Нет ничего более приятного, чем смотреть, как медленно вытягивается лицо твоего врага, который еще мгновение назад считал себя победителем.
Я начал широко улыбаться, в глазах Патрисии Огден застыло недоумение.
-- Мы с нашим клиентом пришли к выводу, что для всех было бы предпочтительнее решить дело, не прибегая к судебному вмешательству, -говорила Франсуаз. -- А, вот и вы, мистер Картер.
Я приветливо улыбнулся ему, тот сделал несколько шагов к центру комнаты. Гарда заключала ряды.
Патрисия Огден говорила что-то миссис Шелл, слов я не разобрал. Завидев нашего клиента, заходящего в комнату, достойная женщина тут же поспешила к нему, и адвокатесса застыла на полуслове. Ее рука, протянутая в направлении столь поспешно исчезнувшей собеседницы, застыла в воздухе. Несколько мгновений рот Патрисии Огден оставался открытым, потом она резко захлопнула его, и мне показалось, что я услышал лязг сшибающихся зубов.
-- Ах, мистер Картер, мистер Картер, -- запричитала миссис Шелл.
Ее голос все еще оставался гнусаво-сюсюкающим, но теперь в нем прибавились подобострастные нотки. -- Еще раз хочу выразить вам свои соболезнования, мистер Картер. Хочу воспользоваться случаем. Смерть вашего брата была ужасной, ужасной, мне очень жаль.
Такие люди, как миссис Шелл, всегда готовы воспользоваться случаем.
Джейсон Картер хмуро пробормотал несколько слов, которые, видимо, должны были сыграть роль ответа. Его лицо исказила гримаса, но было непонятно, то ли он столь сильно скорбит о смерти брата, то ли миссис Шелл вызывает у него отвращение.
-- Чрезвычайно мудрое решение, мисс Дюпон, -- бесцветные губы Патрисии Огден расплылись в неприятной улыбке. -- Нас с моей клиенткой устроила бы сумма...
-- Ах, Пэт, милочка, -- радостно запричитала миссис Шелл.
Адвокатесса, которой уже третий раз за последние несколько минут не удавалось довести до конца начатой фразы, недовольно посмотрела на свою клиентку. Джейсон Картер сделал несколько шагов в сторону и прислонился спиной к книжному шкафу, сложив руки на груди.
Конечно, это не было камином, к которому он привык у себя дома. Во-первых, потрескивающий огонь приятно не согревал ноги, во-вторых, он не мог позволить себе неспешным движением откинуть назад голову -- ему мешали книжные полки.
Но, по крайней мере, здесь он чувствовал себя в относительной безопасности, поскольку я разделял его и миссис Шелл.
Патрисия Огден набрала полные легкие воздуха, и в ее глазах я прочитал решимость на этот раз высказать все до конца. Такого рода попытки следовало пресекать в зародыше.
Раздалось шуршание бумаги, Франсуаз произнесла.
-- Исходя из этих соображений, этим утром миссис Шелл подписала следующий документ, в котором...
Резким движением Патрисия Огден вырвала из рук моей партнерши слегка помятый листок с четкими убористыми буквами официального текста.
-- Это всего лишь копия, советница, -- хмуро пояснил я. -- Можете не портить себе желудок, пытаясь ее с?есть.
Уверен, она не слышала моих слов. В течение нескольких мучительно напряженных мгновений маленькие, слегка заплывшие рыхлым жирком, глазки Патрисии Огден глубоко рыхлили строки документа.
Потом она смяла бумагу.
Она проделала это быстро, но в то же время чрезвычайно плавно, как это свойственно людям, находящимся в состоянии сильного бешенства -- не обычной злобы, когда человек кричит, топает ногами и сметает все со стола на пол, зная, что в соседнем кабинете уже дожидается уборщица -- нет, на этот раз речь шла о самом настоящем бешенстве, когда тугая злоба клокочет в груди и медленно поднимает вас к самому небу. Тогда силы человека удесятеряются, а в то же время он в состоянии прекрасно контролировать любое свое движение.
В десяти случаях из девяти к этому моменту уже бывает поздно.
-- Старая грязная идиотка, -- прошипела Патрисия Огден, и ее голова стала медленно вытягиваться вперед на короткой шее. -- Я дала бы вам в десятки раз больше. Глупая, полоумная старуха.
