Божьим благословением.
Возвращаться в квартиру брата Настя не хотела ни в какую, к архитектурным прелестям вотчины Петра тоже оказалась равнодушной, так что Пацюку пришлось везти ее к себе на Курляндскую. Ему просто необходимо было принять душ и переодеться. Первоначальный его план был прост: усадить Настю в комнате, сунуть ей в руки пульт от телевизора, а самому скрыться в ванной. Но Настя неожиданно заартачилась.
– Я подожду вас в машине, Егор, – сказала она.
– Почему?
– Вы ведь говорили, что живете один. Было бы неприлично…
Пацюк тяжело вздохнул и уставился на нее: ее застенчивые прелести могли взволновать только электродоилку в коровнике. Или сепаратор для очистки молока.
– Как знаете. Но я могу задержаться.
– Ничего, я подожду.
Поставив кассету “Одинокий пастух” (без всякой задней мысли), Пацюк скрылся в чреве своей “сталинки”, чтобы спустя сорок пять минут снова предстать перед Настей в тоталитарном френче а-ля “великий кормчий”, но с демократической банданоq поверх кадыка. Непокорные вихры Пацюка были загелены, и от них за версту несло одеколоном.
– Ну как? – на секунду забывшись, спросил он у Насти.
– Что – “как”?
– Как я выгляжу? – Отступать было поздно.
– Не знаю… Наверное, хорошо.
За пять лет близости Пацюк хорошо изучил строптивый нрав своей “бээмвухи”: она могла взбрыкнуть в самый последний момент. Так что лучше будет отправиться к “Аризоне-69” сейчас же. Но машина не подвела, и к кабаку они подкатили, имея в запасе сорок минут.
Сорок минут в обществе женщины из глубинки – это было покруче Вонг Кар Вая с его узкоглазыми киллерами. Говорить было решительно не о чем (не подробности же самоубийства обсасывать, в самом деле!), и Пацюк брякнул первое, что пришло ему в голову:
– Простите, а Лангер – это еврейская фамилия?
– Немецкая, – с достоинством ответила Настя. Чертов суицидник! Отправился на тот свет и даже не одолжил никому такую роскошную фамилию! Такую накачанную, украшенную татуировками, черной кожей, черными очками и плохо выбритым подбородком фамилию!.. В пацюковской ксиве эта фамилия смотрелась бы просто зашибись!
– А вы, стало быть, тоже были Лангер? До замужества?
– До замужества я была Воропаева.
– Так это ваш сводный брат…
– Нет, родной. Просто девичья фамилия моей мамы – Воропаева. А Лангер – это наш отец. Но мама решила оставить меня на своей фамилии.
– Почему?
– Чтобы не задавали таких вопросов, который задали вы. Мама не хотела, чтобы у меня были трудности с поступлением в институт.
– Значит, трудностей удалось избежать?
– Ну да. Тем более что до института дело не дошло… Дамочка вовсе не горела желанием распространяться о своей жизни, Пацюк это видел. Разговор сошел на нет. Он принялся щелкать кнопками магнитолы, а Настя углубилась в изучение широких окон “Аризоны-69”. Посмотреть было на что: множество поставленных друг на друга макетов “Кадиллаков” самых невероятных расцветок.
И одинокий кактус, похожий на бейсбольную биту.
Таким кактусом хорошо отгонять койотов в пустыне. Или, на худой конец, злобных питерских комаров.
– Она специально позвала нас сюда? – с укором спросила Настя. – Чтобы сделать больно?
– Что еще случилось?
Но, проследив за взглядом спутницы, Пацюк все понял. И здесь божьи коровки! Они были нарисованы на анилиновых боках “Кадиллаков”, даже кактусу досталась пара штук.
Утешить Настю стажер не успел: у входа в “Аризону” затормозила роскошная иномарка (как же иначе!), и из нее вышла Мицуко.
– Это она? – Чего-чего, а черноземной мудрости крестьянке было не занимать!
"Она”, – подтвердил дернувшийся кадык Пацюка. “Она”, – подтвердили его запавшие щеки. “Она”, – подтвердили его вставшие дыбом волосы.
Мицуко подошла к двери ресторанчика и огляделась по сторонам.
– Пойдемте, – сказала Настя. – Нельзя заставлять ждать такую хорошенькую девушку.
Она выскочила из машины первой. Пацюк на ватных ногах последовал за ней.
