— Мой брат, собирающийся вложить крупные средства в американскую промышленность, просил всего об одной фотографии его сына рядом с вами.
— Это не проблема, графиня. Однако, по-моему, этот юноша больше похож на принимающего игрока из команды «Вашингтон Редскинз», чем на барона... Эй, ребята, может быть, мне стать на ящик, чтобы казаться с ним одного роста?
— Я все предусмотрел, господин президент, — сказал фотограф. — Предлагаю вам обоим сесть в кресла возле стола и пожать друг другу руки.
Пока фотограф и глава администрации готовили съемку, Бажарат сунула свою маленькую вечернюю сумочку между подушками кресла, а когда засверкала фотовспышка, она еще дальше засунула сумочку, так что теперь ее совсем не было видно.
— Это чудесно. Господин президент, мой брат будет чрезвычайно рад и благодарен вам!
— А я буду чрезвычайно благодарен барону, если он осуществит один-два промышленных проекта в нашей стране.
— Можете не сомневаться, сэр. Почему бы вам не обсудить с нашими друзьями сенаторами детали проектов? Я им рассказала о намерениях моего брата и уверена, что они не разочаруют вас, господин президент.
— Это я и собирался сделать, графиня, — с улыбкой сказал Бартлетт. Он и Николо поднялись с кресел. — По крайней мере, можно будет выпить чего-нибудь прохладительного и провести несколько минут в спокойной обстановке, подальше от безобразников, ожидающих меня наверху.
— Вы просто шутите, синьор! — рассмеялась Бажарат, пожимая протянутую президентом руку. — Я знаю, что вы очень любите свою семью.
— Конечно, люблю. Передайте мои наилучшие пожелания вашему брату.
— Мне надо торопиться! — воскликнула Бажарат, посмотрев на свои украшенные бриллиантами часики. — Обязательно надо через полчаса позвонить брату по нашему специальному телефону.
— Мой автомобиль отвезет вас назад в отель, — сказал Несбит.
— А я провожу вас до выхода, — добавил сопровождавший их сюда мужчина. — Я уже дал распоряжение, чтобы автомобиль сенатора подъехал туда.
— Мы и так отняли у вас много времени, господин президент, да и барон очень расстроится, если я не позвоню ему.
— Специальные частоты, определенное время, специальные телефоны и даже спутники, — вздохнул президент. — Наверное, я так и не привыкну ко всей этой электронике.
— Но вы сражались с фашистами, лейтенант Бартлетт! Вы спасли человечество, что может быть грандиознее?
— Знаете, графиня, я слышал от своего окружения много хорошего и плохого, но ваши слова самые лучшие, когда-либо звучавшие в мой адрес.
— Подумайте об этом, господин президент. На этой планете всегда должна побеждать человечность, иначе ничего... Пойдем, Паоло, не надо забывать о твоем отце.
* * *
20 часов 02 минуты
Хоторн беспрепятственно проехал на машине госдепартамента в южные ворота Белого дома. Как только он свернул к воротам, его автомобиль попал в поле действия радара охраны, и у него даже не проверили документы. Видимо, сработал звонок какого-то высокопоставленного лица по красному телефону, значит, Филлис Стивенс справилась со своей задачей. Тайрел свернул направо ко входу в западное крыло и, визжа тормозами, остановил машину у лестницы. Выскочив из автомобиля, он взбежал по мраморным ступенькам и подскочил к капитану морской пехоты, позади которого стояли четверо охранников из службы безопасности Белого дома.
— В Овальный кабинет! — крикнул Хоторн.
— Надеюсь, черт побери, у вас есть на это разрешение, коммандер, — заявил капитан, держа руку на расстегнутой кобуре. — Мне сказали, что есть, но ничего подобного раньше не случалось, и откуда мне знать, может быть, вы просто псих!
— Психов не пропускают через ворота, капитан. Идемте!
— Постойте. Что вам нужно в Овальном кабинете?
— Мне нужно прервать аудиенцию. Куда идти?
— Никуда! — крикнул капитан, отступил на шаг назад и выхватил из кобуры «кольт» 45-го калибра. Он сделал знак своим людям, и у них в руках тоже моментально появилось оружие.
