- Именно. В любом случае мы не хотим, чтобы в нашу работу
вмешивались штатские, а уж чтобы вокруг шныряли репортеры, нам и подавно
не нужно. Военно-воздушные силы не желают быть ответственными за то, что
какая-нибудь газетная ищейка схватит дозу радиации. Шериф, вы с мэром
способны плотно проконтролировать ситуацию?
- Да, сэр! - сердечно сказал Вэнс. - Только скажите, что мы должны
сделать!
- Во-первых, я хочу, чтобы вы не поощряли любопытных. Конечно, мы
создадим на месте собственный периметр безопасности, но я не желаю, чтобы
кто бы то ни было приходил туда поглазеть. Во-вторых, я хочу, чтобы вы
особо отметили радиационную опасность; не то, чтобы это обязательно
соответствовало истине, но слегка пугнуть публику не вредно. Отбивает
охоту путаться под ногами, верно?
- Верно, - согласился Вэнс.
- В-третьих, чтобы рядом с этой точкой и духу не было людей из
средств массовой информации. - Глаза полковника снова стали холодными. -
Мы будем патрулировать на вертолетах, но я хочу, чтобы со звонками с
телевидения, радио или из газет вы управились сами. База Уэбб никакую
информацию давать не будет. Я хочу, чтобы вы тоже притворились немыми. Как
я уже сказал, штатские в этой зоне мне не нужны. Ясно?
- Как стеклышко.
- Хорошо. Тогда, думаю, все. Ганни, у тебя есть вопросы?
- Только один, сэр. - Ганнистон перевернул еще одну страницу в
блокноте. - Шериф Вэнс, кому принадлежит небольшой светло-зеленый
грузовик-пикап с надписью "Ветеринарная лечебница Инферно"?
Регистрационный номер Техас шесть-два...
- Доктору Джесси, - ответил Вэнс. - То есть Джессике Хэммонд. Она
ветеринар. - Ганнистон вытащил ручку и записал фамилию. - А что?
- Мы видели, как этот грузовик вытаскивали на буксире из зоны падения
метеорита, - сказал полковник Роудс. - Его оттащили на станцию
техобслуживания, парой улиц дальше. Вероятно, доктор Хэммонд видела, как
пролетал объект, и мы хотим ее расспросить.
- Дамочка взаправду милая. Да и соображает быстро. Слово даю, она не
боится делать такое, что мужик-ветеринар не...
- Спасибо. - Ганнистон вернул ручку с блокнотом в карман. - Мы
заберем это отсюда.
- Само собой. Ребята, если еще нужна будет помощь, только попросите.
Роудс с Ганнистоном, закончив свое дело, шли к двери.
- Попросим, - сказал Роудс. - Еще раз извините за переполох.
- Пусть это вас не беспокоит. Черт, да вашими молитвами теперь у всех
есть, о чем побазарить за обедом!
- Надеюсь, базара будет немного.
- А. Да, верно. Ни о чем не беспокойтесь. На Эда Вэнса можно
положиться, да, сэр!
- Я знаю. Спасибо, шериф. - Роудс пожал Вэнсу руку, и на мгновение
шерифу показалось, что сейчас костяшки его пальцев лопнут. Потом Роудс
отпустил болезненно улыбавшегося Вэнса, и тот остался стоять, а офицеры
ВВС вышли из здания и широким шагом направились в раскаленный белый свет.
- Ух ты, - Вэнс растирал ноющие пальцы. - Этот хмырь таким сильным не
кажется.
- Погодите, мужики, вот я расскажу Дорис! - Голос мэра дрожал от
переполнявших его чувств. - Я встретился с настоящим полковником! Батюшки,
да она не поверит ни единому слову!
Дэнни прошел к окну и, выглянув сквозь жалюзи, стал смотреть вслед
уходящим в сторону Республиканской дороги летчикам. Он задумчиво
нахмурился и ободрал заусеницу. - Объект, - сказал он.
- А? Ты что-то сказал, Дэнни?
- Объект. - Дэнни повернулся к Вэнсу и Бретту. Он уже разобрался, что
его тревожит. - Этот полковник сказал, что доктор Хэммонд, вероятно,
видела пролетающий "объект". Как вышло, что он не сказал "метеорит"?
Вэнс замолчал. Лицо шерифа ничего не выражало, мыслительные процессы
шли у него не слишком быстро.
