Если это так, то чем же?
Вырез в грудной клетке кошки был сделан несравненно аккуратнее.
Это слово пришло ему на ум неожиданно, но затем Блэйкмур понял, что оно точнее всего характеризовало рану, зиявшую в кошачьей грудке. Вспоминая травмы Дэвис и Коттрел, Блэйкмур мог сказать, что грудина у обеих женщин была скорее разорвана в припадке ярости, нежели рассечена, в то время как над кошкой - и это было видно невооруженным глазом - потрудилась рука настоящего хирурга, вооруженного соответствующим инструментом.
- Вы можете хоть как-то объяснить происшедшее? - обратился Марк к Гленну Джефферсу, который уже поднялся на ноги и теперь стоял, словно завороженный, рассматривая трупик любимицы своей дочери. Блэйкмур внимательно вгляделся в его лицо, но не обнаружил ничего, кроме выражения обычного шока, который вызывается зрелищем обезображенной плоти.
Гленн отрицательно помотал головой.
- Я даже не обратил внимания на ее исчезновение, - произнес он ничего не выражающим голосом, продолжая созерцать кошачий трупик. - Господи, мне кажется, что в этой смерти есть доля и моей вины.
- Вашей вины? - с удивлением переспросила Лоне Эккерли.
Некоторое время Гленн молчал, оставив вопрос детектива без ответа. С того самого момента, когда раздался крик Кевина и все кинулись во двор, он не переставал спрашивать себя, давно ли он в последний раз видел кошку? Когда он вернулся из парка, она все еще была дома. Даже когда дети ушли в школу, она оставалась при нем. Но что случилось потом?
Вот на этот вопрос он ответить не мог. С другой стороны, он так часто приходил и уходил из дому в то утро, что Кумкват вполне могла ускользнуть. Он не подумал о кошке, даже когда улегся спать, не подумал и после пробуждения, когда выяснилось, что он проспал значительно дольше, чем рассчитывал.
Стоило ему припомнить, с какой заботой относилась к Кумкват дочь, ежедневно перед школой выпускавшая кошечку на прогулку, как чувство вины, обосновавшееся у него в душе, резко усилилось. А ведь ему нужно было уделить несчастному животному только капельку внимания - глядишь, все и обошлось бы. Вместо этого он проспал чуть ли не полдня.
- Скорее всего она выбралась из дому утром, - наконец сказал он и перевел взгляд на Блэйкмура. - Может быть, в тот самый момент, когда вы уходили.
- Ты хочешь сказать, что совсем про нее забыл? - спросила Энн. - Господи, Гленн! Ты ведь знаешь, как Хэдер тряслась над своей любимицей! Неужели тебе не могло прийти в голову...
- Послушай, - возразил Гленн, неожиданно рассвирепев. - Я всего лишь признал, что в ее гибели есть часть моей вины, ко это вовсе не значит, что ее убил я!
- Ну конечно же, ее убил не ты, - вздохнула Энн. - Разве тебя кто-нибудь обвиняет? Извини, просто меня слишком расстроило все это. Кроме того... - она не закончила фразу и повернулась к Блэйкмуру. - Разумеется, мне не следовало вас беспокоить, но когда дети сообщили мне о случившемся, то я решила, что вряд ли это простое совпадение.
- Все нормально, - буркнул Блэйкмур и вопросительно посмотрел на свою напарницу. - Что будем делать с этим? Заберем с собой? - он мотнул головой в сторону кошачьего трупика. - Кстати, будем фотографировать или нет?
Лоис Эккерли пожала плечами. Она не больше Марка знала, как поступать в подобных случаях. Зато она знала наверняка одно - если кому-нибудь покажется необходимым провести медицинскую экспертизу кошачьего трупа, то она, Лоис, ни за что не станет беспокоить начальство такого рода просьбой.
- Не думаю, что есть необходимость в фотографировании, - заявила она. - Мы ведь оба знаем, где находилась кошка, верно? - Затем она повернулась к Энн. - У вас найдется пластиковый пакет для мусора?
У Энн перехватило горло, и она не смогла ответить. Тогда настала очередь ее мужа.
- Я сейчас принесу.
Когда Гленн направился к дому, Энн подняла глаза и заметила настороженное выражение во взгляде Марка Блэйкмура. Несомненно, детектив исподтишка наблюдал за ее мужем.
