Но это, к сожалению, единственная удача. Секретные устройства все еще не найдены, майор Мэлбрич в поисках осколков прочесывает дно подземного озера в Черной пещере. Увы, пока без всяких результатов.
- Насколько понимаю, они там никому не причиняют вреда.
- Есть предположение, что озеро имеет подземный сток в море. Ядовитый антикоррозийный состав отлично растворяется в воде, так что со временем будет угрожать здоровью купальщиков. Как видите, неприятностей по горло. Зато вам здорово повезло. Поздравляю!
- Поздравлять рановато. Еще неизвестно, не является ли информация ошибочной.
- Заочно вы этого не проверите. Надо лететь в Мадрид. И чем скорее, тем лучше. Кстати, на содействие мадридской полиции не слишком рассчитывайте. Я заготовил вам письмо нашему послу с просьбой выделить несколько секретных агентов.
- Прямо не знаю, как вас благодарить, - пробормотал Мун. Именно в этот момент на него снизошло озарение. Любезность генерала заставляла задуматься: с такой же преувеличенной любезностью предлагают доставить домой на собственной машине гостя, от которого хотят избавиться.
В ту же секунду Мун как будто вспомнил похожего на ученого худощавого человека, который мылся под душем в военном лагере. Пожимая протянутую генералом руку, он добавил:
- Но я все же полечу на пассажирском. Ваши военные самолеты в последнее время что-то слишком часто бьются. А хочется еще узнать до смерти, почему Гвендолин скрывается именно в Мадриде.
Когда Мун уходил от генерала, план действий уже был готов. Приготовив дорожный несессер, он спустился в холл.
- Вот заказанный вами билет на автобус, сеньор Мун. Я уже приписал его к вашему счету, - приветствовал его дон Бенитес. - Но думаю, что он вам больше не понадобится. - Портье подмигнул, указывая глазами на стоявшее рядом с входными дверями кресло. От него, подобно привидению, отделился Милс и произнес своим обычным бесстрастным голосом:
- Я в вашем распоряжении. Когда выезжаем в Малагу?
- Через два часа.
- Вы в Малагу? - раздался за спиной Муна голос Рамиро. - Живописный город! Я просто влюблен в него. Как раз собирался туда.
- Могу вас захватить, - предложил Мун. - Скажите, где живет Билль Ритчи?
- Я покажу вам. - Рамиро услужливо забежал вперед. - А насчет Малаги не беспокойтесь, как-нибудь доеду сам.
Выходя из гостиницы, Мун почувствовал на своей спине чей-то взгляд. Он быстро обернулся, и как раз вовремя, чтобы увидеть в зеркале раскосые глаза Роситы. В них было странное выражение.
Бывший король смеха выбрал для своей резиденции укрытую холмами ложбину. Порыжевшая от солнца, залатанная в нескольких местах палатка имела жалкий вид. Перед входом стоял примус, рядом - кастрюли и сковородка. На протянутом между апельсиновыми деревьями проводе сушились шорты и безрукавка.
Билль Ритчи спал. Одеяло из верблюжьей шерсти с клеймом толедской гостиницы поднималось и опускалось в такт неровному дыханию. Левая рука беспокойно скользила по ящику из-под сигарет, служившему вместо тумбочки. На нем тускло поблескивал желтый пузырек с таблетками, в стакане с водой лежала вставная челюсть. В палатке было сумрачно. Мун закрепил старую простыню, заменявшую дверь. Резкий сноп лучей осветил кое-как прикрепленные к брезенту поблекшие, измятые фотографии. Они изображали Билля Ритчи в расцвете славы. Совсем еще молодой, он комично свисал из окна на высоте тридцатого этажа, барахтался в воде, падал в котел с кремом для тортов. Мун перевел взгляд на лицо спящего. Откровенно старческое, с провалившимися щеками, оно выражало глухую безнадежность.
Разбуженный Муном, Ритчи застеснялся, как молодящаяся дама, застигнутая врасплох во время сложной косметической процедуры.
- Мистер Мун? Так неожиданно... Отвернитесь, пожалуйста... Теперь можно.
Мун обернулся. Вставная челюсть была уже на месте. Лицо, преображенное нелегким усилием воли, как обычно, светилось притворной бодростью.
- У меня есть предложение, - начал Мун без всяких предисловий.