- А разве это не все равно? - наконец спросил он.
- Да, сэр. Мне просто интересно, почему он так сказал.
- Да ладно, Дэнни, денежки ты получаешь не за то, чтобы удивляться.
Мы получили приказ от Военно-воздушных сил Соединенных Штатов и будем
делать то, что велит делать полковник Роудс.
Дэнни кивнул и вернулся за свой письменный стол.
- Встретить живого полковника-военлета! - сказал мэр Бретт. -
Батюшки! Пойду-ка я лучше к себе в офис - вдруг будут звонить и узнавать,
что тут за шумиха. Думаю, мысль неплохая?
Вэнс подтвердил, и Джонни Бретт заспешил к дверям и чуть ли не бегом
ринулся к зданию банка, где электрическое табло показывало 87 градусов по
Фаренгейту в десять часов девятнадцать минут.
9. КРЕСТИКИ-НОЛИКИ
Когда Ксавье Мендоса загнал техничку на станцию обслуживания и
вырубил мотор, Джесси увидела, что в Престон-парке приземляется вертолет.
Пока Мендоса и тощий, угрюмый подросток-апач Санни Кроуфилд, который
помогал ему днем, трудились, отцепляя пикап и перемещая его в ремонтную
зону гаража, Стиви с черной сферой в ладонях отошла на несколько шагов. Ее
нисколько не заинтересовал ни вертолет, ни то, что может означать его
присутствие.
Съехав с Республиканской дороги, возле гаражей остановился некогда
ярко-красный, а теперь выгоревший на солнце до розоватого, "бьюик".
"Здорово, док!" - крикнул сидевший за рулем мужчина. Он вылез из машины, и
глазам Джесси стало больно: на Хитрюге Криче был зелено-оранжевый
клетчатый спортивный пиджак. Хитрюга бодро направился к Джесси. Толстая
круглая физиономия сияла широченной улыбкой, открывавшей
ослепительно-белые зубы. Один взгляд на пикап - и Хитрюга прирос к месту.
- Елкин дуб! Это мало сказать - инвалид, это труп!
- Да уж, дело плохо.
Крич заглянул в искромсанный мотор и тихо, переливчато свистнул.
- Упокой, Господи, его душу. Или, я бы сказал, тушу. - И издал
сдавленное хихиканье, которое напомнило Джесси кудахтанье цыпленка, с
трудом протискивающегося на волю сквозь плотную скорлупу яйца. Увидев, что
Джесси не разделяет его веселого настроения, Хитрюга быстро опомнился. -
Простите. Я знаю, что этот грузовик набегал для вас уйму миль. Слава Богу,
никто не пострадал... э... ведь вы со Стиви в порядке, так?
- Я-то в норме. - Джесси глянула на дочку. Стиви отыскала кусочек
тени у дальнего угла здания и, похоже, вовсю изучала черный шар. - А
Стиви... пережила потрясение, но все хорошо. В смысле, никаких
повреждений.
- Рад слышать, честное слово. - Крич выкопал из нагрудного кармана
пиджака лимонно-желтый носовой платок в узорчатую полоску и промокнул
вспотевшее лицо. Почти того же оттенка желтого цвета были и облегающие
брюки Хитрюги, к которым он надел двухцветные башмаки - желтый верх, белый
низ. Он был обладателем целого шкафа костюмов из ослепительно-яркого
полиэстера всех цветов радуги и, хотя жадно читал "Эсквайра" и "Джи-Кью",
утонченности в его вкусах и чувстве моды было столько же, сколько в
субботнем вечернем родео. Жена Крича, Джинджер, поклялась, что разведется
с ним, если он еще хоть раз наденет в церковь свой красный костюм с
отливом. Хитрюга верил в могущество имиджа, о чем часто говорил и жене, и
всякому, кто соглашался слушать. "Если боишься, что люди обратят на тебя
внимание, - говаривал Хитрюга, - можешь спокойно сесть на землю, пускай
засосет тебя целиком." Крич, крупный мужчина в теле, разменявший пятый
десяток, всегда был готов быстро улыбнуться и пожать руку, и почти каждому
жителю Инферно продал ту или иную форму страховки. С широкого румяного
лица глядели голубые, как пеленка младенца, глаза, а обширную лысину
окаймляла рыжая бахрома, да надо лбом красовался крохотный пучок рыжих
волос, который Хитрюга аккуратно причесывал.
