– дантист поднял бровь.
– Опосредованно, так сказать.
– Опосредованно?
– Меня направила к вам одна девушка… Мицуко. – Пацюку даже не пришлось изображать страсть: губы и глаза все сделали сами. – Она сказала, что вы – кудесник.
На лице Кульчицкого отразилась борьба чувств. Судя по всему, в представлениях дантиста Мицуко несколько не вязалась с потрепанным Лао-цзы, кроссовками, изготовленными в провинции Сычуань, и курткой на босы руки.
– Лена Алексеева, – на всякий случай подсказал Пацюк.
– Мицуко, да, – он все еще колебался.
– О вас очень хорошие отзывы… – продолжал напирать вконец обнаглевший Пацюк. – Мой компаньон, Николай Семенович Кабрин…
Кульчицкий поднял вторую бровь.
– К сожалению, покойный…
– Что вы говорите! – Теперь на непростительной от век высоте болтались обе брови. – Надеюсь, ваш покорный слуга здесь ни при чем?
– Что вы! – Пацюк угодливо захихикал. – Несчастный случай…
– Я хорошо его помню. Два верхних резца.
– Несчастный случай, но речь не об этом. Он высоко оценил ваш кабинет. А Мицуко… та просто уши мне прожужжала, девочка. Ты обязательно должен сходить. Обязательно.
– А что у вас?
– Нижний резец шатается… Честно говоря, я уже давно в рот не заглядывал. Совсем его запустил… Постоянно мотаешься, сегодня только из Пекина приехал… Так что все по-походному… А Мицуко очень настоятельно вас рекомендовала.
– Как вас зовут?
– Георгий.
– Садитесь, Георгий, – наконец-то смилостивился Кульчицкий. – Посмотрим, что у вас.
Пацюк устроился в кресле, открыл пасть и закрыл глаза. И тотчас же, прямо сквозь веки, его ужалил яркий свет лампы. До самых шейных позвонков.
– Э-э… Действительно, рот у вас запущен. Резец будем укреплять в следующий раз. Я выпишу вам талончик. А вот нижний второй коренной, прочистим и – пломбу, пока не потеряли.
– А-а… рентген? – Пацюк откровенно струсил.
– Ваш случай никаких трудностей не представляет. Так что рентген необязателен. И не волнуйтесь вы, не стоит так трястись. Американские технологии, ничего не почувствуете.
– А не прогорает ваш кабинет?
– Держите рот раскрытым, – посоветовал Кульчицкий Пацюку. – Наш кабинет не прогорает. У нас респектабельная клиентура.
Монотонное гудение докторишки, монотонное позвякивание инструментов вкупе с меланхоличными скрипочками Вивальди убаюкивали Пацюка.
– А у вас только это? – спросил он, жутко артикулируя.
– Почему же… Есть Рэй Чарльз и вообще хороший джаз… Есть блюзовая гитара. А Вивальди вас раздражает?
– Да нет… Терпеть можно.
– Терпеть не понадобится. Сейчас сделаем вам укольчик, и ничего не почувствуете…
…Когда Пацюк пришел в себя, Кульчицкий все еще возился с его зубом.
– Ну как? – спросил он.
– Что как?
– Как ощущения?
– Да нормально. – Пацюк лишь слегка привирал: в голове его бродил какой-то туман. Впрочем, довольно приятный.
– Теперь сплюньте.
Пацюк повиновался и выплюнул кусок ваты и накопившуюся слюну.
– Пломба временная. Постоянную поставим через неделю.
– Я не понял, – заволновался Пацюк. – Это что, все?
– Все.
– А…
– Все уже сделано. Новейшие технологии.
– Спасибо… Сколько я вам должен? – Интересный вопрос, особенно если учесть, что в кармане у Пацюка нет ни копейки.
– Светлана заведет на вас карточку. Окончательный расчет – после окончательного ремонта, так сказать.
– Вы работаете в кредит?
– Мы можем позволить себе такую роскошь, – Кульчицкий широко улыбнулся. – Особенно когда дело касается рекомендаций наших друзей.
Интересно, говорил ли он то же самое Кириллу Лангеру? Или Кабрину? Или Давыдову? Или Газаряну? “МЕДИ-СЕРВИС” оказался единственной точкой пересечения Лангера и Николая Кабрина, делом которого они с Забелиным в свое время занимались.
Единственной точкой.
