Меня поражает, как ему удается столь хорошо понимать людей. Он очень чуткий человек. Сначала его слова пробудили во мне гнев – казалось, на этот разговор его подтолкнула нечистая совесть, но вскоре я убедился, что для него на самом деле важно видеть нас с тобой вместе и счастливыми. Я верю: Ален не прикоснулся бы к тебе, будь он уверен, что я в один прекрасный день вернусь сюда. Это я во всем виноват! Это я оставил тебя в неведении! – Взяв леди Сен-Клер за руки, Брендан нежно привлек ее к себе. – Обещаю, что больше никогда не покину тебя – если только ты сама этого не захочешь.
У Аморе на глаза навернулись слезы.
– Нет, я этого не захочу. Обними меня крепче! – попросила она, прижавшись к ирландцу.
Макмагон обнял ее и провел рукой по волосам. Так и стояли они, не размыкая объятий, до самого возвращения Арман, доложившей о прибытии сэра Орландо Трелони.
– Передай об этом пастору Блэкшо, – велела Аморе. – Может, у него есть новости о том самом конюхе.
Брендан последовал за Аморе в гостиную, где судья Трелони дожидался леди Сен-Клер. При виде ирландца сэр Орландо заметно стушевался, однако, взяв себя в руки, вновь принял непринужденный вид и, удостоив Макмагона вежливого, но весьма беглого приветствия, упорно стал делать вид, что тот здесь вовсе не присутствует. У Трелони еще была свежа в памяти их встрече полтора года назад. Тогда на виселице Тайберна Брендану уже надели петлю на шею – только Иеремия, которому в последний момент удалось убедить судью в его невиновности, спас ирландца от позорной гибели. С тех пор судья уверовал в то, что однажды этот ирландец непременно попытается отомстить ему. Так что сэру Орландо было явно не по себе в обществе Брендана Макмагона.
– Вы что-нибудь сумели выяснить? – поинтересовалась Аморе, не замечая напряженности между двумя мужчинами.
– Кое-что, миледи. Но где доктор Фоконе?
Не успела Аморе ответить, как в дверях появился Иеремия. Ему сейчас приходилось нелегко – он вынужден был разрываться между паствой и уходом за Аленом.
– Ах, вот и вы, доктор. Я пришел сообщить вам, что говорил с владельцем постоялого двора «Стар инн». По его словам, он после пожара виделся с Генри Митчеллом. На вопрос, каковы планы Митчелла теперь, тот ответил, что, мол, подыскивает работу где-нибудь в окрестностях Оксфорда. Больше он мне ничего не сказал.
– Тогда нам остается найти его, – решительно произнес Иеремия.
– И найдем, будьте покойны, – пообещал судья. – Я отправлю людей куда следует – пусть они разузнают о его местонахождении.
– Я тоже готов принять участие в розыске этого человека, – вмешался Брендан. – Рано или поздно мы его обнаружим.
Трелони, нервно пощипывая кружевной манжет, повернулся к Аморе:
– На случай, если нам не удастся разоблачить убийцу и таким образом доказать невиновность мастера Риджуэя… – Судья помедлил, потом продолжил: – Так вот, на этот случай я рекомендовал бы вам воспользоваться вашими связями при дворе, миледи, причем до того, как выяснится, что мастер Риджуэй жив и здоров. Сознаю, что это противоречит моему служебному статусу, но я воздержался бы от подобных рекомендаций, не будь я стопроцентно уверен в невиновности мастера Риджуэя.
– Я от души благодарна вам за совет, милорд, – растроганно ответила леди Сен-Клер. – И непременно им воспользуюсь.
– Хочется, однако, надеяться, что до этого не дойдет, – произнес Иеремия. – Иначе мастеру Риджуэю до конца дней своих придется скрываться от правосудия и жить в вечном ожидании ареста. Этого ему не вынести.
Сэр Орландо понимающе кивнул:
– Совершенно с вами согласен. Но, как говорится, всякое бывает!
Глава 41
– Святой отец, тут пришли двое мужчин и желают поговорить с вами, – объявила Арман. – Один из них – камердинер судьи Трелони.
Иеремия, сидевший у постели Алена, тут же вскочил.
– Благодарю вас, Арман, сейчас спущусь.
У дверей стояли Мэлори и мужчина средних лет, смущенно мявший залатанную шапку. Поздоровавшись, Иеремия вопросительно посмотрел на камердинера.
