"Сократу вместо доброго стакана виски подали кубок с ядом" - эту фразу майор Мэлбрич обронил, стоя перед Черной пещерой. Мун не придал ей тогда особого значения, но сейчас вспомнил, что она являлась ответом на его ироническую параллель между фамильным кладом Кастельмаре и разыскиваемыми майором атомными "сокровищами".
- Из-за майора Мэлбрича мы только понапрасну потеряли время, - сердито закончил профессор.
- Напрасно? Вы хотите сказать, что есть еще одна расколовшаяся бомба, кроме той, что рассыпалась по восточному склону и частично угодила на землю, принадлежащую побочному брату маркиза дону Брито?
- Я оговорился. - Профессор Старк виновато скользнул взглядом по стене, словно ожидая, что из нее вот-вот высунутся уши.
- Проговорились, вот что вы сделали, профессор! Оставьте строгую секретность людям, которые выколачивают из нее власть. Вам это совершенно не к лицу... А теперь, пожалуйста, поторопитесь. Мне нужен счетчик Гейгера и защитный костюм.
- Вы знаете где?.. - Профессор, боясь поставить точки над "i", проглотил конец фразы.
- Во имя нашей дружбы с профессором Хольманом не расспрашивайте! В отличие от вас, чьи открытия подлежат параграфу о разглашении военной тайны, мои принадлежат только мне. Ясно?
Профессор Старк, немного поколебавшись, распахнул стенной шкаф.
Рядом с костюмами, сорочками и плащом в нем висело наполненное воздухом брезентовое подобие человека, еще более страшное из-за обыденного соседства. Вместо носа и рта - респиратор для дыхания, вместо глаз - плексигласовое окошко, за которым зияла пустота.
Мун, не испросив разрешения, выкинул из профессорского чемодана содержимое, швырнул в него антирадиационный костюм, сунул похожий на толстую авторучку счетчик в карман и, не попрощавшись с хозяином, вышел.
Ведущая в комнату Куколки соединительная дверь бесшумно распахнулась.
- Кто там?.. Майор Мэлбрич? Почему вы держите меня взаперти? Почему вы не разрешаете мне уехать? - послышался из темноты глухой голос. - Неужели я должна продолжать эту комедию в Малаге... Я больше не хочу! Не хочу! Мне страшно.
На кровати еле проглядывалась женская фигура. Рядом стояли уже упакованные чемоданы.
- Меня зовут Мун. Я приехал сюда по поручению Джошуа Шривера. Можете зажечь свет...
- Не надо, - попросила она.
- У меня было намерение арестовать вас. Между прочим, я не прочь и сейчас это сделать. В тюрьме вы запели бы другую песенку.
Его прервал настойчивый стук в дверь, сопровождаемый властным голосом падре Антонио:
- Откройте, Эвелин! Побыстрее! Пора ехать! Самолет Малага - Рим вылетает через два часа.
- По техническим причинам дверь с этой стороны не открывается, отозвался Мун вместо забившейся под одеяло хозяйки комнаты. - Потрудитесь пройти через номер Рамиро и соединительную дверь.
- Что это за штучки? - Священник появился на пороге подобно богу-мстителю из Старого завета. - Так вы держите наш уговор, Мун? Клянусь, вам когда-нибудь придется держать за это ответ! - процедил он сквозь зубы.
- Надеюсь, что только на том свете. Между прочим, вашу Куколку я не держу. Забирайте ее хоть к папе римскому, хоть к черту. Думаю, что она сама предпочтет последнего.
- Мисс Эвелин, вставайте! - Падре Антонио решил не терять времени на словесный диспут с Муном. - Рамиро, очевидно, уже снес свои вещи в машину. Давайте я возьму ваши чемоданы, а вы тем временем одевайтесь. Где ваш плащ? Давайте же! Не думайте, что его святейшество ради ваших капризов перенесет аудиенцию на другой день!
Священник шагнул к постели, но Мун схватил его за руку.
- Не торопитесь! Наш уговор был - информация за информацию. Поскольку я перед вами в долгу, то спешу расквитаться. Рамиро со своей женой только что уехал. Куколка уехала еще прошлой ночью. А эта вот молодая дама в ваших душеспасительных услугах не нуждается. Она уже давным-давно католичка, как все Шриверы.