- Насчет детективного сценария? Это было бы великолепно! У меня возникла прекрасная идея! - Билль Ритчи сразу словно помолодел лет на двадцать.
- Вот и отлично! Обдумаете ее во время полета в Мадрид.
- Я? - Билль Ритчи опешил.
- Да. Есть сведения, что там находится Гвендолин Шривер. Меня она, возможно, знает по снимкам в газетах, поэтому мое появление может ее вспугнуть. Кроме того, вы владеете испанским, а я нет.
- Это так неожиданно! - пролепетал Ритчи. - А когда надо лететь?
- Немедленно.
- Немедленно? - Билль Ритчи натянул одеяло повыше, он совсем растерялся. - Это невозможно. Я занемог. Сердце... Температура...
Вспомнив вывешенное для просушки обмундирование, Мун с трудом подавил улыбку.
- Лекарство мы вам купим сейчас в магазине готовой одежды. И никому ни слова! Между прочим, вы утверждали, будто две недели назад узнали в брюнетке в белом платье Роситу Бард. Расскажите поподробнее об этой встрече, Билль. Мун дружески похлопал его по сгорбленной спине.
- Поподробнее? О чем? А, об этом вечере... - еле расслышал актер. Всегда рад вам помочь! - Он приосанился, даже попытался улыбнуться. Куколка сказала, что будет очень рада видеть меня. Было очень мило, мы много пили, потом она хотела послать меня привести Краунена, ну, того журналиста, что жил у маркиза до сына пуговичного короля.
- А где был в тот вечер Рамиро?
- Куколка сказала, что он уехал в Малагу... Так вот, слушайте дальше. Я ей пытался объяснить, что не моя вина, если Краунена интересует не она, а мисс Гвендолин Шривер. Потом пришел падре Антонио, до сих пор он никогда так поздно не приходил, они стали о чем-то шушукаться. Я обиделся, но уйти не решался - боялся, что этот проклятый иезуит настроит ее против меня. Куколке внезапно стало совсем плохо, мне пришлось идти за доктором Энкарно. Доктора я не нашел, потом оказалось, что он у Матосиньос. Знаете, те крестьяне, что перед Шриверами отравились колбасными консервами. Они были уже при смерти, перед тем как прийти в гостиницу, этот проклятый падре причастил их и отпустил грехи. Я вернулся к Куколке, но она меня не впустила, сказала, что уже легла спать.
Мун терпеливо слушал. Какое-то подсознательное, может быть, обманчивое чувство подсказывало, что за этим банальным происшествием что-то кроется.
- Вы уверены, что Куколка была одна?
- Когда я подошел к дверям, мне показалось, что она разговаривает с падре Антонио. Но она спьяну просто болтала сама с собой.
- Почему вы так думаете?
- Дон Бенитес сказал, что падре уже ушел.
- А часто Куколка напивается до такого состояния, что приходится вызывать врача?
- Нет, вынослива, как верблюд, - Билль Ритчи мотнул головой. - Это первый случай.
- Значит, отправляясь домой, вы увидели Роситу Байрд выходящей из отеля.
- Раньше! Она вышла, когда я побежал за доктором Энкарно.
- Когда вы пошли звать доктора, вам не повстречался кто-нибудь из проживающих в гостинице? В коридоре или, может быть, в холле? Постарайтесь припомнить.
- Холл был совершенно пуст, это я точно знаю. В такое позднее время все уже спят. Слуга падре Антонио не в счет. Он стоял у гостиницы, одни зубы белели в темноте, как у скелета, я здорово перепугался... Подходящая парочка - святоша в черной сутане и черный язычник. Не удивлюсь, если окажется, что это они отправили мисс Гвендолин на тот свет.
...Когда Мун с несессером в руке вышел на улицу, Милс уже сидел за баранкой. Рядом с ним восседал Билль Ритчи в новом костюме, на заднем сиденье - Росита Байрд. Мун уже собрался было оставить ее в Панотаросе, но передумал.
К джипу подбежал запыхавшийся полковник Бароха-и-Пинос.
- Пришел пожелать вам счастливого пути. И главное, чуть не забыл вам напомнить. В Мадриде непременно зайдите в бар Чикоте, вам его покажет любой встречный. Там часто бывал мистер Хемингуэй. У хозяина изумительный музей старых вин. В погребке тоже редкостные сорта... У нас есть поговорка: "Испания лучше всего познается через вина, быков и женщин".
