- Тут не о чем беспокоиться.
Она откинула волосы, снова указав на газету.
- Вероятно, это какой-нибудь сумасшедший.
Она подняла лицо и взглянула на него широко раскрытыми, все еще влажными от слез глазами.
- Я буду осторожен, - сказал он. - Ты любишь меня? Она кивнула, затем быстро качнула головой.
- Что такое?
Она пожала плечами и улыбнулась робкой, застенчивой улыбкой.
- Ты скучала по мне? Она снова кивнула.
- Я тоже скучал.
Она снова подняла голову. В ее глазах появилось какое-то новое выражение - приказ правильно читать ее мысли. Но он никак не мог раскрыть смысл этого неуловимого и властного выражения. Он долго вглядывался в ее глаза; наконец, сказанное ею дошло до него.
- Ох, - только и сказал он.
Она осознала, что он понял ее, и кокетливо приподняла бровь; затем еще раз медленно и энергично кивнула, округленными губами произнося беззвучное "ох".
- Искусительница, - шутливо сказал он. Она кивнула.
- Ты любишь меня за то, что я молод, строен и силен, да? Она кивнула, улыбаясь.
- Ты выйдешь за меня замуж? Она снова кивнула.
- Вроде бы я уже дюжину раз спрашивал тебя об этом. Она пожала плечами и кивнула, забавляясь его видом.
- Когда мы поженимся? Она указала на него.
- Хорошо, я назначу дату. Отпуск у меня будет в августе, тогда и поженимся, ладно?
Она сидела не двигаясь и глядела на него.
- Я серьезно говорю.
Казалось, она опять была готова заплакать. Он обнял ее.
— Я обещаю тебе, Тедди, милая, я говорю серьезно. Не надо воображать себе никаких глупостей по этому поводу. Я честно и торжественно обещаю тебе. Я люблю тебя, я хочу жениться на тебе и жить вместе долго-долго, и если я не буду каждый раз говорить тебе об этом, то я сойду с ума. Я люблю тебя такой, какая ты есть, я не хочу менять ни одной твоей черточки, милая, так что не думай о чепухе. Пожалуйста, не думай снова об этой чепухе. Это... это не имеет для меня значения, Тедди. Маленькая Тедди, маленькая моя Теодора, это не имеет для меня значения, ты понимаешь? Ты для меня больше, чем любая другая женщина, настолько больше... Пожалуйста, выйди за меня замуж.
Она взглянула на него, страстно желая заговорить, ибо не доверяла больше своим глазам. Ее глаза выражали безмерное удивление, что такой красивый, умный, храбрый и сильный человек, как Стив Карелла, хочет жениться на такой девушке, как она, —девушке, которая никогда не сможет сказать ему: "Я люблю тебя, милый, я обожаю тебя". Но он спрашивал ее снова и снова, и сейчас, в его объятиях, она верила, что ЭТО действительно ничего не значит для него, что для него она настоящая женщина, "больше, чем любая другая женщина", - так он сказал.
— О'кэй? - спросил он. - Ты мне веришь? Она кивнула, на этот раз едва заметно.
— Ты хочешь этого?
Она не двигалась; потом повернулась к нему и запечатлела ответ на его губах. Его руки сжались крепче, и ей стало ясно, что он все понял. Тедди отодвинулась от него.
— Эй, послушай, - позвал он, но она быстро проскользнула на кухню.
Через минуту она вернулась с бутылкой шампанского.
— Черт меня возьми! - сказал Карелла.
Она кивнула, соглашаясь, и он шутливо шлепнул ее пониже спины. Передав ему бутылку, она сделала глубокий реверанс, комично контрастировавший с полосатой тюремной пижамой, и села на пол по-турецки, пока он сражался с пробкой.
Шампанское вырвалось наружу с оглушительным хлопком. Тедди не могла слышать звука, но она увидела, как пробка вылетела из горлышка, срикошетив о потолок, и как белая пузырящаяся пена залила руки Кареллы.
Она захлопала в ладоши, поднялась на ноги и пошла за бокалами. Карелла сначала отлил немного себе.
- Это для того, чтобы снять пену и все плохое, - пояснил он. Затем он наполнил ее и свой бокалы до краев.
- За нас, - сказал он.
Она медленно подняла руки, разводя их все шире и шире в стороны.
- За долгую и счастливую любовь, - добавил он. Она кивнула со счастливым видом.
- И за нашу свадьбу в августе, - они сдвинули бокалы и выпили по глотку. Тедди широко раскрыла глаза и оценивающе склонила голову.
- Ты счастлива? - спросил он. Да, сказали ее глаза, да, да.
