А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  

 


– Эй! В чем дело? – воскликнул поверженный.
Темнота вмиг обступила его со всех сторон.
– Ты всегда должен быть начеку. Твой учитель наверняка устыдился бы.
– Я только что сразился с царем и отцом всех кальмаров! И очень устал.
– Скажи спасибо, что я не убил тебя, Большеногий.
– Погоди! Где мой отец?
Вместо ответа мастер Нонья скрестил ноги и медленно опустился в позу лотоса. А затем так же медленно погрузился в черную Пустоту и исчез из вида.
* * *
Проснувшись, Римо обнаружил, что стюардесса по-прежнему ласково держит его за руку, а на лице ее застыла мечтательная улыбка.
– Ты разговаривал во сне.
– Интересно, о чем?
– Смысла я не разобрала, но ты был так мил… Так бы и слушала тебя всю ночь…
– Теперь день.
– Приглашение принимается. – Девушка игриво подмигнула.
Извинившись, Римо поднялся и прошел в туалет, где заперся изнутри и сидел до тех пор, пока самолет не приземлился и пассажиры не потянулись к выходу.
Затесавшись в толпу и прижавшись вплотную к невероятно толстой даме, по самым скромным подсчетам весившей не меньше годовалого слоненка, Римо проскользнул мимо подстерегавшей его стюардессы и выбрался из самолета незамеченным.
Спросив в аэровокзале билет до Оклахомы, он узнал, что все места на ближайший рейс уже проданы.
– Я могу и постоять, – заявил Римо рыжеволосой кассирше.
Та одарила его дразнящей улыбкой.
– Ничего не поделаешь – стоячие места продавать запрещено. К тому же до завтрашнего утра самолетов на Оклахому нет.
– Но я страшно спешу!
Кассирша подалась к окошку, намазанные ярко-оранжевой помадой губы призывно растянулись.
– Я буду просто счастлива приютить вас до завтрашнего утра, – проворковала она. – У меня такой удобный диван, к тому же двуспальный… Но если вы любитель острых ощущений, на нем вполне можно разместиться и втроем. – Она игриво подмигнула.
– Мне надо вылететь сегодня же.
– В таком случае, – рявкнула кассирша, и личико ее исказилось от гнева, – могу предложить вам прогуляться туда пешком! – И она с грохотом захлопнула окошко.
– Черт… – пробормотал Римо. – С каких это пор Оклахома-Сити стал таким популярным городом?..
Подойдя к выходу, он попытался купить билет с рук. Один из пассажиров проявил было интерес, но, увидев, что Римо располагает всего какими-то тридцатью долларами и двумя старинными монетами передумал.
Тут мимо них прошел паренек-стюард, и Римо осенило. Сунув пальцы в бумажник, он выудил оттуда свое старое удостоверение начальника полицейского участка. Оно изрядно обтрепалось по краям, но прочесть, кому оно принадлежит, было можно.
Подойдя к стюарду, Римо показал ему удостоверение и сказал:
– Федеральные власти нуждаются в вашей помощи.
– О, конечно, пожалуйста! Чем могу помочь?
– С Ближнего Востока от нашего информатора поступили сведения, что сегодня будет предпринята попытка угона самолета на Оклахома-Сити. Мест нет, но мне обязательно надо попасть на борт, не возбуждая подозрений террористов.
– Что я должен сделать?
– Мне нужна ваша форма.
– Простите?..
– Я полечу вместо вас. В целях обеспечения безопасности пассажиров и команды.
Стюард колебался. Заметив это, Римо добавил:
– Тем более что если вы не летите, лично для вас риска никакого.
Стюард бодро расправил плечи.
– Для мой страны я готов на все!
Пять минут спустя Римо, переодевшись, вышел из мужского туалета и без всяких проблем поднялся на борт.
Полет прошел гладко, не считая того, что Римо пришлось наступить на ногу одной из стюардесс, воспылавшей к нему невероятной страстью. К тому же он получил около двухсот долларов чаевых, а также несколько визиток и бумажных салфеток с нацарапанными на них номерами телефонов – от пассажиров женского пола.
Деньги Римо сохранил. Салфетки и визитки выбросил.
Глава 17
На каждом шагу, куда бы он ни пошел, Санни Джой Ром видел смерть.
