Такая женщина могла опьянеть, понюхав пробку от бутылки из-под вермута и не обратив внимания на бокал с мартини. Это была женщина из тех, что ходят по воскресеньям в церковь, а в молодости состоят членом Ныоменовского клуба, женщина, которая оставалась девственницей еще два дня после первой брачной ночи с Майком. У нее было стройное белое тело, хорошие ноги, и звали ее Мэй.
В этот жаркий полдень 25 июля она была одета в черное и сидела на стуле, плотно упираясь ногами в пол и положив руки на колени. На ее лице, созданном для веселых поездок на взморье, не было и тени улыбки.
- Я все еще не сказала детям, - обратилась она к Бушу. - Они ничего не знают. Как я скажу им, что сказать?
- Это очень тяжело, - тихо сказал Буш. Волосы на его затылке слиплись и взмокли от пота. Ему давно следовало постричься: сейчас его буйная рыжая шевелюра ощущалась буквально как языки пламени.
- Да, - ответила Мэй. - Можно попросить пива или чего-нибудь еще? Очень жарко. Майк всегда пил пиво, когда приходил домой. Неважно, в какое время, - всегда выпивал бутылку. Он был очень аккуратным человеком. Я хочу сказать, он делал все тщательно и в срок. Думаю, он не смог бы заснуть, если бы не выпил свою обычную бутылку после работы.
- Он когда-нибудь заходил в бары по соседству?
- Нет. Он всегда пил у нас дома. И никогда не пил виски -только одну или две бутылки пива перед сном.
Майк Реардон, подумал Буш. Он был копом, он был моим другом. Сейчас он умер, его больше нет. Мне нужно задавать вопросы о нем.
- Мы собирались купить кондиционер, - сказала Мэй, - по крайней мере, говорили об этом. У нас очень душная квартира -это потому, что она угловая, а дома стоят вплотную.
- Да, - сказал Буш. - Вы не знаете, миссис Реардон, у Майка были какие-нибудь враги? Я имею в виду, среди людей, с которыми он общался во внеслужебное время?
- Нет, не думаю. С Майком было очень легко ладить. Но вы же работали с ним, вы знаете.
- Скажите мне, что произошло той ночью, когда его убили, перед тем, как он ушел из дома?
- Когда он ушел, я спала. В те дни, когда он дежурил с двенадцати вечера до восьми утра, мы всегда спорили, стоит ли ему спать перед обходом.
- Спорили?
- Ну, обсуждали. Майк предпочитал не ложиться, но у нас двое детей, и я просто отключаюсь после десяти. Иногда он соглашался со мной, и мы ложились рано - примерно в девять.
- Вы спали, когда он уходил?
- Да. Но перед самым его уходом я ненадолго проснулась.
- Он ничего не сказал вам? Что-нибудь насчет того, что он опасается внезапного нападения? Он не был напуган?
- Нет. - Мэй Реардон взглянула на свои часы. - Мне скоро нужно идти, детектив Буш. У меня назначена встреча в похоронной конторе. По этому поводу я хотела попросить вас... Это насчет тела... Видите ли, в семье старые традиции, и мы хотели бы... хотели бы сделать приготовления. Вы не знаете... не знаете, когда его смогут отдать?
- Скоро, миссис Реардон. Мы не должны пропустить ни одной детали. Тщательная аутопсия может помочь нам найти убийцу.
- Да, я знаю. Я не хотела, чтобы вы думали... это все семья. Они не могут понять, они все время задают вопросы. Они не знают, каково мне, когда его нет... каково просыпаться по утрам и не... не видеть его рядом, - она прикусила губу и отвернулась. - Простите меня. Майку бы это... не понравилось. Ему бы не понравилось, что я... - она резко подняла голову и сглотнула комок в горле. Буш смотрел на нее, неожиданно ощутив все ее значение, как Женщины и Жены, неожиданно сопереживая всем женщинам, у которых отняла мужа нелепая
случайность. Он подумал об Алисе, о том, как безразлично бы она отнеслась к известию о его смерти, и быстро выкинул эту мысль из головы. Не время было об этом думать. Не сейчас. Господи, может быть, объявился какой-то безумный охотник? Охотник, использующий в качестве мишени целый полицейский участок?
