Вы все слышали?
Беккер и Авидар ответили утвердительно.
— Отлично. Передайте службе контроля, что хотите изменить курс и просите разрешения подняться до девятнадцати тысяч метров. Немедленно.
Авидар тут же связался со службой контроля и получил сообщение, что изменение курса и высоты возможно не ранее чем через пять минут, так как над ними находятся два самолета, «Боинг-747» компании «Трансуорлд эйр лайнс» и 707-й «Люфтганзы».
Ласков знал, что не может позволить себе ждать и пяти секунд. Переключившись на СПУ — генералу не хотелось, чтобы о его намерениях догадались остальные пилоты эскадрильи и генерал Талман, — он отдал приказ Лавону:
— Приготовь «феникс», Даниил. Возьми цель на мушку. — Ему вспомнились слова Мириам Бернштейн: Даже если на вашем радаре, генерал Талман, появится сам сатана, не пускайте в него ракету. Постарайтесь убедить его, что у вас мирная миссия и что вы не поддадитесь на провокацию и не совершите акт агрессии. И слова Ричардсона: Послушай, ты там, наверху, не торопись нажимать на спусковой крючок. Нам не нужны никакие инциденты.
Боже, сколько мерзкой работы выпало на его долю за всю жизнь.
— "Хокай", если этот парень не отзовется в ближайшие шестьдесят секунд, я открываю огонь.
На этот раз ему ответил пилот:
— Вас понял, «Гавриил». Я ничего не могу поделать, он молчит. Понимаю ваше положение. Делайте, что считаете нужным.
— Спасибо.
В наушниках зазвучал голос Талмана:
— Я на твоей стороне, «Гавриил».
Происходившее в небе нравилось ему все меньше. Если у этого парня на «лире» проблемы с радиосвязью, пусть возвращается в Александрию. Если же все в порядке, то почему он не отзывается? Генерал слышал, как пилот «Хокая» обращался к «лиру» на его частоте, используя поочередно французский, английский, международный язык летчиков и, наконец, арабский.
— Дело нечисто, «Гавриил».
— Точно, — согласился Ласков. — Где он сейчас?
Лавон бросил взгляд на радар:
— Примерно в шестидесяти пяти километрах от нас и набирает высоту.
Слишком поздно для «феникса».
— Приготовь «спэрроу» и... возьми цель.
— Есть, генерал.
Лавон повернул переключатель и сдвинул маленькую панель на консоли. Под крышкой находилась красная кнопка. Он положил на нее палец.
— "Гавриил", это «Иммануил». — В голосе Беккера прозвучало напряжение.
Ласков поднял руку, останавливая Лавона:
— Слушаю, «Иммануил».
— "Лир" вышел на связь на частоте нашей компании.
— Понял.
Ласков быстро переключился на частоту «Эль-Аль». Лавон уже связался с остальными самолетами эскадрильи:
— Вызываю «конкорды» «ноль первый» и «ноль второй». Говорит «лир», мой номер пять четыре. Вы меня слышите?
Ласков почувствовал, как по спине у него пробежал холодок. Говоривший, судя по акценту, был арабом.
Беккер и Авидар подтвердили, что слышат «лир» хорошо.
Араб заговорил снова, произнося каждое слово отчетливо и медленно:
— Слушайте меня внимательно. Очень внимательно. У нас есть для вас важная информация.
Беккер и Авидар подтвердили, что слушают. По голосам чувствовалось, что оба пилота не ждут ничего хорошего.
Ласков вдруг понял, что «лир» просто тянет время, и обратился к Лавону:
— Когда я подниму руку, стреляй.
Талман застыл, непонимающе глядя на монитор.
— Какого еще черта... — недоверчиво прошептал он.
И снова заговорил араб, только теперь быстро, словно боясь, что ему не дадут закончить.
— В хвосте каждого «конкорда» заложено радиоуправляемое взрывное устройство. Радиоуправляемое, — подчеркнул он. — Можете в этом не сомневаться. Одна бомба была заложена в «ноль первый» в Сен-Назере, другая — в «ноль второй» в Тулузе. Каждая из них прикреплена к топливному баку номер одиннадцать. Я знаю, что вас сопровождает эскадрилья из двенадцати «Ф-14». Если я увижу дымовой хвост ракеты или вспышки пушек, то без колебаний нажму две кнопки на радиодетонаторе, и оба «конкорда» взорвутся. Вам понятно? Меня слышат «Ф-14»? Вам это тоже понятно?
