Алюминий жгли, рвали, откручивали и оттаскивали от самолета. Большую часть материала удалось добыть из разбитой при посадке хвостовой части. Израильтяне лазали по огромному самолету, как рабочие на заводе в Сен-Назере. Они стояли на тех же поперечных стойках, на которых стоял Нури Саламех, когда устанавливал свою бомбу. Они видели разрушительные результаты взрыва и использовали материал в свою пользу.
Из гидравлических труб сделали оружие для ближнего боя и самозащиты — ножи и пики. Содержимое стеклянных бутылок из багажа и с кухни вылили в другие емкости, а пустую тару наполнили горючим. В некоторые бутылки добавили мыло из туалетов и другие мыльные вещества, нашедшиеся в багаже. В результате получили примитивный напалм, липкий и горючий.
Члены миротворческой делегации отдавались работе с энтузиазмом и отчаянной поспешностью. Состоялись короткие информативные совещания по обмену идеями. Время от времени обсуждались известные из истории классические осады прошлого, и эти минувшие битвы давали пищу для новых изобретений и новшеств. На помощь призвали Архимеда и Леонардо да Винчи. Из школьных воспоминаний были извлечены осады Трои, Рима, Сиракуз, Карфагена, Иерусалима и Вавилона. Из чего складывалась успешная защита? Что вело к поражению? Невозможно было не подумать о Масаде. Столообразная конфигурация местности была не единственным сходным моментом.
У защитников все чаще появлялся вопрос: может ли группа интеллигентных и цивилизованных людей при наличии ограниченных ресурсов противостоять группе менее цивилизованных, но лучше вооруженных нападающих? Хоснер смотрел, как обретает форму длинная линия защитных сооружений. Укрепления выглядели очень внушительно, так как находились на возвышении, а фланги и западный склон были слишком крутыми, чтобы с легкостью преодолеть их. Наблюдатель, осматривающий позиции из самолета, как, очевидно, делает Ахмед Риш, у которого имеется самолет, должен был бы прийти к выводу, что цитадель слишком неприступна, чтобы штурмовать ее, если за этими наскоро возведенными баррикадами есть реальная огневая мощь. Но огневой мощи не было.
Реальный вопрос, понимал Хоснер, состоял не в том, сколько они могли бы здесь продержаться. Может, хватило бы и одного дня. А может, и недели оказалось бы недостаточно. Все зависело от того, когда их здесь найдут. Найдут ли вовремя? И что, черт возьми, происходит в Израиле?
17
В Лоде было жарко. Почти невыносимо жарко. Тедди Ласков сидел со стаканом пива за вынесенным чуть ли не на тротуар столиком перед кафе «Майкл». Магазины закрылись, как и положено по случаю шаббата, движение сократилось, но в «Майкле», хозяином которого был христианин, царило обычное оживление. Хамсин не ослабевал. Ласков посмотрел на запотевший стакан. Возле него уже образовалась небольшая лужица, и тоненькая струйка медленно ползла по мраморной столешнице, угрожая пролиться на брюки. Он посмотрел на брюки. Обычные голубые брюки. Вполне гражданские. Они лишний раз подтверждали то, что теперь он, Тедди Ласков, стал гражданским человеком.
После почти сорока лет пребывания в той или иной форме, это казалось странным. Непривычным. Одно дело носить штатскую одежду в свободное от службы время, и совсем другое — носить ее постоянно, повседневно, будучи обычным гражданином. Одежда была не новая, Ласков уже надевал ее, но сейчас она казалась чужой.
Кафе «Майкл» вызывало в памяти Мириам Бернштейн, однако Ласков пришел сюда не для того, чтобы предаваться воспоминаниям. Просто удобное место для ведения дел в субботний день. Понятное бездействие и неопределенность продолжались ровно час, пока он мерил шагами свою квартиру. Потом пришло желание действовать.
Генерал Талман шел по улице как всегда бодрой и энергичной походкой и напоминал офицера Королевских ВВС из какого-нибудь голливудского фильма. Даже сняв мундир, он, казалось, остался в залихватски сдвинутой набекрень фуражке и с серебряными крыльями на погонах. Лишь когда Талман подошел ближе, Ласков понял, что его босс не в лучшем, чем он сам, настроении. У отставного генерала даже усы подрагивали.
