- Для вас
напитки бесплатны. Равно как и все остальное.
- И еда?
- Нет, с едой вы опоздали. Кухня уже закрыта.
- Тогда что же остальное?
Официантка с такой силой поставила на стол мое пиво, что оно
дополнительно, я думаю, вспенилось. Сама она удалилась, без ответа на мой
наивный вопрос.
Опустившись в кресло напротив меня, Гретхен хихикнула, что не
оставило у меня, однако, неприятного впечатления.
- У Хелен наверху комнаты. Она говорит, что в этом городе слишком
много озабоченных мужчин, и надо же что-нибудь делать, чтоб снять
напряжение.
Гретхен медленно потягивала свой напиток, кока-колу с ромом, и
комично моргала наивными и ясными глазами, цветом своим напоминающими
цветочки кукурузы. Даже полные губы, для сексуального призыва густо
подведенные ярко-красной помадой, не испортили ее свежий вид.
- Я не страдаю переизбытком напряжения.
Она медленно, изучающе оглядела меня - разве что не пощупала
достаточно дорогую ткань, из которой было сшито мое пальто.
- Я допускаю... ваш вид такой... что верхние комнаты - это не для
вас... Впрочем, вы весьма реактивны, и нож выбили классно.
- Забудьте об этом.
- Хотела бы забыть. Я никогда не пугаюсь в тот момент, когда
что-нибудь случается, а после... Бывает, вскакиваю среди ночи и
пронзительно кричу. Будь они прокляты, эти ревнивые курицы и задиристые
петухи.
- Они уже далеко.
- Да, я знаю. Испанские нравы ужасны. Неужто девушка не может
поразвлечься?
- Будет совсем хорошо, если вы сможете убедить в этом своем праве
Пэта.
Ее глаза расширились, и лицо залилось краской.
- Вы знаете Пэта?
- Он был моим приятелем, - вовсю лгал я. - В морской пехоте.
- Так он и вправду служил в морской пехоте? - Она выглядела
удивленной и одновременно обрадованной. Видно, оказалась человеком тоньше,
чем я думал.
- Мы вместе были в Гваделе. - Я чувствовал себя немного сводником.
- Может быть, вы сможете мне сказать и о том... - тут она закусила
нижнюю губу, на зубах остался след от помады, но потом решилась: - ...что
он якобы секретный агент. Или что-то в этом роде, как он мне внушает...
- Был им на войне?
- Нет, сейчас. Он говорит: то, что он шофер, это прикрытие,
маскировка, а на самом деле он какой-то секретный, или тайный агент.
- Понятия не имею об этом.
- Он мне столько всего рассказывает, что не знаю, чему верить. Хотя,
вообще-то, Пэт просто шикарный вояка, парень что надо, - прибавила она,
защищая свой выбор. - У него и мозгов достаточно, он, мне кажется, далеко
пойдет.
Я согласился с легким сердцем:
- Да, Пэт хороший парень. Я надеялся увидеть его сегодня вечером. В
нашей фирме появились отличные шансы проявить себя, выдвинуться... для
таких, как он, в первую очередь.
- Выдвинуться? - слово обладало магическим действием, и она повторила
его с уважением, как рекламный призыв. Глаза ее уже видели себя в
свежевыстиранном фартучке, готовящей что-то своему Пэту вкусненькое в
выложенной кафелем кухне их однокомнатной квартирки где-нибудь в приятном
пригороде какого-нибудь города. Какого? Ну хоть Лос-Анджелеса.
- Он, наверное, у меня. Иногда он ожидает моего прихода в нашем
прицепе.
- Вы можете сейчас отсюда уйти?
- Почему бы нет? Я сюда не нанималась.
Может быть, и так. Я видел, что мысли ее еще не вернулись из того
будущего, где она, Гретхен, играла новую роль: привлекательная молодая
жена продвигающегося вверх бизнесмена или чиновника Пэта Ривиса.
Мы вышли на улицу.
Гретхен погладила рукой крыло моего автомобиля - так гладят домашнее
животное, которое сумели к себе расположить. Я хотел бы ей сказать, чтобы
она забыла его, что он никогда не останется надолго с какой-либо одной
женщиной, что он не будет платить долги ни одному мужчине, который даст
ему что-то в кредит. Вместо всего этого я произнес:
- Сейчас у нас ответственное дело. Нам может пригодиться такой
парень, как Ривис.