Ласков просто не мог заставить себя подтвердить услышанное. Он сидел, молча глядя перед собой.
— Ублюдок! — дрожащим от гнева голосом прокричал Авидар.
— Понял, — спокойно проговорил Беккер и, нажав кнопку системы оповещения, объявил: — Внимание! Командир корабля просит пройти в кабину мистера Хоснера, генерала Добкина и мистера Берга. Пожалуйста, поторопитесь.
* * *
Ласков опустил голову. Он все еще не мог поверить в случившееся. Столько подготовительной работы, такое масштабное планирование, беспрецедентные меры безопасности... Из кожаной сумки, стоявшей под ногами, он достал старый полевой бинокль и положил на колени. Этот бинокль и военная форма — вот и все, что он привез с собой из России. Генерал поднес окуляры к глазам. В голубом небе ясно виднелся быстро приближающийся бело-зеленый «Лир-23», оставляющий за собой длинную и тонкую струйку отработанного топлива, выбрасываемого двумя турбореактивными двигателями.
Враг был близко. Слишком близко для «спэрроу», минимальный радиус действия которой составлял шестнадцать километров, и слишком далеко для «сайдвиндеров», имевших максимальную дальность поражения восемь километров. «Лир» уже развернулся на 90 градусов и летел теперь параллельно «ноль первому». Ласков видел не только плексигласовый «пузырь», врезанный в заднюю часть крыши кабины, но и человека, глядящего в его сторону. Возможно, у него тоже был бинокль. Ласков опустил свой.
То ли случайно, то ли умышленно «лир» упорно держался в пределах восьмикилометровой «мертвой» зоны, недоступной ни «спэрроу», ни «сайдвиндеру». Существование такой зоны немало беспокоило западных военных, но все же признавалось не имеющим решающего значения. В условиях обычного воздушного боя Ласков либо подошел бы к противнику ближе, либо отступил бы подальше, чтобы пустить в ход то или иное оружие. Но сейчас он просто опасался предпринимать какие-либо неожиданные маневры, зная, что за действиями его эскадрильи наблюдает человек, сидящий позади пилота «лира». Поэтому он строго следовал прежним курсом.
— На случай, если он приблизится, подготовь «сайдвиндер».
— Есть, — коротко ответил Лавон.
Впрочем, генерал понимал, что стрелять опасно. «Лир» держался слишком близко к «конкордам». Пилот двухмоторника подкорректировал курс, и теперь его самолет шел под «ноль вторым», держась чуть впереди, так что Ласков почти не видел его из-за корпуса «конкорда».
* * *
Талман тяжело опустился на стул. В помещении повисла гробовая тишина. Генерал видел, что сигнал «лира» на экране радара почти слился с сигналом «ноль второго», и понимал, что Ласков не может пустить в ход ракеты. Все произошло слишком близко. Он посмотрел на электронные часы на стене. С того времени как Ласков увидел чужака на своем радаре, прошло менее десяти минут. Он чувствовал: что-то случится. Все шло слишком гладко. А ведь нужна лишь пара сумасшедших. При нынешнем уровне технологий нет ничего невозможного. Один ничем не примечательный маньяк или фанатик способен изменить судьбу целого народа. Например, заложить в крупном городе атомную бомбу. Отравить водохранилище. Заминировать «конкорд». Можно ли предусмотреть все? Можно ли уберечься от маньяка?
* * *
Хоснер, Добкин и Берг молча слушали доклад Беккера, собравшись в пилотской кабине. Том Ричардсон и Джон Макклюр пришли туда же без приглашения. Они увидели приблизившийся к «конкорду» чужой самолет и поняли: что-то случилось.
Прислонившись к переборке, Макклюр медленно жевал спичку. Высокий и необычайно худой, многим он напоминал безбородого Линкольна. Сходство усиливалось еще больше, когда люди слышали его слегка гнусавый выговор.
— Надо было лететь «Пан Американ», — только и сказал он, когда Беккер сообщил поученную с «лира» информацию.
Берг повернулся к пилоту:
— Хотите, чтобы я привел сюда министра иностранных дел?
