Сэр Орландо мрачно взглянул на него.
– Нет, как раз этого я не думаю!
– Но это безумие!
– Этот человек – самый настоящий безумец, святой отец! Неужели вы до сих пор не поняли? Он не уймется до тех пор, пока не перережет вам глотку, чтобы заставить замолчать навек. И он прекрасно понимает, на что идет. Ему терять нечего.
И снова снаружи донесся голос Айзека Форбса. Теперь напускное спокойствие сменилось яростью.
– Милорд! Моему терпению приходит конец! Сию же минуту выдайте мне пастора! Иначе я буду считать и вас папистом и предателем нашего народа!
– Я уже ясно сказал вам, что не ваше дело арестовывать подозреваемых! – не уступал судья Трелони. – Если я вам его выдам, вы прикажете своим людям убить его без суда и следствия. А этого я допустить не могу.
Форбс холодно улыбнулся.
– Клянусь вам, милорд, что желаю лишь одного – чтобы восторжествовала справедливость. С его головы не упадет ни один волос. Мы просто передадим его в руки мирового судьи, который отправит его в тюрьму.
Трелони отошел от окна и повернулся к Иеремии:
– Он лжет! В этом не может быть никаких сомнений. Стоит вам оказаться у него в руках, вы, считай, на том свете!
Иеремия испустил тяжкий вздох:
– Мне не следовало приходить к вам. От этого только лишние неприятности.
– Не мелите вздор, святой отец! Именно я подверг вас опасности, попросив помочь разобраться в деле об убийстве этой повитухи. И впредь это будет мне уроком.
Судья послал заслугой Мэлори. Когда камердинер явился, Трелони распорядился:
– Отправляйся в конюшню и седлай двух лошадей. Прихвати заряженный пистолет. Будешь сопровождать доктора Фоконе в Хартфорд-Хаус.
Иеремия вопросительно посмотрел на сэра Орландо.
– Если озверевшая толпа пойдет на штурм дома, как вы сами понимаете, я не могу гарантировать вам личную безопасность, – пояснил сэр Орландо. – В доме леди Сен-Клер куда спокойнее. У нее больше прислуги, чем здесь у меня. И даже если предположить наихудший вариант, там есть чем отбиться! Интересно, этот ирландец сейчас у нее?
– Думаю, что да.
– Вот и прекрасно! Он как-никак человек военный, был в солдатах и знает, что и как предпринять.
– Милорд, я не желал и не желаю кровопролития! – упавшим голосом произнес пастор.
– Будем уповать на то, что до него дело не дойдет. Этот старик пуританин дважды подумает, прежде чем отважиться на штурм дома фаворитки короля.
– Но как мне выбраться отсюда незамеченным?
– От конюшен узкая дорожка ведет прямо на поля Линкольн-Инн. Лошадь провести можно. Так что идите, пока толпа ничего не заподозрила. А я, как смогу, буду тянуть время.
Ответив судье благодарным взглядом, Иеремия последовал за Мэлори в конюшни. Их дожидались уже оседланные лошади. Камердинер, взяв под уздцы жеребца, пошел первым. Миновав низкие воротца, они поехали по узкой, всадникам не разъехаться, тропинке, которая вывела их на поле. Пожар его не затронул, и многие лондонские погорельцы обрели здесь пристанище, разбив лагеря. Но сейчас поля вновь опустели – одни люди предпочли вернуться на родное пепелище и начать отстраиваться заново. Другие покинули Лондон, перебравшись к родственникам в другие города.
Мэлори помог иезуиту сесть на лошадь, после чего оседлал свою. Всадники пустили лошадей в галоп. Пастор взывал к Всевышнему, чтобы лошади не угодили ненароком ногой в кроличью нору – стояла тьма, дорога едва освещалась серпом луны да звездами. Они добрались почти до конца поля, когда позади раздались голоса. Обернувшись, Иеремия обеспокоенно посмотрел назад. Вдалеке мелькали факелы. Их бегство не осталось незамеченным.
Глава 43
Сэр Орландо подошел к распахнутому окну и посмотрел на собравшуюся у его дома толпу. Необходимо заговорить их, пока они не заподозрили неладное! Может, кто-нибудь из соседей догадается отправить своих людей в Уайтхолл сообщить о случившемся? Впрочем, и осадившие его дом вполне могли рассчитывать на поддержку, умело сыграв на людских чувствах – в первую очередь на ненависти к католикам, ведь именно их винили в поджоге Лондона. Разве кто-нибудь из черни упустит возможность всласть поглумиться над пастором-католиком, избрав его козлом отпущения?