Вблизи Мицуко оказалась еще прекраснее. Настолько прекрасной, что Пацюку потребовалось время, чтобы сфокусировать взгляд и унять предательскую дрожь в коленках. И пока он разбирался с забарахлившим организмом, Настя успела завести разговор.
– Это я просила вас о встрече. Я – сестра Кирилла. Мицуко удивленно подняла брови и осмотрела Настю с головы до пят.
– Вы?!
– Да.
– O'key-dokey! Можете звать меня Мицуко. Теперь пришел черед Насти удивляться.
– Странное имя…
– Странная сестра, – парировала Мицуко.
И, высоко подняв точеную головку, направилась ко входу в “Аризону”. Настя и стажер последовали за ней.
Конечно же, она выбрала столик у окна с кактусом, прямо под носом “Кадиллаков”. А кактус при ближайшем рассмотрении перестал походить на бейсбольную биту и перекочевал в разряд фаллоимитаторов. Официант в ковбойской шляпе бросил им меню, и Пацюк углубился в его изучение. А Настя и Мицуко принялись изучать друг друга.
– Миленький загарчик, – сказала Мицуко. – В солярии приобрели?
– У себя дома.
– На дому принимаете?.. А это ваш муж? – Мицуко моментально перевела взгляд с обручального кольца Насти на френч Пацюка.
– Нет.
– Уже развелись?
Пацюк покраснел и уставился в меню. Черт возьми, произошло самое страшное: крошка Мицуко без всяких к тому оснований пристегнула к залетной деревенщине его, Егора Пацюка, питерца в двадцать пятом колене! Неужели он выглядит таким лохом?..
– Это друг Кирилла, – неожиданно сказала Настя.
– Егор, – представился стажер.
– Школьный друг?
– Я так не думаю. – Все, чего Пацюк хотел сейчас, – это хоть как-то отлепить себя от Насти. Хотя бы в сознании Мицуко. – Мы ведь с вами виделись в квартире Кирилла.
– Что-то припоминаю. – Мицуко отделалась стандартной фразой, ни черта она не помнила, даже безмятежные ресницы не дрогнули.
Расправившись с ним, Мицуко снова переключилась на Настю.
– Так о чем вы хотели со мной поговорить?
– О Кирилле.
– Это ужасная история. Ужасная! Я и подумать не могла, что все так плохо закончится!
– Вы ведь были… – Настя сделала паузу. – Его хорошей знакомой…
– Мы спали. Иногда, не очень часто.
От такой детской непосредственности Настя надолго замолчала. И Пацюк решил взять инициативу на себя.
– Скажите, а в последнее время вы не замечали за ним никаких странностей? – спросил он.
– Все люди – странные. Но Кир был гораздо нормальнее всех остальных.
– А когда вы видели его в последний раз? – Настя взяла себя в руки и снова включилась в беседу.
– Не помню. Вокруг меня всегда столько народу… Это точно. Такие красотки не останутся одинокими даже в персональных гробах! Пацюк даже задохнулся от ревности.
– Но вы ведь позвонили в милицию. Почему?
– Не знаю… Было какое-то предчувствие…
– Какое предчувствие?
– Нехорошее. Я не могу объяснить… Мы должны были встретиться. Но на встречу он не пришел. А такого никогда не было. Он меня просто обожал. – Губы Мицуко растянулись в самодовольной улыбке. – Даже если бы он умер, он обязательно бы явился.
– Он умер.
Настя произнесла эти слова и застыла как громом пораженная. А Мицуко… Мицуко торжествующе рассмеялась.
– Вот видите! Я тоже так подумала! Совершенно искренний, детский цинизм красотки сбивал с толку.
– Как вы можете… – промямлила Настя.
– Нет, правда… Я подулась на него несколько дней, а потом решила, что пора действовать. Все остальное вы знаете… Рекомендую оленину в пряном соусе, – Мицуко ткнула в меню наманикюренным пальчиком. – Цены вполне терпимые для такого мяса.
Пока Пацюк тихо ужасался количеству нолей в ценнике, Настя перешла к лобовой атаке:
– Значит, вы его не любили, девушка?
– Разве я хоть слово сказала о любви? Он был забавный, это правда… А вино пусть закажет ваш спутник. Мужчины должны разбираться в вине.
Крошечные невесомые мысли Мицуко перелетали с темы на тему, подобно бабочкам, выбирающим подходящий цветок. Сейчас самым подходящим цветком была оленина в пряном соусе. Вокруг этого все и вертелось.
