– Вот увидишь, как хитро мы с тобой внедрим его на телевидение, оказывается, он туда давно проник, обжился, все к нему привыкли, ни в чем не подозревают, а он действует – ну прямо как вражеский агент…
– А в какой роли он подвизается на телевидении?
– Ну уж конечно не комментатор или там ведущий, а на незаметной роли советника какого-нибудь директора. Всегда остается в тени, на свет не вылезает, забился в щель. Видишь, не светлая личность; получается – отрицательный персонаж, а такому сам бог велел шантажом заниматься.
– А потом этот человек подаст на нас в суд и потребует с телебоссов возмещения морального ущерба, – встревожилась Марта.
– Мы же его выдумаем! Хотя я бы даже и этого не побоялась. Представляешь, какая для телевидения дармовая реклама, не будет слишком свирепствовать. Да и телевидение ваше не обеднеет из-за каких-то десятков тысяч…
– Не обеднеет, факт.
– А мы с тобой согласимся дать в прессе покаянное опровержение, – дескать, он не такой, и лично от себя выплатим тысячу злотых в Фонд бездомных собак. Тебе что, собачек не жаль?!
– Ну что ты! Да я ради них…
Тут нашу творческую дискуссию нарушил запыхавшийся Кайтек, у которого наконец тоже вышла вся кинопленка. Парень так и сиял.
– Раз в жизни повезло, можно сказать, как слепой курице, что нашла зерно, – возбужденно делился он впечатлениями. – Вот жаль только, что не поспел к самому началу, когда рвануло. Говорят, там крыша изящно взлетела в воздух и опустилась обратно на место, а стены наверху развалились…
Тут я моментально сочинила конструкцию нашего особняка, сообразила, из каких стройматериалов были возведены его стены (аукнулось мое архитектурно-строительное образование) и как именно они разлетелись на части. А Кайтек просто лопался от профессиональной гордости и в себя не мог прийти от свалившейся удачи:
– И не сразу рухнули, не разлетелись в одно мгновение, а постепенно разрушались, так что я аккурат поспел все заснять. К тому же отлично действовали пожарники, нанятые статисты не позировали бы лучше, да и собравшаяся толпа подыгрывала им, словно на отрежиссированном представлении. Только вообразите, одна баба в соседнем доме принялась выбрасывать в окно перины и подушки, сосед напротив бегом выносил стулья и даже попытался протолкнуть в дверь пианино…
– Пианино? – удивилась Марта. – Не телевизор и другую технику?
– Вот именно, ведь человеческая глупость не знает границ! К тому же и ежу было ясно – его дому ничто не угрожает. У меня пленка как раз кончилась на кадрах, где это пианино застряло в дверях, и особенно хорошо получилась ребятня, которая принялась через него перелезать в дом и обратно, устроив себе дополнительное развлечение.
Павел похвастался:
– Мы с Кайтеком работали в паре, действовали с умом, то я снимал огонь, а он всех вокруг, то наоборот. Потом смонтируем и материальчик получим – любо-дорого смотреть!
Я знала, что Павел с Кайтеком были отлично сработавшимися операторами, с которыми любила иметь дело Марта, отбивая их у других режиссеров зубами и когтями, против чего оба парня отнюдь не возражали. И уже было ясно – мы просто не имеем права не использовать в нашем сценарии так кстати подвернувшийся пожар, нельзя же допустить, чтобы пошла псу под хвост отличная работа. Ну и экономия в смете, конечно.
Какая жалость, что я собственными глазами не видела пожара! Вон сколько интересного.
– Уж постарайтесь поскорее, – завистливо попросила я. – Или нет, монтаж займет много времени, дайте мне просто так взглянуть на отснятые кадры. Это несправедливо, все видели, а я торчу здесь, на задворках, как последняя идиотка!
Марта вдруг что-то вспомнила и спросила операторов:
– А жена тоже что-то выбрасывала или выносила из дома? Жена погорельца? Как она причитала и хваталась за голову, я видела.
– А как же! – вспомнил Павел. – Выскочила на улицу с сотовым и клеткой для кошки.