- Это какой-то бред! Что он говорит? Эвелин, вы слышите? - прохрипел падре Антонио.
- Хотя вашему союзнику генералу Дэблдею и удалось кратковременно превратить Гвендолин Шривер в Эвелин, обратного чуда вы не добьетесь! - Мун быстро зажег стоявший возле кровати яркий торшер. - А ну-ка, мисс Гвендолин, представьтесь лично его преподобию!
- Да, я - Гвендолин, и катитесь вы все к...
Падре Антонио в ужасе перекрестился и, шатаясь, как-то бочком, странно изогнувшись, словно от страшного удара в солнечное сплетение, вышел из комнаты Куколки.
- А теперь мы можем поговорить по душам. - Мун закрыл за ним соединительную дверь. - И советую не употреблять крепкие словечки. Я за мирную беседу. Знаете ли вы, что за шантаж вам дали бы пять лет заключения? Да, вам, сообщнице гангстера Джона Краунена!
- Разве это преступление, что я влюбилась в него? - Голос Гвендолин задрожал. - Мама была против. Тогда я стащила у маркиза флакон с миндальной эссенцией. Я сказала, что это синильная кислота и, если мама не разрешит мне уехать с ним, я покончу самоубийством. Она выбила флакон из моих рук...
- И после этого меня в течение четырех дней преследовал этот проклятый запах, и мысль, что вы отравили своих родных. - Мун нервно закурил.
- Отравили? Что это за шутки? Генерал Дэблдей сказал мне, что они уехали. Я сразу догадалась, когда с деньгами вместо мамы пришел кто-то другой.
- А вы знаете, что на совести вашего Джонни могло быть убийство вашей матери и брата? Он бы сделал это не моргнув глазом. Но ему хотелось стать самостоятельным. Для начала хватило бы миллиона песет, а потом он заставил бы вас выйти замуж, чтобы пожизненно вытягивать деньги из вашего отца... А вы прельстились романтикой, которой не было и в помине. Играть в бандитов, тайком закупать продукты для пещерной жизни, красться в темноте за выкупом это вам, должно быть, казалось пределом счастья. Когда вы решили столкнуть свою машину в пропасть, чтобы придать больше правдоподобности версии насильственного похищения, вам не приходило в голову, что эта инсценировка из дешевого детектива может напугать вашу мать до смерти? Вы хоть на минуту подумали о том, что она будет переживать, когда получит письмо, где вы сообщаете, что в случае неуплаты будете убиты? Нет, вы думали, какой это отличный трюк, когда перекрашивали волосы в Пуэнте Алсересильо, чтобы вас никто не узнал! Когда вы из Гвендолин Шривер превратились в Эвелин Роджерс, вам наплевать было на то, что на нее могут пасть ложные подозрения! Кто придумал этот трюк - вы или Краунен?
- Никто! Я сама не подозревала, что так похожа на Куколку. Я ведь ее терпеть не могла. А когда в парикмахерской посмотрела в зеркало, мне даже хотелось плюнуть себе в рожу.
- И все-таки вы не устояли, когда генерал Дэблдей предложил вам сыграть временно ее роль. А ну-ка зажгите свет! У вас не хватает смелости?
Мун повернул выключатель. Сейчас, когда Гвендолин Шривер уже не играла роль экстравагантной кинозвезды, она, даже если бы хотела, не сумела бы обмануть его.
- Я не виновата... - начала она сбивчиво рассказывать. - Когда я приходила за деньгами, за мной погнался вертолет. Там был майор...
- Майор Мэлбрич? - спросил Мун.
- Да, так его зовут. Он сказал, что если я не соглашусь, то меня арестуют... Ночью меня доставили сюда, в гостиницу. Потом из Малаги вернулась машина Куколки. В ней были специалисты по гриму и платья, много платьев. Генерал инструктировал меня всю ночь, а утром я уже как Эвелин Роджерс вышла из отеля для участия в празднике.
- Все понятно, - проворчал Мун. - Понятно со всех точек зрения. На ваше счастье, или скорее несчастье, вы и Эвелин Роджерс представляете собой тот штампованный стандарт американской красоты, по которому массовый потребитель соизмеряет свои мечты. Разница была только в цвете волос да в кое-каких несущественных мелочах. Этим и воспользовался генерал Дэблдей для своего грандиозного, никем не замеченного очковтирательства. Да и вам самой это показалось забавным.
