Улыбка ее напоминала оскал акулы.
– А меня только что накачали такими заводными гормонами!..
– С чем вас и поздравляю.
Женщина кокетливо захлопала глазами с длинными накладными ресницами.
– А известно ли вам, что я очень богата?
– Вы стоите не больше миллиарда. А мне нужно два.
– Мне нравится грубый секс…
– Что ж вы сразу-то не сказали? – обрадовался Римо, затворяя за собой дверь.
Роксана тут же села на постели.
– Ха! Надо же! Мой последний муж был в точности таким же! Ну, может, самую малость потолще… – Она вынула жвачку изо рта и сунула ее за левое ухо. – Чего бы вам хотелось? Оба сверху? Каждый сам по себе? Чего?
– Мне бы хотелось сдавить вашу белую шейку обеими руками…
– О, чудесно! Тогда приступим?
Римо тут же просунул одну руку – решив как следует потом ее отмыть – за ухо Роксаны, туда, где не было жвачки. Он намеревался надавить на особый нерв, после чего она должна была отключиться.
Надавил. Роксана блаженно закрыла глаза. Римо нажал посильнее. Ковыряясь пальцем в складках жира, он вдруг услышал ее голос:
– О, чудно, замечательно!.. Никогда прежде такого не испытывала… Уверена, будет еще лучше!
– Обязательно, – ответил Римо, судорожно пытаясь отыскать проклятый нерв. Проблема заключалась в том, что он или не мог его нащупать, или же нажатие просто не производило должного эффекта. – Черт бы побрал этого Чиуна!
– А кто такой Чиун?
– Вы никогда не занимались сумо?
– Нет. Но однажды пришлось применить прием армрестлинга и положить одного придурка на обе лопатки. Не мужик попался, а слабак какой-то!
Римо отодвинулся.
– Послушайте, я должен вам кое в чем признаться.
Роксана разочарованно приоткрыла один глаз.
– В чем это?
– Вообще-то я ваш фан.
– Ну и замечательно! Самого острого оргазма я достигла именно с поклонниками своего таланта.
– Но я еще и фетишист, – добавил Римо. – И хочу попросить вас об одной вещи.
– Отдам все, что угодно, если вы окажете мне одну услугу. Я хочу ребенка.
– Боюсь, на это я не способен.
– А что вы хотели попросить?
– Ваш пояс.
– Откуда вы знаете, что я ношу этот долбаный пояс? – так и взвилась Роксана и вскочила на ноги. Каждая складочка на ее розовом обнаженном теле затряслась, точно желе.
– Слухи, знаете ли…
– Нет, так не пойдет! Я отдам пояс, но только в обмен на сперму. И это мое последнее слово!
– Черт, – озираясь по сторонам, пробормотал Римо. И тут вдруг его осенило. – А где ваша подружка?
– Какая еще подружка?
– Ну та, с которой вы говорили до моего прихода.
– Ах да!.. Так она никакая мне не подруга! Просто сучка, одна из моих альтер это. Рейчел.
– Альтер?..
– Ну, да! Ну, знаете альтер эго. Так объяснил один из этих придурков, моих психоаналитиков. Сказал, что во мне живет сразу несколько личностей. Лично я насчитала тридцать шесть… Эй, послушайте, а может, вы хотите трахнуть одну из них? Тогда рекомендую Рейчел. Она на двенадцать лет меня моложе и весит на сто сорок фунтов меньше. Правда, Рейчел не слишком любит посещать ванную, если, конечно, вам понятен мой намек.
– А нет ли у вас… э-э… более застенчивого альтер эго? – робко спросил Римо.
– Застенчивого?
– Ну да, знаете ли, поскромней.
– Тогда вам подойдет Мэнди. Она тихая, как мышка!
– Всегда хотел познакомиться с женщиной такого типа.
Роксана пожала плечами.
– Что ж, думаю, если одна из нас забеременеет, то и остальные тоже. Однако должна вас предупредить: Мэнди – девственница. Так что уж извольте обращаться с ней понежней, а не то все зубы выбью, если, конечно, вы поняли мой намек.
Она закрыла глаза и через секунду-другую заговорила тоненьким писклявым голоском:
– Привет! Я Мэнди…
– А ну-ка, быстренько говори, где она прячет свой пояс? – спросил Римо.
– В нижнем ящике комода. Но только смотри, не проболтайся Роксане, что я сказала!
– Обещаю, – кивнул Римо и бросился к комоду.
Судорожно роясь в ящике, он едва не пропустил пояс, сделанный из черного винила и украшенный серебряными кисточками, по самые чашечки бюстгальтера. Нарисовать бы на нем череп со скрещенными костями, и пояс вполне бы мог украсить мачту пиратского судна.
