— И все же, что будет с нами?
Клаудия презрительно посмотрела на Рота:
— Это все, что тебя беспокоит? А мне говорили, что ты был героем Сопротивления, бесстрашно охотился за нацистами в развалинах Берлина, под бомбежками.
— Люди стареют.
— В этом-то и парадокс, не правда ли? Молодые, у которых впереди еще целая жизнь, безрассудны. А старики трясутся из-за каждого лишнего месяца жизни. — Клаудия пошла к двери. — Ты спрашиваешь, что будет с нами? А кто может тебе ответить? Что произойдет в тот момент, когда погаснет солнце? Разумеется, никому из нас не улыбается оказаться в агонизирующей стране. Ведь ты помнишь, что это такое, Рот?
Рот помнил. Голод, болезни, казни, смерть. И дни, и ночи превратились тогда в кошмар.
— Но наш долг и наша судьба — увидеть и засвидетельствовать апокалипсис этой страны. Если нам это удастся и мы выживем, мы будем достойно вознаграждены.
Рот кивнул. Да, то же самое ему говорили в Берлине в 1945 году. Правда, теперь не упоминались ни эксплуататоры трудового народа, ни враги революции. Карлу неожиданно пришла в голову мысль, что он давно уже перестал верить в эту революцию.
Клаудия, казалось, поняла, о чем он думает:
— Все равно уже поздно, Рот. Завтра утром солнце взойдет над другим миром. Наша борьба завершится победой, и ты сможешь отдохнуть. Задача состоит в том, чтобы выжить в течение ближайших двадцати четырех часов.
Она вышла из комнаты.
Рот посмотрел на неподвижно лежащую жену. Перед его взором предстало последнее послание от Генри Кимберли, которое он получил тогда в Берлине. И оно слово в слово совпадало с тем, что ему сейчас сказала Клаудия.
* * *
Джордж ван Дорн стоял у окна в своем кабинете на первом этаже и смотрел на лужайку.
— Неплохая вечеринка. По-моему, все идет удачно.
— Мне кажется, все идет отлично, Джордж, — откликнулся Том Гренвил. — Может, выйдем наружу?
— Нет. Ненавижу эти вечеринки.
Гренвил пожал плечами. Странный он человек, этот Джордж.
— Приготовить тебе выпить?
— Нет, сегодня мне нужна ясная голова, — ответил ван Дорн.
Брови у Гренвила удивленно поползли вверх.
— Кстати, и тебе тоже, — добавил ван Дорн.
Том Гренвил посмотрел на стакан в своей руке и поставил его на небольшой столик. Ван Дорн отвернулся от окна и принялся вышагивать по кабинету. Руки он сцепил за спиной. Гренвил следил за ним. По мере движения ван Дорна в поле зрения Тома одна за другой попадали развешенные по стенам большие карты времен Второй мировой войны.
— О чем ты задумался, Джордж? — спросил он у ван Дорна.
Тот остановился.
— О многом. — Он посмотрел на каминные часы. — Думаю, мне пора начинать атаку вражеских позиций.
— Атаку? А, ты о фейерверке, — улыбнулся Гренвил.
Ван Дорн кивнул.
— Сядь, Том. Мне нужно поговорить с тобой.
Гренвил присел на краешек кресла с высокой спинкой. Ван Дорн остался стоять. Несколько секунд он молчал, потом сказал:
— Я очень уважал твоего отца, Том. Его гибель уже после войны в японском лагере для военнопленных сильно потрясла меня. Скажу честно, сильнее, чем если бы он погиб на поле боя.
Гренвил осторожно кивнул.
— Так вот, именно из уважения к твоему отцу я буду говорить с тобой откровенно, как с близким человеком. О твоей жене.
Лицо Гренвила приняло почти разочарованное выражение, словно он ожидал, что ван Дорн готовится обсудить с ним важный деловой вопрос, и обманулся в своих ожиданиях.
— Ах, это…
— Мне хотелось бы соблюсти такт и в то же время назвать вещи своими именами. — Ван Дорн зажег сигару и выпустил струю дыма. — Она путается с каждым прохожим. Что ты собираешься предпринять в связи с этим?
Гренвил пригладил волосы и опустил глаза. Так вот оно что! Его семейные проблемы начинают мешать работе. Это уже серьезно.
— Я разведусь с ней.
— При обычных обстоятельствах я бы согласился, но нынешняя ситуация подсказывает несколько другое решение. — Ван Дорн потер свой тяжелый подбородок. — Джоан в прекрасной физической форме. Знаешь, Том, во время войны УСС привлекало агентов и исполнителей всевозможных типов. Зачастую для единовременного использования по тому профилю, который этому человеку больше всего соответствовал.