- Неправда! Меня шантажировал генерал Дэблдей. И особенно этот мерзкий майор. Он запугивал меня, пока не превратил в куклу, на которую можно надеть любую тряпку. Чем они лучше Джонни. Он, по крайней мере, занимался честным грабежом, рискуя при этом собственной шкурой.
- Они поступали точно так же, как вы по отношению к своим родным. Так что не вам возмущаться основным законом нашего с вами мира - ради выгоды можно продать и отца родного. К тому же роль куклы, на которую надевают золотые тряпки голливудского идола, вам отнюдь не претила. Для вас это была отличная возможность доказать Куколке, что вы ничуть не хуже ее.
- Да! - Гвендолин вскочила с кровати. - Если уж на то пошло, да! Я сама мечтала сниматься в кино! Отец запретил - для его дочери это, мол, неподходящее занятие. А быть наследницей богатого человека, и только подходящее? Это самая бессмысленная и отвратительная профессия на свете. К тому же отец меня постоянно ограничивал в деньгах. Даже в лотерею приходилось играть... - Гвендолин неожиданно расплакалась. - Когда человек так несчастен, как я, ему не помогут никакие будущие миллионы. - Стряхнув с оставшихся от маскарада наклеенных нейлоновых ресниц круглые, почти детские слезинки, она робко спросила: - Вы не расскажете отцу? Он в состоянии лишить меня наследства.
- Про ваше романтическое приключение, которому место в уголовной хронике? Рассказал бы, существуй хоть малейшая надежда, что после этого мистер Шривер даст вам работу продавщицы или уборщицы в одном из своих многочисленных магазинов. Но в лучшем случае он приставит к вам трех гувернанток и двух телохранителей. Уж лучше собственноручно надавать вам пощечин.
- Я уже и так достаточно наказана. Это было так страшно, когда волна потянула меня на дно... Я ведь совершенно не умею плавать.
- Именно это обстоятельство окончательно подтвердило мои подозрения, что это вы, а не Эвелин Роджерс.
- Значит, не Джонни предал меня? - не очень логично спросила Гвендолин.
- Вы про Джона Краунена?
- Ну да. Когда он не вернулся, я подумала было, что его арестовали. Все время боялась, как бы он не проговорился.
- И, несмотря на это, продолжали свою пещерно-гангстерскую эпопею? Мун даже немного удивился. - Ну и характер у вас! Видать, одна лишь профессия богатой наследницы помешала вам избрать другую.
- По крайней мере, более честную. - Гвендолин упрямо тряхнула головой. Уже на половину покосившаяся башня-прическа окончательно рухнула, рассыпавшись по плечам целым потоком длинных, крашеных, но в отличие от Куколки собственных волос. - Вам что-нибудь известно о Джонни? Скажите мне правду! - умоляющим голосом прошептала Гвендолин. Эти резкие переходы от строптивой и вспыльчивой женщины к вымаливающему подарок ребенку были для нее типичны.
- Скажу, но сперва ответьте мне на один вопрос: где дневник Рола?
- Понятия не имею.
- Вы когда-нибудь читали его записи?
- Раз или два, после этого Рол стал его прятать.
- Надо ли это понимать так, что он доверял дневнику секреты, в которые не хотел вас посвящать?
- Да, он записывал решительно все происшествия и мысли.
- Любопытно. Дневник исчез. Среди присланных вашему отцу вещей Рола его не оказалось.
- Если кто-то и взял, то только не я... Что с Джонни?
- Погиб. При исполнении столь хитроумно задуманного вами трюка со сброшенным в ущелье "кадиллаком", который должен был придать больше веса выдумке, будто вам угрожают смертью. В последний момент не сработали тормоза. Машина увлекла его с собой в пропасть.
- О Джонни! Джонни! - Гвендолин разразилась глухими рыданиями. - Это сам бог наказал меня!