– Вот, решили прийти к вам, доктор Фоконе. Моего хозяина нет пока, а мистер Митчелл не захотел дожидаться, пока он возвратится, – пояснил Мэлори.
Иеремия пристально посмотрел на пришедшего с ним незнакомца.
– Так вы и есть мистер Митчелл?
– Верно, сэр. Мистер Томас, владелец «Стар инн», передал мне, что вы меня разыскиваете.
Лицо Иеремии озарилось радостью.
– Да-да, все так и есть! А теперь прошу за мной.
Отступив в сторону, он распахнул дверь в гостиную. Ничего страшного, Аморе не будет против, если простого конюха примут не на кухне, а в гостиной, – в конце концов, речь идет о жизни и смерти Алена Риджуэя!
– Усаживайтесь, мистер Митчелл! Мне хотелось бы расспросить вас кое о чем. Не беспокойтесь, вам это ничем не грозит.
Митчелл, которому раньше явно не доводилось оказываться в роскошных домах, с любопытством оглядывал просторное помещение. Ему явно нравилось, что его скромная персона вызывает столь живой интерес. Именно на это рассчитывал Иеремия. Мэлори остался стоять в отдалении.
– В свое время вы служили конюхом в имении мистера Айзека Форбса, не так ли? – спросил Иеремия.
– Тому уж двадцать два года будет, как мистер Форбс отпустил меня на все четыре стороны, – ответил Митчелл. – К тому времени я верно прослужил у него девять лет.
– Вы помните о том, как погиб камердинер мистер; Форбса?
– Слышать приходилось.
– Значит, вас в имении не было, когда это произошло?
– Нет, мистер Форбс разогнал всю прислугу. Всех, кроме мистера Паркера, своего камердинера.
Иеремия непонимающе уставился на конюха.
– То есть вы хотите сказать, что мистер Форбс рассчитал всех еще до гибели камердинера?
– Так все и было, сэр.
Иеремия был явно озадачен.
– Хорошо. Скажите, а вы помните парня по имени Аарон?
При упоминании этого имени узкие губы Митчелла скривились в еле заметной усмешке.
– Как не помнить, помню. Это был внебрачный сынок мистера Форбса.
– Так вы об этом знали? – еще больше удивился Иеремия.
– Еще бы! Хотя прямо нам об этом, конечно, никто не говорил, но мы знали. При таком-то сходстве. Аарон был вылитый мистер Форбс, только помоложе. И с Сэмюелом у него было сходство немалое. Жалко мне его – он погиб тогда под Нейзби. Хороший был парень.
Глаза Иеремии заблестели.
– Благодарю вас, мистер Митчелл. Вы очень помогли мне. Если вас не затруднит, хотелось бы просить вас еще об одном одолжении. Вы не пройдетесь со мной ненадолго до дома Форбсов?
Митчелл, опустив голову, стал мять засаленную шапку.
– Лучше бы мне не ходить туда, сэр!
– Не беспокойтесь, я щедро вознагражу вас, – решил подбодрить сдрейфившего конюха Иеремия.
Видя, что Митчелл колеблется, пастор отправился в красную спальню, где держал врученный ему леди Сен-Клер кошель с деньгами на нужды прихожан.
– Что-нибудь новенькое? – полюбопытствовал Ален, с интересом наблюдая за пастором.
– Думаю, на сей раз я на верном пути. Осталось перепроверить кое-какие мелочи.
– Куда вы собрались?
– К Форбсам.
– Не хотите дождаться прибытия Брендана и Аморе?
– Нет, я не могу ждать до вечера. Конюх, которого я хочу взять с собой, не желает ждать. Но прошу вас не тревожиться – мы будем действовать издали.
– Нет, Иеремия, я серьезно хочу вас предупредить…
Иезуит, не дослушав, улыбнулся другу на прощание, после чего поспешил в гостиную.
– Вот вам за помощь две серебряные кроны. И еще две вы получите, если сходите со мной к Форбсам, – предложил Иеремия конюху.
Нежданное богатство пересилило – Митчелл, махнув рукой, согласился.
– Спасибо тебе, Мэлори, что привел этого человека ко мне. Когда его светлость вернется, передай ему, что я узнал нечто важное и нынешним же вечером непременно разыщу его.
После того как камердинер ушел, Иеремия вместе с Митчеллом направились к причалу Хартфорд-Хаус в надежде найти лодочника. Увидев лодку, пастор выкрикнул:
– На восток?!
Лодочник кивнул и причалил к ним.