— Да вы что? — закричал Хоторн, войдя в ярость при виде направленного на него оружия. — У вас же есть приказ!
— Приказ не может быть выполнен, потому что вы откровенно лжете.
— Что?
— Там нет никакой аудиенции, — многозначительно произнес капитан. — Нам позвонили пятнадцать минут назад, и я сразу проверил насчет аудиенции. Сам лично проверил.
— Кто вам позвонил?
— Тот, кто приказал пропустить вас, воспользовавшись кодом чрезвычайной ситуации. Будь я проклят, если знаю, как вам удалось это сделать, но дальше вы не пройдете.
— Что вы говорите?
— Нет никакой аудиенции! Мы пошли в Овальный кабинет и встретили там не кого-нибудь, а главу администрации. Он сказал нам — мне лично сказал, — что нам следует внимательнее изучать журнал распорядка дня. Сегодня вечером нет никаких аудиенций, и если мы собираемся куда-то увести президента, то надо подняться в его личные апартаменты и сначала убедить в этом первую леди, потому что там сейчас находится вся семья, включая внуков.
— У меня совсем другая информация, капитан.
— Можете оставить ее при себе, коммандер. Мы чрезвычайный патруль, и глава администрации ясно дал понять, что, если пресса пронюхает о нашей беготне по Белому дому и растрезвонит об этом в своих треклятых газетенках, нам смело можно будет прощаться с самой хорошей работой, когда-либо достававшейся морским пехотинцам.
— Но это же глупо...
— Я объяснил вам все своими словами — глава администрации выражался более корректно, но вполне четко. А теперь вы несете какую-то чепуху. Один идете в ногу, а вся служба безопасности...
— Заткнись, идиот! — завопил Тайрел. — Я не знаю, в какие здесь играют игры, но знаю, как высоки ставки! Сейчас я изо всех сил побегу к Овальному кабинету, капитан, и вы можете открыть огонь, если хотите, но единственной моей целью является попытка предотвратить убийство президента!
— Что ты сказал? — еле слышно спросил оцепеневший капитан морской пехоты.
— Вы все поняли правильно, капитан. Уведите президента с этой аудиенции.
— Там нет никакой аудиенции! Глава администрации сказал...
— Может быть, он просто не хочет, чтобы вы знали о ней, поскольку ее нет в расписании, но раз уж меня пропустили сюда, то мы просто обязаны это выяснить! Идемте!
Хоторн рванулся вперед по широкому коридору, начальник чрезвычайного патруля посмотрел на своих людей и кивнул. Через несколько секунд морские пехотинцы уже бежали рядом с Хоторном.
— Кого мы ищем? — спросил на бегу капитан.
— Женщину и мальчишку.
— Мальчишку... маленького мальчишку?
— Большого мальчишку, молодого человека лет двадцати.
— Как они выглядят?
— Не имеет значения, мы их сразу узнаем... Далеко еще?
— Сразу за углом слева большая дверь, — ответил капитан, кивая вперед, в сторону Т-образного тупика в двадцати футах впереди.
Тайрел вскинул вверх руку, призывая всех остановиться, и медленно двинулся к концу коридора. Внезапно послышались слова прощания на английском и итальянском, и вслед за этим в противоположном коридоре появились трое мужчин. Двое из них были в темных костюмах, а третий в серой шоферской форме и кепке с козырьком. У всех троих к пиджакам были прикреплены пластиковые пропуска.
— Ашкелон! — крикнул шофер кому-то невидимому в другом конце коридора.
— Кто вы такие, черт побери? — спросил удивленный капитан морской пехоты.
— Агенты ФБР, прикомандированные к госдепартаменту для охраны дипломатов, — сказал мужчина, шагавший рядом с шофером. Глаза его перебегали с капитана на людей, выходящих из Овального кабинета, которых охране еще не было видно. — Мы сопровождаем графиню в отель. Разве дежурный не предупредил вас?
— Какой дежурный? ФБР вы или нет, но когда дело касается Овального кабинета, наша служба безопасности докладывает мне ситуацию каждый час. Таков порядок!