- Напрасно вы его так оплакиваете. После получения миллиона песет вы бы услышали от него вместо клятв в вечной любви требование куда более крупной суммы. Он бы, в свою очередь, шантажировал вас пожизненно. А безмерно богатый Джошуа Шривер с радостью платил бы снова и снова, лишь бы скрыть преступные похождения своей дочери, которые могли весьма существенно повредить его деловой репутации.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
- Из-за майора Мэлбрича мы только понапрасну потеряли время, - сердито закончил профессор.
- Напрасно? Вы хотите сказать, что есть еще одна расколовшаяся бомба, кроме той, что рассыпалась по восточному склону и частично угодила на землю, принадлежащую побочному брату маркиза дону Брито?
- Я оговорился. - Профессор Старк виновато скользнул взглядом по стене, словно ожидая, что из нее вот-вот высунутся уши.
- Проговорились, вот что вы сделали, профессор! Оставьте строгую секретность людям, которые выколачивают из нее власть. Вам это совершенно не к лицу... А теперь, пожалуйста, поторопитесь. Мне нужен счетчик Гейгера и защитный костюм.
- Вы знаете где?.. - Профессор, боясь поставить точки над "i", проглотил конец фразы.
- Во имя нашей дружбы с профессором Хольманом не расспрашивайте! В отличие от вас, чьи открытия подлежат параграфу о разглашении военной тайны, мои принадлежат только мне. Ясно?
Профессор Старк, немного поколебавшись, распахнул стенной шкаф.
Рядом с костюмами, сорочками и плащом в нем висело наполненное воздухом брезентовое подобие человека, еще более страшное из-за обыденного соседства. Вместо носа и рта - респиратор для дыхания, вместо глаз - плексигласовое окошко, за которым зияла пустота.
Мун, не испросив разрешения, выкинул из профессорского чемодана содержимое, швырнул в него антирадиационный костюм, сунул похожий на толстую авторучку счетчик в карман и, не попрощавшись с хозяином, вышел.
Ведущая в комнату Куколки соединительная дверь бесшумно распахнулась.
- Кто там?.. Майор Мэлбрич? Почему вы держите меня взаперти? Почему вы не разрешаете мне уехать? - послышался из темноты глухой голос. - Неужели я должна продолжать эту комедию в Малаге... Я больше не хочу! Не хочу! Мне страшно.
На кровати еле проглядывалась женская фигура. Рядом стояли уже упакованные чемоданы.
- Меня зовут Мун. Я приехал сюда по поручению Джошуа Шривера. Можете зажечь свет...
- Не надо, - попросила она.
- У меня было намерение арестовать вас. Между прочим, я не прочь и сейчас это сделать. В тюрьме вы запели бы другую песенку.
Его прервал настойчивый стук в дверь, сопровождаемый властным голосом падре Антонио:
- Откройте, Эвелин! Побыстрее! Пора ехать! Самолет Малага - Рим вылетает через два часа.
- По техническим причинам дверь с этой стороны не открывается, отозвался Мун вместо забившейся под одеяло хозяйки комнаты. - Потрудитесь пройти через номер Рамиро и соединительную дверь.
- Что это за штучки? - Священник появился на пороге подобно богу-мстителю из Старого завета. - Так вы держите наш уговор, Мун? Клянусь, вам когда-нибудь придется держать за это ответ! - процедил он сквозь зубы.
- Надеюсь, что только на том свете. Между прочим, вашу Куколку я не держу. Забирайте ее хоть к папе римскому, хоть к черту. Думаю, что она сама предпочтет последнего.
- Мисс Эвелин, вставайте! - Падре Антонио решил не терять времени на словесный диспут с Муном. - Рамиро, очевидно, уже снес свои вещи в машину. Давайте я возьму ваши чемоданы, а вы тем временем одевайтесь. Где ваш плащ? Давайте же! Не думайте, что его святейшество ради ваших капризов перенесет аудиенцию на другой день!
Священник шагнул к постели, но Мун схватил его за руку.
- Не торопитесь! Наш уговор был - информация за информацию. Поскольку я перед вами в долгу, то спешу расквитаться. Рамиро со своей женой только что уехал. Куколка уехала еще прошлой ночью. А эта вот молодая дама в ваших душеспасительных услугах не нуждается. Она уже давным-давно католичка, как все Шриверы.
- Это какой-то бред! Что он говорит? Эвелин, вы слышите? - прохрипел падре Антонио.
