Хэкет же поразился мертвенной бледности ее лица. Даже в темноте он различал непросохшие слезы на ее щеках.
- Джон! - прошептала она жалобно.
Он крепко обнял ее, так крепко он прежде никогда ее не обнимал. Почувствовав у себя на груди ее слезы, Хэкет снова испытал горечь утраты.
- Если бы только я была дома! - всхлипнула она. - Если б только не больница и не твое собрание...
Он кивнул.
- Мы не должны себя винить, Сью, - сказал он и тотчас же возненавидел себя за эту ложь.
- О Господи!.. - прохрипел он.
И они словно растворились друг в друге, связанные общим горем.

10 сентября 1940 года
Голоса снаружи становились все громче.
Он узнал один из них. Второй казался незнакомым. Говорили сердито, раздраженно. Наконец дверь с шумом отворилась, и он поднялся навстречу вошедшим.
- Я пыталась остановить его, Джордж, - сказала Маргарет, жена Лоуренсона. Она беспомощно смотрела на мужа.
Тот, чуть улыбнувшись, кивнул ей.
- Ничего, - успокоил он ее, подозрительно поглядывая на незнакомца. - Можешь оставить нас.
Мгновение она колебалась, затем вышла, прикрыв за собой дверь. Лоуренсон тут же изменился в лице.
- Кто вы? - резко проговорил он. - Как вы смеете врываться в мой дом подобным образом?
Перед ним стоял высокий, крепко сбитый мужчина. Даже грубая ткань форменной одежды не скрывала мощи его мускулатуры. Его продолговатое изможденное лицо с ввалившимися щеками - лицо, наводившее на мысль о постоянном недоедании, - совершенно не вязалось с мощной фигурой атлета. Не сводя с хозяина взгляда своих серых глаз, незнакомец шагнул к столу и представился:
- Майор Дэвид Кэтлин. Разведка.
Лоуренсон не предложил присесть, но Кэтлин и не ждал разрешения.
- По какому случаю это вторжение? - сухо проговорил Лоуренсон.
- Я здесь по заданию министерства внутренних дел. В связи с проектом "Генезис".
Лоуренсон смерил его настороженным взглядом.
- Ваша работа над проектом приостановлена с сегодняшнего дня, - продолжал Кэтлин, в упор глядя на доктора.
- Но почему?! - воскликнул Лоуренсон. - Работа идет полным ходом. Достигнуты огромные успехи. Что, назначили кого-нибудь другого?
Кэтлин покачал головой.
- Проект закрывается полностью.
- Вы не можете так поступить! Не должны! Я уже близок к цели. Кое-что, конечно, требуется совершенствовать, я понимаю...
Майор перебил его:
- Доктор, проект аннулируется. И я понимаю почему.
- Армия, министерство внутренних дел - все меня поддерживали с самого начала, - запротестовал Лоуренсон.
- До тех пор, пока не увидели результаты, - невозмутимо заметил Кэтлин. - Лоуренсон, послушайте! Если общественность дознается, с чем связана ваша работа, не избежать грандиозного скандала. Никто не встанет на защиту проекта, особенно если за вас возьмется пресса. Вы представляете себе последствия, если газетчикам удастся раздобыть и выставить на всеобщее обозрение несколько фотоснимков, иллюстрирующих вашу работу? - Он безнадежно покачал головой. - Работа... В данном случае это не самое подходящее слово, согласитесь...
- Но ведь правительство поддержало проект "Генезис", - настаивал Лоуренсон, сверля взглядом майора. - Они финансировали мои исследования.
- Финансирование приостановлено, - отрезал Кэтлин.
- Что ж, обойдусь без них.
- Послушайте, Лоуренсон, я проделал путь в сорок миль не для того, чтобы давать вам советы. Поймите, это приказ.
Слабая улыбка тронула губы доктора.
- Я не в вашей армии, майор. Вы не можете мне приказывать.
Офицер поднялся со стула.
- Вы должны немедленно прекратить работу, вам понятно?
- Я работаю в лабораторных условиях всего лишь месяц, даже меньше. Еще рано судить о результатах. В конце концов, это некорректно.
- А то, чем занимаетесь вы, - бесчеловечно! - отрезал Кэтлин.
Мужчины враждебно смотрели друг на друга. Наконец Лоуренсон отвел глаза. Подойдя к окну, он посмотрел на свой обширный сад. Здесь, среди мирной загородной тишины, трудно было поверить, что в сорока милях отсюда, в Лондоне, вскоре начнутся приготовления к ночному налету люфтваффе.