– С чем? – не поверила своим ушам Марта.
– С клеткой для кошки, честное слово, знаешь, в таких возят кошек, когда берут с собой в дорогу. В машине, скажем.
– Так в клетке была кошка?
– В том-то и дело, что выскочила с пустой! Ну что ты удивляешься? Баба голову потеряла, схватила первое, что подвернулось под руку. А сотовый у нее был в руке еще до взрыва, должно быть, как зажала, так и не выпускала.
Тут и я внесла свою лепту:
– Хозяин дома совсем недавно приобрел компьютер, бедняга! Сама видела, как доставка его привозила. Интересно, успел ли застраховать?
– Ты видела? – удивилась Марта. – Когда?
– Я же тебе рассказывала, как наметила этот дом. А когда его выбирала, это было несколько дней назад, сюда как раз привезли компьютерный набор, судя по фургону доставки и надписях на коробках. Мне еще пришлось притормозить перед домом, потому что стоял компьютерный пикапчик и как раз ехала встречная машина…
И вдруг вспомнила. Меня аж в жар бросило. Ну конечно же, Езус-Мария, ведь коробки с компьютерными причиндалами в дом носил сотрудник фирмы в белом комбинезоне, тот самый, с горбатым носом! Сразу не сообразила, все же одежда здорово меняет человека. Правда, тогда, несколько дней назад, я не присматривалась особо к горбоносому, только бросила на него взгляд, но нос все же запомнила.
Поскольку все трое выжидающе смотрели на меня, пришлось пояснить:
– Значит, невольно задержалась, но все внимание посвятила дому, уж очень он казался мне подходящим для нас, а вот человека как следует не рассмотрела. Знаю только, что он в комбинезоне фирменном переносил в дом какие-то большие ящики, а на пикапе была компьютерная фирма…
Марта попросила уточнить:
– Так ты не уверена, что он переносил коробки именно с частями компьютера, а, скажем, не телевизоры?
– Конечно, не уверена, ведь я сужу лишь по надписям на коробках и пикапе, такие электронные надписи… вайфляйфы, зипы, йети…
– Что?!
– Не придирайся, может, и "Интернет" или "Телеком", "Самые современные", "Самые дешевые", "Звоните сейчас" или еще что, ручаться не могу. Говорю тебе – у меня создалось такое общее впечатление, что компьютер, и все! Отстань! Главное, ведь он здесь был!
– Кто?
– Ну, один из тех, что тогда вносили коробки в этот дом. Головой не поручусь, но вообще-то уверена – это он.
И опять все трое уставились на меня, и опять пришлось рассказать о мужчине из стоявшей только что на этом месте машины.
– И что нам это дает? – привязалась Марта. – Конкретно!
– Пока не знаю. Но ведь он мог внести в дом и бомбу.
Павел встрял некстати:
– Обычно такие поставщики поставляют заказанное оборудование.
Ну кто будет спорить? Я и не стала, а себе на заметку взяла. Потом все обдумаю.
Кайтек почему-то тоже взял под защиту погорельца:
– Вот мы даже не знаем, успел ли он застраховать новенький компьютер, вещь-то жутко дорогая, а вы, сдается мне, еще хотите сделать из него преступника.
Сердце Марты сразу смягчилось, и она успокоила парня:
– Да мы точно не решили, может быть, сделаем из него жертву.
И на этом, собственно, пожар для нас закончился.
– 7 -
Основная сюжетная линия моего сценария вдруг начала что-то слишком извиваться и путаться. И темп, и логика развития действия меня вполне удовлетворяли, персонажи тоже были людьми живыми, и их взаимоотношения, в том числе и любовные связи, опять же меня вполне устраивали. А вместе с тем я испытывала глубокое творческое неудовлетворение и ничего не могла с этим поделать. Ведь все эти острые повороты сюжета, захватывающие дух приключения и прорва хитроумных интриг были вызваны наличием у кого-то из действующих лиц колоссальных денег и желанием других персонажей этих денег его лишить. Ясное дело, деньги могли быть лишь у того, кто заправлял всем огромным коллективом телевизионщиков. Вот и не укладывалась у меня в мозгу такая простая вещь: как человек, который платит этакой массе сотрудников, может быть колоссально богатым? На чем он тогда зарабатывает свои миллионы?