Сэр Орландо Трелони был неприятно удивлен тем, что увидел: старик Форбс о чем-то совещался со своими людьми. Вскоре несколько человек из свиты Форбса, вскочив на лошадей, поспешно удалились. Чтобы отвлечь старика, сэр Орландо обратился к нему:
– Каких гарантий мне ждать от вас, что пленнику не угрожает расправа?
– Решительно никаких! – непреклонным тоном заявил Форбс. – Просто вы должны довериться мне, сэр. Может, вы сомневаетесь в моей порядочности, милорд? Ежели так, то я счел бы себя оскорбленным до глубины души!
– Прошу вас дать мне время все как следует обдумать, сэр. Мне необходимо знать правовую сторону и…
– У вас было в избытке времени, милорд! – оборвал его на полуслове Форбс. Было видно, что терпение старика вот-вот иссякнет. – Выдайте мне убийцу моего сына, или я прикажу штурмовать дом!
В этот момент вернулся один из всадников.
– Он сбежал! Эта скотина сбежала! – во весь голос объявил он, тыча хлыстом на юго-запад. – Он пытается уйти через Линкольн-Инн!
Толпа недовольно зароптала. Айзек Форбс погрозил судье кулаком:
– Решили одурачить меня! Только с этого мало толку. Я все равно изловлю этого ублюдка! И вздерну на ближайшем суке!
Трелони стало не по себе при виде искаженных злобой лиц. Раздался выстрел. Судья инстинктивно отпрянул от окна. И вовремя – пуля просвистела в нескольких дюймах от его головы. Молниеносно упав на пол, он стал отползать от окна. В этот момент в гостиную вбежала испуганная Джейн.
– Орландо, вы не ранены?
– Немедленно на пол! – умоляюще произнес он.
Супруга повиновалась и стала медленно продвигаться к мужу. Добравшись до лежавшего сэра Орландо, она обняла его. Судья, поцеловав жену, велел ей отползать из гостиной. Позади со звоном разбивалось стекло, свистели пули, на пол падали брошенные из толпы камни. Когда они выбрались, судья Трелони притворил дверь и помог жене встать.
– Что творится с людьми? – прошептала потрясенная Джейн. Ее трясло, и сэр Орландо, желая успокоить жену, крепко прижал ее к себе.
Иеремия и Мэлори неслись на лошадях по переулкам поблизости от Стрэнда. Выехав на широкую улицу, они пронеслись мимо Эрандел-Хауса, Соммерсет-Хауса и взнуздали взмыленных жеребцов лишь у въезда в Хартфорд-Хаус. Ворота были на запоре – неудивительно, время близилось к полуночи. Мэлори, спешившись, принялся колотить в дверь, но, казалось, миновала вечность, пока заспанный слуга отворил им.
Мэлори, взяв лошадь под уздцы, провел ее во двор. За ним последовал и Иеремия, по-прежнему верхом на лошади. Он едва удерживался в седле. Рана вновь кровоточила и страшно разболелась – наверняка виной тому была немилосердная тряска.
– Запирай ворота! – тяжело дыша, велел Мэлори. – И никого не впускай!
Камердинер повернулся к Иеремии и хотел было помочь ему слезть с лошади, но тут во дворе показался Брендан Макмагон.
– Что происходит? – спросил ирландец.
В следующую секунду он, узнав всадника, едва успел поймать его – Иеремия, потеряв сознание, падал из седла.
– Он ранен, – пояснил Мэлори. – За нами гонятся. Поэтому заприте все двери и захлопните ставни на окнах.
Брендан не стал расспрашивать. Вместе с Мэлори они отнесли так и не пришедшего в сознание Иеремию в дом. В холле к ним выбежала Аморе.
– Пресвятая Дева Мария, что с ним? – в ужасе всплеснув руками, воскликнула леди Сен-Клер.
– Он ранен в руку и истекает кровью, – ответил Брендан. – Давайте отнесем его к мастеру Риджуэю.
Ален, лежа в постели, болтал с Арман. При виде вошедших он, усевшись в подушках, непонимающе уставился на них.
– У него пуля в предплечье, – пояснил Мэлори.
Ален побледнел.