— Чертовски жарко, — заметил он, кивая и садясь за столик.
— Я тоже обратил внимание.
— Ладно, давай к делу. Мазар придет?
— Уже должен быть здесь.
— Тогда начнем без него, — сказал Талман.
— Хорошо. — Ласков вытащил из кармана смявшиеся листки. — Здесь итог всего: смутных подозрений, предчувствий, данных радиопрослушки и показаний радаров, анализа израильских и американских отчетов. — Он посмотрел на листки. — Думаю, они полетели на восток. На восток от Синая.
Талман побарабанил пальцами по столу:
— Я говорил с Гуром. Неофициально, разумеется. По его словам, палестинцы предприняли меры, чтобы направить нас на ложный след. Но итоговый вывод ребят из разведки состоит в том, что они полетели на запад. В оперативном отделе не сомневаются, что их направление — юг, Судан. С политической точки зрения в этом есть смысл. Они могут сесть в Сахаре, заправиться и полететь дальше, в Уганду. В той части света почти нет радаров, да и кто их там заметит? Самым разумным, со всех точек зрения, было бы для них отправиться именно в Судан. Или в Ливию. — Он помолчал, потом посмотрел Ласкову в глаза: — Но я так не считаю. Уверен, они полетели на восток.
Ласков улыбнулся:
— Хорошо. А теперь я расскажу тебе почему.
Он развернул листок.
Слушая его, Талман заказал джин с тоником.
* * *
Хаим Мазар прошел мимо них, потом развернулся и зашагал обратно. Несколько секунд он стоял, озираясь, словно искал свободный столик, потом заметил Ласкова и Талмана и удивленно улыбнулся:
— Не против, если я подсяду?
Ласков покачал головой:
— Я рад, что ты глава Шин Бет, а не оперативник. Актер из тебя никудышный.
— Исправлюсь. — Он огляделся. — Я только что с пресс-конференции. Если вы думаете, что здесь жарко, то я бы посоветовал побывать там.
Талман подался к нему через стол.
— Ты молодец.
Мазар пожал плечами:
— Послушай, я бы и сам предпочел уйти. Надо было так и сделать.
— Почему? — спросил Ласков. — Ты сейчас герой дня. Предотвратил обстрел аэропорта из минометов. Правительству сейчас нужны герои, а других у него нет.
Мазар покачал головой:
— Это ненадолго. Вот уляжется пыль, и топор падет на мою голову. Говорю вам, минометная атака была отвлекающим маневром. Все задумано одним и тем же человеком. Они пытаются навести нас на вывод, что минометы должны были Дублировать «лир». Но самолет-то ведь не подвел! Для чего же тогда бессмысленный обстрел? Скажу вам так: сами же палестинцы и допустили утечку о минометах. Я знал о них довольно давно.
— Тогда в чем ты виноват? — спросил Ласков. — Как начальник службы внутренней безопасности ты сделал то, что и должен был сделать. Виноваты мы... Хоснер и я.
— Только отчасти. Понимаете, чтобы перехватить «конкорд», они должны были знать точное время вылета. Информация должна была дойти до Риша, ждавшего ее в Каирском аэропорту, а поступить она могла только из Израиля. От кого-то, кто находился в Лоде. У нас работает шпион. А это уже область моей ответственности. Я не смог его обнаружить. И не могу. У меня нет ни одной зацепки. — Он закурил сигарету. — Этот человек позвонил Ришу и назвал ему время вылета. Кроме того у Риша была ваша рабочая частота. Я связывался с Каиром. Они готовы сотрудничать. Риш и его группа под видом бизнесменов и по поддельным, разумеется, документам арендовали самолет для полета на Кипр. Однако потом их планы резко изменились. Служба воздушного движения Александрии утверждает, что не давала разрешения менять курс, но я думаю, что, как и везде в арабском мире, свою роль сыграл бакшиш. Так или иначе, остальное — уже история.
Талман кивнул:
— Действительно интересно, но, как ты и говоришь, это дело прошлое. У нас другая проблема: где «конкорд»?