— Он лжет, — прошептал Хоторн, отступая за спину капитана и вынимая из-за пояса пистолет. — Они воспользовались паролем «Ашкелон», а это означает только одно... Бажарат! — внезапно закричал Хоторн, выскочил вперед из-за капитана и выстрелил в потолок, понимая, как глуп этот его предупредительный выстрел. Моментально раздались выстрелы, первым рухнул капитан морской пехоты, из живота у него текла кровь. Остальные морские пехотинцы прижались к стенам коридора. Террористы отскочили назад, яростно стреляя и крича кому-то, что обеспечат прикрытие. Они ослабили огонь, и тогда морские пехотинцы выглянули из-за угла и пятью выстрелами уложили двух человек, назвавшихся агентами ФБР. Один из них, скорчившись на полу, продолжал стрелять, и в этот момент в коридор выскочила женщина, крича на ходу:
— Убейте его, убейте мальчишку. Его нельзя оставлять в живых!
— Каби... Каби! — послышались из-за угла крики юноши. — Что ты говоришь?.. Ах!
Один из морских пехотинцев рванулся вперед и выстрелил дважды, размозжив череп шоферу, рухнувшему на пути Бажарат. Тайрел схватил моряка за руку.
— Уведите оттуда президента, — закричал он. — Уведите всех!
— Что, сэр?
— Выполняйте!
Бажарат оттолкнула с дороги труп шофера, схватила его пистолет и побежала по коридору. Морские пехотинцы поспешили в Овальный кабинет, а Тайрел с пистолетом в руке обернулся и увидел убегающую женщину, которую когда-то любил или думал, что любит, а теперь ненавидел. Ядовитая змея со стеклянными глазами. Она уже подбегала к концу коридора! Тайрел изо всех сил рванулся вперед, швы раны на бедре разошлись, и брюки намокли от крови.
Когда он добежал почти до середины коридора, в Овальном кабинете раздался взрыв. Ошеломленный Хоторн обернулся, увидел дым и летящие осколки, но тут же облегченно вздохнул, заметив за открытой боковой дверью бегущие по лужайке фигуры. Морские пехотинцы справились со своей задачей, президент и еще несколько человек в панике убегали, но они были уже га пределами Белого дома, вне опасности. Тайрел снова обернулся и замер. Где же Бажарат? Она исчезла! Он бросился вперед и оказался в большом круглом зале с тремя коридорами позади широкой лестницы. Она забежала в один из коридоров! Но в какой? Внезапно по всему зданию разнеслись звуки сирен и пронзительные звонки, потом послышались голоса — крики, команды, истерические вопли. И среди всего этого хаоса по лестнице медленно спустился человек с одной рукой. Лицо его было напряжено, широко раскрытые глаза сверкали, эта сцена жестокости явно возбуждала его.
— Свершилось, не так ли, генерал? — крикнул Хоторн. — Вы все-таки сделали это, да?
— Вы? — воскликнул председатель Объединенного комитета начальников штабов. Через зал, спеша к Овальному кабинету, пробежали морские пехотинцы и люди в гражданском, не обратив внимания на доблестного генерала и стоящего перед ним у нижней ступеньки лестницы окровавленного человека. — А вы опоздали, мистер, не так ли? — Заметив в руке Тайрела пистолет, Майерз сунул руку за спину. — Я смотрел в лицо тысяч орудий, и они не испугали меня!
— Насчет этого можете не беспокоиться, генерал. Я разобью вам выстрелами колени, но вы мне нужны живым. Я хочу, чтобы весь мир увидел, как вы корчитесь на электрическом стуле, потому что я не опоздал. Вы проиграли.
Не выдав себя ни единым движением, Майерз вдруг резко выбросил из-за спины руку с зажатым в ней штыком, направляя удар в грудь Хоторна. Тайрел отшатнулся назад и выстрелил. Рубашка на его груди окрасилась кровью, а Максималист Майк Майерз рухнул с лестницы лицом вперед. Пуля Хоторна попала генералу в шею, вырвав из нее порядочный кусок. При виде этой окровавленной плоти, казалось, что голова генерала едва держится на теле.
Бажарат! Где она?
Выстрел — крик! Из дальнего правого коридора. Доминик снова убила — нет, Бажарат!