Ни образ жизни, ни круг знакомств, ни сфера трудовой деятельности – ничто их не связывало. Пожалуй, Лангер и Кабрин были даже социальными антиподами. Но и у того и у другого были талончики в этот загадочный частный кабинет. Талончик Кабрина лежал в записной книжке. Записная книжка лежала в кармане джинсов. Именно эти джинсы были на Кабрине, когда он выпал из окна…
Было и еще два смятых пропуска в “МЕДИ-СЕРВИС”. И покоились они в коробке с вещами Кирилла Лангера.
Что ж, Пацюк не зря всю ночь сидел на телефоне. Не зря искал людей, которые так или иначе были причастны к делам других бизнесменов. Давыдова и Газаряна.
Они тоже не были знакомы друг с другом, как не были и конкурентами, их бизнес лежал в разных плоскостях. Пересеклись они тоже только раз – и все в том же частном кабинете “МЕДИ-СЕРВИС”.
Каждый из них незадолго до смерти посетил этот кабинет. Посетил точно так же, как посетил его Пацюк. И точно так же добрый доктор Айбо… Кульчицкий ставил каждому временную пломбу.
По рекомендации Мицуко.
Вот и связочка образовалась. А дожил ли кто-нибудь до настоящей пломбы?..
Нет, Пацюк не был на сто процентов убежден, что безумная версия, пришедшая ему в голову сегодня ночью, верна. Но из песни слова не выкинешь. Единственная точка пересечения всех четырех жертв – это креслице. И новая американская технология.
И Мицуко.
А до этого был первый муж Мицуко – Андрей Манский. И он покончил с собой.
Наверное, и его карточку можно будет найти в этом кабинете. Хотя вряд ли. Слишком много воды утекло.
…Пацюк вышел на улицу, потянул носом стоячий воздух канала Грибоедова и вздохнул полной грудью. Будем надеяться, что ничего с ним в ближайший час не случится. А сейчас – в родную ведомственную поликлинику, где и зубы рвут, и детей из лона тащат одними и теми же щипцами. И где всем наплевать на анестезию.
И это замечательно!
И да здравствует российская голозадая медицина! И да здравствует сукин сын следователь Забелин Д. К.!
Если, конечно, все подтвердится.
* * *
…Никогда еще Забелин не чувствовал себя так отвратительно. Даже в шестьдесят девятом году, когда вскрыл продуктовый ларек в городе Аксай Казахской ССР и был схвачен милицейским нарядом. Но тогда, в шестьдесят девятом, ему, тринадцатилетнему сопляку, все это было простительно.
А сейчас?
Как могло случиться так, что он потерял нюх? Что позволил себе заподозрить смышленого служаку и отличного парня, к которому всегда относился с симпатией? Что едва не загнал его в угол, заставил прыгать по карнизам в одних тапках? Что жалкие часы, жалкие клочки волос и жалкий отпечаток большого пальца на бокале – весь этот ничего не значащий хлам, как он мог перевесить его профессиональное чутье?!
Помутнение, не иначе.
Хорошо еще, что он не поддался искушению выписать ордер на арест Пацюка Г. В. (статья № 301 УК РФ. “Незаконное задержание, заключение под стражу или содержание под стражей”). Стареющий дурак!.. Права, права Фаина Александровна Звонникова: “явная творческая неудача…”, “быть может, вам лучше заняться чем-то другим?..”
А Пацюк-то, Пацюк каков!
Если и дальше так широко шагать будет – до Генерального дослужится. Если, конечно, штаны не порвет…
Сегодня днем он появился у Забелина с такими неожиданными уликами и с такой сумасшедшей, но стройной версией, что выписать ордер на обыск не составило труда.
И вот уже полтора часа частный зубоврачебный кабинет “МЕДИ-СЕРВИС” трясут как грушу. И точно так же трясут гражданина Кульчицкого Виктора Афанасьевича.
До чего же иногда бывает неприятной человеческая натура! У такого типа, как Виктор Кульчицкий, он, Забелин, не то что зубы не стал бы лечить, но и пачку горчичников не купил! И комнатный термометр. Расплывшийся тип, лицо стекает на плечи, плечи – на грудь, грудь на живот… Если бы не ремень – живот свалился бы на пол.
Но и это не помешало бы Кульчицкому колоться со страшной скоростью. То есть сотрудничать со следствием. Что он успешно и проделывал последние полтора часа, когда его вывели из глубокого обморока. А Пацюк молодец, хорошо работает.