— Это проблема государства Израиль, службы внешней разведки и вооруженных сил. Для меня, шефа Шин Бет, главное — кто шпион. И решение проблемы осложняется тем, что приходится отзывать агентов и арабов-информаторов.
— Почему? — спросил Талман.
— Потому что Исаак Берг, начальник «Мивиан Элохим», чертовски много знает о Шин Бет. Если его разговорят, то получат информацию не только о его организации, но и о моей.
Ласков недоверчиво покачал головой:
— Абсурд. Берг скорее покончит с собой, чем пойдет на пытки.
Мазар кивнул:
— Да, пистолет у него с собой. Надеюсь, он успеет им воспользоваться.
Талман заказал еще один джин.
— Как насчет Добкина? Он ведь был в Амане, верно?
— Да, Добкин был тесно связан с военной разведкой и к тому же знает много секретов кабинета. Что касается министра иностранных дел, то он... знает все. — Мазар опустил голову, потом посмотрел на Ласкова. — Мириам Бернштейн тоже владеет важной информацией. Не думаю, что она выдержит, если они возьмутся за нее как следует. Он замолчал, ожидая ответа.
Талман тоже посмотрел на Ласкова, но тот сохранял невозмутимое выражение лица. Молчание затягивалось.
Наконец Мазар вздохнул.
— Как человек, отработавший в разведке тридцать лет, я скажу так: надеюсь, они все погибли. — Он выдержал паузу и добавил: — Хоснер, я уверен, уже мертв.
Некоторое время все молчали, потягивая свои напитки, глядя на поднимающиеся над дорогой волны горячего воздуха. Наконец Ласков откашлялся:
— Что у тебя есть на Риша?
Мазар открыл дипломат и вытащил тонкую папку.
— Это же чистое безумие. Ни у одного из вас нет никакого опыта работы, нет доступа к информации, нет навыков. — Он протянул ее Талману. — Впрочем, я, похоже, тоже тронулся.
— Сила этой страны, — сказал Талман, листая страницы досье, — в том, что она такая маленькая. Информация как бы ходит в семейном кругу. Рядовой вполне может поговорить с генералом или главой службы разведки, воспользовавшись помощью знакомых. Но по мере того, как мы стареем как нация, мы становимся похожими на других, наш мир обюрокрачивается и разделяется перегородками. Такова тенденция, и даже ты не сможешь ее замедлить, Хаим.
Мазар хмыкнул:
— Перестань. Если что-то пойдет не так, мы все окажемся в тюрьме.
Ласков нетерпеливо посмотрел на обоих:
— Ладно, хватит. — Он повернулся к Мазару: — Ты принес аэрофотоснимки?
— Да. Их тысячи. С американского спутника и с «СР-71». Я захватил наиболее перспективные. Американцы сейчас крепко дружат с Аманом. Мне пришлось долго объяснять, для чего фотографии понадобились Шин Бет. Полагаю, вы сможете разобраться, что там на них видно, не хуже любого фотоаналитика.
— Надеюсь, сорок лет службы не прошли даром, — сказал Ласков и, забрав у Мазара верхнее фото, взглянул на него. Внизу были указаны географические координаты места — широта и долгота. Фотография показывала оконечность Синайского полуострова. — В этом году слишком большая облачность.
— Весна, — вставил Мазар, сам не зная для чего. — Здесь в основном Египет, Судан и Ливия. Насколько я понял, вас по-прежнему интересует восток.
— Интересует, — отозвался Ласков. — Риш ведь родом из Ирака?
Мазар улыбнулся:
— Если бы все было так легко. Группа Риша состоит в основном из палестинцев. Как мы, евреи, скитаемся по миру, так палестинцы скитаются по странам ислама. Они могут находиться где угодно, от Марокко до Ирака.
Ласков слушал его вполуха. Он рассматривал снимки, сделанные над Тигром и Евфратом. Разведывательный самолет «СР-71» пролетел над этим районом сегодня утром на высоте двадцать пять тысяч метров. Еще несколько фотографий показывали пустыню. Низкое солнце отбрасывало длинные, искаженные тени, ложившиеся на иссушенную землю. Ласков поднял голову и посмотрел на Мазара:
— Есть фотографии Ирака, сделанные в полдень?