Прижимая рубашку к ране на груди, Хоторн подбежал к коридору, из которого донеслись выстрел и крик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
— Это не проблема, графиня. Однако, по-моему, этот юноша больше похож на принимающего игрока из команды «Вашингтон Редскинз», чем на барона... Эй, ребята, может быть, мне стать на ящик, чтобы казаться с ним одного роста?
— Я все предусмотрел, господин президент, — сказал фотограф. — Предлагаю вам обоим сесть в кресла возле стола и пожать друг другу руки.
Пока фотограф и глава администрации готовили съемку, Бажарат сунула свою маленькую вечернюю сумочку между подушками кресла, а когда засверкала фотовспышка, она еще дальше засунула сумочку, так что теперь ее совсем не было видно.
— Это чудесно. Господин президент, мой брат будет чрезвычайно рад и благодарен вам!
— А я буду чрезвычайно благодарен барону, если он осуществит один-два промышленных проекта в нашей стране.
— Можете не сомневаться, сэр. Почему бы вам не обсудить с нашими друзьями сенаторами детали проектов? Я им рассказала о намерениях моего брата и уверена, что они не разочаруют вас, господин президент.
— Это я и собирался сделать, графиня, — с улыбкой сказал Бартлетт. Он и Николо поднялись с кресел. — По крайней мере, можно будет выпить чего-нибудь прохладительного и провести несколько минут в спокойной обстановке, подальше от безобразников, ожидающих меня наверху.
— Вы просто шутите, синьор! — рассмеялась Бажарат, пожимая протянутую президентом руку. — Я знаю, что вы очень любите свою семью.
— Конечно, люблю. Передайте мои наилучшие пожелания вашему брату.
— Мне надо торопиться! — воскликнула Бажарат, посмотрев на свои украшенные бриллиантами часики. — Обязательно надо через полчаса позвонить брату по нашему специальному телефону.
— Мой автомобиль отвезет вас назад в отель, — сказал Несбит.
— А я провожу вас до выхода, — добавил сопровождавший их сюда мужчина. — Я уже дал распоряжение, чтобы автомобиль сенатора подъехал туда.
— Мы и так отняли у вас много времени, господин президент, да и барон очень расстроится, если я не позвоню ему.
— Специальные частоты, определенное время, специальные телефоны и даже спутники, — вздохнул президент. — Наверное, я так и не привыкну ко всей этой электронике.
— Но вы сражались с фашистами, лейтенант Бартлетт! Вы спасли человечество, что может быть грандиознее?
— Знаете, графиня, я слышал от своего окружения много хорошего и плохого, но ваши слова самые лучшие, когда-либо звучавшие в мой адрес.
— Подумайте об этом, господин президент. На этой планете всегда должна побеждать человечность, иначе ничего... Пойдем, Паоло, не надо забывать о твоем отце.
* * *
20 часов 02 минуты
Хоторн беспрепятственно проехал на машине госдепартамента в южные ворота Белого дома. Как только он свернул к воротам, его автомобиль попал в поле действия радара охраны, и у него даже не проверили документы. Видимо, сработал звонок какого-то высокопоставленного лица по красному телефону, значит, Филлис Стивенс справилась со своей задачей. Тайрел свернул направо ко входу в западное крыло и, визжа тормозами, остановил машину у лестницы. Выскочив из автомобиля, он взбежал по мраморным ступенькам и подскочил к капитану морской пехоты, позади которого стояли четверо охранников из службы безопасности Белого дома.
— В Овальный кабинет! — крикнул Хоторн.
— Надеюсь, черт побери, у вас есть на это разрешение, коммандер, — заявил капитан, держа руку на расстегнутой кобуре. — Мне сказали, что есть, но ничего подобного раньше не случалось, и откуда мне знать, может быть, вы просто псих!
— Психов не пропускают через ворота, капитан. Идемте!
— Постойте. Что вам нужно в Овальном кабинете?
— Мне нужно прервать аудиенцию. Куда идти?
— Никуда! — крикнул капитан, отступил на шаг назад и выхватил из кобуры «кольт» 45-го калибра. Он сделал знак своим людям, и у них в руках тоже моментально появилось оружие.
— Да вы что? — закричал Хоторн, войдя в ярость при виде направленного на него оружия. — У вас же есть приказ!
