел. - Информация ещё не разбежалась?
- Ты фактически первый. Завтра прозондирую тех, кто оппозицию кормит. А весь проект на думу вытащим, как и говорил, недельки через две.
- Сколько хочешь? - напрямую спросил Бородулин. - Десять процентов устроит?
- Ты же, Василий, знаешь, не люблю я этого дела. - Вовтузенко взял темную коньячную бутылочку, накапал на дно низких круглых фужеров. Предпочитаю наличные и без всяких формальностей. Двести тысяч баксов. До того, естественно.
- Хм, - Бородулин поднял фужер, сделал легкое вращательное движение, проследил, как на вогнутых стенках собираются мелкие капельки, действительно, зачем тебе в бизнес влезать. Даже торговаться не буду. Двести, так двести. Но ты уж с обналичкой тогда помоги. И полную консультацию, само собой.
- Нет проблем, - Вовтузенко аккуратно отлил из фужера себе в рот, выпятил сомкнутые губы, очевидно, так вкус коньяка ощущался им гораздо лучше, причмокнул, - у меня уже все расписано. Сейчас я тебе прокручу на мониторе и солью в твой компьютер. Дома уже капитально разберешься. Значит, так. На всех спиртзаводах сбыт и производство должны падать, а долги расти...
УЕЗДНЫЕ АВАНГАРДИСТЫ
Когда-то уральские леса чуть было не оказались сведены подчистую. Крепостные углежоги, выполняя положенный урок, превращали деловую древесину в легковесный уголек. А на десятках заводов в архаичных печах и домницах на этом древесном угольке плавили и калили "соболиное" железо, столь любимое на Западе за необычайную дешевизну и ковкость. Но Александр II Освободитель, отменив крепостное право, лишил заводчиков дармовой рабочей силы, уральская промышленность впала в жесточайший кризис, а леса стали расти почти невозбранно. Конечно, их продолжали рубить, но прежнего тотального выкашивания уже не было. И сейчас по обе стороны асфальтовой ленты шоссе тянулся лес. Не сплошной, кое-где виднелись вырубки, желтеющие поля и обзаборенные дачные поселки, но настоящий, местами даже густой и темный, столетний лес.
Глядя с высоты кабины КАМАЗа, Олег подумал, что уже много лет не выбирался на природу. Даже за грибами не помнил, когда в последний раз ходил, чуть ли не в детстве. И вообще, чем он занимался столько лет? Дом, работа - вот и все. Дачу Зойка не захотела заводить. Она, видишь ли, и так на работе выматывается. Ага, в бухгалтерии чаи гоняла да тряпки с бабами обсуждала, есть от чего умотаться. Скорее всего, просто ей было жалко тратить деньги на что-то кроме этих самых тряпок и домашнего барахла. Очень уж ей хотелось всем показать, что одевается и живет не хуже прочих.
И Олегу вдруг захотелось попросить усатого Вахида, чтобы остановил машину. Сбежать с насыпи, вломиться сквозь придорожные заросли под прохладный полог хвойного леса, смахнуть с лица паутину и вдохнуть сырой воздух, полный незнакомых запахов. Но Вахид молча крутил баранку, а если и отпускал какую-то реплику, то исключительно в адрес обогнавшей их легковушки. Или комментировал увиденное на обочине.
- Вах, какой баб!
Это в адрес задастой дачницы, туго, как дирижабль шелковой оболочкой, обтянутой синими трико. На лицо и оглядываться не стал, не так интересно.
- Уй, совсем дурак, на велосипеде поехал.
Чем ему велосипедист не понравился, Олег не понял, а спрашивать не захотел. В самом начале пути задал бестактный вопрос о поездке в Грузию и прорыве с боем через границы и горы, так Вахид замкнулся, помрачнел и почти перестал его замечать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63