Мазар заглянул в записную книжку:
— Только со спутника. В 12.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
Из гидравлических труб сделали оружие для ближнего боя и самозащиты — ножи и пики. Содержимое стеклянных бутылок из багажа и с кухни вылили в другие емкости, а пустую тару наполнили горючим. В некоторые бутылки добавили мыло из туалетов и другие мыльные вещества, нашедшиеся в багаже. В результате получили примитивный напалм, липкий и горючий.
Члены миротворческой делегации отдавались работе с энтузиазмом и отчаянной поспешностью. Состоялись короткие информативные совещания по обмену идеями. Время от времени обсуждались известные из истории классические осады прошлого, и эти минувшие битвы давали пищу для новых изобретений и новшеств. На помощь призвали Архимеда и Леонардо да Винчи. Из школьных воспоминаний были извлечены осады Трои, Рима, Сиракуз, Карфагена, Иерусалима и Вавилона. Из чего складывалась успешная защита? Что вело к поражению? Невозможно было не подумать о Масаде. Столообразная конфигурация местности была не единственным сходным моментом.
У защитников все чаще появлялся вопрос: может ли группа интеллигентных и цивилизованных людей при наличии ограниченных ресурсов противостоять группе менее цивилизованных, но лучше вооруженных нападающих? Хоснер смотрел, как обретает форму длинная линия защитных сооружений. Укрепления выглядели очень внушительно, так как находились на возвышении, а фланги и западный склон были слишком крутыми, чтобы с легкостью преодолеть их. Наблюдатель, осматривающий позиции из самолета, как, очевидно, делает Ахмед Риш, у которого имеется самолет, должен был бы прийти к выводу, что цитадель слишком неприступна, чтобы штурмовать ее, если за этими наскоро возведенными баррикадами есть реальная огневая мощь. Но огневой мощи не было.
Реальный вопрос, понимал Хоснер, состоял не в том, сколько они могли бы здесь продержаться. Может, хватило бы и одного дня. А может, и недели оказалось бы недостаточно. Все зависело от того, когда их здесь найдут. Найдут ли вовремя? И что, черт возьми, происходит в Израиле?
17
В Лоде было жарко. Почти невыносимо жарко. Тедди Ласков сидел со стаканом пива за вынесенным чуть ли не на тротуар столиком перед кафе «Майкл». Магазины закрылись, как и положено по случаю шаббата, движение сократилось, но в «Майкле», хозяином которого был христианин, царило обычное оживление. Хамсин не ослабевал. Ласков посмотрел на запотевший стакан. Возле него уже образовалась небольшая лужица, и тоненькая струйка медленно ползла по мраморной столешнице, угрожая пролиться на брюки. Он посмотрел на брюки. Обычные голубые брюки. Вполне гражданские. Они лишний раз подтверждали то, что теперь он, Тедди Ласков, стал гражданским человеком.
После почти сорока лет пребывания в той или иной форме, это казалось странным. Непривычным. Одно дело носить штатскую одежду в свободное от службы время, и совсем другое — носить ее постоянно, повседневно, будучи обычным гражданином. Одежда была не новая, Ласков уже надевал ее, но сейчас она казалась чужой.
Кафе «Майкл» вызывало в памяти Мириам Бернштейн, однако Ласков пришел сюда не для того, чтобы предаваться воспоминаниям. Просто удобное место для ведения дел в субботний день. Понятное бездействие и неопределенность продолжались ровно час, пока он мерил шагами свою квартиру. Потом пришло желание действовать.
Генерал Талман шел по улице как всегда бодрой и энергичной походкой и напоминал офицера Королевских ВВС из какого-нибудь голливудского фильма. Даже сняв мундир, он, казалось, остался в залихватски сдвинутой набекрень фуражке и с серебряными крыльями на погонах. Лишь когда Талман подошел ближе, Ласков понял, что его босс не в лучшем, чем он сам, настроении. У отставного генерала даже усы подрагивали.
— Чертовски жарко, — заметил он, кивая и садясь за столик.