Не исключено.
Ничего не исключено в этом проклятом мире. Поэтому нечего думать о том, как Алиса отреагировала бы на его смерть. Такие мысли забивают голову в те моменты, когда нужен ясный ум и способность быстро оценивать опасность. И тогда, находясь на самой стремнине, вы вдруг выпускаете из рук весло.
О чем думал Майк Реардон в тот момент, когда его застрелили?Что было на уме у Дэвида Фостера, когда четыре пули впились в его тело?
Конечно, обе смерти могли быть и не связаны между собой. Но все-таки более вероятно обратное. Modus operandi практически совпадал, но с уверенностью что-то можно было утверждать лишь после баллистической экспертизы по Фостеру.
Буш ставил на то, что убивал один и тот же человек.
- Вы хотите меня еще о чем-нибудь спросить? - сказала Мэй. Она справилась с собой и повернула к нему бледное лицо с широко раскрытыми глазами.
- Если сохранились какие-то записные книжки, фотографии, номера телефонов, газетные вырезки - все, что может дать нам ниточку к его друзьям или знакомым, то мы хотели бы это просмотреть.
- Хорошо, я все подготовлю.
- Вы не можете припомнить ничего необычного в его поведении за последние дни?
- Нет. Скажите, Буш, что мне говорить детям? Я послала их в кино, сказала, что папа ушел на задание. Но как долго это может продолжаться? Как сказать детям, что их отца нет в живых? Боже, что же мне делать?
Буш молчал. Через несколько секунд миссис Реардон вышла на улицу.
В 3 часа 42 минуты по полудни 25 июля баллистическая экспертиза легла на стол Кареллы. Гильза и пули с места убийства Майка Реардона под специальным бинокуляром были сопоставлены с гильзами и пулями с места убийства Дэвида Фостера.
Баллистическая экспертиза установила, что в обоих случаях использовалось одно и то же оружие.В ту ночь, когда был убит Дэвид Фостер, бродячая дворняга, рыскавшая по мусорным ящикам в поисках пищи, была настолько неосторожна, что не обратила внимания на выстрелы. Стрелявший тоже оказался неосторожен, и прибывшая полиция обнаружила в пыли часть отпечатка его подошвы, перекрывавшую собачий след. Собака бегала поблизости. Увидев, с чем им предстоит работать, эксперты из лаборатории испустили вздох разочарования.
Отпечаток был немедленно сфотографирован - не потому, что экспертам нравилось баловаться с фотокамерой, а потому, что в процессе изготовления отливки часто случались досадные неприятности. Рядом с отпечатком положили картонную шкалу масштаба, размеченную по дюймам. Камеру установили на треноге точно над отпечатком, чтобы избежать любых искажений перспективы. Убедившись, что отпечаток сохранен полностью, по крайней мере на фотографиях, ребята из лаборатории приступили к менее гигиеничной операции - изготовлению отливки.
Один из них наполнил резиновый бачок пинтой воды. Затем он начал аккуратно сыпать в воду порошок гипса, стараясь не взбалтывать раствор, чтобы порошок опускался на дно под действием собственного веса. Он сыпал порошок до тех пор, пока вода не перестала его впитывать, израсходовав примерно десять унций. После этого он отнес бачок туда, где другие эксперты закрепляли отпечаток перед изготовлением отливки.
Так как отпечаток был сделан в рыхлом материале, на него сначала напылили тонкий слой шеллака, а затем покрыли еще более тонким слоем масла. Раствор гипса размешали и начали осторожно заливать след порциями не больше столовой ложки. Когда толщина слоя достигла примерно трети дюйма, порции удвоили, чтобы нарастить и усилить закрепленный отпечаток. При этом эксперты внимательно смотрели, -чтобы на отливку не попадали сверху твердые частицы, которые могли разрушить мелкие детали. Время от времени они трогали гипс, оценивая его теплоту, говорившую о затвердевании от-ливки.
