Я не хочу наблюдать, как убивают людей только потому, что они в неподходящий момент оказались в неподходящем месте, или потому, что их смерть входит в какие-то планы каких-то анонимных сил. Ты передал мне по наследству не только свою магическую силу и волшебство, но и проклятие, которое лежит на тебе. Каждый человек, который слишком долго бывает вместе со мной, попадает в беду, каждый, который делает мне добро, получает в награду смерть или еще более страшные дары! Я больше не хочу этого! У меня нет больше сил всю жизнь нести людям несчастье и страдания. Сними с меня проклятие! Сделай меня совершенно обычным человеком, больше я ничего не хочу.
Я нес несусветную чушь и знал это, но слова слишком долго копились во мне, чтобы я мог их сейчас сдержать.
Андара тоже молчал и только долго-долго смотрел на меня. Его фигура стала бледнеть, очень медленно, но неумолимо. Но незадолго до того, как полностью исчезнуть, он произнес еще одну фразу, истинный смысл которой мне суждено было понять лишь много, много времени спустя.
– Я ошибался, когда просил тебя относиться ко мне без ненависти, Роберт, – сказал он. – Пожалуйста, прости меня. Возненавидь меня, если тебе нужно кого-то ненавидеть. Но не себя. Ты никогда не должен ненавидеть себя самого.
Сказав это, он исчез. Его тело превратилось в то, чем оно и было в действительности, – в мрачное нереальное видение. Оно растаяло, как туман, и исчезло. На сыром песке не осталось даже следа от его ног. Да и откуда им было взяться?
Тем не менее я уже был не один.
До меня уже донесся шум экипажа и шаги, просто это не откладывалось в моем сознании, пока я разговаривал с духом моего отца.
Когда я обернулся, то увидел перед собой Говарда. По выражению его глаз я понял, что он все слышал. Каждое слово.
Несколько секунд он молча смотрел на меня, потом вздохнул так же печально, как до того Анда-ра, кивнул на лежавшего все еще без сознания Шэннона и одновременно показал рукой на экипаж.
– Пойдем, – сказал он. – Нельзя терять время. Помоги мне отнести его в экипаж.
* * *
Наступил вечер, и над университетским городком опустилась темнота. Несмотря на ярко пылавший огонь, который Говард развел в камине библиотеки, неприятная вечерняя прохлада становилась все заметнее.
Говард разместил Шэннона и меня в крыле для гостей. Его – в маленькой комнатке, которой, видимо, не пользовались уже несколько лет, меня – в более просторных апартаментах, состоявших из двух комнат и отдельной ванной.
Мы мало разговаривали друг с другом – и во время поездки в экипаже, и позже Говард стал невольным свидетелем моей странной беседы, и хотя он не сказал об этом ни слова, я ясно чувствовал, что ему не понравилось то, что он услышал и увидел. Я был рад, когда он без лишних слов показал мне мою комнату и сказал, что оставит меня до обеда в одиночестве.
Несмотря на все, что произошло, меня вновь охватила усталость. Я погрузился в беспокойный, полный кошмаров и мрачных видений сон, из которого меня пробудил Говард незадолго до того, как начало смеркаться.
Потом Говард отвел меня в библиотеку и представил маленькому, рано поседевшему человеку по имени Лэнгли – профессору здешнего университета в какой-то области науки, название которой я 4 не понял, да меня это и не интересовало.
Несмотря на свою угрюмую внешность, Лэнгли оказался милым старичком, который, не обращая внимания на мою немногословную манеру общения, заставил меня сесть возле камина.
Какое-то время мы вели светскую беседу, иначе вежливую игру в вопросы и ответы, которой мы мучили друг друга, пожалуй, и не назовешь.
Наконец – мне показалось, что уже прошла вечность, – Говард нарочито громко откашлялся. Он наклонился немного вперед в массивном кресле, в котором сидел, и перешел к делу.
– Ты не терял времени, Роберт, – сказал он. – Мы с Лэнгли не рассчитывали увидеть тебя здесь до конца месяца.
– Мне удалось сесть на быстрый корабль, – ответил я. – И я сразу отправился в путь, как только получил твое письмо. Мне показалось, что дело срочное.
