А на рассвете на месте преступления нашли полицейский значок, принадлежавший Римо Уильямсу. Детективы из Ньюарка арестовали парня. Он предстал перед судом и был признан виновным по статье «предумышленное убийство».
И все дружно поверили, ибо и дураку было ясно, что в штате Нью-Джерси никогда бы не казнили офицера полиции без самых веских на то оснований. Двенадцать присяжных единогласно признали вину Римо Уильямса, не подозревая о том, что являются участниками тайного заговора, нити которого ведут в Овальный кабинет.
Римо понятия не имел, кто и зачем его подставил, и мужественно прошел через всю коррумпированную судебную систему. Вплоть до того самого момента, когда на голову ему надели специальный кожаный шлем, а руки и ноги пристегнули ремнями к электрическому стулу.
Он потерял сознание в спецпомещении тюрьмы «Трентон Стейт», а очнулся в санатории «Фолкрофт», где наконец-то все прояснилось.
Электрический стул был не настоящим. Судебный процесс – тоже. Свидетели и судьи – подкуплены. Отпечатки пальцев и прочие приметы Римо Уильямса изъяты из всех досье и файлов.
– Не получится, – заметил Римо, когда единственный оперативник КЮРЕ, однорукий Конрад МакКлири, открыл ему тайну.
– Но мы действовали крайне тщательно и осторожно, – заверил его МакКлири. – Семьи у вас нет. Друзья? Но какие друзья у легавого? Разве что такие же, как и он сам, тоже легавые. И особой любви к вам они никогда не питали. Слишком уж вы честный и принципиальный. А честный легавый – это как белая ворона.
– Все равно не получится, – упрямо повторил Римо Уильямс, чувствуя, как натянулись на лице бинты. «Очевидно, мне сделали пластическую операцию, изменили внешность», – подумал он.
– Почему? – удивился мужчина с крюком вместо руки.
– Я вырос в сиротском приюте. Настоящей семьи у меня, может, и не было, зато есть миллион братьев.
– Приют «Святой Терезы» сгорел две недели тому назад. Небрежное обращение с огнем, простая случайность, но она пришлась как нельзя кстати. В пожаре винят какую-то монахиню. Имела привычку вдыхать ароматические вещества. Насколько я понимаю, вы с ней знакомы. Сестра Мария, или как ее там?..
– Подонок, вот ты кто!
– Таким образом, в этом мире вы один-одинешенек, Римо. А под могильной плитой с вашим именем покоится некий безвестный бродяга. Но попробуйте только заикнуться – тут же отправим прямиком к нему. И ни одна живая душа о том не узнает.
Вот и пришлось Римо Уильямсу смириться со своей новой жизнью. Его направили в обучение к последнему из потомственных мастеров Синанджу и путем долгих тренировок, изнурительных упражнений и жесточайшей диеты превратили в того, кем он стал. Теперь он тоже мастер Синанджу и в совершенстве владеет искусством рукопашного боя – столь древним, что, говорят, оно положило начало всем остальным видам борьбы.
В течение долгих лет, нимало при этом не старея, он исправно и тайно служил Америке. Человек, которого и на свете-то не существовало, работал на организацию, тоже как бы не существующую. И все недруги США вмиг сникали при виде этого молчаливого и непобедимого мужчины.
Теперь вот он хочет уйти. Навсегда.
Но прежде Римо должен отдать старый должок человеку, который отнял у него прошлую жизнь и навязал новую.
Дело в том, что Харолд В. Смит слишком уж тщательно выполнил свои обязанности, уничтожив все следы существования Римо Уильямса. Он просто стер его с лица земли, стер как личность. И теперь, двадцать лет спустя, не осталось ни единой зацепки.
Сиротский приют со всеми его документами и записями сгорел дотла. Сам Смит изучал бумаги Римо давным-давно и мало что помнил. В книге регистрации говорилось о том, что на пороге приюта «Святой Терезы» нашли подкидыша в корзине, младенца мужского пола, нескольких недель от роду. В пеленках была записка с именем: «Римо Уильямс». Вот и все. Никаких объяснений. Никаких слов.