Благостная миссис Шелл, казалось, была крайне озадачена поворотом, который приняло дело.
-- Пэт, милочка, -- испуганно засюсюкала она. -- Эти люди уверили меня, что ...
-- Ты просто жадная, глупая тварь, -- капелька слюны вылетела изо рта Патрисии Огден и осела на стене справа от меня. -- Ты просто не захотела со мной делиться. Думаешь, я не поняла, чем эти, эти тебя купили ?
Патрисия Огден прекрасно понимала, что именно делает. Адвокат такого класса, как она, никогда не позволит себе словесно оскорбить другого адвоката, тем более в присутствии по крайней мере троих свидетелей -- даже если не считать миссис Шелл.
Шляпка последней слегка сбилась к затылку, старая дама испуганно отступила назад, прижимая к груди сумочку.
-- Мистер Картер был так любезен ко мне, -- неуверенно произнесла она.
Вид взбешенной адвокатессы нагнал на миссис Шелл изрядного страха, но она вовсе не собиралась отказываться от своих денег. Старая дама никогда и ничего не сделала в своей жизни сама -- она предоставляла другим содержать ее. Вначале это были ее родители, потом муж -- а после его смерти миссис Шелл предпочла, чтобы ее дочь стала проституткой, лишь бы оставаться благовоспитанной бездельницей, проводя время с подругами за чашкой чая.
Что же -- и на этот раз ей удалось мгновенно найти себе нового заступника. С прытью, которой вряд ли можно было ожидать от женщины ее возраста и комплекции, Лаванда Шелл бросилась к Джейсону Картеру и ловким жестом опытной жены подхватила его под руку.
-- Мистер Картер был так добр, -- заговорила она все еще быстрым, но уже гораздо более уверенным голосом. -- Он понял мое положение, посочувствовал мне. Я показала ему фотографию Мериен. Ведь правда, мистер Картер ?
Сухие пальцы банкира, покрытые рыжими волосками, резко сбросили руку миссис Шелл с серого пиджака. Это получилось неловко, даже грубо, и Джейсон Картер безуспешно попытался сложить искаженное чувствами к Лаванде лицо в приветливую улыбку.
-- Ты сильно пожалеешь об этом, -- Патрисия Огден подняла к глазам смятый листок бумаги, потом начала аккуратно расправлять его. Ее пальцы мелко тряслись. -- Я заберу это, советница Дюпон, -- сухо бросила она куда-то в сторону, и ее голос почти не дрогнул.
Потом голова адвокатессы вновь повернулась к ее бывшей клиентке.
-- Ты не имела права подписывать эту бумажонку без меня. Ты вообще не можешь ничего подписывать без своего адвоката. Я затаскаю тебя по судам. Ты отдашь мне все, что получила от этого человека -- все, до последнего цента. И даже больше. Я выброшу тебя на улицу. Я оставлю тебя голой. Ты у меня будешь просить милостыню под баптистской церковью, ты, старая идиотка. Ты пожалеешь.
Вряд ли кому-нибудь могло доставить удовольствие зрелище голой миссис Шелл. Я попытался представить себе, как это может выглядеть, и тут же отогнал эту страшную мысль.
Настало время вмешаться.
-- Вы ничего не сделаете, советница, -- любезно пояснил я.
Мне еще никогда не доводилось видеть, чтобы человек так поворачивал голову -- быстро и плавно, почти не двигаясь корпусом. Не будь я мужественным и отважным героем, я, подобно миссис Шелл, тоже отодвинулся бы на стуле назад, а то и просто бросился наутек.
-- Вы никогда мне не нравились, советница, -- продолжал я, -- с какой стороны на вас ни взглянешь, в вас нет ничего хорошего. Однако я готов признать, что вы проделали большую профессионально грамотную работу по подготовке процесса "Шелл против Картеров".
Я потянулся к небольшой стопке папок, лежавшей на столе по правую руку от меня, и вытащил одну.
-- Пятнадцать интервью центральным газетам, -- начал перечислять я, медленно переворачивая вырезки. Каждая из них была аккуратно извлечена из соответствующего издания, по краям не было ни одного заусенца. Гарда умеет работать с ножницами. -- Шесть в иллюстрированные журналы. Заметьте, речь идет только о тех, что уже успели попасть в печать. Уверен, завтра на лотках распространителей появятся новые...