Беккер покачал головой:
— Я вовсе не желаю, чтобы политики давали мне свои советы. Решение должно быть принято здесь и сейчас. Попрошу всех немного задержаться. — Время от времени Беккер видел высовывавшийся из-под длинного конусообразного обтекателя «конкорда» нос «лира». Это напомнило ему рассказы летчиков, воевавших во Вьетнаме. По их словам, вьетконговцы любили во время боя подбираться поближе к противнику, чтобы американцы не могли применить тяжелое вооружение из опасения попасть по своим. Он знал, что у Ласкова связаны руки. Впрочем, руки были связаны у них всех.
Хоснер выслушал Беккера почти равнодушно и как-то отстраненно. Потом на его лице появилась странная улыбка. Он наконец вспомнил то, что никак не мог вспомнить все последние часы и что не давало ему покоя. Риша видели в каких-то деревнях на юге Франции. Названия этих деревушек ни о чем ему тогда не говорили. В то время у Израиля еще не было «конкордов». Теперь до него дошло, что те самые деревушки находятся неподалеку от Сен-Назера и Тулузы. В памяти всплыли слова, произнесенные им самим на недавнем совещании: Эти самолеты поступили к нам тринадцать месяцев назад. С тех пор они находятся под охраной моих людей. С них ни на минуту не спускают глаз.
С тех пор. Вот где было слабое звено. Сен-Назер. Тулуза. Каким же он был глупцом!
Обернувшись через плечо, Беккер задал вопрос Хоснеру:
— Это возможно? Я имею в виду бомбу?
Хоснер кивнул:
— Извините.
Беккер начал что-то говорить, но потом покачал головой и отвернулся.
В динамике щелкнуло, и из него донесся голос Матти Ядина:
— Вы не ошиблись, шеф.
Хоснер не ответил.
Беккер вызвал Ласкова на оперативной частоте:
— Что будем делать, «Гавриил»?
— Будем наготове.
Ласков увидел нос «лира», показавшийся из-за корпуса «конкорда», и перевел взгляд на кнопку пушки. Выпустить бы все шестьдесят снарядов... Он представил, как они врезаются в кокпит «лира». Но снарядов у него не было. А если бы и были, еще неизвестно, взял ли бы он на себя такой риск. В любом случае шанс уже упущен. Генерал подумал о Ричардсоне и Бернштейн и почувствовал себя так, словно его предали. Конечно, они хотели как лучше, но это ничего не меняло. Ласков ткнул пальцем в кнопку. Пусть включается камера. Пусть те, кто в Цитадели, смотрят кино. Он ударил кулаком по панели управления.
* * *
«Лир» снова напомнил о себе голосом араба:
— Я предполагаю, что ваш эскорт прослушивает все частоты «Эль-Аль». Послушайте меня внимательно. Я говорю с пилотами истребителей. У меня есть наблюдатель. Если только я увижу вспышку, то сразу уничтожу оба «конкорда». Смерть меня не пугает. Итак, я обращаюсь к командиру эскортной группы. Вы должны прекратить сопровождение и возвратиться на базу. Здесь вам делать нечего. Если вы не развернетесь через шестьдесят секунд, я взорву ведущий лайнер, чтобы доказать серьезность моих намерений.
Авидар вызвал Ласкова:
— Что будем делать, пастух?
Что делать? Может, попробовать пойти на таран? Они этого не ожидают. Могут запаниковать. Но даже при самом удачном стечении обстоятельств взрыв в воздухе повредит оба «конкорда» и почти наверняка уничтожит «ноль второй».
— Что нам делать, «Гавриил»? — напомнил о себе Авидар.
И снова «лир» на частоте «Эль-Аль»:
— "Конкорды", по-моему, вы переговариваетесь с эскортом. Бесполезно. У них осталось пятьдесят секунд, чтобы сделать разворот.
А не взорвет ли он «конкорды», как только «Ф-14» повернут домой, подумал Ласков. Или ему нужны заложники? Генерал переключился на частоту «Эль-Аль» и впервые заговорил с «лиром»:
— Это командир сопровождения. Мы никуда не уйдем. Мы возвратимся в аэропорт Лод. Вместе с тобой. Ты полетишь с нами и совершишь посадку. Если не подчинишься, я... — Он запнулся, подыскивая подходящее выражение. — Я тебя прикончу.
На «лире» рассмеялись:
— Все, твое время истекло. Убирайся поживее, иначе смерть всех этих людей будет на твоей совести.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
Беккер и Авидар ответили утвердительно.