Отпечаток был только один, да и то неполный. Восстановить артину ходьбы с его помощью было невозможно. Универсальная формула, дающая полную картину ходьбы человека в пара-етрах длины шага, длины левой и правой ступни, их наиболь-
шей ширины, типа обуви и ее износа, не могла применяться для одного отпечатка, но эксперты сделали все, что могли.После тщательного изучения они пришли к выводу, что внешняя сторона подошвы сильно изношена - признак переваливающейся, "утиной" походки у человека. Они также сошлись во мнении, что подошва не принадлежала ботинку с самого начала, а представляет собой резиновую набойку, сделанную в мастерской. Они установили, что третий левый гвоздь с голеностопной стороны отпечатка был неправильно вбит и загнут при изготовлении набойки.
И - если отпечаток действительно принадлежал убийце - то самой хорошей шуткой был отчетливый штамп фирмы "О'Сал-ливан", ведущей фирмы по производству и ремонту обуви в Америке.
Но экспертам из лаборатории было не до смеха.Газеты тоже не особенно веселились.Убийство полицейских было воспринято прессой вполне серьезно. Два утренних листка, обнаруживая удивительную оригинальность в мышлении редакторов, поместили на первых страницах материалы об убийстве Дэвида Фостера под заголовками: "Убит второй полицейский" и "Убийца настигает второго полицейского".
Дневная газета, слишком респектабельная, чтобы поспевать за утренними листками, резко предупреждала: "Убийца бродит по улицам". И поскольку эта газета заботилась о своей репутации и делала упор на беспристрастное освещение всех фактов -от жизни Дэниэла Буша до мужских зимних кальсон - то ее первая полоса дополнительно украсилась красным подзаголовком: "В джунглях полиции. Что творится в наших участках" и далее, шрифтом помельче: "См. заметку Мюррея Шнейдера, стр. 4".
Каждый, кто мог одолеть первые три страницы, набитые рекламой ватрушек и модным либеральничаньем, обнаруживал на четвертой странице, что Мюррей Шнайдер обвиняет в смерти Майка Реардона и Дэвида Фостера "наше перегруженное взятками, коррумпированное, погрязшее в дрязгах гестапо".
В перегруженной взятками комнате отдела расследований коррумпированного 87-го участка Стив Карелла и Хэнк Буш стояли возле погрязшего в дрязгах стола и размышляли над карточками из судебного архива, доставленными их не менее коррумпированными коллегами.
- Взять хотя бы этого, - сказал Буш.
- Ну? - спросил Карелла.
- Его арестовали Майк и Дэвид, верно?
- Верно.
- На суде он не смог выкрутиться и получил казенную квартиру и харчи сроком на пять или десять лет. Так?
- Так.
- Сейчас он вышел на волю. У него была куча времени, чтобы растравить свои душевные раны и превратить обычную злость в лютую ненависть. Единственное, чего он хочет, - прикончить Майка и Дэйва. Он начинает охотиться на них. Убивает Майка и старается поскорее прикончить Дэйва, пока его ненависть не поостыла. Ну, и добивается своего.
- Звучит хорошо, - сказал Карелла.
- Вот поэтому я и исключаю Фланнагана.
- Почему?
- Взгляни на его карточку. Кража со взломом, хранение инструментов для взлома, изнасилование в 1947 году. Майк и Дэйв взяли его на последней краже со взломом. Первый раз угодил за решетку -дали десять лет. В прошлом месяце выпущен на поруки, отбыв пять лет.
- Ну?
- Я думаю, если бы этот парень так ненавидел полицейских, то вряд ли бы он вел себя так хорошо, чтобы скостить ему пять лет. Кроме того, Фланнаган всегда работал без оружия. Он же у нас был джентльменом.
- Оружие легко приобрести.
- Само собой. Но я думаю, он не тот, кого мы ищем.
- Все равно, нужно проверить, - сказал Карелла.
- О'кэй, но сначала все-таки займемся первым. Ордис. Луис Ордис-"Помешанный". Взгляни на карточку.
Карелла взял со стола судебную карточку. Она представляла собой белый прямоугольник размером 4 на 6 дюймов, разделенный на прямоугольные части различной формы и размеров.
- Наркоман, - сказал он.
-Да. Вообрази, какая ненависть может развиться у наркомана за четыре года заключения.
- Он отбыл срок?
- Вышел в начале этого месяца, - сказал Буш. - Все это время поносит полицию на все лады. Такие не питают к копам братской любви.
- Это точно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23