– Спасибо, – бросил Римо и направился к двери.
– Разве вы не собираетесь заняться со мной любовью?
– В следующей жизни – обязательно!
– Вот крыса! – пробормотала Мэнди злобным голоском, в котором проскальзывали-таки гнусавые нотки. Но Римо уже и след простыл.
* * *
Мастер Синанджу ждал ученика у ворот главного входа, выходящего на Лэнкершим-бульвар.
– Вот, – сказал Римо и протянул ему добычу.
Брезгливо сморщив нос, Чиун двумя пальцами взялся за пояс.
– Как же от него воняет!
– Пояс принадлежит амазонке по имени Роксана. Так что все претензии к ней.
– Наверняка отчаянно боролась, не желая его отдавать?
– Ага. Царапалась, вцепилась зубами…
– И ты ее, конечно, одолел?
– О да! Она молила о пощаде.
– Что ж, ты прекрасно справился с заданием. – Мастер Синанджу растерянно вертел пояс в руках.
– Что собираешься делать с трофеем?
– Считается, что пояс амазонки придает воину особую силу.
– Ни за что его не надену!
– Да, пожалуй, великоват будет. Особенно с учетом того, что у тебя полностью отсутствует бюст, – фыркнул Чиун и швырнул пояс в ближайшую урну.
– Эй, а известно ли тебе, что мне пришлось вынести, чтобы его раздобыть?
– Не важно. Главное, ты совершил очередное деяние.
Они направились к гостинице. По дороге Чиун вдруг зевнул во весь рот.
Римо тут же заразился зевотой.
– Хочешь спать? – спросил учитель.
– Нет. Просто посмотрел на тебя.
– Но у тебя глаза слипаются! Так что не обманывай – ты хочешь спать.
– Да, да, хочу! Но не усну до тех пор, пока мы не покончим с обрядом посвящения.
– В таком случае тебе надо непременно выспаться и отдохнуть, чтобы поднабраться сил для следующего деяния.
– Да я последнее время только и делаю, что сплю! – возразил ученик.
– Но твой организм требует сна! Пойдем.
* * *
Оказавшись в номере отеля «Беверли гарленд», Римо подошел к окну. У самого горизонта голубели горы Сан Габриель, а здесь, поблизости, на крыше одного из зданий «Омниверсел Студиос», красовалась огромная афиша. Реклама фильма «Возвращение Болотного Человека»!
– Послушай, стоит мне только увидеть афишу с этим Болотным Человеком, как сразу же мерещится, что он глаз с меня не сводит, – сказал Римо Чиуну.
– Я же говорил, это твой отец.
– Ай, брось! – отмахнулся ученик.
– Но у него твои глаза.
Римо пригляделся.
– Да. Что-то есть.
Внезапно мастер вскочил и со злостью задернул шторы. В комнате стало темно.
– Тебе пора спать! – объявил он.
– Ты чего? Может, я хочу смотреть из окна.
– Нечего глазеть, – огрызнулся Чиун. – Напрасная трата времени. Тебе надо отдохнуть перед очередным испытанием. – И, подойдя к двери, он добавил: – И смотри, если я застукаю тебя спящим на западной кровати!
Дверь за ним затворилась. И Римо улегся спать.
* * *
Не успел он закрыть глаза, как оказался в долине, поросшей цветущей сливой. Среди ветвей, весело щебеча, шныряли ласточки.
Под одним из деревьев Римо увидел знакомую фигуру. Старик сидел в позе лотоса. Полный, лысый, с белесыми неподвижными глазами… Лицо сморщилось, словно измятый полупрозрачный пергамент.
– Приветствую тебя, о, Си Тан-погса, – произнес Римо фразу, которой корейцы обычно приветствуют слепых.
Мастер Си Тан поднял незрячие глаза. Ноздри плоского носа так и раздувались.
– А-а, Римо… Добро пожаловать.
– Так ты меня видишь?
– Конечно, нет. Я ведь и в жизни был слепым, так с чего бы вдруг мне прозреть в Пустоте?
– Ну, я думал, что когда человек переходит в мир иной, то зрение к нему возвращается.
– Вот высказывание истинного христианина! – Мастер Си Тан поднялся на ноги. – Я обучал твоего учителя, а значит, скоро конец твоим испытаниям. И очень хорошо. Поскольку это в свою очередь означает, что Дом Синанджу будет жить.
– Послушай, ты мне не поможешь? Я обязательно должен разыскать Коджинга. Поговорить с ним.