- Если бы я могла помочь ему получить действительно стоящую работу...
- сказала Гретхен. Конец фразы она опустила, но, вне всякого сомнения,
должно было прозвучать: "Пэт тогда женится на мне".
Проехав несколько кварталов по главной улице, я повернул, куда она
указала, и поехал вниз, среди больших старых домов. Разбитый асфальт
заставлял дребезжать все детали моей машины. Когда-то улица эта и
принадлежала, видимо, к лучшим в городе. С обеих сторон нас сопровождали
викторианские дома-особняки. Теперь там располагались сдававшиеся в наем
квартиры, меблированные комнаты, быстро терявшие остатки непрочного былого
благополучия.
Мы поднялись пешком по аллейке между двумя такими домами и очутились
во дворе, в черных тенях под большими дубами. В дальнем углу двора, тоже
под деревьями, стоял прицеп. Свет фар своей машины, оставленной на
тротуаре, я не выключил, и потому в его луче мог увидеть металлическую
стенку прицепа, шелушащуюся, покрытую ржавчиной, похожую на заброшенную
доску для объявлений. Грязный двор к тому же источал запахи всевозможных
отбросов.
- Вот и наш прицеп. - Девушка пыталась держаться бойко, но в голосе
чувствовалось беспокойство. - Хотя там нет света почему-то... - прибавила
она, когда я вернулся от машины, выключив и фары, и мотор.
- А он не может ждать в темноте?
- Видно, он лег спать. Иногда он приходит сюда заночевать. - Она
снова заняла оборону; пусть это и дурные привычки, но привычки большого и
беспокойного домашнего зверя, которого ей случилось полюбить.
- Вы, кстати, сказали "наш прицеп". Ваш и Пэта?
- Нет, сэр, Пэт только навещает меня. А живу я вместе с Джейн. Она
никогда не бывает дома по ночам. Ночами она работает. На предприятии,
принадлежащем фирме по производству гамбургеров.
Сухие, ломкие дубовые листья хрустели под нашими ногами. Гретхен
(бледное лицо в тени) повела меня к прицепу. Дверь оказалась незаперта.
Девушка вошла первой и включила верхний свет.
- Его здесь нет, - разочарованно произнесла она. - Входите,
пожалуйста.
Нагнув голову, я шагнул в комнату - с деревянного чурбака, который
служил для прицепа "парадной лестницей".
Интерьер комнатки состоял из расшатанной газовой плиты, двух узких
топчанов, приколоченных к стене и застланных дешевыми красными
покрывалами, стенного шкафчика, на полках которого громоздились флаконы,
предметы бижутерии и в дешевых обложках романы. Было еще непротертое
старое зеркало, выдававшее расплывчатое и искаженное отражение убогой
комнаты, девушки и моей персоны.
Мужчина в зеркале был большим, толстым, да еще со съехавшими на
сторону чертами лица. Один его серый глаз был больше другого, в стекле он
колебался, как и мои намерения; второй глаз был, однако, твердым и
проницательным. На мгновение я замер, пораженный видом собственной
физиономии: черт побери, вот таинственная фигура, двойник без собственной
жизни, который всматривался одним своим большим и одним своим маленьким
глазами в грязную жизнь людей в очень грязном мире.
- Это разновидность конуры, - Гретхен старалась казаться веселой, -
но мы называем ее домом, нашим милым домом.
Она затворила дверь. Запах прогорклого масла, разлитого по плите, и
тошнотворно-сладкий запах дешевых духов в шкафчике тотчас повели между
собой войну, замешанную на давней кровной вражде. На чью сторону встать?
- Уютно, - сказал я.
- Присаживайтесь, сэр, - предложила она с наигранной веселостью. - У
меня нет ни рома, ни кока-колы, но могу предложить вино мускат.
- Спасибо, но его не пьют после пива.
Я уселся на край одного из красных топчанов. Движения человека в
зеркале были ловки и быстры, как у юноши, не хватало, правда, юношеского
энтузиазма. Теперь мой лоб стал неестественно выпуклым, будто на
карикатуре, изображающей интеллектуала, а рот оказался маленьким, сжатым и
жестоким. А ну его к черту, этого двойника!