— Джордж, если ты полагаешь, что я в твердом уме позволю своей жене использовать ее физическую привлекательность для выполнения какого-то там задания…
Ван Дорн остановил Гренвила коротким взмахом руки:
— Ты не о том говоришь! Я могу найти для такого рода заданий хоть пятьдесят сногсшибательных красоток… Да, мне нужно тело Джоан, но в особом смысле, для выполнения очень сложного задания. Мне нужен человек выносливый и, главное, очень стройный, я сказал бы даже, мальчишески стройный. А ведь несмотря на всю привлекательность Джоан, фигура у нее, как у мальчика.
«По-моему, даже у змеи грудь и задница больше», — добавил он про себя.
Гренвил откашлялся:
— Я не думаю, что Джоан пойдет на…
— У меня на нее досье такой толщины, что, встав на него, можно легко сменить лампочку на потолке. Я ведь могу устроить так, что если она откажется играть в нашу игру, то может оказаться самой бедной разведенкой в Скаредсиле. — Ван Дорн вонзил взгляд в переносицу Гренвила. — Ты же знаешь, пытаться обмануть меня очень опасно…
Неожиданно дверь в кабинет распахнулась. Ван Дорн быстро обернулся. На пороге стояла его жена, Китти, балансируя подносом в одной руке.
— Ах, вот ты где!
— Рад тебя видеть, — откликнулся ван Дорн.
— Том, где же Джоан? — спросила Китти. — Что-то я ее давно не вижу.
Гренвил слабо улыбнулся:
— По-моему, она пошла в туалет.
Китти притворно нахмурила брови:
— И что вы делаете в этой душной, прокуренной комнате?
— Разве не видишь? Занимаемся с Томом любовью, — в тон ей ответил ван Дорн.
— Ах, Джордж, ты несносен. — Китти протянула поднос Тому Гренвилу. — Попробуй этот паштет. И сядь.
Гренвил сделал то, что ему было сказано, и именно в том порядке.
Китти повернулась к мужу и протянула ему поднос:
— На этот раз Карл просто на высоте. Такое разнообразие и изысканность!
Ван Дорн взял маленький бутерброд с лососиной. Кусочек рыбы был свернут наподобие бутона розы. Джордж пригляделся и увидел на рыбе какие-то капельки, похожие на капли масла или желе. Немного подумав, ван Дорн отправил бутерброд в рот.
— Какая-то кошачья еда. В следующий раз зажарим на вертеле теленка или пару барашков.
Китти поставила поднос на столик.
— Джордж, все ждут фейерверка.
— Ну так пусть заплатят команде, чтобы она быстрее начинала.
На лицо Китти ван Дорн легла тень, как будто она вспомнила что-то неприятное.
— Джордж, а что это за команда? Я раньше никогда этих людей не видела. Где ребята из фирмы Гренальди?
— Взлетели на воздух.
Китти повернулась к Тому Гренвилу:
— Пиротехническая фирма Гренальди известна всей стране. Джордж обычно пользуется их услугами.
— Да, я слышал о них… — начал было Том.
Ван Дорн, перебив его, спросил жену:
— Ты видела Пемброука?
— Пемброука? — Та задумалась.
— Да, этого длинного англичанина с холодной физиономией, — почти рявкнул ван Дорн.
— Ах, да… Приятеля Тома и Джоан. По-моему, он себя неважно почувствовал и отправился в свою комнату.
— Пошли за ним.
— Дело в том, что он почувствовал…
Джордж ван Дорн глубоко затянулся сигарным дымом. Явный признак того, что он сейчас взорвется.
Китти быстро пошла к двери.
— Да, дорогой. — Она исчезла в коридоре.
Ван Дорн бросил взгляд на Гренвила, видимо, желая убедиться в том, что тот не пропустил урок правильного обращения с женой. Том выглядел удрученным. Он встал.
— Думаю, мне лучше пойти.
— А я так не думаю, — резко возразил ван Дорн.
В эту секунду звякнул колокольчик. Джордж ван Дорн встал, пересек весь кабинет и исчез за зеленой японской ширмой. Через секунду он появился оттуда с телексной лентой в руке, прошел к висевшей на стене картине, откинул ее на петлях, открыл спрятанный за ней стенной сейф, достал оттуда небольшую шифровальную книгу и протянул ее и телекс Гренвилу.
