А пока примите мою искреннюю благодарность.
О. Доннелли наконец-таки улыбнулся. — Я рад, что все-таки сумел оказать помощь материального характера, а не только словами. Берегите себя, детектив. Да сопутствует вам Бог в делах ваших.
Выйдя из церкви, они увидели, что улица совсем опустела. Яркие фонари на стоянке выкрасили окружающие деревья в сине-фиолетовый цвет. В машине Сив достал из кармана пластиковый пакет.
— Когда мы вернемся в город, отдай это в лабораторию, вместе с купюрой. Пусть срочно сделают тщательный анализ.
— Что здесь такое? — спросила Диана, заводя двигатель.
— Кто знает? — ответил Сив. — Может быть, ничего. А, может, улика, которая выведет нас на убийцу моего брата.
Диана включила передачу и машина тронулась.
— Как насчет того, чтобы перекусить? — предложила она. — Кажется, у меня будет голодный обморок, прежде чем мы дотянем до города.
— Я знаю одно местечко неподалеку, — сказал Сив, указывая туда, где ей надо будет свернуть. — Брат, бывало, возил меня туда, когда я приезжал повидаться с ним. — Он включил свет в салоне и попытался редактировать докладную записку по поводу инцидента с Питером Чаном, которую он набросал по пути сюда, но смысл читаемого никак не доходил до него. Впечатление было такое, словно он держал в руках выкопанные из земли остатки пергамента с таинственными знаками на нем. И все время неотвязно стучала одна мысль: о Дом, кто же это сделал с тобой эту подлую штуку? И как я скажу об этом нашей матери? Ведь эта весть убьет ее! Но и скрыть это от нее я тоже не смогу.
— Я закину эти улики в лабораторию, — говорила между тем Диана, — а потом отвезу тебя к Елене Ху.
Сив кивнул, прижал к глазам подушечки пальцев. Старею, подумал он. Всего 08.30, а уже устал. В котором часу я заступил на службу сегодня? И тут только до него дошло, что он на ногах с девяти часов вечера, когда началась облава на Дракона. О, Господи, подумал он, нет ничего удивительного в том, что никто не позарится на такую развалину, как я.
— Да тебе в глаза хоть спички вставляй, — заметила Диана. — И нужна тебе сейчас мамочка, которая уложила бы тебя в постельку. А я кто? Так, с боку припека. Но, с другой стороны, без моей помощи тебе не добраться до Восточного Побережья...
Сирену за спиной они услыхали одновременно.
Сив взглянул в зеркальце заднего вида и в глаза ему замигали красные огоньки проблескового маячка.
— Не думаю, что это из-за нашего превышения скорости, — прокомментировал он. — Они что, не знают номеров Нью-йоркской полиции?
Диана снизила скорость и синяя с белым полицейская патрульная машина поравнялась с ними.
— Лейтенант Гуарда? — справился сержант в форме, высовываясь из окна. — Из Нью-Йоркской полиции?
— Да.
— Тогда не последуете ли за нами, сэр, — это было сказано без вопросительной интонации.
— А что стряслось, черт побери? — недовольно спросил Сив. — У нас в городе срочные дела.
— Детектив Блокер хочет поговорить с вами, сэр. — Сержант выбросил руку вперед и вверх, как Уорд Бонд в фильме «Кибитки в прерии», и патрульная машина с завыванием умчалась в ночь.
— Как это там, в фильме? «О-хо-хо, Сильвер! Хошь не хошь, а ехать надо!» Дуй следом, — сказал Сив, и Диана надавила на педаль газа.
* * *
Только в одном вопросе Мильо чувствовал уверенность по поводу мосье Логрази: ему нельзя доверять. И поэтому он чувствовал себя в его компании вполне комфортно. Самое главное в жизни, думал Мильо, это уверенность. Тогда знаешь, на чем стоишь, и какие меры предосторожности следует предпринимать в процессе взаимоотношений с «приятелем».
Поэтому он предусмотрительно припрятал в резиденции мосье Логрази подслушивающее устройство. Нельзя сказать, что мосье отличался легкомыслием и не заставлял тщательно «подметать» свою квартиру на предмет электронных жучков, но у Мильо был свой человек в штате Мильо, а, именно, горничная, которая снимала жучка перед уборкой и аккуратно сажала его на место после нее.