Он дотронулся до отверстия, зиявшего в моторе пикапа.
- Док, похоже, в вас бабахнули из пушки. Не хотите рассказать, что
стряслось?
Джесси взялась рассказывать. Отметив, что Стиви стоит неподалеку, она
все свое внимание сосредоточила на изложении событий Хитрюге Кричу.
Стиви, уютно устроившись в прохладной тени, смотрела, как черный шар
творит чудеса. На его поверхности снова стали проступать ярко-синие
отпечатки ее пальцев, цветом напомнив девочке океан, каким его рисуют, а
еще - бассейн в далласском мотеле, где они отдыхали прошлым летом.
Нарисовав ногтем кактус, Стиви полюбовалась, как синяя картинка медленно
расплылась и исчезла. Она рисовала каракули, спиральки, круги, и все
картинки медленно опускались вниз, к темному центру шара. "Даже лучше, чем
рисовальное желе! - подумала она. - И убирать ничего не надо, и краску
никак не разольешь... правда, цвет только один, но это ничего, он такой
красивенький!"
Стиви пришла в голову мысль. Девочка нарисовала на черном шаре
клеточки и принялась заполнять их "Х" и "О". Она знала, что эта игра
называется крестики - нолики. В нее очень здорово играл папа, он и научил
Стиви. Она сама заполнила все клетки крестиками и ноликами и обнаружила,
что цепочка ноликов в нижнем ряду соединилась. Клеточки уплыли внутрь, и
Стиви начертила новые. На этот раз выиграли сложившиеся в диагональ
крестики. Клеточки снова уплыли, пришлось нарисовать решеточку в третий
раз. Опять выиграли крестики. Вспомнив, как папа говорил, что самое
главное - середина, Стиви вписала туда первый нолик, и, действительно,
нолики выиграли.
- Че тут у тебя, малявка?
Стиви испуганно подняла голову. На нее пристально смотрел Санни
Кроуфилд. Черные волосы свисали на плечи, из-под густых черных бровей
смотрели такие же черные глаза.
- Че это? - спросил Санни, вытирая грязные руки ветошью. - Игрушка?
Она молча кивнула.
Он хмыкнул.
- А по-моему, похоже на кусок говна. - Санни чихнул. Тут его позвал
Мендоса, и он вернулся в гараж.
- Сам ты кусок говна, - сказала Стиви в спину Кроуфилду, но не
слишком громко, поскольку знала: "говно" - слово нехорошее. Потом девочка
опять посмотрела на черный шар и, ахнув, затаила дыхание.
На черной поверхности опять синели клеточки. В них было полно
крестиков и ноликов, и крестики выиграли, заполнив верхний ряд.
Клеточки медленно растаяли, уйдя в глубину.
Стиви их не рисовала. Как не рисовала и ту идеально правильную
решетку, которая начала проступать на черной поверхности, выведенная
такими тонкими линиями, словно их оставила бритва.
Стиви разжала пальцы и чуть не выронила шар, но вспомнила, что мама
не велела. Через пару секунд клеточки для крестиков-ноликов были готовы.
Начали появляться "Х" и "О". Стиви принялась звать маму, но Джесси еще
разговаривала с Хитрюгой Кричем. Девочка посмотрела, как заполняются
клетки, а потом, повинуясь внезапному порыву, дождалась, чтобы внутренний
палец шара дописал нолик, и сама вписала в одну из них крестик.
Никакой реакции. Клетки медленно исчезли.
Прошло несколько секунд. Шар оставался совершенно черным.
"Сломала, - печально подумала Стиви. - Он больше не играет!"
Но в глубине сферы возникло какое-то движение - непродолжительная
вспышка быстро побледневшего синего цвета. К поверхности снова поплыли
бритвенно-тонкие пересекающиеся линии, и на глазах у Стиви в центральной
клетке возник нолик. Потом наступила пауза; у девочки екнуло сердце,
потому что она поняла: что бы ни находилось внутри черного шара, оно
приглашает ее поиграть. Она выбрала клеточку в нижнем ряду и вписала туда
крестик. Вверху слева появился нолик, после чего опять наступила пауза -
чтобы Стиви могла обдумать ход.
Партия закончилась быстро, диагональю ноликов, шедшей сверху вниз
справа налево.