Даже компьютерный файл с данными Римо был уничтожен, как и остальная компрометирующая информация, перед нашествием в КЮРЕ инспекторов из налоговой полиции.
Таким образом, Смит зашел в тупик. Возможно, никакого Римо Уильямса и не существовало вовсе, чего он, директор «Фолкрофта», собственно, и добивался в свое время.
Только теперь им владела навязчивая идея – разыскать родителей Римо. В ближайшие месяцы предстояло продлить контракт между КЮРЕ и Домом Синанджу. И без Римо контору вполне могли закрыть.
Зазвонил голубой телефон. Смит схватил трубку.
– Да?
– Приветствую тебя, о, император знаний и просвещения! Жажду, чтоб твой ясный ум направил меня на путь истинный! – пропищал старческий голос.
– Чем могу помочь, мастер Чиун?
– Римо себя так странно ведет…
– Не так, как обычно?
– Он получил ваш пакет.
– Сделал все, что смог. В распечатке содержится список всех существующих в США мужчин по фамилии Уильямс, даты рождения которых в общем-то соответствуют предполагаемому возрасту отца Римо.
– А он выбросил бумаги, даже не читая.
– Почему?
– Не знаю. – Чиун, похоже, был слегка раздосадован. – Вот я и решил вам позвонить. Интересно, почему Римо перестал интересоваться тайной своего рождения?
– Понятия не имею. На прошлой неделе он, судя по всему, обрадовался, когда я обмолвился о списке.
– А теперь и слышать ничего не желает. Похоже, отвергает даже саму идею поисков, которой жил долгие годы.
– По правде говоря, мастер Чиун, надо рассчитывать только на чудо. Вряд ли его родителей вообще можно найти.
– Вот и хорошо.
– Вы и раньше так говорили.
– А теперь повторяю.
– Но раньше вы по крайней мере намекали на кое-какие сведения из прошлого своего ученика. Правда, никогда не уточняли.
– Да, так оно и было. Я знаю, что Римо – кореец.
– Маловероятно.
– Отец Римо – кореец. Возможно, и мать тоже.
– С чего вы взяли?
О, это же очень просто! Да, Римо белокожий, но ни один самый чистокровный кореец из нашей деревни не способен столь глубоко проникнуться духом Синанджу. А потому белым он быть никак не может. Чисто белым. А если он кореец, то, стало быть, и отец у него кореец. Ведь всем известно, что у истинного корейца и отец кореец.
– Понимаю… – рассеянно протянул Харолд В. Смит и решил сменить тему. – И что же, по-вашему, теперь делать? Продление контракта под угрозой. Мало того, что Римо вдруг забастовал. Без контракта он способен выкинуть что-нибудь еще похлеще.
– Ему надо запретить искать отца, – произнес Чиун.
– Почему?
– Да потому, – несколько странным голосом отозвался старик, – что если он продолжит поиски сам, то никогда не простит мне одной вещи.
– Как это? – удивился Смит.
Но мастер Синанджу уже повесил трубку.
Харолд В. Смит тоже нажал на рычаг и снова повернулся лицом к окну. Сложил пальцы домиком, и на его грубоватом лице с резкими чертами возникло кислое выражение.
Всю свою жизнь он торговал информацией. Твердой валютой у него были проверенные факты. Опираясь на них, Смит принял множество важнейших решений, от которых зависела жизнь и смерть. В глубине души глава КЮРЕ надеялся, что данные о происхождении Римо не могли бесследно исчезнуть. Просто затерялись где-то вдали, в Галактике. И что, если удастся запустить щупальца в это бесконечное пространство, поймать нужные радиосигналы, ну, типа тех, 50-летней давности передач «Тень», «Зеленый шмель» или «Я обожаю тайны», которые он слушал в детстве, тогда, возможно, ответ найдется.
Существовал же где-то документ, бумажка, вырезка из газеты, наконец, человек, которому была ведома тайна происхождения Римо Уильямса!
Весь вопрос в том, как найти и опознать его.
Глава 4
Римо Уильямс шагал по пляжу в Уолластоне и удивлялся тому, что он все время жил рядом с водой. Ньюарк, «Фолкрофт», Синанджу. И вот теперь – Квинси, штат Массачусетс.
