Конечно же, всегда и во всем Фогель был прав. Она идеально подходила для этой работы — во всех отношениях. Она открыла дверь и вошла в спальню.
Питер Джордан сидел в постели, освещенный лунным светом.
— Где ты была? Я уже начал волноваться.
— Чуть не умерла от жажды. — Она сама не могла поверить, что этот спокойный уверенный голос принадлежит именно ей.
— Надеюсь, что ты догадалась принести и мне глоточек-другой?
О боже, благодарю тебя. Она почувствовала, что опять может свободно дышать.
— Конечно.
Она вручила ему стакан с водой, и он принялся жадно пить.
— Который час? — спросила Кэтрин.
— Пять утра. Через час я должен вставать: у меня назначена встреча на восемь часов.
Она поцеловала его.
— Значит, у нас есть еще час в запасе.
— Кэтрин, я, наверно, не смогу...
— О, держу пари, что сможешь.
Она позволила шелковому халату соскользнуть со своих плеч и прижала его лицо к своей груди.
* * *
Тем же утром, через несколько часов, Кэтрин Блэйк шла по набережной Челси. Было слышно, как на поверхность воды, по-комариному жужжа, сыплются мелкие капли не сильного, но обжигающе холодного дождя. За время подготовки у Фогеля она выучила двадцать различных мест для встреч, расположенных в различных, далеко отстоящих один от другого, кварталах центральной части Лондона. Для посещения каждого из них было предусмотрено свое время с учетом того, чтобы можно было последовательно побывать во всех в определенном порядке. Фогель заставил ее выучить местоположения и порядок встреч назубок. Кэтрин предполагала, что точно так же он вышколил и Хорста Нойманна перед тем, как отправить его в Англию. По правилам именно Кэтрин должна была решать, нужно ли осуществлять встречу. Если ей бросалось в глаза что-нибудь такое, что могло вызвать опасения — подозрительное лицо, люди, сидящие в припаркованном автомобиле, и так далее, — она могла отказаться от контакта. В таком случае попытку следовало повторить в следующем месте по списку в указанное время.
Ничего необычного Кэтрин не заметила. Поглядела на наручные часы: до положенного времени еще две минуты. Она не спеша шла дальше и — с этим ничего нельзя было поделать — продолжала думать о событиях этой ночи. Она тревожилась, что, возможно, позволила отношениям с Джорданом зайти слишком далеко и сделала это слишком быстро. Она надеялась, что он не был слишком потрясен ни тем, что она делала с его телом, ни тем, что просила его сделать со своим. Пожалуй, обычная англичанка, принадлежащая к среднему классу, не должна была вести себя таким образом. Теперь уже слишком поздно рассуждать об этом, Кэтрин.
Утро было похоже на сон. Ей казалось, будто она волшебным образом превратилась в кого-то иного и перенеслась в иной мир. Пока Джордан брился и умывался, она оделась и приготовила кофе, эта пасторальная домашняя сцена показалась ей невероятно странной. Когда он отпер дверь кабинета и вошел туда, она опять почувствовала приступ страха. Не оставила ли я там чего-нибудь подозрительного? Вдруг он поймет, что я была там этой ночью? Потом они вместе ехали в такси. Во время непродолжительной поездки до Гросвенор-сквер ее вдруг ошарашила еще одна неприятная мысль: что, если он не захочет больше видеться со мной? До сего момента ничего подобного никогда не приходило ей в голову. Такие соображения не могли значить ровным счетом ничего, если только у нее не появилось какого-то искреннего чувства к этому человеку. Но вскоре выяснилось, что тревога была необоснованной. Когда такси подъезжало к Гросвенор-сквер, он попросил ее пообедать с ним сегодня вечером в итальянском ресторане на Шарлот-стрит.
Кэтрин остановилась, развернулась и пошла обратно той же дорогой по набережной. Нойманна она увидела сразу же. Он шел ей навстречу, засунув руки в карманы своего короткого, похожего на матросский бушлат пальто, ссутулившись, подняв воротник от дождя и надвинув шляпу на самые глаза. Его внешность очень хорошо подходила для полевого агента: низкорослый, неприметный, но все же в нем угадывалась какая-то безотчетная угроза. Одеть его в хороший костюм, и он смело сможет посещать приемы самого высшего света. А в таком виде, как сейчас, он может ходить по самым мрачным закоулкам лондонских портовых районов, и никто не обратит на него внимания. Она спросила себя: интересно, обучали ли его основам актерского искусства, как ее?