Арман засуетилась вокруг раненого и, сообразив, в чем дело, побежала за хирургическими инструментами, бренди и перевязочным материалом, а Аморе тем временем вместе с Аленом осторожно снимала рубашку с иезуита и набрякшую от крови повязку.
Брендан отвел в сторону Мэлори:
– Говоришь, за вами гнались?
– Да, Айзек Форбс стрелял в доктора Фоконе, когда тот разузнал о том, что это он, Форбс, и есть убийца повитухи. И преследовал его до самого дома его светлости, а потом требовал чтобы господин судья его выдал. Мистер Форбс явился туда с целой толпой, все они вооружены до зубов. Боюсь, как бы они не добрались сюда!
– Айзек Форбс? Тот, у которого дом на Лиденхолл-стрит? – задумчиво переспросил ирландец.
– Да, сэр.
Брендан сразу понял, как действовать. Он отдал распоряжение дворецкому Роуленду проследить за тем, чтобы ставни окон первого этажа и двери в дом были захлопнуты и запоры задвинуты.
– Есть в доме оружие? – спросил ирландец.
Роуленд кивнул.
– Парочка мушкетов, несколько пистолетов, а кроме того, шпаги и даже древние мечи.
– Ладно, вели принести все это на первый этаж. И не позабудь о шомполах, порохе и пулях!
Брендан вернулся в покои, где лежал мастер Риджуэй, и подошел к стоявшей у постели раненого пастора Аморе. Леди Сен-Клер с обеспокоенным видом следила за тем, как Риджуэй осторожно извлекает пулю из предплечья Иеремии.
– Аморе, нам предстоит подготовиться к обороне, – сообщил Макмагон. – Мэлори рассказал мне, что за пастором охотится вооруженная толпа. Они грозились взять штурмом дом судьи Трелони и вполне могут явиться с подобным требованием сюда.
Аморе недоверчиво посмотрела на него.
– Ты на самом деле так думаешь? Да они никогда не осмелятся!
– От души надеюсь, что нет, и все же нам необходимо быть к этому готовыми! Я распорядился запереть все двери и закрыть ставни на окнах, кроме того…
– Миледи! Они уже здесь! – прокричал из-за дверей Роуленд.
Аморе, бросив обеспокоенный взгляд на раненого Иеремию, с решимостью ответила:
– Сейчас иду!
Брендан последовал с ней в столовую, окна которой выходили на Стрэнд. Подле дома собралась толпа с факелами, исключительно мужчины, среди них несколько всадников.
– Они и на самом деле недурно вооружены, – мрачно отметил Брендан. – А вон тот седой на лошади и есть Айзек Форбс!
Аморе изумленно взглянула на него:
– Ты его знаешь?
– Лорд Арлингтон подозревает его в связях с голландцами.
Тем временем Форбс, высокомерно задрав подбородок, смотрел на окно, у которого они стояли.
– Миледи Сен-Клер! Мне необходимо поговорить с вами!
Аморе, открыв окно, наградила его ледяным взглядом:
– Говорите!
– Мне стало известно, что судья Трелони отправил к вам человека, с тем чтобы избавить его от заслуженного наказания. Этот человек – вероломный убийца. Он убил моего сына. Я требую, чтобы вы передали его в мои руки.
– Вы заблуждаетесь, сэр. Мой дом не тайное убежище для преступников. Так что ступайте прочь.
– Отрицать что-либо бессмысленно, миледи! Один из моих слуг видел, как разыскиваемый въехал верхом на лошади во двор вашего дома. Отчего вы так упорствуете и пытаетесь защитить этого негодяя?
– Я уже сказала вам, что мой дом не прибежище для разного рода негодяев, как вы изволили выразиться. Так что сию минуту покиньте частное владение, иначе я буду вынуждена доложить королю о вашем бесстыдном поведении!
– Я знаю, что этот человек – пастор-папист, миледи. И вы, вероятно, готовы предоставить ему убежище, поскольку вы сами – католичка. Но, клянусь, вы горько в этом раскаетесь!
Аморе, не удостоив Форбса ответом, захлопнула окно и повернулась к Брендану.
– Ничего он нам не сделает, – бросила она, пренебрежительно пожав плечами.
– Разве что подожжет дом! – не без сарказма ответил ирландец. – Ты должна немедленно оповестить короля. Он прикажет прислать сюда гвардейцев.
– А если Форбс поделится с Карлом своими подозрениями насчет пастора Блэкшо?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74