— Я тоже обратил внимание.
— Ладно, давай к делу. Мазар придет?
— Уже должен быть здесь.
— Тогда начнем без него, — сказал Талман.
— Хорошо. — Ласков вытащил из кармана смявшиеся листки. — Здесь итог всего: смутных подозрений, предчувствий, данных радиопрослушки и показаний радаров, анализа израильских и американских отчетов. — Он посмотрел на листки. — Думаю, они полетели на восток. На восток от Синая.
Талман побарабанил пальцами по столу:
— Я говорил с Гуром. Неофициально, разумеется. По его словам, палестинцы предприняли меры, чтобы направить нас на ложный след. Но итоговый вывод ребят из разведки состоит в том, что они полетели на запад. В оперативном отделе не сомневаются, что их направление — юг, Судан. С политической точки зрения в этом есть смысл. Они могут сесть в Сахаре, заправиться и полететь дальше, в Уганду. В той части света почти нет радаров, да и кто их там заметит? Самым разумным, со всех точек зрения, было бы для них отправиться именно в Судан. Или в Ливию. — Он помолчал, потом посмотрел Ласкову в глаза: — Но я так не считаю. Уверен, они полетели на восток.
Ласков улыбнулся:
— Хорошо. А теперь я расскажу тебе почему.
Он развернул листок.
Слушая его, Талман заказал джин с тоником.
* * *
Хаим Мазар прошел мимо них, потом развернулся и зашагал обратно. Несколько секунд он стоял, озираясь, словно искал свободный столик, потом заметил Ласкова и Талмана и удивленно улыбнулся:
— Не против, если я подсяду?
Ласков покачал головой:
— Я рад, что ты глава Шин Бет, а не оперативник. Актер из тебя никудышный.
— Исправлюсь. — Он огляделся. — Я только что с пресс-конференции. Если вы думаете, что здесь жарко, то я бы посоветовал побывать там.
Талман подался к нему через стол.
— Ты молодец.
Мазар пожал плечами:
— Послушай, я бы и сам предпочел уйти. Надо было так и сделать.
— Почему? — спросил Ласков. — Ты сейчас герой дня. Предотвратил обстрел аэропорта из минометов. Правительству сейчас нужны герои, а других у него нет.
Мазар покачал головой:
— Это ненадолго. Вот уляжется пыль, и топор падет на мою голову. Говорю вам, минометная атака была отвлекающим маневром. Все задумано одним и тем же человеком. Они пытаются навести нас на вывод, что минометы должны были Дублировать «лир». Но самолет-то ведь не подвел! Для чего же тогда бессмысленный обстрел? Скажу вам так: сами же палестинцы и допустили утечку о минометах. Я знал о них довольно давно.
— Тогда в чем ты виноват? — спросил Ласков. — Как начальник службы внутренней безопасности ты сделал то, что и должен был сделать. Виноваты мы... Хоснер и я.
— Только отчасти. Понимаете, чтобы перехватить «конкорд», они должны были знать точное время вылета. Информация должна была дойти до Риша, ждавшего ее в Каирском аэропорту, а поступить она могла только из Израиля. От кого-то, кто находился в Лоде. У нас работает шпион. А это уже область моей ответственности. Я не смог его обнаружить. И не могу. У меня нет ни одной зацепки. — Он закурил сигарету. — Этот человек позвонил Ришу и назвал ему время вылета. Кроме того у Риша была ваша рабочая частота. Я связывался с Каиром. Они готовы сотрудничать. Риш и его группа под видом бизнесменов и по поддельным, разумеется, документам арендовали самолет для полета на Кипр. Однако потом их планы резко изменились. Служба воздушного движения Александрии утверждает, что не давала разрешения менять курс, но я думаю, что, как и везде в арабском мире, свою роль сыграл бакшиш. Так или иначе, остальное — уже история.
Талман кивнул:
— Действительно интересно, но, как ты и говоришь, это дело прошлое. У нас другая проблема: где «конкорд»?
— Это проблема государства Израиль, службы внешней разведки и вооруженных сил. Для меня, шефа Шин Бет, главное — кто шпион. И решение проблемы осложняется тем, что приходится отзывать агентов и арабов-информаторов.