- Можем устроить небольшой вечер двоих... если хотите, - неуверенно
предложила Гретхен.
Вовсю сияла с потолка лампочка, и Гретхен была похожа на красивую
куклу с настоящими человеческими волосами - не совсем уже новую.
- Не хочется.
- Ладно. Вас не оскорбила эта идея, правда? - она пыталась спросить
это с детской непосредственностью, но вышло все равно неловко. Девушка
была смущена, расстроена.
- Я вижу, как вы озабочены. Вам надо повидать Пэта. Знаете, может
быть, он у себя в Лос-Анджелесе? Обычно он не уезжает отсюда посреди ночи,
дороги-то идут по горам, но несколько раз он так все же делал.
- Я не знал, что у него есть квартира в Лос-Анджелесе.
- Маленький уголок, однокомнатная квартирка. Однажды в воскресенье он
возил меня туда - показать, где живет. Вот забавно, если бы вышло так, что
вы проделали путь в горы, чтобы разыскать его, а он все это время был в
Лос-Анджелесе!
- Да, забавно. Вы не знаете, где его уголок находится? Я бы смог
повидать его завтра.
- Завтра его там не будет. Он вернется на работу к Слокумам.
Я не стал с ней спорить.
- Очень жаль. А я должен сегодня ночью возвратиться в Лос-Анджелес.
Может, вы дадите его адрес?
- Я не знаю точного адреса. Я могла бы найти это место. - Она уселась
на топчан напротив меня, наши колени соприкасались. Пара нейлоновых чулок,
свисавших с вешалки для полотенец, устроенной над кроватью, щекотала мне
шею.
- Я готова сделать все, чтоб вам помочь, - сказала она.
- Да, я ценю это... Есть ли у того места какое-нибудь название?
- Грэхэм-Корт, кажется так. Я помню: одна из маленьких улиц, идущих
от Норт-Мэдисон. Между Голливудом и самим Лос-Анджелесом.
- И нет телефона?
- Насколько я знаю, нет.
- Еще раз благодарю.
Я встал. И она поднялась, как моя тень. И мы оказались сжатыми узким
проходом между топчанами. Я попытался обойти девушку и почувствовал
прикосновение ее бедер к своим.
- Вы мне нравитесь, мистер... Могу я что-нибудь сделать лично для
вас?
Затруднительное положение. Но мужчина в зеркале смотрел на меня
холодно.
- Сколько тебе лет, Гретхен? - спросил я, уже стоя у выхода.
Она за мной не пошла.
- Не ваше дело, сэр... Около ста, понимаете? А по календарю,
семнадцать.
На год или два старше Кэти. И у обеих Ривис.
- Почему ты не поедешь домой, к своей матери?
Она засмеялась: смех вроде звука разрываемой бумаги.
- Обратно в Хэмтрэмк? Она оставила меня со Станислаусом Вэлфером,
когда развелась в первый раз. Я живу одна с сорок шестого года.
- Ну и как, Гретхен?
- Как вы, мужчины, говорите: у меня все о'кей.
- Хочешь, я подброшу тебя назад к Хелен?
- Нет, благодарю вас, сэр. У меня достаточно денег, чтобы прожить
неделю без Хелен. Кстати, теперь вы знаете, где я живу, так приходите меня
навестить, иногда... приходите.

10
Я остановил машину около кафе, расположенного к востоку от кладбища,
на бульваре Санта-Моника, с намерением съесть сандвич и выпить чашку кофе.
Взгляд мой упал на телефонную книгу, которая висела на цепочке около
платного телефона, красовавшегося на стене рядом с окном. Грэхэм-Корт на
Ларедо-лейн в списке значился. Рассматривая через окно прохожих, что брели
по тротуару, я набрал номер... Вон пошел юнец, витающий в заоблачных
высях, то ли от любимой музыки, то ли накурился какой-то травки; мужчина
средних лет, типичный горожанин; туристы, пребывающие в ожидании
осуществить одни свои фантазии и отчаявшиеся в отношении других; быстрые,
легкие фигурки без возраста.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35