Он пытался еще что-то сказать, но Милс дал газу, и через секунду гостиница скрылась из виду.
Центр остался позади. Из-за поворота вынырнул пологий склон горы, усеянный солдатами. Только сейчас Мун по-настоящему заметил, что за эти двое суток Панотарос приобрел разительное сходство с прифронтовым городком. Улица была запружена солдатами. Одна смена направлялась на отдых в лагерь, другая с лопатами, кирками и какими-то непонятными инструментами в брезентовых футлярах спешила на работу.
Неподалеку от кабачка дона Эрнандо Мун увидел чернокожего слугу падре Антонио. Его обступили подвыпившие военные моряки. Судя по хохоту и отдельным вскрикам, они избрали его мишенью для своих острот. Кто-то поднес к его бровям горящую зажигалку, другой, размахивая у самого носа кортиком, предлагал обрить. На черном, словно высеченном из цельного камня, лице не дрогнул ни один мускул. Величественный, молчаливый, он медленно шел сквозь гогочущий строй, словно кругом были не люди, а пустота. Моряки увидели в этот момент Роситу.
- Глядите, наша Роузи!.. Брось-ка этого старого павиана и присоединяйся к нам!.. Роузи, приходи ко мне сегодня ночью.
Комплименты были грубыми, но в них проскальзывала нотка настоящего восхищения. И Росита Байрд, судя по улыбке, ничуть не обижалась.
Зато Милс без всякого предупреждения так рванул машину, что чуть не сбил с ног порядком пьяного матроса.
- Вы могли бы его задавить, - сказал Мун, прислушиваясь к отдаляющимся крикам.
- Ну и что? - бесстрастно ответил Милс. Продолжая держать баранку левой рукой, он правой вынул сигарету и невозмутимо закурил.
Во владениях маркиза кипела лихорадочная деятельность. На месте кустарника, где маркиз нашел осколки, зияла огромная яма. Перед Черной пещерой лежало сваленное в кучу снаряжение. Тянувшийся от замка электрический кабель исчезал в черном провале, охраняемом двумя автоматчиками. Из него вынырнули одетые в разноцветные комбинезоны солдаты и, нагрузив на себя какую-то аппаратуру, снова исчезли.
- Алло, мистер Мун! - раздался вдруг голос у входа.
Только по голосу Мун узнал майора Мэлбрича. В гимнастерке с засученными по локоть рукавами и высоких резиновых сапогах, в пропотевшей пилотке, из-под которой выглядывали сбившиеся в клочья волосы, он не походил на самого себя.
- Ищете? - спросил Мун с иронией.
- Как видите! Не каждому ведь выпадает такое счастье, как вам. За сутки в хорошем мадридском отеле, с музыкой и девочками, я бы сейчас, пожалуй, отдал все клады мира.
- Кстати, о кладах. В течение многих веков тысячи людей, начиная от внуков графа Санчо и кончая Шриверами, искали в Черной пещере баснословное богатство, а вы точно с таким же рвением, но только при помощи современной техники ищете, а может быть, уже нашли другое сокровище...
- Какое сокровище? - процедил сквозь зубы майор.
- Сокровище двадцатого века! Осколки бомбы. Вы бы сами догадались, о чем я говорю, если бы не мыслили в совсем иной категории.
- В какой же я мыслю, по-вашему?
- В категории строгой секретности, - усмехнулся Мун. - А я, к вашему сведению, в философской.
- Не советую. Философ Сократ кончил тем, что ему вместо стакана доброго виски подали кубок с ядом... Счастливого пути! - Майор Мэлбрич словно растворился в черном провале пещеры.
Росита осталась в машине. Биллю Ритчи хотелось во что бы то ни стало покрасоваться перед маркизом в своем новом костюме, а Милс, объявив, что у него перегрелся радиатор, пошел в замок за водой. Несмотря на изрядный шум, поднятый скрипящими в ржавых петлях дубовыми дверьми и многократно повторенным гулким эхом шагов, никто не спустился, чтобы встретить их. Сопровождаемый старым актером, Мун поднялся на второй этаж.
В темной нише виднелась окованная железом резная дверь с ржавым засовом и большим висячим замком, почти такая же массивная, как входная.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49