В близкой мне области книгоиздания все было ясно. Издатель платит автору, наборщику, редактору, верстальщику, типографии, потом продает читателям готовый продукт – и пожалуйста, затраченные деньги возвращаются с прибылью. Или возьмем рекламную фирму. Получив заказ, она платит художникам-графикам, типографии и тем людям, которые расклеивают плакаты по всему городу или малюют картинки на трамваях, а фирме за это платят заказчики. Все просто, ясно и любому дураку понятно. Но вот телевидение…
Ну ладно, поступления от продажи абонементов, хотя я совсем не представляю, как они выглядят. Государственные дотации. Для меня эти государственные субсидии – чрезвычайно подозрительная статья дохода, уж не из моих ли налогов они складываются? Реклама, разумеется, за рекламу хорошо платят заказчики, и тут все очень зависит от пресловутого рейтинга популярности передачи, ее смотрибельности, попросту говоря. Марта раз восемь пыталась растолковать мне, каким образом они у себя на телевидении высчитывают эту популярность в процентах, из чего у них складывается высокий или низкий коэффициент смотрибельности каждой передачи, но до меня так и не дошло. Как они ее, эту смотрибельность, определяют и как ее вообще можно определить? Допустим, я включила свой телевизор, а сама отправилась на кухню готовить и жарить дранцы, котлеты такие из сырого картофеля. Это теоретически – на практике я покупаю их готовыми, ну да это неважно. Или включила телевизор, а сама читаю книжку, грызя при этом соленый миндаль. На телевизор даже не смотрю, какая же тут смотрибельность? Да и на кой мне черт выступление молодежного ансамбля из Верхних Мослов, если от одного вида кривляющихся рож и оглушительного треска, стука и завываний зубы ноют и голова пухнет! И что, выходит, я повысила Мослам рейтинг популярности?
А если повысила, мне с Мослов еще и причитается.
Нет, не понять мне этого. С рекламой все ясно. Вот за нее и ухвачусь. Наверняка много желающих рекламировать себя, когда знают, что вся Польша уселась перед телевизорами и пялится на экран. И что, телезритель станет увлеченно выслушивать, как телевизионный Аполлон с умилением сначала расписывает потрясающие свойства маргарина какой-то фирмы, а потом любоваться, как он в экстазе пожирает кусок булки с восхваляемым маргарином, изображая на лице неземное блаженство? Невольно закрадывается в голову мысль – чем же бедолага питался до того?!
Да нет, не станет телезритель тратить время на рекламу, у него уже давно выработалась привычка использовать рекламные паузы в своих целях. Кто торопится в туалет, кто в кухню за чайком, кто позвонить по срочному делу, кто еще что другое полезное сделать для дома, для семьи.
Однако наивные владельцы рекламируемых продуктов, вещей и услуг продолжают обольщаться и выплачивать телевидению огромные суммы. В таком случае логично предположить, что из-за рекламных вставок телебоссы должны расхватывать интересные передачи, а самые интересные обычно посвящены нашей действительности, если, разумеется, сделаны профессионально и увлекательно. Тем временем информированные источники сообщают нам, что происходит совсем не так. Талантливые режиссеры, актеры, сценаристы сидят без работы, закупаются же набившие оскомину латиноамериканские мыльные оперы с кошмарным количеством серий, а по телевизору крутят то, что приняли от шурина телешишки, даже от племянника этого шурина, а то и вовсе от никому не известного графомана, спонсировавшего какую-то из передач и затем оставившего в собственность телеканала предоставленное для передачи оборудование, включая и "роллс-ройс", выставленный якобы для премирования.
И опять непонятно, неужели такие подарки превышают доходы от реклам? А ведь я сколько твердила Марте – не могу писать о том, чего не понимаю! Она мне каждый раз обещала, что необходимые технические обоснования мы с ней вставим потом, общими силами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47