- Прекрати, Марк. Неужели ты действительно подозреваешь Гленна?
- Трудно сказать, - небрежно ответил тот, стараясь говорить легко и непринужденно. - Как-никак он последний, кто видел жертву до того, как наступила смерть.
- Это вовсе не смешно, Марк, - сухо сказала Энн. Ее замечание болезненно задело Марка, и он обругал себя за неудачную попытку пошутить.
- Послушай, к чему так волноваться? Мы заберем кошку с собой и отдадим в надежные руки, чтобы разузнать, как это было сделано. Пока что рано говорить о какой-либо связи между...
- Неужели? - перебила его Энн. Попытка детектива отмахнуться от сути случившегося заставила ее на время забыть о мертвой и изуродованной любимице. - Мне не пришлось увидеть тело Шанель Дэвис, зато я отлично рассмотрела труп Джойс Коттрел. Это я ее нашла, припоминаете? А вы теперь пытаетесь сделать вид, будто не понимаете, что бедняжка Кумкват изуродована в точно такой же манере, что и Джойс. Итак, первой была Шанель Дэвис, о которой я, признаться, раньше и знать не знала. Зато второй оказалась моя ближайшая соседка по дому. И вот теперь это случилось с кошечкой моей дочери, то есть буквально у меня во дворе. Извините, Марк, но мне необходимы разъяснения.
Энн повернулась к Лоис.
- Я знаю, что выдумаете обо мне и о моей писанине... - начала было она, но Эккерли жестом попросила ее на секунду замолчать.
- То, о чем мы думали вчера, сегодня уже не столь актуально, - произнесла Лоис. - Теперь все выглядит куда серьезнее. Имеет ли этот маньяк что-либо общее с Ричардом Крэйвеном или нет, ясно одно - неизвестный пытается копировать его манеру. Если бы это случилось в другой части города, мы просто прислали бы патрульную машину, чтобы полицейский составил акт о факте жестокого обращения с животным, но после того, что произошло вчера ночью, мы желаем выяснить все обстоятельства дела ничуть не меньше, чем вы.
Энн повернулась к Блэйкмуру, так и не поверив до конца в искренность Эккерли, которая, видимо, просто-напросто хотела ее успокоить.
- Мы вам обязательно позвоним, - поспешил заверить ее Марк. - Никто не собирается выбрасывать вашу кошку в пруд. Ею займется тот же самый специалист, который исследовал трупы Дэвис и Коттрел...
- Дэвис и Коттрел? - переспросила Энн. Ее инстинкт репортера неожиданно снова заявил о себе. - Так вы хотите сказать, что рассматриваете эти два дела как части одного целого?
Марк Блэйкмур и Лоис Эккерли обменялись взглядами, потом Марк вздохнул:
- Если вы не станете ссылаться на нас, то я отвечу: вне всякого сомнения. Результаты патологоанатомического исследования не совсем, правда, совпадают для обоих случаев, но они тем не менее достаточно близки, чтобы можно было поставить вопрос о расследовании серии убийств. И еще - но это уже только между нами, - тут он выразительно посмотрел на тельце несчастной Кумкват, - еще я собираюсь сделать все, чтобы добраться до сути происшедшего с вашей кошкой. Но стоит вам хоть словом обмолвиться о том, что офицер полиции занимается расследованием смерти животного в связи с убийствами Дэвис и Коттрел, и ни один полицейский никогда больше не подаст вам руки. Уж это я могу вам обещать наверное. Запомните - не писать ни единого слова. Ясно?
Энн заколебалась, но потом подтвердила свое согласие кивком:
- Ясно.
Она оглянулась и сразу успокоилась, увидев, что во дворе никого нет, кроме нее и детективов.
- Тогда как быть мне? - спросила она, невольно скользнув взглядом по распростертой на земле Кумкват. - Это что? Предупреждение? Должно ли это означать, что своей следующей жертвой убийца может избрать меня или кого-нибудь из моих детей? - в глазах Энн явственно читалась тревога, отражавшая чувства, бушевавшие в ее душе. Она снова обратилась к Марку Блэйкмуру:
- Честно говоря, я напугана. Очень напугана.