– Как теперь добираются до Лиденхолл-стрит? – осведомился у лодочника Иеремия.
– Если вам не улыбается шагать по развалинам «Старого лебедя», сойдите у Тауэра и уж сделайте крюк через Тауэр-Хилл – так будет надежнее, – посоветовал ему владелец лодки.
Иеремия согласился. Так они и добрались до Лиденхолл-стрит. В воздухе до сих пор ощущался запах гари, от нее першило в горле и слезились глаза. Когда добрались до дома Форбсов, иезуит, велев конюху подождать, вошел во внутренний двор и поинтересовался у молодого слуги, дома ли господин.
– Нет, сэр, мистер Форбс выехал некоторое время назад.
– А его сын?
– И сына нету. Тот тоже ускакал куда-то верхом уж часа два как. Но сказал, что к вечеру обязательно вернется.
Поблагодарив слугу, Иеремия вернулся к Митчеллу, нетерпеливо переступавшему с ноги на ногу неподалеку от дома.
– Будем ждать возвращения Сэмюела Форбса, – решительно заявил Иеремия.
День клонился к вечеру. Они прождали примерно час, когда во двор свернул всадник. Иеремия жестом велел своему спутнику следовать за ним. Когда всадник спешился, иезуит показал на него:
– Вот что, Митчелл, приглядитесь-ка хорошенько к этому человеку!
Конюх, прищурившись, посмотрел на прибывшего. И вдруг хлопнул себя по лбу, воскликнув:
– Ба! Так это же… Нет, не может быть!
– Вы его знаете?
– Ну конечно. Это он! Точно он – Аарон!
Иеремия пристально посмотрел на конюха.
– Вы в этом абсолютно уверены? Не ошибаетесь? Вы ведь сами говорили, что Аарон и Сэмюел очень похожи.
– Похожи, это так, но я работал на конюшне с Аароном и знаю его куда лучше, чем Сэмюела. Говорю вам, этот человек и есть Аарон!
Тем временем всадник, передав лошадь слуге, обратил внимание на двух пришельцев и с любопытством стал их рассматривать. И вдруг Иеремия заметил, как молодой Форбс изменился в лице, будто окаменел. Он узнал Генри Митчелла!
Помедлив, Форбс направился к иезуиту и конюху. Невнятно пробормотав что-то вроде: «Я уж лучше пойду!», Митчелл чуть ли не бегом бросился прочь и исчез из виду.
Молодой Форбс остановился возле Иеремии и вполголоса произнес:
– Значит, вы обо всем догадались, доктор Фоконе. – Иеремии показалось, что в голосе Сэмюела, то есть уже не Сэмюела, а Аарона, прозвучали нотки облегчения. – Боже, как мне опостылела эта комедия! Эта ложь! Вечная необходимость утаивать, скрывать…
– …в том числе и убийства, – добавил Иеремия.
Его собеседник побелел как мел. В глазах было отчаяние.
– Я не должен был молчать так долго! Но я боялся! И теперь боюсь! Мы все запуганы до смерти!
– Я верю, что не вы нагромоздили эту гору лжи. Но вы дали втянуть себя в преступную игру. И теперь советую попытаться хотя бы частично загладить свою вину. Больше такой возможности не будет.
Форбс кивнул.
– Я все вам объясню. Но не здесь. Пойдемте в дом – там мы можем говорить без помех. Отец обещал вернуться лишь поздним вечером.
Иеремия последовал за ним в кабинет на втором этаже. Прикрыв дверь, Форбс предложил гостю сесть, однако Иеремия предпочел стоять. Взгляд иезуита упал на кинжал на поясе Форбса. Более всего его поразила изогнутая в виде буквы S гарда оружия. Такая же оставила кровоподтек на теле убитого мальчика-факельщика.
Форбс, перехватив взгляд Иеремии, пояснил:
– Сейчас опасно даже средь бела дня передвигаться по городу невооруженным – повсюду бандиты и воры.
Иеремии было не по себе от вида этого кинжала, даже когда Форбс отстегнул его и положил на сундук, стоявший у двери. На мгновение иезуита обуял страх, хотя он не считал молодого Форбса способным на убийство. Лишь когда тот повернулся к Иеремии, страх исчез.
– Это ваш кинжал, сэр? – поинтересовался иезуит.
– Нет, он принадлежит отцу. Уезжая, я просто схватил первое, что подвернулось под руку, поскольку очень спешил.
Иеремия едва заметно кивнул. Он давно предполагал нечто в этом роде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74