— Отлично. Передайте службе контроля, что хотите изменить курс и просите разрешения подняться до девятнадцати тысяч метров. Немедленно.
Авидар тут же связался со службой контроля и получил сообщение, что изменение курса и высоты возможно не ранее чем через пять минут, так как над ними находятся два самолета, «Боинг-747» компании «Трансуорлд эйр лайнс» и 707-й «Люфтганзы».
Ласков знал, что не может позволить себе ждать и пяти секунд. Переключившись на СПУ — генералу не хотелось, чтобы о его намерениях догадались остальные пилоты эскадрильи и генерал Талман, — он отдал приказ Лавону:
— Приготовь «феникс», Даниил. Возьми цель на мушку. — Ему вспомнились слова Мириам Бернштейн: Даже если на вашем радаре, генерал Талман, появится сам сатана, не пускайте в него ракету. Постарайтесь убедить его, что у вас мирная миссия и что вы не поддадитесь на провокацию и не совершите акт агрессии. И слова Ричардсона: Послушай, ты там, наверху, не торопись нажимать на спусковой крючок. Нам не нужны никакие инциденты.
Боже, сколько мерзкой работы выпало на его долю за всю жизнь.
— "Хокай", если этот парень не отзовется в ближайшие шестьдесят секунд, я открываю огонь.
На этот раз ему ответил пилот:
— Вас понял, «Гавриил». Я ничего не могу поделать, он молчит. Понимаю ваше положение. Делайте, что считаете нужным.
— Спасибо.
В наушниках зазвучал голос Талмана:
— Я на твоей стороне, «Гавриил».
Происходившее в небе нравилось ему все меньше. Если у этого парня на «лире» проблемы с радиосвязью, пусть возвращается в Александрию. Если же все в порядке, то почему он не отзывается? Генерал слышал, как пилот «Хокая» обращался к «лиру» на его частоте, используя поочередно французский, английский, международный язык летчиков и, наконец, арабский.
— Дело нечисто, «Гавриил».
— Точно, — согласился Ласков. — Где он сейчас?
Лавон бросил взгляд на радар:
— Примерно в шестидесяти пяти километрах от нас и набирает высоту.
Слишком поздно для «феникса».
— Приготовь «спэрроу» и... возьми цель.
— Есть, генерал.
Лавон повернул переключатель и сдвинул маленькую панель на консоли. Под крышкой находилась красная кнопка. Он положил на нее палец.
— "Гавриил", это «Иммануил». — В голосе Беккера прозвучало напряжение.
Ласков поднял руку, останавливая Лавона:
— Слушаю, «Иммануил».
— "Лир" вышел на связь на частоте нашей компании.
— Понял.
Ласков быстро переключился на частоту «Эль-Аль». Лавон уже связался с остальными самолетами эскадрильи:
— Вызываю «конкорды» «ноль первый» и «ноль второй». Говорит «лир», мой номер пять четыре. Вы меня слышите?
Ласков почувствовал, как по спине у него пробежал холодок. Говоривший, судя по акценту, был арабом.
Беккер и Авидар подтвердили, что слышат «лир» хорошо.
Араб заговорил снова, произнося каждое слово отчетливо и медленно:
— Слушайте меня внимательно. Очень внимательно. У нас есть для вас важная информация.
Беккер и Авидар подтвердили, что слушают. По голосам чувствовалось, что оба пилота не ждут ничего хорошего.
Ласков вдруг понял, что «лир» просто тянет время, и обратился к Лавону:
— Когда я подниму руку, стреляй.
Талман застыл, непонимающе глядя на монитор.
— Какого еще черта... — недоверчиво прошептал он.
И снова заговорил араб, только теперь быстро, словно боясь, что ему не дадут закончить.
— В хвосте каждого «конкорда» заложено радиоуправляемое взрывное устройство. Радиоуправляемое, — подчеркнул он. — Можете в этом не сомневаться. Одна бомба была заложена в «ноль первый» в Сен-Назере, другая — в «ноль второй» в Тулузе. Каждая из них прикреплена к топливному баку номер одиннадцать. Я знаю, что вас сопровождает эскадрилья из двенадцати «Ф-14». Если я увижу дымовой хвост ракеты или вспышки пушек, то без колебаний нажму две кнопки на радиодетонаторе, и оба «конкорда» взорвутся. Вам понятно? Меня слышат «Ф-14»? Вам это тоже понятно?