– Я не знаю… – Пацюк запрыгал глазами по строчкам. – А что предпочитаете вы?
– Здесь очень хороший “Мерло”.
– Пусть будет “Мерло”.
Это уже походило на начало флирта, и Пацюк приободрился. И совсем забыл о Насте. А заодно и о цели визита. Но деревенщина снова напомнила о себе, как кувалдой громыхнув по тонкому механизму любовной игры.
– Заказывать “Мерло” к такому соусу – невежество, – сказала деревенщина. – Если бы была тушеная рыба, еще понятно.
– И что же вы предлагаете? – Мицуко впервые посмотрела на Настю с интересом.
– Вот это. – Смуглый палец Насти с коротко, почти до мяса, состриженным ногтем уперся в строчку меню. – “Барбареско”.
– Пусть будет “Барбареско”, – снизошла легкомысленная любовница самоубийцы. – Значит, вы разбираетесь в винах?
– Разбираюсь. И вам не мешало бы разбираться, если уж посещаете хорошие рестораны.
После этой фразы за столом повисла нехорошая тишина. Черный макияж Мицуко почернел еще больше, а губы сложились колечком.
– Вы из какой деревни? – нанесла ответный удар она. – Что-то я запамятовала. Из Виллариба или из Вил-лабаджо?
– Из Вознесенского. Это на юге.
– Заметно. Извините, я сейчас…
Мицуко, заледеневшая в своем презрении, поднялась из-за столика и двинулась к выходу.
– Куда это ее понесло?
– А вас куда понесло? Забыли, что ли, для чего мы сюда пришли? – Все рушилось, и, стараясь скрыть досаду, Пацюк напустился на Настю.
– Нет. Но…
– Вы же сами настаивали на встрече. – Он махнул рукой и устремился за девушкой.
И ухватил только шлейф ее духов, ведущий к туалету. Недолго наслаждаться ароматом “Magie Noire” не пришлось.
– Так и будете здесь куковать? – насмешливо спросила подошедшая Настя и, отодвинув Пацюка плечом, отправилась следом за Мицуко.
Счастливица.
…Предмет его воздыханий появился, когда Пацюк докуривал четвертую сигарету.
– Так я заказываю вино? – обратился он к Мицуко. Та отреагировала довольно странным образом:
– Сами его и выпьете. За здоровье вашей сумасшедшей. А я ухожу.
Через секунду за ней с треском захлопнулась дверь, а из туалета наконец-то выплыла тупорылая колхозница.
– Что вы ей сказали, идиотка?! – Пацюк не сводил глаз с физиономии Насти – красной и распаренной.
– Еще неизвестно, кто из нас идиотка!
Но он не стал вдаваться в подробности. Другого случая не будет. Нужно немедленно догнать ангела и попытаться ухватить его за крыло.
Когда Пацюк выскочил на улицу, Мицуко уже ловила машину.
– Подождите!.. – просипел он. – Мне нужно поговорить с вами…
– Отвянь! Уже поговорили.
В конце улицы появился джип. О, Пацюк хорошо знал эти машины, охочие до девушек, подобных Мицуко. Сейчас серебристо-черная (как раз под цвет ангельских волос) тварь затормозит у обочины и переедет колесами не только робкие пацюковские чувства, но и всю его нескладную жизнь. Сейчас… Сейчас…
И Пацюк решился. Он схватил Мицуко за руку и выдернул на тротуар. Получилось не очень галантно, зато убедительно. Джип промчался мимо, и улица на некоторое время снова опустела. Действовать нужно быстро, иначе, не ровен час, снова появится какой-нибудь сексуально озабоченный “Мерседес”.
Или “Лексус”.
– Если хотите, я подвезу вас. – Пацюк осторожно выпустил руку девушки.
– А какая у вас машина?
– Это имеет значение?
– В отечественных таратайках я не езжу.
– У меня “БМВ”. – Пацюк решил не вдаваться в подробности.
– O'key-dokey! – смилостивилась Мицуко.
– Куда вам?
– В центр.
Пацюк нахмурился. Экзотическая Мицуко жила совсем не в экзотической Сосновой Поляне, густо заселенной бывшими работягами с бывшей оборонки. Он выучил ее адрес, подшитый к делу, наизусть. Интересно, куда она направляется сейчас? Гадать бесполезно – очевидно, есть слишком много мест, которые жаждут принять красавицу в свои объятья…
– Это и есть ваша машина?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59