С бухты Квинси дул сильный порывистый ветер. Белые чайки зависли в воздухе, точно запущенные кем-то воздушные змеи – лапки вниз, шеи изогнуты, глаза неустанно высматривают добычу. Время от времени какая-нибудь резко падала вниз и выхватывала из воды рыбку или некий съедобный корешок, прибитый волнами к песчаному берегу.
Римо шел на север, туда, где песок превращался в камни, а затем – в солевые болота. За ними открывался вид на Хаммок – гору, поросшую деревьями и кустарником. Иногда ее называли Эрроухедхилл. Некогда там до прихода белых обитали индейцы племени мосветусет – по утверждениям знатоков, носители удивительно богатой и интересной, скорее, даже изысканной культуры. Именно это племя дало название штату Массачусетс, теперь же о его существовании напоминал лишь лесистый и порядком замусоренный холм. Вдали, за Хаммоком, виднелись голубые небоскребы Бостона, не самого большого в стране, но тем не менее знаменитого города. Небоскребы поблескивали стеклом и металлом, словно торжествуя победу цивилизации над маленьким безвестным племенем мосветусетов.
Римо вспомнился другой пляж, в тысячах миль отсюда, скорее, каменистый, чем песчаный, омываемый бурными неприветливыми водами Западно-Корейского залива. На берегу этого залива и приютилась маленькая деревушка Синанджу, населенная преимущественно рыбаками.
Она просуществовала свыше пяти тысяч лет, и почти никто на Западе не знал и не ведал о ней. Но именно из этой деревушки вели свой род мастера Синанджу – первые и самые искусные убийцы в истории человечества. Отсюда направлялись они в разные уголки света на службу к великим правителям древности.
Служили они и египетским, и китайским династиям, не говоря уже о Римской империи, которая, по понятиям Синанджу, пала совсем недавно. И хотя слава Дома Синанджу гремела на протяжении тысячелетий, историки о том не подозревали, а потому никаких летописей и воспоминаний не сохранилось.
Мастера Синанджу всеми способами поддерживали мир и спокойствие на земле. Когда, к примеру, сильным мира сего требовался умелый убийца, когда надо было устранить врага, внутреннего или внешнего, а тем паче сохранить свое господство, они прибегали к услугам мастеров Синанджу. С их помощью удалось избежать многих разорительных и кровопролитных войн, спасти бессчетное число жизней… Сохранить армии, установить стабильность и спокойствие в государствах.
По крайней мере именно так Чиун объяснял Римо роль своего народа в мировой истории.
Деревня существовала уже тогда, когда индейцы племени мосветусет только-только научились использовать кремень для добывания огня. И не исчезнет с лица земли, даже когда Бостон канет в вечность. Если Чиун свершит все, что задумал, то в один прекрасный день Римо станет первым в деревне белым мастером Синанджу.
Римо, покидая сиротский приют, строил несколько иные планы. В те дни мечты у него были куда скромнее. Зарплата полицейского, жена, ребятишки, стандартный деревянный коттедж за белой изгородью и с зеленой лужайкой перед ним. Такими домиками застроена вся Америка, но Римо так и не довелось пожить ни в одном, во всяком случае, до сих пор. Подобные мечты у него никогда не сбывались.
Живущим в Синанджу он себя не представлял. Но за долгие годы обучения и тренировок Римо стал скорее похож на корейца-синанджу, нежели на американца.
Ньюарк, город, где прошла юность, теперь для него не существовал. Никто Римо оттуда не выгонял, он мог бы жить там и дальше, если бы не «Фолкрофт». Но домом для него санаторий все равно не стал. Да и какой может быть дом у сироты, никогда не знавшего родителей?.. Он был лишен приятных воспоминаний о прошлом, уверенности в будущем.
Римо просто продолжал свой путь. Явившись из ниоткуда, он мало заботился о конечной цели этого путешествия.
Он шел, опустив глаза и глядя в землю, когда рядом вдруг послышались шаги. Чиун! А Римо и не заметил.
– Ты вышагиваешь, как утка, – пискнул кореец.
– Пожалуй, – покорно согласился Римо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41