Ласков просто не мог заставить себя подтвердить услышанное. Он сидел, молча глядя перед собой.
— Ублюдок! — дрожащим от гнева голосом прокричал Авидар.
— Понял, — спокойно проговорил Беккер и, нажав кнопку системы оповещения, объявил: — Внимание! Командир корабля просит пройти в кабину мистера Хоснера, генерала Добкина и мистера Берга. Пожалуйста, поторопитесь.
* * *
Ласков опустил голову. Он все еще не мог поверить в случившееся. Столько подготовительной работы, такое масштабное планирование, беспрецедентные меры безопасности... Из кожаной сумки, стоявшей под ногами, он достал старый полевой бинокль и положил на колени. Этот бинокль и военная форма — вот и все, что он привез с собой из России. Генерал поднес окуляры к глазам. В голубом небе ясно виднелся быстро приближающийся бело-зеленый «Лир-23», оставляющий за собой длинную и тонкую струйку отработанного топлива, выбрасываемого двумя турбореактивными двигателями.
Враг был близко. Слишком близко для «спэрроу», минимальный радиус действия которой составлял шестнадцать километров, и слишком далеко для «сайдвиндеров», имевших максимальную дальность поражения восемь километров. «Лир» уже развернулся на 90 градусов и летел теперь параллельно «ноль первому». Ласков видел не только плексигласовый «пузырь», врезанный в заднюю часть крыши кабины, но и человека, глядящего в его сторону. Возможно, у него тоже был бинокль. Ласков опустил свой.
То ли случайно, то ли умышленно «лир» упорно держался в пределах восьмикилометровой «мертвой» зоны, недоступной ни «спэрроу», ни «сайдвиндеру». Существование такой зоны немало беспокоило западных военных, но все же признавалось не имеющим решающего значения. В условиях обычного воздушного боя Ласков либо подошел бы к противнику ближе, либо отступил бы подальше, чтобы пустить в ход то или иное оружие. Но сейчас он просто опасался предпринимать какие-либо неожиданные маневры, зная, что за действиями его эскадрильи наблюдает человек, сидящий позади пилота «лира». Поэтому он строго следовал прежним курсом.
— На случай, если он приблизится, подготовь «сайдвиндер».
— Есть, — коротко ответил Лавон.
Впрочем, генерал понимал, что стрелять опасно. «Лир» держался слишком близко к «конкордам». Пилот двухмоторника подкорректировал курс, и теперь его самолет шел под «ноль вторым», держась чуть впереди, так что Ласков почти не видел его из-за корпуса «конкорда».
* * *
Талман тяжело опустился на стул. В помещении повисла гробовая тишина. Генерал видел, что сигнал «лира» на экране радара почти слился с сигналом «ноль второго», и понимал, что Ласков не может пустить в ход ракеты. Все произошло слишком близко. Он посмотрел на электронные часы на стене. С того времени как Ласков увидел чужака на своем радаре, прошло менее десяти минут. Он чувствовал: что-то случится. Все шло слишком гладко. А ведь нужна лишь пара сумасшедших. При нынешнем уровне технологий нет ничего невозможного. Один ничем не примечательный маньяк или фанатик способен изменить судьбу целого народа. Например, заложить в крупном городе атомную бомбу. Отравить водохранилище. Заминировать «конкорд». Можно ли предусмотреть все? Можно ли уберечься от маньяка?
* * *
Хоснер, Добкин и Берг молча слушали доклад Беккера, собравшись в пилотской кабине. Том Ричардсон и Джон Макклюр пришли туда же без приглашения. Они увидели приблизившийся к «конкорду» чужой самолет и поняли: что-то случилось.
Прислонившись к переборке, Макклюр медленно жевал спичку. Высокий и необычайно худой, многим он напоминал безбородого Линкольна. Сходство усиливалось еще больше, когда люди слышали его слегка гнусавый выговор.
— Надо было лететь «Пан Американ», — только и сказал он, когда Беккер сообщил поученную с «лира» информацию.
Берг повернулся к пилоту:
— Хотите, чтобы я привел сюда министра иностранных дел?