- Ты действительно...
Она вопросительно подняла одну бровь. -... скучала без меня? Да, да, да, сказали ее глаза.
- Ты - чудесная.
Она снова сделала реверанс.
- Я все сделаю для тебя. Я люблю тебя, Тедди, боже, как я тебя люблю.
Она поставила бокал на стол и взяла его за руку. Она поцеловала запястье и ладонь. Затем она повела его в спальню, мягкими движениями расстегнула его рубашку и вынула ее из брюк. Он опустился на кровать. Она выключила свет; затем неторопливо, без робости, сняла пижаму и наклонилась к нему.
В то самое время, когда они любили друг друга, укрытые темнотой маленькой спальни в большом спящем доме, человек по имени Дэвид Фостер шел, направляясь в свою квартиру, где он жил вместе с матерью.
В то время, когда их любовь то вспыхивала неистовой страстью, то переходила в мягкую ласку, человек по имени Дэвид Фостер думал о своем партнере, Майке Реардоне. Погруженный в свои мысли, он не услышал шагов за спиной, а когда наконец услышал, было слишком поздно.
Он начал оборачиваться, но из дула автоматического пистолета 45-го калибра вырвалось оранжевое пламя. Снова и снова выстрелы разрывали ночь на части - дважды, трижды, четырежды.
Дэвид Фостер схватился за грудь; красная кровь брызнула из-под его коричневых пальцев, и он упал на мостовую - мертвый.Немногое можно сказать матери, когда ее сын только что умер. Совсем немногое.
Карелла сидел в расшатанном мягком кресле и смотрел на миссис Фостер. Ранний утренний свет пробивался через задернутые занавески на окнах маленькой, опрятной гостиной. Несколько сверкающих, острых как бритва лучей только подчеркивали унылый сумрак. Жара на улицах была по-прежнему невыносимой - по сравнению с ней прохлада гостиной была избавлением, но ему предстояло говорить о смерти, и если бы он мог выбирать, то предпочел бы жару.
Миссис Фостер была маленькой высохшей женщиной. Ее лицо, такое же коричневое, как у сына, избороздили глубокие морщинки. Она сидела, выпрямившись в кресле, - маленькая женщина с увядшим лицом. "Несчастная женщина, порыв ветра может унести ее", - подумал Карелла. Горе глубоко затаилось в морщинах ее безучастного, словно ослепшего лица.
- Дэвид был хорошим мальчиком, - сказала онаГ Ее голос прозвучал глухо, как из гробницы.
Карелла пришел говорить о смерти. Сейчас он чувствовал дыхание смерти, окружавшее эту женщину, слышал смерть в глухом звуке ее голоса. Он подумал, как странно, что ее сын -еще недавно живой, молодой и полный сил, вот уже несколько часов как умер, а его мать, которая вот уже много лет как могла уснуть навсегда, сейчас жива и говорит с ним.
- Он всегда был хорошим мальчиком, спросите любого в округе, - сказала миссис Фостер. - Послушайте, что они скажут. Мой муж хорошо работал. Но он умер молодым, и иногда тяжко было видеть, как Дэвид растет без присмотра. Но он был хорошим мальчиком, всегда был хорошим. Он мог прийти ко мне и рассказать, что делают другие ребята - воровство и тому подобное, и я знала, что с ним все хорошо.
- Да, миссис Фостер, - сказал Карелла.
- Все его любили здесь, - продолжала миссис Фостер, качая головой. - Все мальчики, с которыми он рос, и взрослые тоже. Люди здесь, мистер Карелла, не очень-то любят полицейских. Но они любили моего Дэвида, потому что он вырос здесь и был одним из них. Думаю, они тоже гордились им - так же, как горжусь я.
- Все мы гордились им, миссис Фостер, - сказал Карелла.
- Он был хорошим полицейским, правда?
- Да, отличным полицейским.
- Зачем же кто-то решил убить его? - спросила миссис Фостер.-Да, я знаю, у него была опасная работа - но ведь это совсем не то, это бессмысленно. Он даже не был на дежурстве. Он шел домой. Кому было нужно застрелить моего мальчика, мистер Карелла? Кому это было нужно?
- Я как раз хотел поговорить с вами об этом, миссис Фостер. Надеюсь, вы не возражаете, если я задам несколько вопросов?
- Если это поможет найти человека, который убил Дэвида, я готова хоть весь день отвечать на вопросы.
- Он часто говорил с вами о своей работе?