– Так оно и есть, – голос Говарда звучал озабоченно. – Я бы не стал настаивать на этой долгой поездке, если бы дело не было таким важным.
– О чем идет речь? – спросил я напрямик. – О ВЕЛИКИХ ДРЕВНИХ?
Казалось, Лэнгли удивился, но только на миг.
– Значит, вы знаете, в чем дело, – сказал он. – Это немного облегчает мою задачу.
– Я уже получил первое представление, – ответил я саркастически. – Сегодня утром в вашем гостеприимном городе, профессор.
В его глазах появилось вопросительное выражение. Очевидно, Говард еще не рассказал ему о моих приключениях, поэтому это сделал я.
Лэнгли слушал молча, не перебивая меня ни разу, но выражение озабоченности на его лице становилось все сильнее.
Когда я закончил свой рассказ, он сидел, сжавшись на своем кресле и побледнев как полотно. На лбу у него блестели капли пота. Его руки дрожали.
– Значит, это зашло уже так далеко, – пробормотал он.
– Далеко зашло что? – спросил я, сделав ударение на последнем слове. – У меня такое чувство, что вы что-то от меня скрываете, профессор.
Говард поднял голову, плотно сжал губы и некоторое время нервно теребил манжеты своего пиджака, прежде чем ответить.
– Ты помнишь тот день, когда мы в последний раз… видели Родерика? – спросил он. В его глазах мелькнул предостерегающий огонек. Значит, Лэнг-ли ничего не знал о моей последней жуткой встрече на берегу реки, и, похоже, Говард, как и я, считал, что лучше оставить все как есть.
Я кивнул.
– Ты помнишь тринадцать ВЕЛИКИХ ДРЕВНИХ, которые добрались до нас по пространственному туннелю? – продолжал Говард. – Не все, а лишь часть их, достаточно мощная, чтобы распахнуть ворота времени и возродиться в былом величии. Мы все… надеялись, что им понадобится много времени, чтобы освоиться в этом мире, но боюсь, отпущенный нам срок оказался короче, чем я думал.
– Но сегодня утром это был не один из ВЕЛИКИХ ДРЕВНИХ, – возразил я.
– Разумеется, нет, – сказал Лэнгли. – Если бы дело обстояло именно так, то вы сейчас уже были бы мертвы, молодой человек. Вам встретилось одно из их творений. И не первое, о котором мы слышим.
Внезапно его голос зазвучал взволнованно:
– Роберт! Причиной, по которой Говард вызвал вас сюда, является появление этих существ. В последние месяцы до нас постоянно доходят странные сообщения, слухи и истории, в которые никто особенно и не верит.
Он резко рассмеялся.
– Было бы лучше, если бы люди в это поверили, Роберт. Сейчас они появляются все чаще.
– Они?
– ВЕЛИКИЕ ДРЕВНИЕ или их творения, – нетерпеливо сказал Говард. – А самое тревожное заключается в том, что они постоянно появляются в окрестностях Аркхема. И с каждым разом приближаются все ближе и ближе.
– А почему это кажется вам более тревожным, чем их появление где-нибудь в далекой Индии? – спросил я.
– Аркхем – это не какое-нибудь обычное место, – серьезно ответил Говард. – Произошло… несколько странных случаев с некой Алиной Биллингстон, которая жила сто лет тому назад в окрестностях Аркхема. Дело так и не удалось прояснить до конца. Так же внезапно, как они начались, эти… случаи… прекратились.
– Что за случаи? – спросил я. Говард пожал плечами.
– Люди исчезают или странным образом умирают. Слышатся странные звуки, прежде всего ночью и особенно в лесах, а несколько местных жителей утверждали, что наблюдали странные явления на небе. К этому следует добавить еще кое-что. В этой библиотеке, – он показал на книжные полки, окружавшие нас, – вероятно, собрана самая большая в мире коллекция книг и рукописей с информацией о ВЕЛИКИХ ДРЕВНИХ и о культе Стульху. Большая часть этих знаний, Роберт, – добавил он изменившимся голосом, – была собрана твоим отцом. Он был одним из основателей университета Мескатроник. Хотя об этом почти никто не знает.