Беккер покачал головой:
— Я вовсе не желаю, чтобы политики давали мне свои советы. Решение должно быть принято здесь и сейчас. Попрошу всех немного задержаться. — Время от времени Беккер видел высовывавшийся из-под длинного конусообразного обтекателя «конкорда» нос «лира». Это напомнило ему рассказы летчиков, воевавших во Вьетнаме. По их словам, вьетконговцы любили во время боя подбираться поближе к противнику, чтобы американцы не могли применить тяжелое вооружение из опасения попасть по своим. Он знал, что у Ласкова связаны руки. Впрочем, руки были связаны у них всех.
Хоснер выслушал Беккера почти равнодушно и как-то отстраненно. Потом на его лице появилась странная улыбка. Он наконец вспомнил то, что никак не мог вспомнить все последние часы и что не давало ему покоя. Риша видели в каких-то деревнях на юге Франции. Названия этих деревушек ни о чем ему тогда не говорили. В то время у Израиля еще не было «конкордов». Теперь до него дошло, что те самые деревушки находятся неподалеку от Сен-Назера и Тулузы. В памяти всплыли слова, произнесенные им самим на недавнем совещании: Эти самолеты поступили к нам тринадцать месяцев назад. С тех пор они находятся под охраной моих людей. С них ни на минуту не спускают глаз.
С тех пор. Вот где было слабое звено. Сен-Назер. Тулуза. Каким же он был глупцом!
Обернувшись через плечо, Беккер задал вопрос Хоснеру:
— Это возможно? Я имею в виду бомбу?
Хоснер кивнул:
— Извините.
Беккер начал что-то говорить, но потом покачал головой и отвернулся.
В динамике щелкнуло, и из него донесся голос Матти Ядина:
— Вы не ошиблись, шеф.
Хоснер не ответил.
Беккер вызвал Ласкова на оперативной частоте:
— Что будем делать, «Гавриил»?
— Будем наготове.
Ласков увидел нос «лира», показавшийся из-за корпуса «конкорда», и перевел взгляд на кнопку пушки. Выпустить бы все шестьдесят снарядов... Он представил, как они врезаются в кокпит «лира». Но снарядов у него не было. А если бы и были, еще неизвестно, взял ли бы он на себя такой риск. В любом случае шанс уже упущен. Генерал подумал о Ричардсоне и Бернштейн и почувствовал себя так, словно его предали. Конечно, они хотели как лучше, но это ничего не меняло. Ласков ткнул пальцем в кнопку. Пусть включается камера. Пусть те, кто в Цитадели, смотрят кино. Он ударил кулаком по панели управления.
* * *
«Лир» снова напомнил о себе голосом араба:
— Я предполагаю, что ваш эскорт прослушивает все частоты «Эль-Аль». Послушайте меня внимательно. Я говорю с пилотами истребителей. У меня есть наблюдатель. Если только я увижу вспышку, то сразу уничтожу оба «конкорда». Смерть меня не пугает. Итак, я обращаюсь к командиру эскортной группы. Вы должны прекратить сопровождение и возвратиться на базу. Здесь вам делать нечего. Если вы не развернетесь через шестьдесят секунд, я взорву ведущий лайнер, чтобы доказать серьезность моих намерений.
Авидар вызвал Ласкова:
— Что будем делать, пастух?
Что делать? Может, попробовать пойти на таран? Они этого не ожидают. Могут запаниковать. Но даже при самом удачном стечении обстоятельств взрыв в воздухе повредит оба «конкорда» и почти наверняка уничтожит «ноль второй».
— Что нам делать, «Гавриил»? — напомнил о себе Авидар.
И снова «лир» на частоте «Эль-Аль»:
— "Конкорды", по-моему, вы переговариваетесь с эскортом. Бесполезно. У них осталось пятьдесят секунд, чтобы сделать разворот.
А не взорвет ли он «конкорды», как только «Ф-14» повернут домой, подумал Ласков. Или ему нужны заложники? Генерал переключился на частоту «Эль-Аль» и впервые заговорил с «лиром»:
— Это командир сопровождения. Мы никуда не уйдем. Мы возвратимся в аэропорт Лод. Вместе с тобой. Ты полетишь с нами и совершишь посадку. Если не подчинишься, я... — Он запнулся, подыскивая подходящее выражение. — Я тебя прикончу.
На «лире» рассмеялись:
— Все, твое время истекло. Убирайся поживее, иначе смерть всех этих людей будет на твоей совести.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72