Мильо открыл дубовую дверь, за которой находилась его armoire, ниша для святых даров. Это была маленькая комната, в которой раньше хранился всякий хлам. Теперь здесь размещался впечатляющий набор электронного оборудования чрезвычайно специализированного назначения. Среди него выделялась шестифутовая колонка с огромными катушками магнитной пленки. В данный момент только одна из них медленно вращалась. Перед аппаратом сидел маленький человечек с испитым лицом, которому огромные наушники придавали какое-то страдальческое выражение. Он поднял глаза на Мильо и молча указал на прибор, соединенный с апартаментами Логрази.
Мильо сел, тоже надел наушники, нажал на кнопку перемотки пленки и подождал, пока не раздастся характерный писк, указывающий начало подслушанного разговора. Затем нажал на кнопку «пуск».
«Должен сказать, я не ожидал, что ты появишься здесь», — услышал Мильо голос Логрази. В нем была прямота, типичная для американцев, к которой Мильо относился так же, как он относился бы к какой-нибудь черте папуаса с Новой Гвинеи: со смесью восхищения и снисходительности.
«А я как подброшенная монетка, — ответил незнакомый голос. — Орел или решка, — какая разница? Главное, что рано или поздно я упаду, причем, туда, куда надо. И Старик знает это. Он просто использует знание этого в своих интересах». Стариком, насколько Мильо знал, мафиози называют своего саро di capi, то есть главу.
«Я слышал, что ты связал себя договором», — сказал Логрази.
«Да, пожалуй, так можно выразиться, — усмехнулся незнакомец. — И, сказать по правде, первое время чувствовал себя чертовски неуютно. Старик умеет сушить мозги нашему брату. Но, как видишь, все обернулось к лучшему. Может, потому, что я теперь в одной компании с праведниками, вроде тебя». Он опять засмеялся.
«Ну а что касается меня, — сказал Логрази, — то я чертовски рад, что ты здесь. Это большая честь работать с живой легендой. И я также доволен, что Старик по-прежнему стоит горой за нашего Белого Тигра».
«Да нет, последнее время у него энтузиазма поубавилось», — возразил незнакомец.
«Ну, тогда ты не осудишь меня за то, что немного нервничаю. Какие-то ограничения, причем, распространяющиеся на все группы».
«Тем больший резон скорее проталкивать Белого Тигра. Старик все еще верит, что эта операция — наша последняя надежда. Наша старая сеть в Гонконге уже не отвечает текущим нуждам и, более того, — скомпрометирована. Я не знаю точно, как, но подозреваю, что кто-то на линии продался АБН». Мильо понял, что человек говорит о федеральном Агентстве по борьбе с наркоманией. «Так или иначе, мы прикрываем ту сеть. Это означает, что надо ускорить подготовку операции Белый Тигр. Наши уличные продавцы жалуются, что не хватает товару. Отсюда и все ограничения. Поэтому и укорачивается запальный фитиль операции. Старик не устает напоминать, что мы не можем позволить роскоши провала».
«Получить доступ к сети Терри Хэя — одно дело, а наладить ее удовлетворительную работу — совсем другое, — напомнил Логрази. — Проколы неминуемы. Кроме того, все испытывают трудности, работая в Юго-Восточной Азии. Кто поймет этот народец?»
«Предоставь Юго-Восточную Азию мне. Я ее знаю лучше, чем собственную страну. Это такой вонючий отстойник дерьма, что сделал один неверный шаг — и завязнешь так, что без компаса не выберешься».
Логрази засмеялся.
«Белый Тигр — это контроль, — продолжал разглагольствовать незнакомец. — А контроль в нашем случае — это фонды — неограниченные фонды. Мы получим все, что хотим, а именно — абсолютную независимость, гарантию от всякого бездумного вмешательства в наши дела».
«Кстати о контроле, — сказал Логрази, — как мне поступить с Мильо?»
«Ну, во-первых, я должен поздравить тебя, что ты организовал его на то, чтобы убрать Терри Хэя. Этот подонок последнее время создавал нам все больше и больше проблем. Черт побери, он всегда был занозой в нашей заднице. Старик сказал мне, что это была твоя идея натравить на него Мильо. Ты молодец, Фрэнк. Ей-богу молодец».