– Уже в течение шести последних месяцев, Роберт, – продолжил Лэнгли вместо Говарда, – к нам все чаще поступают сообщения о странных явлениях. Кажется, они становятся все активнее, изо дня в день.
– И подходят все ближе, – добавил Говард. Его лицо помрачнело.
– Но я даже не мог предположить, что они уже так близко. В Аркхеме. Всего лишь в нескольких милях отсюда.
Он покачал головой, тяжело вздохнул и посмотрел на меня.
– Профессор Лэнгли, несколько его коллег и я решили что-нибудь предпринять против них. Мы должны узнать, кто эти существа, откуда приходят, какие цели преследуют и где прячутся.
– И какую же роль, – спросил я, – ты приготовил для меня? Роль приманки?
Говард озадаченно уставился на меня, лихорадочно ища подходящие слова, и попытался разрядить напряжение улыбкой. Однако это ему не совсем удалось.
– Тебе нужно еще учиться, – сказал он. – Ты кое-что знаешь о ВЕЛИКИХ ДРЕВНИХ, но существует еще столько информации, которая тебе неизвестна. Я… надеялся, что удастся дать тебе больше времени. Годы, может, даже десятилетия, чтобы дать твоим силам спокойно созреть. Но наши враги не оставят нам столько времени. Я хотел бы, чтобы ты остался здесь и изучил все, что у нас есть о ВЕЛИКИХ ДРЕВНИХ. Лэнгли и я будем тебе помогать в этом.
– Ах, вот в чем дело, – тихо сказал я. Мой голос дрожал. – Вам… не нужен я. Вам нужно лишь мое магическое наследие. Силы, которые передал мне мой отец. Вы хотите…
Говард хотел что-то сказать, но на этот раз Лэнгли опередил его. Он взглянул на меня с каким-то странным выражением на лице.
– Ваши чувства делают вам честь, Роберт, – сказал он. – Я был бы разочарован, если бы вы реагировали иначе. Десятки лет тому назад, но я помню этот день, как будто это произошло вчера, на этом самом стуле сидел ваш отец и кричал на меня. Видимо, вы сделали бы то же самое, если бы были с Говардом наедине.
Я озадаченно смотрел то на него, то на Говарда, и Лэнгли продолжил, едва заметно улыбнувшись:
– Думаете, вы первый, кто переживает нечто подобное, мой мальчик? Ваш отец реагировал точно так же, когда Говард и я объяснили ему правду. О, он был старше, чем вы сейчас, и намного сильнее, но его гнев был таким же горячим как и ваш.
– Если вы полагаете, что я стану таким, как он, – перебил я его вне себя от гнева, – то вы глубоко ошибаетесь, профессор. Даже через тысячу лет я не стану таким!
– А от тебя этого и не требуется, мой мальчик, – мягко сказал Лэнгли. – Ты здесь потому, чтобы не потребовалось делать из тебя второго Родерика Андару. У твоего отца не оставалось другого выбора. Это оказалось предначертано самой судьбой, которая не знает слов пощады, и он заплатил за это страшную цену. Говард и я не хотим, чтобы с тобой когда-нибудь случилось то же самое, Роберт. Мы твои друзья, верь мне.
Его слова вызвали странный отклик в моей душе. Я был разгневан, но одновременно и чувствовал себя таким беспомощным и сбитым с толку, как никогда в жизни. Я просто не знал, что и подумать.
– Может быть, будет лучше, если мы тебя сейчас оставим на некоторое время одного, – сказал Лэнгли, вставая. – Я думаю, тебе о многом надо подумать.
Я даже не заметил, как они с Говардом покинули библиотеку.
* * *
Он не знал, сколько прошло времени. Он также не знал, как попал сюда и где находится. Когда он открыл глаза, то обнаружил, что лежит на свежезастеленной кровати в маленькой пыльной комнате, освещенной лишь узкими полосками мерцающего лунного света, который проникал сквозь ставни.
Шэннон заморгал глазами, осторожно приподнялся на локтях и внимательно осмотрелся. В его голове мелькали обрывки воспоминаний, и он был не в состоянии сказать, что из них правда, а что приснилось в кошмарном сне, превратившим его пробуждение в настоящую муку.