— Судя по вашему виду, вам не повредила бы чашка кофе, — сказал он вместо приветствия. — Я знаю хорошее теплое кафе не слишком далеко отсюда.
Нойманн предложил ей руку, она взяла его под локоть, и они, все так же не спеша, пошли по набережной. День был по-прежнему холодным. Кэтрин дала ему кассету, и он небрежно опустил ее в карман с таким видом, будто всыпал горстку мелочи. Да, Фогель хорошо подготовил его.
— Как я понимаю, вы знаете, куда это нужно доставить, — сказала Кэтрин.
— Кавендиш-сквер. Сотрудник португальского посольства, его зовут Эрнандес, заберет посылку сегодня в три часа дня и вложит в дипломатическую почту. Сегодня же вечером она попадет в Лиссабон и завтра утром окажется в Берлине.
— Очень хорошо.
— Кстати, что там?
— Его записная книжка, несколько фотографий кабинета. Не так уж много, но это только начало.
— Очень внушительно, — восхитился Нойманн. — Как вам удалось это сделать?
— Я позволила ему пригласить меня на обед, а потом согласилась отправиться к нему домой и улечься в кровать. Среди ночи я встала и спустилась в кабинет. Комбинация цифр замка сейфа оказалась верной. Так что туда я тоже смогла заглянуть.
Нойманн покачал головой.
— Это опаснее, чем спуститься в ад. Если бы он тоже сошел вниз, вам грозили бы серьезные неприятности.
— Я понимаю. Поэтому мне очень нужно вот это. — Она открыла сумочку и вручила ему кусок пластилина с отпечатками ключей. — Найдите кого-нибудь, кто сможет сделать дубликаты по этим оттискам, и принесите их ко мне домой сегодня как можно раньше. Я собираюсь завтра, когда он уйдет на работу, вернуться в его дом и переснять все, что окажется в его кабинете.
Нойманн все с той же внешней небрежностью убрал пластилин.
— Понятно. Что-нибудь еще?
— Да. С этого момента больше никаких разговоров. Мы с вами, как будто случайно, столкнемся друг с другом, я быстро передам вам кассету, вы сразу же уйдете и переправите ее португальцам. Если у вас будет сообщение для меня, то заранее запишите его и передайте мне таким же образом. Понятно?
— Понятно.
Они остановились.
— Что ж, мистер Портер, вам предстоит трудный день. — Она поцеловала его в щеку и шепнула на ухо: — Я рисковала жизнью ради этих вещей. Смотрите теперь, не испортите дело.
С этими словами она повернулась и быстро удалилась по набережной.
* * *
Первой проблемой, с которой столкнулся Хорст Нойманн в то утро, было найти кого-то, кто согласился бы сделать ему дубликаты ключей Питера Джордана. Ни в одной уважающей себя мастерской Вест-Энда не стали бы делать ключи по отпечаткам. Вероятнее всего, мастера или хозяева сразу же вызвали бы полицию, которая арестовала бы его. Поэтому он должен был отправиться в другой район Лондона, где можно было бы отыскать слесарей, готовых за приличные деньги сделать все, что угодно. Он пересек Темзу по мосту Баттерси и углубился в Южный Лондон.
Нойманну не потребовалось много времени для того, чтобы разыскать то, что ему было нужно. Окна мастерской, выбитые недальним разрывом бомбы, были забиты успевшей почернеть от непогоды фанерой. Нойманн вошел внутрь. В помещении не оказалось ни одного клиента, лишь за прилавком сидел пожилой мужчина в грязной синей рубахе из грубой ткани и засаленном фартуке.
— Вы делаете ключи, дружище? — спросил Нойманн.
Слесарь вместо ответа указал кивком головы на тиски.
Нойманн вынул из кармана кусок пластилина.
— Вы умеете делать ключи по таким вот штукам?
— Угу. Только вам это обойдется недешево.
— Что вы скажете насчет десяти шиллингов?