Я перевернул еще несколько листков, следя за выражением лица Патрисии Огден.
Она поняла.
Кровь отливала от ее лица медленно -- настолько, что на мгновение я испугался, как бы она не упала в обморок. Несколько секунд лицо Патрисии Огден оставалось белым как мел, потом тонкие капилляры, пронизывающие ее щеки, вновь начали наполняться буровато-красной жидкостью.
Патрисия Огден открыла рот, потом закрыла его, потом открыла вновь.
Надо отдать ей должное -- она так ничего и не сказала. Признаюсь, что на ее месте я вряд ли смог бы удержаться от парочки смешных и бессмысленных заявлений вроде "Вы еще у меня узнаете, кто я" или чего-то в этом роде.
Миссис Шелл оторвалась от плеча Джейсона Картера -- стоит прибавить, что достойный банкир вовсе не пытался ее удержать -- и опасливо сделала несколько шагов по комнате, приближаясь к Патрисии Огден.
В светлых глазах пожилой женщины светилось растерянное подозрение. В ее голову начинала медленно закрадываться мысль, что она где-то продешевила.
-- Пэт, милочка, -- осторожно начала она.
Рука Лаванды Шелл поднялась в воздух, пальцы приблизились к телу адвокатессы -- как будто Патрисия Огден только что окаменела на глазах у всех, а ее бывшая клиентка все еще не в силах это поверить.
Патрисия Огден резко развернулась и, печатая шаг, вышла из кабинета.
Мне захотелось сказать ей что-нибудь вслед, но у хватило сил удержаться.
-- Она говорила мне ужасные вещи, -- пожаловалась миссис Шелл, почему-то обращаясь только к Франсуаз. -- Она хотела меня обидеть, верно? Неужели я сделала что-то не так?
Когда я оторвал глаза от Лаванды Шелл, то заметил, что Джейсона Картера в комнате уже нет.
Франсуаз быстро отступила назад, развернулась и заняла стратегическое место за своим столом, что помешало миссис Шелл доверительно обхватить ее пальцы и продолжать свою речь, заглядывая снизу вверх в глаза и дыша прямо в лицо.
-- Можете не беспокоиться относительно своих денег, миссис Шелл, -довольно сухо произнес я. -- Патрисия Огден никогда не возбудит против вас судебного дела.
-- Но она говорила...
Миссис Шелл было безразлично, что говорила про нее ее милочка Пэт. Она боялась за свои деньги, и я поспешил ее успокоить.
Это был единственный способ поскорее избавиться от ее присутствия.
-- Патрисия Огден представила вас в глазах общественности как бедную, растерянную старую женщину, которая только что потеряла самое дорогое, что у нее было, -- я пожал плечами. -- Публика падка на такие истории, еще немного -- в вашу защиту под мэрией были бы организованы пикеты. Попытаться как-нибудь навредить вам теперь было бы для советницы Огден не просто бессмысленно, но и равносильно профессиональному самоубийству. Не в ее интересах раздувать скандал, миссис Шелл, не в ее.
В этот момент Патрисия Огден, наверное, выходила из больших ворот, расположенных перед нашим особняком, и садилась в свою машину. Будь на ее месте кто-либо другой, я бы позаботился довести его до дома, но относительно этой женщины я мог не бояться, что она справится с управлением.
Мне бы очень не хотелось оказаться в этот момент на месте Патрисии Огден.
Возможно, она смогла бы немного утешиться, если бы я ей сказал, что по крайней мере одному человеку в этом городе сейчас гораздо хуже, чем ей.
Мне было жаль Стивена Элко.
20
В этой стране его знали как доктор Бано.
Его настоящее имя, конечно, было совсем другим. Он родился в маленькой деревне на берегу полноводной реки. Он еще помнил ее -- хотя, казалось, прошла целая вечность с тех пор, как он в последний раз бывал в родных краях.
Его родители были простыми крестьянами. Каждое утро его отец работал, выбиваясь из сил -- и это продолжалось весь день до самого вечера.
Его отец не был несчастлив. Иногда он приносил домой маленькие зеленые листья, которые срывал на поле, и с гордостью показывал их своим детям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78