Он вместе с Джеффом сел в шлюпку, они отчалили от берега и потом…
Река словно сошла с ума и попыталась поглотить его. Шэннон смутно вспомнил фигуру, которая появилась на другом берегу, вспомнил воздействие страшных магических сил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
Я нес несусветную чушь и знал это, но слова слишком долго копились во мне, чтобы я мог их сейчас сдержать.
Андара тоже молчал и только долго-долго смотрел на меня. Его фигура стала бледнеть, очень медленно, но неумолимо. Но незадолго до того, как полностью исчезнуть, он произнес еще одну фразу, истинный смысл которой мне суждено было понять лишь много, много времени спустя.
– Я ошибался, когда просил тебя относиться ко мне без ненависти, Роберт, – сказал он. – Пожалуйста, прости меня. Возненавидь меня, если тебе нужно кого-то ненавидеть. Но не себя. Ты никогда не должен ненавидеть себя самого.
Сказав это, он исчез. Его тело превратилось в то, чем оно и было в действительности, – в мрачное нереальное видение. Оно растаяло, как туман, и исчезло. На сыром песке не осталось даже следа от его ног. Да и откуда им было взяться?
Тем не менее я уже был не один.
До меня уже донесся шум экипажа и шаги, просто это не откладывалось в моем сознании, пока я разговаривал с духом моего отца.
Когда я обернулся, то увидел перед собой Говарда. По выражению его глаз я понял, что он все слышал. Каждое слово.
Несколько секунд он молча смотрел на меня, потом вздохнул так же печально, как до того Анда-ра, кивнул на лежавшего все еще без сознания Шэннона и одновременно показал рукой на экипаж.
– Пойдем, – сказал он. – Нельзя терять время. Помоги мне отнести его в экипаж.
* * *
Наступил вечер, и над университетским городком опустилась темнота. Несмотря на ярко пылавший огонь, который Говард развел в камине библиотеки, неприятная вечерняя прохлада становилась все заметнее.
Говард разместил Шэннона и меня в крыле для гостей. Его – в маленькой комнатке, которой, видимо, не пользовались уже несколько лет, меня – в более просторных апартаментах, состоявших из двух комнат и отдельной ванной.
Мы мало разговаривали друг с другом – и во время поездки в экипаже, и позже Говард стал невольным свидетелем моей странной беседы, и хотя он не сказал об этом ни слова, я ясно чувствовал, что ему не понравилось то, что он услышал и увидел. Я был рад, когда он без лишних слов показал мне мою комнату и сказал, что оставит меня до обеда в одиночестве.
Несмотря на все, что произошло, меня вновь охватила усталость. Я погрузился в беспокойный, полный кошмаров и мрачных видений сон, из которого меня пробудил Говард незадолго до того, как начало смеркаться.
Потом Говард отвел меня в библиотеку и представил маленькому, рано поседевшему человеку по имени Лэнгли – профессору здешнего университета в какой-то области науки, название которой я 4 не понял, да меня это и не интересовало.
Несмотря на свою угрюмую внешность, Лэнгли оказался милым старичком, который, не обращая внимания на мою немногословную манеру общения, заставил меня сесть возле камина.
Какое-то время мы вели светскую беседу, иначе вежливую игру в вопросы и ответы, которой мы мучили друг друга, пожалуй, и не назовешь.
Наконец – мне показалось, что уже прошла вечность, – Говард нарочито громко откашлялся. Он наклонился немного вперед в массивном кресле, в котором сидел, и перешел к делу.
– Ты не терял времени, Роберт, – сказал он. – Мы с Лэнгли не рассчитывали увидеть тебя здесь до конца месяца.
– Мне удалось сесть на быстрый корабль, – ответил я. – И я сразу отправился в путь, как только получил твое письмо. Мне показалось, что дело срочное.
– Так оно и есть, – голос Говарда звучал озабоченно. – Я бы не стал настаивать на этой долгой поездке, если бы дело не было таким важным.
– О чем идет речь? – спросил я напрямик. – О ВЕЛИКИХ ДРЕВНИХ?
Казалось, Лэнгли удивился, но только на миг.