- Что более бесчеловечно, майор: моя работа или бессмысленная бойня, в которой мы участвуем?
- Звучит весьма философично, доктор. Но я прибыл сюда не для обсуждения положительных и отрицательных сторон войны.
Лоуренсон пристально взглянул на майора.
- Я не остановлю свою работу, - заявил он упрямо.
- Вы что, не понимаете, почему необходимо немедленно прекратить все работы над "Генезисом"?
- Когда я начинал проект, все поддерживали меня. И нарекли спасителем. - Лоуренсон криво усмехнулся. - А теперь, образно выражаясь, меня ждет та же участь, что и первого Спасителя.
- Да осознайте же весь риск, - настаивал Кэтлин. - Если подробности вашей деятельности станут известны, случится катастрофа. Поэтому вы должны отказаться от него.
Лоуренсон упрямо покачал головой.
- Скажите в министерстве, передайте вашему начальству, сообщите самому премьер-министру, что я намерен продолжать работу.
Кэтлин пожал плечами:
- В таком случае я снимаю с себя ответственность за то, что может с вами произойти.
- Вы угрожаете мне, Кэтлин?
Майор молча повернулся и направился к выходу. Лоуренсон последовал за ним.
Офицер прошагал к парадной двери мимо Маргарет, вышедшей в просторный холл.
Лоуренсон нагнал его уже на выходе, прорычав вдогонку:
- Передайте им всем, чтобы убирались к дьяволу!
Майор быстро шагал по усыпанной гравием дорожке, направляясь к ожидавшей его машине. Водитель завел мотор, и офицер уселся на заднее сиденье.
- Держитесь от меня подальше, Кэтлин! - закричал Лоуренсон, когда машина уже тронулась с места.
Наблюдая за автомобилем, пока тот не исчез из вида, доктор размышлял о том, кем мог быть тот человек, что сидел рядом с майором. Кем был мужчина, так пристально смотревший на него из-за стекла?

Глава 10
Господи, чего бы только он сейчас не отдал за сигарету!..
Хэкет в который уже раз взглянул на висевший в комнате ожидания плакат, гласивший: "Не курить!"
В другое время, при иных обстоятельствах, его позабавило бы это строгое предупреждение: сигаретный дым едва ли мог повредить клиентам этого специфического заведения.
Он сидел у входа в морг, глядя на дверь, за которой минутой раньше исчез сержант Спенсер. Однако Хэкету казалось, что он сидит здесь уже по меньшей мере час. Он чувствовал себя бесконечно одиноким - возможно, причиной тому были малые размеры помещения. Стены, выкрашенные унылой серой краской, такие же серые пластиковые стулья... Даже на полу серый линолеум. И посреди той безжизненной серости алели буквы: "Не курить!"
Снова взглянув на плакат, он беспокойно заерзал.
Снаружи раздался вой санитарной машины. Куда она направлялась? Несчастный случай? Дорожное происшествие?.. Или очередное убийство?
Поднявшись со стула, Хэкет принялся мерить шагами комнатенку. Даже журналов никаких здесь не было. Ни старого номера "Ридерз дайджест" или "Вуменз оун"...
Ни с того ни с сего ему припомнился старый анекдот. Беседуют в приемной врача двое. И вот один из них и говорит: "Я был недавно у врача и прочел в приемной газету. Ужасная трагедия произошла с "Титаником", не правда ли?"
Ужасная трагедия...
Хэкет снова полез в карман за сигаретами, на сей раз проигнорировав предупреждение. Прикурив, жадно затянулся и выпустил к потолку густое облако. Он думал о дочери, лежавшей в эти минуты на анатомическом столе.
В голове вдруг промелькнула мысль: а кто-нибудь из семьи Фернз уже опознал труп девушки? Как они себя чувствуют? Так же, как и он? Стояли ли они уже в этой комнате, терзаясь мыслями, страшась того, что предстоит увидеть?
В последний раз затянувшись сигаретой, он бросил ее на пол, придавив окурок каблуком.
Его подташнивало. Он приложил ладонь ко лбу, почувствовав, как лицо покрывается испариной. Рано утром он позвонил в школу и сообщил, что его не будет несколько дней. Но никаких подробностей. Сказал лишь, что умер родственник. Он не хотел лишних вопросов. Они скоро и так все узнают из газет. Вот тогда и настанет черед вопросов и соболезнований. Хэкет вздохнул и снова посмотрел на дверь. Наконец-то она отворилась, и появился Симпсон, приподнявший одну бровь, что следовало понимать как приглашение войти.