Одни индейцы в своих хоганах лежали и умирали. Другие выползали наружу и прямо под палящими лучами солнца без конца пили воду, чтобы притупить боль и горькие мысли о своей судьбе. Несчастных больных все время бил озноб – и это при жаре-то в 130 градусов по Фаренгейту!
Все они были обречены, Санни Джой видел это. Понимал он также, что если останется здесь, то тоже умрет. Казалось, смерть так и витает в воздухе.
И Билл Ром выгнал из резервации нью-йоркского вирусолога и эпидемиолога санитарной службы Аризоны.
– Это земля Сан Он Джо, – сказал Ром. – И дело это Сан Он Джо, а не ваше.
– Знаю, – ответил вирусолог в маске, способной удерживать самые мельчайшие частицы. – Но законы штата требуют проследить за тем, чтобы зараза не распространялась дальше. И никто, ни один человек, не должен войти в резервацию или выйти из нее.
Он мрачно протянул Санни Джою табличку с крупными красными буквами.
Тот тут же прибил ее к ограде.
Чуть позже, выгуливая свою лошадь, Санни Джой повстречал на пыльной дороге Томи.
– Мы все умрем, да, Санни Джой?
– Сам знаешь. Томи.
– Нет, я хотел сказать, очень скоро умрем. И все до единого.
– А ты что, предпочел бы умереть один?
– Я бы предпочел вообще не умирать. – Томи сплюнул в пыль. – Неужто все из-за мышиного дерьма, как говорят эти бледнолицые врачи?
– Какая разница…
– Ну, все же хотелось бы знать.
– Да, специалисты говорят, что болезнь переносят мыши. Когда начинается сезон дождей, мыши бурно размножаются и разносят вирус. Эпидемиолог сказал, что мы сами распространяем заразу, поскольку не уничтожаем хоганы тех, кто умер. Мыши забираются в опустевшее жилье и устраивают там свои гнезда. А когда после траура мы приходим наводить порядок, то тут же подхватываем инфекцию. Чем больше людей умерло, тем больше еще умрет, если придерживаться такого образа жизни.
– Эти белые, сколько я помню, всю дорогу хотят навязать нам свой образ жизни, Санни Джой!
– Ну… Даже если все мы в одночасье превратимся в белых, будет поздно. Потому как лекарства от болезни нет. Ничто не берет этот хантавирус.
– Он так его называл?
– Да. И еще сказал, что единственным лекарством от заразы является чистота. Что надо вычистить, буквально вылизать всю резервацию. Хотя, с другой стороны, вокруг все равно полно полевок. А поди их перелови…
– Уезжай отсюда, Санни Джой.
– Нет. Ведь я последний Санни Джой в роду. И от меня зависит жизнь всего племени. Разве я могу сейчас отвернуться от своего народа?
– Но ведь ты большой человек в мире белых. У тебя есть деньги, положение, слава – все! А мы… Мы простые индейцы. Мир по нам плакать не будет, жизнь без нас не закончится.
Санни Джой сплюнул в пыль, убив при этом крохотного жучка.
– Я такой же, как и ты. Сан Он Джо, Томи. Из того же материала. И приехал домой, чтобы спасти свой народ или умереть вместе с ним. Третьего не дано.
Санни Джой задумчиво смотрел на гору Красного Призрака. На его обветренном лице застыла печаль.
– Так, стало быть. Сан Он Джо пришел конец, да, Санни Джой? – спросил Томи.
Билл Ром кивнул.
– Похоже, что так. Томи… Черт побери, а ведь началось все очень давно. Детей у нас всегда рождалось мало, к тому же все больше мальчики. И когда умрет последняя скво из нашего племени, тогда ему наступит конец! Я думал, что смогу привнести свежую кровь, продлить жизнь на поколение, а то и на два. Но я ошибался. Все надежды развеялись в прах. Если не появится новый Санни Джой, мы обречены.
– А как же пророчество?
– Какое пророчество?
– Ну, якобы Ко Джонг О в самый трудный час пришлет одного из своих духов-воинов на помощь нашему племени.
– Ах да… Забудь навсегда.
– Почему?
Санни Джой тяжело и печально вздохнул.
– Думаю, если бы это было правдой, старина Ко Джонг О уже давно прислал бы такого воина. Разве нет, Томи?
– Пожалуй, так оно и есть. Пророчество – лишь пустая болтовня.
Санни Джой внезапно вставил ногу в стремя и одним махом вскочил в седло. Пришпоривая своего коня, он поскакал на запад.