Как только растаял последний штрих, появилась новая решетка, и в
центре снова нарисовали нолик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
вмешивались штатские, а уж чтобы вокруг шныряли репортеры, нам и подавно
не нужно. Военно-воздушные силы не желают быть ответственными за то, что
какая-нибудь газетная ищейка схватит дозу радиации. Шериф, вы с мэром
способны плотно проконтролировать ситуацию?
- Да, сэр! - сердечно сказал Вэнс. - Только скажите, что мы должны
сделать!
- Во-первых, я хочу, чтобы вы не поощряли любопытных. Конечно, мы
создадим на месте собственный периметр безопасности, но я не желаю, чтобы
кто бы то ни было приходил туда поглазеть. Во-вторых, я хочу, чтобы вы
особо отметили радиационную опасность; не то, чтобы это обязательно
соответствовало истине, но слегка пугнуть публику не вредно. Отбивает
охоту путаться под ногами, верно?
- Верно, - согласился Вэнс.
- В-третьих, чтобы рядом с этой точкой и духу не было людей из
средств массовой информации. - Глаза полковника снова стали холодными. -
Мы будем патрулировать на вертолетах, но я хочу, чтобы со звонками с
телевидения, радио или из газет вы управились сами. База Уэбб никакую
информацию давать не будет. Я хочу, чтобы вы тоже притворились немыми. Как
я уже сказал, штатские в этой зоне мне не нужны. Ясно?
- Как стеклышко.
- Хорошо. Тогда, думаю, все. Ганни, у тебя есть вопросы?
- Только один, сэр. - Ганнистон перевернул еще одну страницу в
блокноте. - Шериф Вэнс, кому принадлежит небольшой светло-зеленый
грузовик-пикап с надписью "Ветеринарная лечебница Инферно"?
Регистрационный номер Техас шесть-два...
- Доктору Джесси, - ответил Вэнс. - То есть Джессике Хэммонд. Она
ветеринар. - Ганнистон вытащил ручку и записал фамилию. - А что?
- Мы видели, как этот грузовик вытаскивали на буксире из зоны падения
метеорита, - сказал полковник Роудс. - Его оттащили на станцию
техобслуживания, парой улиц дальше. Вероятно, доктор Хэммонд видела, как
пролетал объект, и мы хотим ее расспросить.
- Дамочка взаправду милая. Да и соображает быстро. Слово даю, она не
боится делать такое, что мужик-ветеринар не...
- Спасибо. - Ганнистон вернул ручку с блокнотом в карман. - Мы
заберем это отсюда.
- Само собой. Ребята, если еще нужна будет помощь, только попросите.
Роудс с Ганнистоном, закончив свое дело, шли к двери.
- Попросим, - сказал Роудс. - Еще раз извините за переполох.
- Пусть это вас не беспокоит. Черт, да вашими молитвами теперь у всех
есть, о чем побазарить за обедом!
- Надеюсь, базара будет немного.
- А. Да, верно. Ни о чем не беспокойтесь. На Эда Вэнса можно
положиться, да, сэр!
- Я знаю. Спасибо, шериф. - Роудс пожал Вэнсу руку, и на мгновение
шерифу показалось, что сейчас костяшки его пальцев лопнут. Потом Роудс
отпустил болезненно улыбавшегося Вэнса, и тот остался стоять, а офицеры
ВВС вышли из здания и широким шагом направились в раскаленный белый свет.
- Ух ты, - Вэнс растирал ноющие пальцы. - Этот хмырь таким сильным не
кажется.
- Погодите, мужики, вот я расскажу Дорис! - Голос мэра дрожал от
переполнявших его чувств. - Я встретился с настоящим полковником! Батюшки,
да она не поверит ни единому слову!
Дэнни прошел к окну и, выглянув сквозь жалюзи, стал смотреть вслед
уходящим в сторону Республиканской дороги летчикам. Он задумчиво
нахмурился и ободрал заусеницу. - Объект, - сказал он.
- А? Ты что-то сказал, Дэнни?
- Объект. - Дэнни повернулся к Вэнсу и Бретту. Он уже разобрался, что
его тревожит. - Этот полковник сказал, что доктор Хэммонд, вероятно,
видела пролетающий "объект". Как вышло, что он не сказал "метеорит"?
Вэнс замолчал. Лицо шерифа ничего не выражало, мыслительные процессы
шли у него не слишком быстро.
- А разве это не все равно? - наконец спросил он.