«Ты, вроде, знал Хэя в доброе старое время, верно?»
«Знал. Можно сказать, корешами были во Вьетнаме».
«Но что-то потом произошло между вами, да? Я слыхал, Хэй наколол тебя на чем-то...»
«Хоть мне и нравится чесать с тобой язык, предаваясь воспоминаниям, — прервал его незнакомец, — но надо и дело не забывать. Теперь о Мильо. С ним все остается по старому. Мы не собираемся отшивать его, когда придет время. Он будет нам настолько же полезен, насколько Терри Хэй вредил».
«Значит, продолжать водить его за нос?»
«В некотором роде. За последние несколько дней ситуация значительно изменилась. Кто-то убрал Декордиа».
«Это скверно». Аль Декордиа был одной из ключевых фигур, принимавших участие в разработке операции Белый Тигр. Он имел полный доступ к досье всех людей, задействованных в операции, и сделал много, благодаря своим связям с международными фондами, организуемыми мафией для подкупа высокопоставленных лиц и проведения различных кампаний.
«Более чем, — добавил незнакомец. — Его обезглавили».
«Обез...»
"Что мне, по буквам говорить, что ли? Обезглавили. Отделили его чертову башку от торса. А это значит для меня только одно: в этом замешан Терри Хэй. Терри командовал во Вьетнаме подразделением, в задачу которого входило сеять панику среди Северных вьетнамцев. Ротой ПИСК называли его.
"Это была идея самого Терри обезглавливать жертвы налетов ПИСКа. И это было здорово придумано: чарли были вне себя от ужаса, потому что они верят, что это мешает «самсара», то есть путешествию души в колесе жизни. Естественно, Декордиа слышал о Терри: он долгое время болтался по Европе, устанавливая контакты.
«Понимаешь, Фрэнк, Декордиа хотел выйти из дела. У него дочь погибла в прошлом году, и в нем что-то сломалось после этого. Я проследил его последние передвижения. С месяц назад он объявлялся в доме Терри Хэя в Ницце, и, наверное, дал Хэю кое-какой материал, подогревший его против нас. А тот и так не в восторге был от того, что мы встреваем в его дело в Шане. Но что-то у них не сладилось, и Хэй замочил Декордиа, да еще в его собственном родном городе: в Нью-Ханаане, штат Коннектикут. Такие дела плохо сказываются на бизнесе. Уличные продавцы очень нервничают». «Когда был убит Декордиа?»
— "Во вторник".
«Это было уже после смерти Терри Хэя, — рассмеялся Логрази. — Он что, восстал из мертвых, что ли?»
"А ты не смейся лучше, — предостерег незнакомец. — Не исключена возможность того, что Хэй, несмотря на категорический запрет, держал свою любовницу, Сутан Сирик, в курсе того, чем он занимался. Логично предположить, что она замешана в этом убийстве. Поэтому я хочу, чтобы ей занялись, причем, pronto".
«Использовать для этого Мильо?»
«Я...» Здесь речь незнакомца стала абсолютно неразборчивой. Разговор продолжался, и Мильо напряг слух, чтобы разобрать, о чем они толковали. Потом послышались звуки, говорившие о том, что кто-то еще зашел в комнату. Мильо перемотал неразборчивый кусок пленки, прогнал его несколько раз, усиливая мощность так, что шипение пленки превратилось в рев урагана.
— Merde! — выругался Мильо, не понимая, что случилось с пленкой. С каждым прослушиванием его раздражение росло. Голоса звучали, но было абсолютно непонятно, что говорится. Он оставил записку технику, чтобы тот попытался как-то подчистить звучание.
Катушка с пленкой перестала вращаться. Мильо уставился на нее, обдумывая услышанное. Теперь понятно, почему Логрази приказал ему убить Сутан. Но, с другой стороны, Мильо чувствовал уверенность, что незнакомец солгал насчет ее причастности к убийству Аль Декордиа. Чтобы Сутан убила кого-либо, выполняя завещание Терри Хэя? Да это же абсурд! Что за игру затеял этот незнакомец?