Мастер улыбнулся; во рту у него не хватало примерно половины зубов.
— Скажу, что звучит, как сладкая музыка. — Он взял пластилин. — Будет готово завтра к полудню.
— Они нужны мне немедленно.
Слесарь снова улыбнулся своей отталкивающей улыбкой.
— Если надо, значит надо. Придется добавить еще десять бобов.
Нойманн положил деньги на прилавок.
— Если не возражаете, я подожду здесь, пока вы будете работать.
— Располагайтесь.
* * *
После полудня дождь прекратился. Нойманн бродил по городу. Когда ему надоедало идти пешком, он садился на автобус, сходил через несколько остановок и спускался в метро. Он сохранил с детских лет лишь смутные воспоминания о Лондоне и испытал немало удовольствия от проведенного в городе дня. Это было приятное разнообразие после скуки пребывания в Хэмптон-сэндс, где ему было совершенно нечего делать, кроме как бегать, читать и помогать Шону возиться с овцами на лугах. Выйдя из слесарной мастерской с дубликатами ключей в кармане, он снова пересек Темзу по мосту Баттерси. Там он вынул из кармана пластилин с изготовленными Кэтрин отпечатками ключей, смял его, чтобы уничтожить оттиски, и бросил вниз. Комок с громким всплеском скрылся в бурлящей воде.
Он побывал в Челси и в Кенсингтоне и в конце концов попал в Эрлс-корт. Ключи он вложил в конверт, запечатал его и опустил в почтовый ящик Кэтрин. После этого он зашел в битком набитое кафе, где ему все же удалось найти место за столиком у окна, и заказал ленч. Женщина, сидевшая через столик от него, попыталась строить ему глазки, но он отгородился газетой и лишь пару раз выглянул из-за своего щита, чтобы улыбнуться ей. Возможная перспектива казалась довольно соблазнительной: женщина была недурна собой и могла обеспечить ему приятный способ убить остаток дня и на некоторое время скрыться с улиц. Однако это было небезопасно. Он заплатил по счету, подмигнул женщине и вышел.
Еще через пятнадцать минут он зашел в телефонную будку, снял трубку и набрал местный номер. Ему ответил мужчина, говоривший по-английски с сильным акцентом. Нойманн вежливо попросил позвать мистера Смита. Абонент с явно излишним жаром ответил ему, что никакого Смита по этому номеру нет и не было, и с грохотом повесил трубку. Нойманн улыбнулся и тоже повесил трубку на крючок. Этот краткий разговор был осуществлен при помощи самого примитивного кода. Мужчина, ответивший на звонок, был Карлосом Эрнандесом, курьером из португальского посольства. В том случае, если Нойманн звонил ему и просил позвать кого-нибудь, чья фамилия начиналась на букву С, курьер должен был отправиться на Кавендиш-сквер и забрать материалы.
Нойманну предстояло убить еще целый час. Он направился в сторону Кенсингтона, миновал край Гайд-парка и дошел до Мраморной арки. Облака вновь сгустились, снова пошел дождь — сначала холодные крупные, но редкие капли, очень быстро сменившиеся настоящим ливнем. Нойманн поспешил зайти в книжный магазин на маленькой улочке рядом с Протман-сквер. Некоторое время он разглядывал книги, упорно отвергая предложения помощи со стороны темноволосой девушки, которая, стоя на высокой лестнице, расставляла книги по верхним полкам. Он выбрал томик Т.С. Элиота и новый роман Грэма Грина «Ведомство страха». Пока он расплачивался, девушка успела признаться в своей любви к Элиоту и предложить Нойманну вместе выпить кофе, когда у нее в четыре часа будет перерыв. Он отказался, но сказал, что часто бывает в этом районе и обязательно заглянет еще. Девушка улыбнулась, положила книги в бумажный пакет и сказала, что ей это было бы приятно. Нойманн вышел, провожаемый звоном маленького колокольчика, прикрепленного к верхней части двери.
Вскоре он вышел на Кавендиш-сквер. Ливень стих, сменившись противным обложным дождем. Для того чтобы ждать, сидя на скамейке, было слишком холодно и мокро, поэтому он несколько раз обошел площадь, не сводя глаз с одного из подъездов, расположенных в ее юго-западном углу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99