- Да, сэр. Мне просто интересно, почему он так сказал.
- Да ладно, Дэнни, денежки ты получаешь не за то, чтобы удивляться.
Мы получили приказ от Военно-воздушных сил Соединенных Штатов и будем
делать то, что велит делать полковник Роудс.
Дэнни кивнул и вернулся за свой письменный стол.
- Встретить живого полковника-военлета! - сказал мэр Бретт. -
Батюшки! Пойду-ка я лучше к себе в офис - вдруг будут звонить и узнавать,
что тут за шумиха. Думаю, мысль неплохая?
Вэнс подтвердил, и Джонни Бретт заспешил к дверям и чуть ли не бегом
ринулся к зданию банка, где электрическое табло показывало 87 градусов по
Фаренгейту в десять часов девятнадцать минут.
9. КРЕСТИКИ-НОЛИКИ
Когда Ксавье Мендоса загнал техничку на станцию обслуживания и
вырубил мотор, Джесси увидела, что в Престон-парке приземляется вертолет.
Пока Мендоса и тощий, угрюмый подросток-апач Санни Кроуфилд, который
помогал ему днем, трудились, отцепляя пикап и перемещая его в ремонтную
зону гаража, Стиви с черной сферой в ладонях отошла на несколько шагов. Ее
нисколько не заинтересовал ни вертолет, ни то, что может означать его
присутствие.
Съехав с Республиканской дороги, возле гаражей остановился некогда
ярко-красный, а теперь выгоревший на солнце до розоватого, "бьюик".
"Здорово, док!" - крикнул сидевший за рулем мужчина. Он вылез из машины, и
глазам Джесси стало больно: на Хитрюге Криче был зелено-оранжевый
клетчатый спортивный пиджак. Хитрюга бодро направился к Джесси. Толстая
круглая физиономия сияла широченной улыбкой, открывавшей
ослепительно-белые зубы. Один взгляд на пикап - и Хитрюга прирос к месту.
- Елкин дуб! Это мало сказать - инвалид, это труп!
- Да уж, дело плохо.
Крич заглянул в искромсанный мотор и тихо, переливчато свистнул.
- Упокой, Господи, его душу. Или, я бы сказал, тушу. - И издал
сдавленное хихиканье, которое напомнило Джесси кудахтанье цыпленка, с
трудом протискивающегося на волю сквозь плотную скорлупу яйца. Увидев, что
Джесси не разделяет его веселого настроения, Хитрюга быстро опомнился. -
Простите. Я знаю, что этот грузовик набегал для вас уйму миль. Слава Богу,
никто не пострадал... э... ведь вы со Стиви в порядке, так?
- Я-то в норме. - Джесси глянула на дочку. Стиви отыскала кусочек
тени у дальнего угла здания и, похоже, вовсю изучала черный шар. - А
Стиви... пережила потрясение, но все хорошо. В смысле, никаких
повреждений.
- Рад слышать, честное слово. - Крич выкопал из нагрудного кармана
пиджака лимонно-желтый носовой платок в узорчатую полоску и промокнул
вспотевшее лицо. Почти того же оттенка желтого цвета были и облегающие
брюки Хитрюги, к которым он надел двухцветные башмаки - желтый верх, белый
низ. Он был обладателем целого шкафа костюмов из ослепительно-яркого
полиэстера всех цветов радуги и, хотя жадно читал "Эсквайра" и "Джи-Кью",
утонченности в его вкусах и чувстве моды было столько же, сколько в
субботнем вечернем родео. Жена Крича, Джинджер, поклялась, что разведется
с ним, если он еще хоть раз наденет в церковь свой красный костюм с
отливом. Хитрюга верил в могущество имиджа, о чем часто говорил и жене, и
всякому, кто соглашался слушать. "Если боишься, что люди обратят на тебя
внимание, - говаривал Хитрюга, - можешь спокойно сесть на землю, пускай
засосет тебя целиком." Крич, крупный мужчина в теле, разменявший пятый
десяток, всегда был готов быстро улыбнуться и пожать руку, и почти каждому
жителю Инферно продал ту или иную форму страховки. С широкого румяного
лица глядели голубые, как пеленка младенца, глаза, а обширную лысину
окаймляла рыжая бахрома, да надо лбом красовался крохотный пучок рыжих
волос, который Хитрюга аккуратно причесывал.