Хэкет, с нетерпением дожидавшийся этого момента, желавший поскорее покончить с процедурой, теперь много бы отдал за то, чтобы как можно дольше оставаться в серой приемной с ее серыми стульями. Сделав над собой усилие, он направился к двери.
Морг оказался не таким просторным, как он предполагал. Здесь не было ни холодильных камер, ни толпы лаборантов в белом. В помещении стоял лишь оцинкованный стол, на котором лежало нечто, покрытое белой простыней.
Приблизившись, Хэкет покачнулся, лицо его приобрело мертвенно-бледный оттенок, гортань сжал спазм.
Симпсон шагнул к нему, пытаясь поддержать, но Хэкет, помотав головой, приблизился к столу.
Коронер, коротышка с мощным подбородком и голым черепом, изобразил сочувственную улыбку, в его исполнении скорее напоминавшую неприятный оскал. Он взглянул на Спенсера, и тот кивнул.
Коронер откинул простыню.
- Это ваша дочь, мистер Хэкет? - как можно деликатнее осведомился сержант.
Хэкет, выдохнув со страшной силой, поднес к горлу руку, вперившись в лежавшее перед ним крохотное тельце.
- Мистер Хэкет...
Труп был белый, цвета молока, - по крайней мере там, где его не обезобразили порезы и кровоподтеки. Однако лицо и шея - почти сплошной синяк - приобрели желтовато-зеленый оттенок. Поперек горла пролегал глубокий порез, края которого чуть загибались вверх, напоминая ухмыляющийся рот, захлебнувшийся кровью.
- Почему глаза открыты? - прохрипел Хэкет.
- Трупное окоченение, - пояснил коронер, понизивший голос почти до шепота.
- Это ваша дочь, мистер Хэкет? - повторил Симпсон свой вопрос.
- Да.
Детектив кивнул. Коронер собрался было снова накрыть тело, но Хэкет остановил его.
- Нет, - запротестовал он. - Я хочу на нее посмотреть.
Коронер поколебался, затем беспомощно опустил руки, предоставляя Хэкету возможность рассмотреть нанесенные его дочери увечья.
Грудь и живот Лизы также покрывали темные пятна и глубокие порезы. Область ниже паха была огненно-красной, бедра же почти черные от синяков. Хэкет смотрел на труп дочери, и теперь лицо его ничего не выражало. Потрясенный увиденным, он словно внутренне оцепенел.
- Как это происходило? - спросил он, не отрывая взгляда от тела дочери. - Вы произвели вскрытие?
Коронеру, видимо, не просто было отвечать. Он вопросительно взглянул на Симпсона, тот пожал плечами.
- Я задал вам вопрос, - настаивал Хэкет. - Как ее убили?
- Вскрытие еще не произвели, но, исходя из внешнего осмотра, можно заключить... ну, я пришел к выводу, что смерть наступила в результате кровоизлияния.
- А что это за кровоподтеки? - Хэкет указал на бедра, затем между ног. - Вон там...
Коронер не отвечал.
Хэкет посмотрел на него вопросительно. Затем перевел взгляд на Спенсера.
- Вы не имеете права ничего скрывать. Она была моей дочерью.
- Нам хотелось избавить вас от лишних потрясений, мистер Хэкет... - подал голос Спенсер.
Но учитель не дал ему договорить.
- Вы полагаете, мне может быть хуже, чем сейчас?! - с горечью воскликнул он. - Скажите, расскажите мне все.
- Это следы сексуального надругательства, - сказал Спенсер.
- Ее изнасиловали? - допытывался Хэкет.
- Да, - подтвердил детектив. - Есть явные свидетельства этого.
- До и после смерти, - добавил коронер, видимо решив выложить все до конца.
Хэкет заскрежетал зубами.
- Она сильно мучилась? - спросил Хэкет.
Симпсон устало вздохнул.
- Мистер Хэкет, ну зачем вам это?
- Я должен знать, - произнес он сквозь зубы. - Она сильно мучилась?
- Трудно сказать, - признался коронер. - Во время изнасилования - да, хотя, возможно, к тому времени она уже потеряла сознание из-за большой потери крови.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38