— Приказ не может быть выполнен, потому что вы откровенно лжете.
— Что?
— Там нет никакой аудиенции, — многозначительно произнес капитан. — Нам позвонили пятнадцать минут назад, и я сразу проверил насчет аудиенции. Сам лично проверил.
— Кто вам позвонил?
— Тот, кто приказал пропустить вас, воспользовавшись кодом чрезвычайной ситуации. Будь я проклят, если знаю, как вам удалось это сделать, но дальше вы не пройдете.
— Что вы говорите?
— Нет никакой аудиенции! Мы пошли в Овальный кабинет и встретили там не кого-нибудь, а главу администрации. Он сказал нам — мне лично сказал, — что нам следует внимательнее изучать журнал распорядка дня. Сегодня вечером нет никаких аудиенций, и если мы собираемся куда-то увести президента, то надо подняться в его личные апартаменты и сначала убедить в этом первую леди, потому что там сейчас находится вся семья, включая внуков.
— У меня совсем другая информация, капитан.
— Можете оставить ее при себе, коммандер. Мы чрезвычайный патруль, и глава администрации ясно дал понять, что, если пресса пронюхает о нашей беготне по Белому дому и растрезвонит об этом в своих треклятых газетенках, нам смело можно будет прощаться с самой хорошей работой, когда-либо достававшейся морским пехотинцам.
— Но это же глупо...
— Я объяснил вам все своими словами — глава администрации выражался более корректно, но вполне четко. А теперь вы несете какую-то чепуху. Один идете в ногу, а вся служба безопасности...
— Заткнись, идиот! — завопил Тайрел. — Я не знаю, в какие здесь играют игры, но знаю, как высоки ставки! Сейчас я изо всех сил побегу к Овальному кабинету, капитан, и вы можете открыть огонь, если хотите, но единственной моей целью является попытка предотвратить убийство президента!
— Что ты сказал? — еле слышно спросил оцепеневший капитан морской пехоты.
— Вы все поняли правильно, капитан. Уведите президента с этой аудиенции.
— Там нет никакой аудиенции! Глава администрации сказал...
— Может быть, он просто не хочет, чтобы вы знали о ней, поскольку ее нет в расписании, но раз уж меня пропустили сюда, то мы просто обязаны это выяснить! Идемте!
Хоторн рванулся вперед по широкому коридору, начальник чрезвычайного патруля посмотрел на своих людей и кивнул. Через несколько секунд морские пехотинцы уже бежали рядом с Хоторном.
— Кого мы ищем? — спросил на бегу капитан.
— Женщину и мальчишку.
— Мальчишку... маленького мальчишку?
— Большого мальчишку, молодого человека лет двадцати.
— Как они выглядят?
— Не имеет значения, мы их сразу узнаем... Далеко еще?
— Сразу за углом слева большая дверь, — ответил капитан, кивая вперед, в сторону Т-образного тупика в двадцати футах впереди.
Тайрел вскинул вверх руку, призывая всех остановиться, и медленно двинулся к концу коридора. Внезапно послышались слова прощания на английском и итальянском, и вслед за этим в противоположном коридоре появились трое мужчин. Двое из них были в темных костюмах, а третий в серой шоферской форме и кепке с козырьком. У всех троих к пиджакам были прикреплены пластиковые пропуска.
— Ашкелон! — крикнул шофер кому-то невидимому в другом конце коридора.
— Кто вы такие, черт побери? — спросил удивленный капитан морской пехоты.
— Агенты ФБР, прикомандированные к госдепартаменту для охраны дипломатов, — сказал мужчина, шагавший рядом с шофером. Глаза его перебегали с капитана на людей, выходящих из Овального кабинета, которых охране еще не было видно. — Мы сопровождаем графиню в отель. Разве дежурный не предупредил вас?
— Какой дежурный? ФБР вы или нет, но когда дело касается Овального кабинета, наша служба безопасности докладывает мне ситуацию каждый час. Таков порядок!