И снова детективу Блэйкмуру пришлось бороться с искушением: ему захотелось привлечь Энн к себе и укрыть от всех опасностей в своих объятиях. И снова вместо этого ему пришлось выдерживать официальный тон, который используют полицейские в беседах с испуганными обывателями.
- Давайте не будем волноваться заранее. Скоро некоторые вещи более или менее прояснятся. В конце концов это может оказаться чьей-нибудь злой шуткой. Или просто кто-то захотел вас напугать и решил, что, убив вашу кошку, он исполнит свое намерение наилучшим образом. Теперь что касается вашей жизни с настоящего момента. Неподалеку от вашего дома днем и ночью будут разъезжать полицейские машины, и если вас хоть что-нибудь насторожит - любая мелочь, - смело звоните по телефону "911". Я лично могу гарантировать, что в течение минуты к вам придут на помощь.
- Но мои дети, - жалобно сказала Энн - кураж репортера уступил место заботам матери. - Что я скажу им?
- Если бы я оказалась в вашем положении, - предложила Лоис, - то я бы им просто-напросто соврала. Сказала бы, к примеру, что это работа барсука.
Энн собиралась запротестовать, но Эккерли продолжала гнуть свою линию:
- Послушайте, какой смысл пугать детей? Они и так уже получили по первое число. Да и у вас и без этого забот хватит. Завтра мы сможем сообщить вам много нового.
Прежде чем Энн успела задать очередной вопрос, двери черного хода отворились и появился Гленн с белым пластиковым пакетом в руках.
Хотя Энн казалось, что она в какой-то степени предает своего мужа, но с момента его появления во дворике она не могла вымолвить ни слова. Неожиданно для всех во дворике установилось гнетущее молчание. Наконец Энн встряхнулась, оторвала взгляд от останков Кумкват и, повернувшись на каблуках, безмолвно вернулась в дом.
* * *
Гленн передал Марку Блэйкмуру пакет для мусора, который он с трудом отыскал на кухне, и почувствовал на себе сверлящий взгляд детектива. Хотя никто не произнес ни слова, все было ясно и так. Гленн отчаянно пытался решить про себя, что же на самом деле произошло. Неужели он и впрямь убил и изуродовал кошку своей дочери?
Но ничего подобного его память не зафиксировала.
Впрочем, нет - в его сознании запечатлелось одно странное видение. Сон, не более того.
Он находился в абсолютной темноте. Потом в середине пространства появилось яркое световое пятно. В самом центре светового круга происходило нечто непонятное.
Он попытался приблизиться к источнику света, чтобы выяснить, что все-таки происходит, но ему мешало некое препятствие - что-то вроде сгустка мрака, - заслонявшее от него объект наблюдения. Потом он вспомнил, как пытался во сне куда-то продвинуться. Чего ради? Чтобы убежать? Или наоборот, чтобы лучше видеть происходящее?
Он так и не смог вспомнить.
Потом в его памяти всплыл еще один фрагмент сновидения. Красный цвет. Кроваво-красный. Как только в сознании у Гленна появилось воспоминание о цвете, у него зачесались кончики пальцев. Осязание тоже имеет свою память. И вместе с этой памятью в кончиках пальцев возникло ощущение тепла. Даже, пожалуй, жара. По рукам разлился жар и одновременно появилось чувство, будто пальцы окунули в липкую влажную субстанцию.
Гленн содрогнулся - его напугали собственные бессвязные воспоминания, равно как и странное ощущение в кончиках пальцев. Он даже сунул руки в карманы в неосознанной попытке укрыть их от чужих взглядов, но через секунду снова извлек их на свет. В чем все-таки дело? Ведь ему нечего скрывать - он даже и сон не помнил толком.
А ведь весь этот вихрь чувств возник в нем только потому, что Марк Блэйкмур как-то по-особенному на него посмотрел. Посмотрел и пробудил в нем смутное чувство вины.
Гленн почувствовал озноб - и вовсе не потому, что подул холодный ветер.
Кем был тот незнакомый человек во сне?
Может быть, кто-то проник в дом, когда он спал? Он вспомнил предыдущий день и необъяснимое появление электробритвы и удилища. Судя по всему, он их купил, но где и при каких обстоятельствах - оставалось для него загадкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61