– Ты куда? – крикнул вслед Томи.
– К горе Красного Призрака.
– Но там ведь только души умерших!
– И там же обитает Ко Джонг О. Хочу с ним потолковать. Напомнить о духе-воине. Может, еще не поздно.
– Удачи тебе, Санни Джой!
– Но, Саншин! Вперед!
Лошадь, цокая копытами, исчезла в облаке пыли, которое еще долго висело в раскаленном воздухе, словно красное дыхание смерти.
Томи вздохнул и закашлялся. И никак не мог остановиться.
Глава 18
Сидя за рулем, Римо время от времени поглядывал в зеркальце заднего вида. Машину он взял напрокат в международном аэропорту Уилла Роджерса. Похоже, слежки за ним не было. Да и потом, вряд ли мастеру Синанджу удалось бы следовать за ним незаметно на всем пути из Лэнолулу.
Впрочем, рисковать Римо не хотел.
Больница при католическом монастыре оказалась обшарпанным зданием в викторианском стиле, которое уже лет десять нуждалось в покраске и ремонте. Римо нерешительно приблизился к черной входной двери. Вспомнит ли его сестра Мария? Жива ли она еще?
Он позвонил в колокольчик и стал ждать, чувствуя, как внутри все сжимается от волнения. Чтобы избавиться от неприятного ощущения, он стал равномерно и глубоко дышать – как делал еще мальчишкой, когда мир казался особенно опасным и враждебным.
Дверь приоткрылась, высунулась пожилая монахиня.
– Да?
– Я ищу сестру Новеллу.
Монахиня подозрительно оглядела его круглыми совиными глазами.
– По какому делу?
– Меня зовут Римо Уильямс, – сказал он. – Я вырос в сиротском приюте, и сестра Мария Маргарита Морроу обучала и воспитывала меня.
– Понимаю… Что ж, в таком случае позвольте представиться. Я и есть сестра Новелла. Входите, мистер Уильямс.
Римо вошел, и в ноздри ему тут же ударил специфический запах.
Смешанный запах антисептиков, свечного воска и плесени. Примерно так же пахло в здании санатория «Фолкрофт», в том крыле, где находилось больничное отделение. Но только там запах был значительно слабее, а привкус плесени отсутствовал вовсе.
Он двинулся за сестрой Новеллой в гостиную со старомодным сводчатым потолком. Черные одежды монахини развевались, руки она убрала в невидимые глазу глубокие карманы. Голова и шея тонули в накрахмаленном апостольнике note 30 – точь-в-точь как когда-то у сестры Марии.
– Как вы нашли нас, мистер Уильямс? – спросила сестра Новелла, усадив гостя в кресло.
Римо подался вперед.
– Видите ли, некоторое время я был знаком с Конрадом МакКлири.
– Как он поживает?
– К сожалению, умер.
– О, прискорбно слышать. Сама я его не знала, но именно мистер МакКлири пристроил сестру Марию к нам в монастырь. Случилось это после пожара. Она была уже совсем старенькая, к тому же после того, как сгорел сиротский приют, у бедняжки просто не выдержало сердце. Переехав к нам, она вскоре слегла. Похоже, мистер МакКлири проявлял к ней особый интерес и несколько раз настойчиво просил нас уведомить о ее кончине.
– Но сестра Мария… она еще…
– Да, пока жива. Но неделю назад она приняла последнее причастие.
– Поскорее бы ее увидеть!
– Вынуждена предупредить, мистер Уильямс, она может вас не узнать.
Лицо Римо исказилось от горя. Плечи опустились.
– О нет, дело не в том, – торопливо добавила сестра Новелла. – Просто она очень плохо слышит, да и зрение совсем никудышное. Так что на многое не рассчитывайте.
– Понимаю…
Они прошли по коридору в другое крыло здания, где стены были оклеены обоями «в цветочек», и только тут впервые для Римо в полной мере открылось назначение этого дома – приют для престарелых и больных. Повсюду через приоткрытые двери были видны старухи. Они или лежали на кроватях, или сидели в креслах-каталках, уставившись в экраны телевизоров. Судя по их пустым бесцветным глазам, они плохо воспринимали окружающую действительность.
Внезапно к горлу Римо подкатил комок, сердце его тоскливо заныло. Он глубоко вздохнул, стараясь укрепить свои силы перед тем, как встретиться с дорогим ему человеком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41