Он дотронулся до отверстия, зиявшего в моторе пикапа.
- Док, похоже, в вас бабахнули из пушки. Не хотите рассказать, что
стряслось?
Джесси взялась рассказывать. Отметив, что Стиви стоит неподалеку, она
все свое внимание сосредоточила на изложении событий Хитрюге Кричу.
Стиви, уютно устроившись в прохладной тени, смотрела, как черный шар
творит чудеса. На его поверхности снова стали проступать ярко-синие
отпечатки ее пальцев, цветом напомнив девочке океан, каким его рисуют, а
еще - бассейн в далласском мотеле, где они отдыхали прошлым летом.
Нарисовав ногтем кактус, Стиви полюбовалась, как синяя картинка медленно
расплылась и исчезла. Она рисовала каракули, спиральки, круги, и все
картинки медленно опускались вниз, к темному центру шара. "Даже лучше, чем
рисовальное желе! - подумала она. - И убирать ничего не надо, и краску
никак не разольешь... правда, цвет только один, но это ничего, он такой
красивенький!"
Стиви пришла в голову мысль. Девочка нарисовала на черном шаре
клеточки и принялась заполнять их "Х" и "О". Она знала, что эта игра
называется крестики - нолики. В нее очень здорово играл папа, он и научил
Стиви. Она сама заполнила все клетки крестиками и ноликами и обнаружила,
что цепочка ноликов в нижнем ряду соединилась. Клеточки уплыли внутрь, и
Стиви начертила новые. На этот раз выиграли сложившиеся в диагональ
крестики. Клеточки снова уплыли, пришлось нарисовать решеточку в третий
раз. Опять выиграли крестики. Вспомнив, как папа говорил, что самое
главное - середина, Стиви вписала туда первый нолик, и, действительно,
нолики выиграли.
- Че тут у тебя, малявка?
Стиви испуганно подняла голову. На нее пристально смотрел Санни
Кроуфилд. Черные волосы свисали на плечи, из-под густых черных бровей
смотрели такие же черные глаза.
- Че это? - спросил Санни, вытирая грязные руки ветошью. - Игрушка?
Она молча кивнула.
Он хмыкнул.
- А по-моему, похоже на кусок говна. - Санни чихнул. Тут его позвал
Мендоса, и он вернулся в гараж.
- Сам ты кусок говна, - сказала Стиви в спину Кроуфилду, но не
слишком громко, поскольку знала: "говно" - слово нехорошее. Потом девочка
опять посмотрела на черный шар и, ахнув, затаила дыхание.
На черной поверхности опять синели клеточки. В них было полно
крестиков и ноликов, и крестики выиграли, заполнив верхний ряд.
Клеточки медленно растаяли, уйдя в глубину.
Стиви их не рисовала. Как не рисовала и ту идеально правильную
решетку, которая начала проступать на черной поверхности, выведенная
такими тонкими линиями, словно их оставила бритва.
Стиви разжала пальцы и чуть не выронила шар, но вспомнила, что мама
не велела. Через пару секунд клеточки для крестиков-ноликов были готовы.
Начали появляться "Х" и "О". Стиви принялась звать маму, но Джесси еще
разговаривала с Хитрюгой Кричем. Девочка посмотрела, как заполняются
клетки, а потом, повинуясь внезапному порыву, дождалась, чтобы внутренний
палец шара дописал нолик, и сама вписала в одну из них крестик.
Никакой реакции. Клетки медленно исчезли.
Прошло несколько секунд. Шар оставался совершенно черным.
"Сломала, - печально подумала Стиви. - Он больше не играет!"
Но в глубине сферы возникло какое-то движение - непродолжительная
вспышка быстро побледневшего синего цвета. К поверхности снова поплыли
бритвенно-тонкие пересекающиеся линии, и на глазах у Стиви в центральной
клетке возник нолик. Потом наступила пауза; у девочки екнуло сердце,
потому что она поняла: что бы ни находилось внутри черного шара, оно
приглашает ее поиграть. Она выбрала клеточку в нижнем ряду и вписала туда
крестик. Вверху слева появился нолик, после чего опять наступила пауза -
чтобы Стиви могла обдумать ход.
Партия закончилась быстро, диагональю ноликов, шедшей сверху вниз
справа налево.
Как только растаял последний штрих, появилась новая решетка, и в
центре снова нарисовали нолик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86