– Отца ищешь?
– Да. А ты откуда знаешь?
– Спроси о нем Чиуна. Ему известно имя твоего отца.
– Чиуну?!
– Именно, – сказал мастер Си Тан и потянулся за спелой сливой. Римо взглядом проследил за его движением. Тонкие, едва ли не прозрачные пальцы ухватили самый крупный плод и сорвали его с ветки.
А когда Римо вновь перевел взгляд на лицо Си Тана, оказалось, что тот уже исчез. А вместе с ним – и слива.
* * *
Римо вбежал в соседнюю комнату, где на узком балкончике уютно устроился Чиун. Он любовался закатом.
– Я видел Си Тана!
– Как поживает сей почтенный старец?
– По-прежнему слеп.
– К чему глаза в Пустоте?
– Я спросил его об отце, и он посоветовал обратиться к тебе.
Ученик выжидательно смотрел на учителя, но тот молчал.
– Ты слышал, что я сказал?
– Повтори, что именно он произнес, – отозвался наконец мастер Синанджу.
– Сказал: «Спроси Чиуна».
– Моего отца тоже звали Чиуном. Ты не встречал его в Пустоте?
Лицо Римо разочарованно вытянулось, он весь так и обмяк.
– Черт…
– Я говорил с императором Смитом, – продолжил Чиун. – Его оракулы подобрали тебе следующий атлой. Завтра утром отправляемся в путь.
– Не стоит откладывать…
Учитель вдруг резко развернулся.
– В таком случае едем немедленно! – проговорил он и сорвался с места.
Римо молча проводил его взглядом.
* * *
Уже в самолете Чиун сказал:
– А может, твой отец – знаменитый Тед Уильямс?
– Хорошо бы, но это не так.
– Тогда Энди Уильямс.
– Тоже вряд ли.
– Робин Уильямс?
– Никогда!
– Почему? Он толстый, а ты склонен к полноте.
– Мать говорила, что фамилия моя вовсе не Уильямс. И потом, с чего ты взял, что отец мой непременно должен быть знаменитостью?
– Да потому, что все мастера Синанджу рождались от людей известных. Почему ты должен быть исключением?
– Слушай, давай сменим тему, – предложил Римо.
– А Теннесси Уильямс разве не знаменитость?
– Теннесси Уильямс давно уже умер.
– Но ты унаследовал его талант и величие.
– Ну хватит! Меня уже тошнит от твоих дурацких разговоров!
Чиун вмиг посерьезнел.
– Скажи, Римо, почему именно сейчас тебе вдруг неудержимо захотелось разыскать отца? Ведь раньше, когда мы только познакомились, об этом речи не было.
Римо смотрел в иллюминатор на проплывающие мимо облака.
– Уходя из сиротского приюта, я надеялся навсегда распрощаться со своим прошлым, – тихо произнес он. – И вдруг в Детройте обнаружился человек, носящий мое имя…
– Ага, позаимствованное с надгробной плиты, под которой похоронили кого-то вместо тебя.
– Это теперь мы знаем. А тогда я подумал об отце, и с тех пор мне понравилось думать, что мой отец жив. И я никак не могу избавиться от этой навязчивой идеи.
Чиун промолчал.
– А куда мы летим? – поинтересовался Римо.
– Ты должен посетить Гадес.
Римо нахмурился.
– Гадес? Но это подземное царство у римлян. Или, проще говоря, ад.
– Именно.
– Тогда почему на билетах значится Бангор, штат Мэн?
– Потому что, как уверял меня император Смит, именно там обитает Цербер. – Чиун вдруг встал и двинулся к пищеблоку.
– Цербер… – пробормотал Римо. В ушах его снова зазвучал голос сестры Марии Маргариты – так живо и отчетливо, словно она была здесь, рядом: «Трехголовый пес Цербер охранял врата в подземный мир. Это он преградил путь Гераклу, когда тот собрался спуститься в глубины ада, чтобы выполнить одно из своих последних деяний».
Римо скрестил руки на груди.
– Замечательно… – пробормотал он. – Кажется, скоро конец.
Тут вдруг пристяжной ремень у него расстегнулся, и Римо увидел перед собой босую стюардессу Она наклонилась и что-то горячо зашептала ему на ухо.
– Сама соси! – огрызнулся Римо.
Когда вернулся мастер Синанджу, ученик не преминул ему пожаловаться:
– Знаешь, эта нахалка хотела, чтобы я сосал пальцы ее ног!
– Развратные женщины, населявшие Римскую империю до ее падения, настаивали на том, чтобы быть сверху…
– Ну и что такого?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41