- Да. Он всегда рассказывал мне, что происходит в участке, над чем вы работаете. Он рассказал мне про своего партнера, которого недавно убили. Он сказал, что перебирает в памяти все свои дела и надеется вскоре отыскать нужное.
- Он рассказывал что-нибудь об этих делах? Он кого-нибудь подозревал?
- Нет.
- У него были друзья, миссис Фостер?
- Каждый был его другом.
- У него была записная книжка или что-нибудь в этом роде, где были бы записаны их имена?
- Не думаю, чтобы у него была записная книжка. Он всегда пользовался списком, что лежит возле телефона.
- Можно мне будет посмотреть его?
- Конечно.
- У него была любимая девушка?
- Нет; во всяком случае, постоянной не было. Он приводил много разных девушек.
- Он не вел дневника? -Нет.
- У него не было альбома с фотографиями?
- Да, он очень любил музыку. Всегда заводил свои записи, когда бы...
- Нст-нет, фотографии.
- Ох, нет. Он носил несколько фотографий в бумажнике, вот и все.
- Он рассказывал вам, где проводит свободное время?
- О, у него была масса разных мест. Очень любил театр; я имею в виду настоящий театр. Он часто ходил туда.
- Расскажите про его друзей детства. Он продолжал проводить время с ними?
- Нет, не думаю.
- Он пил?
- Не сильно.
-Я хочу сказать, не посещал ли он какие-либо бары в окрестности? Просто забежать, поболтать с кем-нибудь?
- Я не знаю.
- Он не получал никаких писем с угрозами или записок?
- Никогда об этом не говорил.
- Не вел себя странно, когда говорил по телефону?
- Странно? Что вы имеете в виду?
- Ну, как если бы пытался что-то скрыть или был чем-то озабочен... в этом роде. Я думаю об угрозах по телефону, миссис Фостер.
- Нет, никогда не видела, чтобы он вел себя странно во время разговора.
- Ясно... - Карелла просмотрел свои заметки. -Думаю, это все. Теперь я должен идти, миссис Фостер, у нас очень много работы. Если вас не затруднит, дайте мне его телефонный список...
- Да, сейчас, - она поднялась с кресла. Он смотрел, как она выходит из гостиной - легкая, высохшая - и заходит в одну из спален. Вернувшись, она протянула ему список.
- Можете держать его у себя сколько понадобится. -Спасибо, миссис Фостер. Знайте, что все мы разделяем ваше горе, -добавил он, запнувшись.
- Найдите убийцу моего мальчика, - сказала миссис Фостер. Она протянула свои тонкие руки, взяла его ладонь и стиснула в крепком, до боли, рукопожатии. Он поразился силе этого рукопожатия, силе ее глаз и внезапно изменившегося лица. Только когда он вышел в коридор, закрыв за собой дверь, ему послышались сдавленные рыдания.
Он спустился вниз и пошел к машине. Сев за руль, он снял пиджак, вытер лицо платком и принялся изучать свои записи.
СВИДЕТЕЛЬСКИЕ ПОКАЗАНИЯ: Отсутствуют.
МОТИВ: Месть? Деньги? Связано ли с Майком? Сверить баллистические экспертизы.
ЧИСЛО УБИЙЦ: Двое? Один - Майк, один - Дэвид? Или связаны? Снова баллист, эксп.
ОРУЖИЕ: 45-й калибр.
МАРШРУТ УБИЙЦЫ:?
ДНЕВНИКИ, ЖУРНАЛЫ, ПИСЬМА, АДРЕСА, НОМЕРА ТЕЛЕФОНОВ, ФОТОГРАФИИ: Проверить с матерью Дэвида.
КОМПАНЬОНЫ, РОДСТВЕННИКИ, ВОЗЛЮБЛЕННЫЕ, ВРАГИ И Т.Д.: То же самое.
МЕСТА ОТДЫХА, РАЗВЛЕЧЕНИЯ: То же самое.
ПРИВЫЧКИ: То же самое.
СЛЕДЫ И УЛИКИ: Отпечаток обуви - в лаборатории. Четыре гильзы. Две пули.
ОТПЕЧАТКИ ПАЛЬЦЕВ: Отсутствуют.
Карелла почесал в голове, вздохнул и тронулся вперед по направлению к участку, собираясь узнать, прибыло ли новое заключение баллистической экспертизы.
Вдове Майка Реардона было около сорока лет. Это была высокая полногрудая женщина - темноволосая, зеленоглазая, с прямым ирландским носом, покрытым многочисленными веснушками. Лицо, подходящее для свадебных круизов и поездок на взморье; лицо, способное осветиться ликующей детской улыбкой, если плеснуть в него водой на пляже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23