– Значит, вы знаете, в чем дело, – сказал он. – Это немного облегчает мою задачу.
– Я уже получил первое представление, – ответил я саркастически. – Сегодня утром в вашем гостеприимном городе, профессор.
В его глазах появилось вопросительное выражение. Очевидно, Говард еще не рассказал ему о моих приключениях, поэтому это сделал я.
Лэнгли слушал молча, не перебивая меня ни разу, но выражение озабоченности на его лице становилось все сильнее.
Когда я закончил свой рассказ, он сидел, сжавшись на своем кресле и побледнев как полотно. На лбу у него блестели капли пота. Его руки дрожали.
– Значит, это зашло уже так далеко, – пробормотал он.
– Далеко зашло что? – спросил я, сделав ударение на последнем слове. – У меня такое чувство, что вы что-то от меня скрываете, профессор.
Говард поднял голову, плотно сжал губы и некоторое время нервно теребил манжеты своего пиджака, прежде чем ответить.
– Ты помнишь тот день, когда мы в последний раз… видели Родерика? – спросил он. В его глазах мелькнул предостерегающий огонек. Значит, Лэнг-ли ничего не знал о моей последней жуткой встрече на берегу реки, и, похоже, Говард, как и я, считал, что лучше оставить все как есть.
Я кивнул.
– Ты помнишь тринадцать ВЕЛИКИХ ДРЕВНИХ, которые добрались до нас по пространственному туннелю? – продолжал Говард. – Не все, а лишь часть их, достаточно мощная, чтобы распахнуть ворота времени и возродиться в былом величии. Мы все… надеялись, что им понадобится много времени, чтобы освоиться в этом мире, но боюсь, отпущенный нам срок оказался короче, чем я думал.
– Но сегодня утром это был не один из ВЕЛИКИХ ДРЕВНИХ, – возразил я.
– Разумеется, нет, – сказал Лэнгли. – Если бы дело обстояло именно так, то вы сейчас уже были бы мертвы, молодой человек. Вам встретилось одно из их творений. И не первое, о котором мы слышим.
Внезапно его голос зазвучал взволнованно:
– Роберт! Причиной, по которой Говард вызвал вас сюда, является появление этих существ. В последние месяцы до нас постоянно доходят странные сообщения, слухи и истории, в которые никто особенно и не верит.
Он резко рассмеялся.
– Было бы лучше, если бы люди в это поверили, Роберт. Сейчас они появляются все чаще.
– Они?
– ВЕЛИКИЕ ДРЕВНИЕ или их творения, – нетерпеливо сказал Говард. – А самое тревожное заключается в том, что они постоянно появляются в окрестностях Аркхема. И с каждым разом приближаются все ближе и ближе.
– А почему это кажется вам более тревожным, чем их появление где-нибудь в далекой Индии? – спросил я.
– Аркхем – это не какое-нибудь обычное место, – серьезно ответил Говард. – Произошло… несколько странных случаев с некой Алиной Биллингстон, которая жила сто лет тому назад в окрестностях Аркхема. Дело так и не удалось прояснить до конца. Так же внезапно, как они начались, эти… случаи… прекратились.
– Что за случаи? – спросил я. Говард пожал плечами.
– Люди исчезают или странным образом умирают. Слышатся странные звуки, прежде всего ночью и особенно в лесах, а несколько местных жителей утверждали, что наблюдали странные явления на небе. К этому следует добавить еще кое-что. В этой библиотеке, – он показал на книжные полки, окружавшие нас, – вероятно, собрана самая большая в мире коллекция книг и рукописей с информацией о ВЕЛИКИХ ДРЕВНИХ и о культе Стульху. Большая часть этих знаний, Роберт, – добавил он изменившимся голосом, – была собрана твоим отцом. Он был одним из основателей университета Мескатроник. Хотя об этом почти никто не знает.
– Уже в течение шести последних месяцев, Роберт, – продолжил Лэнгли вместо Говарда, – к нам все чаще поступают сообщения о странных явлениях. Кажется, они становятся все активнее, изо дня в день.
– И подходят все ближе, – добавил Говард. Его лицо помрачнело.