— Почему? — спросил Талман.
— Потому что Исаак Берг, начальник «Мивиан Элохим», чертовски много знает о Шин Бет. Если его разговорят, то получат информацию не только о его организации, но и о моей.
Ласков недоверчиво покачал головой:
— Абсурд. Берг скорее покончит с собой, чем пойдет на пытки.
Мазар кивнул:
— Да, пистолет у него с собой. Надеюсь, он успеет им воспользоваться.
Талман заказал еще один джин.
— Как насчет Добкина? Он ведь был в Амане, верно?
— Да, Добкин был тесно связан с военной разведкой и к тому же знает много секретов кабинета. Что касается министра иностранных дел, то он... знает все. — Мазар опустил голову, потом посмотрел на Ласкова. — Мириам Бернштейн тоже владеет важной информацией. Не думаю, что она выдержит, если они возьмутся за нее как следует. Он замолчал, ожидая ответа.
Талман тоже посмотрел на Ласкова, но тот сохранял невозмутимое выражение лица. Молчание затягивалось.
Наконец Мазар вздохнул.
— Как человек, отработавший в разведке тридцать лет, я скажу так: надеюсь, они все погибли. — Он выдержал паузу и добавил: — Хоснер, я уверен, уже мертв.
Некоторое время все молчали, потягивая свои напитки, глядя на поднимающиеся над дорогой волны горячего воздуха. Наконец Ласков откашлялся:
— Что у тебя есть на Риша?
Мазар открыл дипломат и вытащил тонкую папку.
— Это же чистое безумие. Ни у одного из вас нет никакого опыта работы, нет доступа к информации, нет навыков. — Он протянул ее Талману. — Впрочем, я, похоже, тоже тронулся.
— Сила этой страны, — сказал Талман, листая страницы досье, — в том, что она такая маленькая. Информация как бы ходит в семейном кругу. Рядовой вполне может поговорить с генералом или главой службы разведки, воспользовавшись помощью знакомых. Но по мере того, как мы стареем как нация, мы становимся похожими на других, наш мир обюрокрачивается и разделяется перегородками. Такова тенденция, и даже ты не сможешь ее замедлить, Хаим.
Мазар хмыкнул:
— Перестань. Если что-то пойдет не так, мы все окажемся в тюрьме.
Ласков нетерпеливо посмотрел на обоих:
— Ладно, хватит. — Он повернулся к Мазару: — Ты принес аэрофотоснимки?
— Да. Их тысячи. С американского спутника и с «СР-71». Я захватил наиболее перспективные. Американцы сейчас крепко дружат с Аманом. Мне пришлось долго объяснять, для чего фотографии понадобились Шин Бет. Полагаю, вы сможете разобраться, что там на них видно, не хуже любого фотоаналитика.
— Надеюсь, сорок лет службы не прошли даром, — сказал Ласков и, забрав у Мазара верхнее фото, взглянул на него. Внизу были указаны географические координаты места — широта и долгота. Фотография показывала оконечность Синайского полуострова. — В этом году слишком большая облачность.
— Весна, — вставил Мазар, сам не зная для чего. — Здесь в основном Египет, Судан и Ливия. Насколько я понял, вас по-прежнему интересует восток.
— Интересует, — отозвался Ласков. — Риш ведь родом из Ирака?
Мазар улыбнулся:
— Если бы все было так легко. Группа Риша состоит в основном из палестинцев. Как мы, евреи, скитаемся по миру, так палестинцы скитаются по странам ислама. Они могут находиться где угодно, от Марокко до Ирака.
Ласков слушал его вполуха. Он рассматривал снимки, сделанные над Тигром и Евфратом. Разведывательный самолет «СР-71» пролетел над этим районом сегодня утром на высоте двадцать пять тысяч метров. Еще несколько фотографий показывали пустыню. Низкое солнце отбрасывало длинные, искаженные тени, ложившиеся на иссушенную землю. Ласков поднял голову и посмотрел на Мазара:
— Есть фотографии Ирака, сделанные в полдень?
Мазар заглянул в записную книжку:
— Только со спутника. В 12.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72