- Хотя вашему союзнику генералу Дэблдею и удалось кратковременно превратить Гвендолин Шривер в Эвелин, обратного чуда вы не добьетесь! - Мун быстро зажег стоявший возле кровати яркий торшер. - А ну-ка, мисс Гвендолин, представьтесь лично его преподобию!
- Да, я - Гвендолин, и катитесь вы все к...
Падре Антонио в ужасе перекрестился и, шатаясь, как-то бочком, странно изогнувшись, словно от страшного удара в солнечное сплетение, вышел из комнаты Куколки.
- А теперь мы можем поговорить по душам. - Мун закрыл за ним соединительную дверь. - И советую не употреблять крепкие словечки. Я за мирную беседу. Знаете ли вы, что за шантаж вам дали бы пять лет заключения? Да, вам, сообщнице гангстера Джона Краунена!
- Разве это преступление, что я влюбилась в него? - Голос Гвендолин задрожал. - Мама была против. Тогда я стащила у маркиза флакон с миндальной эссенцией. Я сказала, что это синильная кислота и, если мама не разрешит мне уехать с ним, я покончу самоубийством. Она выбила флакон из моих рук...
- И после этого меня в течение четырех дней преследовал этот проклятый запах, и мысль, что вы отравили своих родных. - Мун нервно закурил.
- Отравили? Что это за шутки? Генерал Дэблдей сказал мне, что они уехали. Я сразу догадалась, когда с деньгами вместо мамы пришел кто-то другой.
- А вы знаете, что на совести вашего Джонни могло быть убийство вашей матери и брата? Он бы сделал это не моргнув глазом. Но ему хотелось стать самостоятельным. Для начала хватило бы миллиона песет, а потом он заставил бы вас выйти замуж, чтобы пожизненно вытягивать деньги из вашего отца... А вы прельстились романтикой, которой не было и в помине. Играть в бандитов, тайком закупать продукты для пещерной жизни, красться в темноте за выкупом это вам, должно быть, казалось пределом счастья. Когда вы решили столкнуть свою машину в пропасть, чтобы придать больше правдоподобности версии насильственного похищения, вам не приходило в голову, что эта инсценировка из дешевого детектива может напугать вашу мать до смерти? Вы хоть на минуту подумали о том, что она будет переживать, когда получит письмо, где вы сообщаете, что в случае неуплаты будете убиты? Нет, вы думали, какой это отличный трюк, когда перекрашивали волосы в Пуэнте Алсересильо, чтобы вас никто не узнал! Когда вы из Гвендолин Шривер превратились в Эвелин Роджерс, вам наплевать было на то, что на нее могут пасть ложные подозрения! Кто придумал этот трюк - вы или Краунен?
- Никто! Я сама не подозревала, что так похожа на Куколку. Я ведь ее терпеть не могла. А когда в парикмахерской посмотрела в зеркало, мне даже хотелось плюнуть себе в рожу.
- И все-таки вы не устояли, когда генерал Дэблдей предложил вам сыграть временно ее роль. А ну-ка зажгите свет! У вас не хватает смелости?
Мун повернул выключатель. Сейчас, когда Гвендолин Шривер уже не играла роль экстравагантной кинозвезды, она, даже если бы хотела, не сумела бы обмануть его.
- Я не виновата... - начала она сбивчиво рассказывать. - Когда я приходила за деньгами, за мной погнался вертолет. Там был майор...
- Майор Мэлбрич? - спросил Мун.
- Да, так его зовут. Он сказал, что если я не соглашусь, то меня арестуют... Ночью меня доставили сюда, в гостиницу. Потом из Малаги вернулась машина Куколки. В ней были специалисты по гриму и платья, много платьев. Генерал инструктировал меня всю ночь, а утром я уже как Эвелин Роджерс вышла из отеля для участия в празднике.
- Все понятно, - проворчал Мун. - Понятно со всех точек зрения. На ваше счастье, или скорее несчастье, вы и Эвелин Роджерс представляете собой тот штампованный стандарт американской красоты, по которому массовый потребитель соизмеряет свои мечты. Разница была только в цвете волос да в кое-каких несущественных мелочах. Этим и воспользовался генерал Дэблдей для своего грандиозного, никем не замеченного очковтирательства. Да и вам самой это показалось забавным.