– …Вам знаком этот предмет? – спросил Пацюк, манипулируя перед Кульчицким лупой, пинцетом и маленькой стеклянной кюветкой, в которую был опущен крохотный блестящий предмет величиной с половину ногтя. – Он был изъят из моего нижнего второго коренного сегодня в 13.34 в присутствии понятых. Вот, ознакомьтесь, пожалуйста…
Пацюк протянул Кульчицкому листки протокола, на которые тот даже не взглянул.
– А вот эти предметы были изъяты из вашего рабочего стола. – В руке Пацюка появилась еще одна кюветка, в которой лежало как минимум десять подобных предметов. – Техническая экспертиза, разумеется, установит, что это такое.
У Кульчицкого задергалась щека.
– Это передатчик новейшего поколения. Прошу занести в протокол, что я добровольно… Прием в радиусе до ста пятидесяти километров… Можно использовать, в частности, ультразвук…
– Ну что ж, – Пацюк отодвинул от себя протокол. – Подпишите, и будем звонить.
– Кому?!
– Подельникам вашим.
– Я не знаю… – едва не заплакал Кульчицкий.
– Чего не знаете? Номеров телефонов? Сейчас вы наберете номер телефона человека, с которым связаны…
Кульчицкий, подтирая жижицу под носом, вцепился в телефон мертвой хваткой и принялся судорожно накручивать диск.
– Мицуко, – истошным голосом завопил он, когда последняя цифра была набрана.
– Не пойдет, – Пацюк тотчас же положил ладонь на кнопку. – Боюсь, что с этим номером у вас будут проблемы. Давайте другой.
– Да-да, сейчас, конечно… Но я не знаю главного… Я только пешка… Меня запугали… Меня заставили… Я с красным дипломом окончил второй медицинский… Меня запутали, клянусь вам… Я клянусь вам… Я не знаю…
– Набирайте.
Упитанные пальцы Кульчицкого снова заскребли по диску.
– Возьмите себя в руки, Виктор Афанасьевич.
– Да-да, конечно… Я возьму.
Он действительно притих. И даже умудрился провести коротенький разговор достойно.
– Это я, Витек. Срочно приезжай, у нас неприятности… Нет, не по этому поводу. Немедленно. Жду.
– Ну, – спросил Пацюк, когда Кульчицкий положил трубку. – Он подъедет?
– Вы же слышали…
– Через сколько он будет?
– Если это срочно, то минут через двадцать… Не позже.
– Хорошо. Пусть ваша медсестра…
– Она ни при чем… Она хорошая девушка, – запричитал Кульчицкий.
– Пусть она его встретит. Или вы сами встречаете его?
– Нет… Обычно я жду в кабинете.
– И без глупостей. – Предупреждение Пацюка, топором повисшее в спертом евростандарте кабинета, выглядело излишним.
…Ровно через двадцать одну минуту кто-то подергал ручку снаружи.
– Витек, это я.
– Входи. – Если голос Кульчицкого и дрожал, то лишь совсем чуть-чуть.
Забелин напрягся. Насторожились и все остальные. Дверь кабинета приоткрылась, и на пороге показался ничем не примечательный молодой человек лет тридцати с чисто выбритым черепом. Внешность его можно было бы назвать абсолютно ординарной, если бы на самом конце подбородка не курчавилась крошечная, заплетенная в косицу борода.
– Привет, Витек, – мельком осмотрев кабинет, произнес молодой человек. Совершенно спокойным голосом. То ли по инерции, то ли потому, что вообще привык никому и ничему не удивляться. – Это твое срочное дело? Так я и знал…
За его спиной уже мелькали тени. А парень смотрел на Кульчицкого в упор, не выказывая ни малейшего признака волнения.
– Дурак ты, Витя, – ласково произнес парень, когда ему завели руки за спину. – А дуракам везет. И тебе повезло… Не успел я до тебя добраться.
Но Забелин как будто не видел ни парня, ни покрывшегося испариной Кульчицкого. Егор Пацюк – вот кто занимал его сейчас больше всего.
А на Пацюка…
На Пацюка страшно было смотреть. Рот его приоткрылся, глаза выпрыгнули из орбит, а и без того непокорные волосы встали дыбом.
– Борода, – пролепетал Пацюк. – Ты что здесь делаешь?
– Это он, – услужливо вякнул Кульчицкий. – Это я ему звонил.
– Ты что здесь делаешь, Борода?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59