– Но я даже не мог предположить, что они уже так близко. В Аркхеме. Всего лишь в нескольких милях отсюда.
Он покачал головой, тяжело вздохнул и посмотрел на меня.
– Профессор Лэнгли, несколько его коллег и я решили что-нибудь предпринять против них. Мы должны узнать, кто эти существа, откуда приходят, какие цели преследуют и где прячутся.
– И какую же роль, – спросил я, – ты приготовил для меня? Роль приманки?
Говард озадаченно уставился на меня, лихорадочно ища подходящие слова, и попытался разрядить напряжение улыбкой. Однако это ему не совсем удалось.
– Тебе нужно еще учиться, – сказал он. – Ты кое-что знаешь о ВЕЛИКИХ ДРЕВНИХ, но существует еще столько информации, которая тебе неизвестна. Я… надеялся, что удастся дать тебе больше времени. Годы, может, даже десятилетия, чтобы дать твоим силам спокойно созреть. Но наши враги не оставят нам столько времени. Я хотел бы, чтобы ты остался здесь и изучил все, что у нас есть о ВЕЛИКИХ ДРЕВНИХ. Лэнгли и я будем тебе помогать в этом.
– Ах, вот в чем дело, – тихо сказал я. Мой голос дрожал. – Вам… не нужен я. Вам нужно лишь мое магическое наследие. Силы, которые передал мне мой отец. Вы хотите…
Говард хотел что-то сказать, но на этот раз Лэнгли опередил его. Он взглянул на меня с каким-то странным выражением на лице.
– Ваши чувства делают вам честь, Роберт, – сказал он. – Я был бы разочарован, если бы вы реагировали иначе. Десятки лет тому назад, но я помню этот день, как будто это произошло вчера, на этом самом стуле сидел ваш отец и кричал на меня. Видимо, вы сделали бы то же самое, если бы были с Говардом наедине.
Я озадаченно смотрел то на него, то на Говарда, и Лэнгли продолжил, едва заметно улыбнувшись:
– Думаете, вы первый, кто переживает нечто подобное, мой мальчик? Ваш отец реагировал точно так же, когда Говард и я объяснили ему правду. О, он был старше, чем вы сейчас, и намного сильнее, но его гнев был таким же горячим как и ваш.
– Если вы полагаете, что я стану таким, как он, – перебил я его вне себя от гнева, – то вы глубоко ошибаетесь, профессор. Даже через тысячу лет я не стану таким!
– А от тебя этого и не требуется, мой мальчик, – мягко сказал Лэнгли. – Ты здесь потому, чтобы не потребовалось делать из тебя второго Родерика Андару. У твоего отца не оставалось другого выбора. Это оказалось предначертано самой судьбой, которая не знает слов пощады, и он заплатил за это страшную цену. Говард и я не хотим, чтобы с тобой когда-нибудь случилось то же самое, Роберт. Мы твои друзья, верь мне.
Его слова вызвали странный отклик в моей душе. Я был разгневан, но одновременно и чувствовал себя таким беспомощным и сбитым с толку, как никогда в жизни. Я просто не знал, что и подумать.
– Может быть, будет лучше, если мы тебя сейчас оставим на некоторое время одного, – сказал Лэнгли, вставая. – Я думаю, тебе о многом надо подумать.
Я даже не заметил, как они с Говардом покинули библиотеку.
* * *
Он не знал, сколько прошло времени. Он также не знал, как попал сюда и где находится. Когда он открыл глаза, то обнаружил, что лежит на свежезастеленной кровати в маленькой пыльной комнате, освещенной лишь узкими полосками мерцающего лунного света, который проникал сквозь ставни.
Шэннон заморгал глазами, осторожно приподнялся на локтях и внимательно осмотрелся. В его голове мелькали обрывки воспоминаний, и он был не в состоянии сказать, что из них правда, а что приснилось в кошмарном сне, превратившим его пробуждение в настоящую муку.
Он вместе с Джеффом сел в шлюпку, они отчалили от берега и потом…
Река словно сошла с ума и попыталась поглотить его. Шэннон смутно вспомнил фигуру, которая появилась на другом берегу, вспомнил воздействие страшных магических сил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54