— Расшифруй это сообщение. А потом мы закончим разговор о твоей жене.
Гренвил взял телекс и книгу и уселся за стол ван Дорна.
Сам ван Дорн распахнул большие французские двери, которые вели в маленький садик. Он спустился по ступенькам и, устроившись в деревянном кресле, задумчиво начал пускать вверх колечки сигарного дыма, прислушиваясь к шуму вечеринки.
Ван Дорн подумал о Патрике О'Брайене. Теперь таинственная мантия руководителя организации может лечь на его, ван Дорна, плечи. Хотя никто толком и не знал, как и кем этот вопрос решается.
Он подумал о Стайлере, Тэннере и Абрамсе. Как-то обстоят у них дела? Мнение ван Дорна об Абрамсе в последнее время существенно изменилось в лучшую сторону. Да, О'Брайен умеет разбираться в людях.
Ван Дорн посмотрел вверх, на ясное звездное небо. Странно, всегда считалось, что на небесах рай, и в то же время любое священное писание предрекает, что апокалипсис придет с небес. И он приближался.
Это они уже знали. Хотя и не знали, когда и в какой форме он придет. Но одна только мысль о том, что такая угроза существует, была сама по себе очень значимой.
* * *
Марк Пемброук вернулся в свою комнату.
— Видела свет фар?
— Да. — Джоан Гренвил, не оборачиваясь, продолжала смотреть в окно. Она явно опасалась его гнева. — Минуты две назад.
— Саму машину видела?
— Да, она мелькнула, когда ехала по дорожке. Такая большая и немного угловатая. Думаю, «линкольн».
Пемброук взял бинокль и навел его на русскую усадьбу.
— А вспышки фар видела?
— Ну…
Он резко повернулся к ней.
— Да, — торопливо сказала Джоан. — Две вспышки. Они ярко осветили вон те деревья.
Пемброук бросил бинокль на кровать и быстро направился к двери.
— Марк, — позвала его Джоан, — мне нужно тебе кое-что сказать.
Он обернулся и нетерпеливо спросил:
— Что?
— Тони Абрамс… В пятницу вечером он был в моей комнате на Тридцать шестой улице.
Пемброук взялся за дверную ручку.
— Ну и что из этого?
— Нет… Ты не понял. Мы этим не занимались. Но он сказал мне, что я должна сообщить…
Марк убрал руку с дверной ручки и снова обернулся к Джоан:
— Продолжай!
— Тони сказал, что, если он погибнет или исчезнет, я должна кое-что передать Кэтрин Кимберли. — Джоан взглянула на Марка. — С Абрамсом что-нибудь случилось?
— Думаю, считать его погибшим пока преждевременно. Но страховой полис на него я бы не выписал. Так что же ты должна передать Кэтрин?
Джоан явно колебалась. Она не была уверена, что правильно делает, рассказывая ему о просьбе Абрамса. С другой стороны, она сомневалась, что на Кэтрин можно положиться: женщины не очень надежно умеют хранить секреты. А Марк вроде бы интересовался судьбой Тони Абрамса.
Пемброук пересек комнату и остановился прямо перед Джоан. Он обнял ее за плечи и спросил:
— Так что же это такое? Не бойся, Джоан, говори.
Она посмотрела ему в глаза и поняла, что говорить ей теперь все равно придется.
— Ты можешь, если хочешь, передать Кэтрин следующее. Тони Абрамс сказал, что на крыше он обнаружил, что Клаудия — сообщница «Талбота». — Джоан пожала плечами. — Ты понимаешь, о чем идет речь?
— Почему он попросил именно тебя передать это Кэтрин?
— Он сказал, что я меньше других интересуюсь интригами, если только они не связаны с сексом, — улыбнулась Джоан.
Пемброук кивнул. Он постепенно приходил к такому же заключению. Этот Абрамс разбирается в людях. Марк отпустил Джоан.
— Одевайся и иди вниз. Меня не будет примерно час. Передай Кэтрин то, что Абрамс сообщил тебе.
— Ради Бога, что здесь происходит, Марк?
— Решается один сложный юридический вопрос. — Он быстро прошел к двери и распахнул ее.
На пороге с занесенной для стука рукой стояла Китти ван Дорн. Она улыбнулась.
— О, Марк! Джордж просил меня пригласить вас в свой кабинет, если вы не…
Тут Китти увидела посреди комнаты обнаженную Джоан и издала возглас, полный отчаяния и расстройства, означавший, видимо, что вся эта вечеринка испорчена из-за эгоистичного и порочного поведения одной из приглашенных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83