— Он лжет, — прошептал Хоторн, отступая за спину капитана и вынимая из-за пояса пистолет. — Они воспользовались паролем «Ашкелон», а это означает только одно... Бажарат! — внезапно закричал Хоторн, выскочил вперед из-за капитана и выстрелил в потолок, понимая, как глуп этот его предупредительный выстрел. Моментально раздались выстрелы, первым рухнул капитан морской пехоты, из живота у него текла кровь. Остальные морские пехотинцы прижались к стенам коридора. Террористы отскочили назад, яростно стреляя и крича кому-то, что обеспечат прикрытие. Они ослабили огонь, и тогда морские пехотинцы выглянули из-за угла и пятью выстрелами уложили двух человек, назвавшихся агентами ФБР. Один из них, скорчившись на полу, продолжал стрелять, и в этот момент в коридор выскочила женщина, крича на ходу:
— Убейте его, убейте мальчишку. Его нельзя оставлять в живых!
— Каби... Каби! — послышались из-за угла крики юноши. — Что ты говоришь?.. Ах!
Один из морских пехотинцев рванулся вперед и выстрелил дважды, размозжив череп шоферу, рухнувшему на пути Бажарат. Тайрел схватил моряка за руку.
— Уведите оттуда президента, — закричал он. — Уведите всех!
— Что, сэр?
— Выполняйте!
Бажарат оттолкнула с дороги труп шофера, схватила его пистолет и побежала по коридору. Морские пехотинцы поспешили в Овальный кабинет, а Тайрел с пистолетом в руке обернулся и увидел убегающую женщину, которую когда-то любил или думал, что любит, а теперь ненавидел. Ядовитая змея со стеклянными глазами. Она уже подбегала к концу коридора! Тайрел изо всех сил рванулся вперед, швы раны на бедре разошлись, и брюки намокли от крови.
Когда он добежал почти до середины коридора, в Овальном кабинете раздался взрыв. Ошеломленный Хоторн обернулся, увидел дым и летящие осколки, но тут же облегченно вздохнул, заметив за открытой боковой дверью бегущие по лужайке фигуры. Морские пехотинцы справились со своей задачей, президент и еще несколько человек в панике убегали, но они были уже га пределами Белого дома, вне опасности. Тайрел снова обернулся и замер. Где же Бажарат? Она исчезла! Он бросился вперед и оказался в большом круглом зале с тремя коридорами позади широкой лестницы. Она забежала в один из коридоров! Но в какой? Внезапно по всему зданию разнеслись звуки сирен и пронзительные звонки, потом послышались голоса — крики, команды, истерические вопли. И среди всего этого хаоса по лестнице медленно спустился человек с одной рукой. Лицо его было напряжено, широко раскрытые глаза сверкали, эта сцена жестокости явно возбуждала его.
— Свершилось, не так ли, генерал? — крикнул Хоторн. — Вы все-таки сделали это, да?
— Вы? — воскликнул председатель Объединенного комитета начальников штабов. Через зал, спеша к Овальному кабинету, пробежали морские пехотинцы и люди в гражданском, не обратив внимания на доблестного генерала и стоящего перед ним у нижней ступеньки лестницы окровавленного человека. — А вы опоздали, мистер, не так ли? — Заметив в руке Тайрела пистолет, Майерз сунул руку за спину. — Я смотрел в лицо тысяч орудий, и они не испугали меня!
— Насчет этого можете не беспокоиться, генерал. Я разобью вам выстрелами колени, но вы мне нужны живым. Я хочу, чтобы весь мир увидел, как вы корчитесь на электрическом стуле, потому что я не опоздал. Вы проиграли.
Не выдав себя ни единым движением, Майерз вдруг резко выбросил из-за спины руку с зажатым в ней штыком, направляя удар в грудь Хоторна. Тайрел отшатнулся назад и выстрелил. Рубашка на его груди окрасилась кровью, а Максималист Майк Майерз рухнул с лестницы лицом вперед. Пуля Хоторна попала генералу в шею, вырвав из нее порядочный кусок. При виде этой окровавленной плоти, казалось, что голова генерала едва держится на теле.
Бажарат! Где она?
Выстрел — крик! Из дальнего правого коридора. Доминик снова убила — нет, Бажарат!
Прижимая рубашку к ране на груди, Хоторн подбежал к коридору, из которого донеслись выстрел и крик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94