- Неправда! Меня шантажировал генерал Дэблдей. И особенно этот мерзкий майор. Он запугивал меня, пока не превратил в куклу, на которую можно надеть любую тряпку. Чем они лучше Джонни. Он, по крайней мере, занимался честным грабежом, рискуя при этом собственной шкурой.
- Они поступали точно так же, как вы по отношению к своим родным. Так что не вам возмущаться основным законом нашего с вами мира - ради выгоды можно продать и отца родного. К тому же роль куклы, на которую надевают золотые тряпки голливудского идола, вам отнюдь не претила. Для вас это была отличная возможность доказать Куколке, что вы ничуть не хуже ее.
- Да! - Гвендолин вскочила с кровати. - Если уж на то пошло, да! Я сама мечтала сниматься в кино! Отец запретил - для его дочери это, мол, неподходящее занятие. А быть наследницей богатого человека, и только подходящее? Это самая бессмысленная и отвратительная профессия на свете. К тому же отец меня постоянно ограничивал в деньгах. Даже в лотерею приходилось играть... - Гвендолин неожиданно расплакалась. - Когда человек так несчастен, как я, ему не помогут никакие будущие миллионы. - Стряхнув с оставшихся от маскарада наклеенных нейлоновых ресниц круглые, почти детские слезинки, она робко спросила: - Вы не расскажете отцу? Он в состоянии лишить меня наследства.
- Про ваше романтическое приключение, которому место в уголовной хронике? Рассказал бы, существуй хоть малейшая надежда, что после этого мистер Шривер даст вам работу продавщицы или уборщицы в одном из своих многочисленных магазинов. Но в лучшем случае он приставит к вам трех гувернанток и двух телохранителей. Уж лучше собственноручно надавать вам пощечин.
- Я уже и так достаточно наказана. Это было так страшно, когда волна потянула меня на дно... Я ведь совершенно не умею плавать.
- Именно это обстоятельство окончательно подтвердило мои подозрения, что это вы, а не Эвелин Роджерс.
- Значит, не Джонни предал меня? - не очень логично спросила Гвендолин.
- Вы про Джона Краунена?
- Ну да. Когда он не вернулся, я подумала было, что его арестовали. Все время боялась, как бы он не проговорился.
- И, несмотря на это, продолжали свою пещерно-гангстерскую эпопею? Мун даже немного удивился. - Ну и характер у вас! Видать, одна лишь профессия богатой наследницы помешала вам избрать другую.
- По крайней мере, более честную. - Гвендолин упрямо тряхнула головой. Уже на половину покосившаяся башня-прическа окончательно рухнула, рассыпавшись по плечам целым потоком длинных, крашеных, но в отличие от Куколки собственных волос. - Вам что-нибудь известно о Джонни? Скажите мне правду! - умоляющим голосом прошептала Гвендолин. Эти резкие переходы от строптивой и вспыльчивой женщины к вымаливающему подарок ребенку были для нее типичны.
- Скажу, но сперва ответьте мне на один вопрос: где дневник Рола?
- Понятия не имею.
- Вы когда-нибудь читали его записи?
- Раз или два, после этого Рол стал его прятать.
- Надо ли это понимать так, что он доверял дневнику секреты, в которые не хотел вас посвящать?
- Да, он записывал решительно все происшествия и мысли.
- Любопытно. Дневник исчез. Среди присланных вашему отцу вещей Рола его не оказалось.
- Если кто-то и взял, то только не я... Что с Джонни?
- Погиб. При исполнении столь хитроумно задуманного вами трюка со сброшенным в ущелье "кадиллаком", который должен был придать больше веса выдумке, будто вам угрожают смертью. В последний момент не сработали тормоза. Машина увлекла его с собой в пропасть.
- О Джонни! Джонни! - Гвендолин разразилась глухими рыданиями. - Это сам бог наказал меня!
- Напрасно вы его так оплакиваете. После получения миллиона песет вы бы услышали от него вместо клятв в вечной любви требование куда более крупной суммы. Он бы, в свою очередь, шантажировал вас пожизненно. А безмерно богатый Джошуа Шривер с радостью платил бы снова и снова, лишь бы скрыть преступные похождения своей дочери, которые могли весьма существенно повредить его деловой репутации.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49