Мильо записал для себя на чистом листке бумаги все, что он знает о собеседнике Логрази.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
О. Доннелли наконец-таки улыбнулся. — Я рад, что все-таки сумел оказать помощь материального характера, а не только словами. Берегите себя, детектив. Да сопутствует вам Бог в делах ваших.
Выйдя из церкви, они увидели, что улица совсем опустела. Яркие фонари на стоянке выкрасили окружающие деревья в сине-фиолетовый цвет. В машине Сив достал из кармана пластиковый пакет.
— Когда мы вернемся в город, отдай это в лабораторию, вместе с купюрой. Пусть срочно сделают тщательный анализ.
— Что здесь такое? — спросила Диана, заводя двигатель.
— Кто знает? — ответил Сив. — Может быть, ничего. А, может, улика, которая выведет нас на убийцу моего брата.
Диана включила передачу и машина тронулась.
— Как насчет того, чтобы перекусить? — предложила она. — Кажется, у меня будет голодный обморок, прежде чем мы дотянем до города.
— Я знаю одно местечко неподалеку, — сказал Сив, указывая туда, где ей надо будет свернуть. — Брат, бывало, возил меня туда, когда я приезжал повидаться с ним. — Он включил свет в салоне и попытался редактировать докладную записку по поводу инцидента с Питером Чаном, которую он набросал по пути сюда, но смысл читаемого никак не доходил до него. Впечатление было такое, словно он держал в руках выкопанные из земли остатки пергамента с таинственными знаками на нем. И все время неотвязно стучала одна мысль: о Дом, кто же это сделал с тобой эту подлую штуку? И как я скажу об этом нашей матери? Ведь эта весть убьет ее! Но и скрыть это от нее я тоже не смогу.
— Я закину эти улики в лабораторию, — говорила между тем Диана, — а потом отвезу тебя к Елене Ху.
Сив кивнул, прижал к глазам подушечки пальцев. Старею, подумал он. Всего 08.30, а уже устал. В котором часу я заступил на службу сегодня? И тут только до него дошло, что он на ногах с девяти часов вечера, когда началась облава на Дракона. О, Господи, подумал он, нет ничего удивительного в том, что никто не позарится на такую развалину, как я.
— Да тебе в глаза хоть спички вставляй, — заметила Диана. — И нужна тебе сейчас мамочка, которая уложила бы тебя в постельку. А я кто? Так, с боку припека. Но, с другой стороны, без моей помощи тебе не добраться до Восточного Побережья...
Сирену за спиной они услыхали одновременно.
Сив взглянул в зеркальце заднего вида и в глаза ему замигали красные огоньки проблескового маячка.
— Не думаю, что это из-за нашего превышения скорости, — прокомментировал он. — Они что, не знают номеров Нью-йоркской полиции?
Диана снизила скорость и синяя с белым полицейская патрульная машина поравнялась с ними.
— Лейтенант Гуарда? — справился сержант в форме, высовываясь из окна. — Из Нью-Йоркской полиции?
— Да.
— Тогда не последуете ли за нами, сэр, — это было сказано без вопросительной интонации.
— А что стряслось, черт побери? — недовольно спросил Сив. — У нас в городе срочные дела.
— Детектив Блокер хочет поговорить с вами, сэр. — Сержант выбросил руку вперед и вверх, как Уорд Бонд в фильме «Кибитки в прерии», и патрульная машина с завыванием умчалась в ночь.
— Как это там, в фильме? «О-хо-хо, Сильвер! Хошь не хошь, а ехать надо!» Дуй следом, — сказал Сив, и Диана надавила на педаль газа.
* * *
Только в одном вопросе Мильо чувствовал уверенность по поводу мосье Логрази: ему нельзя доверять. И поэтому он чувствовал себя в его компании вполне комфортно. Самое главное в жизни, думал Мильо, это уверенность. Тогда знаешь, на чем стоишь, и какие меры предосторожности следует предпринимать в процессе взаимоотношений с «приятелем».
Поэтому он предусмотрительно припрятал в резиденции мосье Логрази подслушивающее устройство. Нельзя сказать, что мосье отличался легкомыслием и не заставлял тщательно «подметать» свою квартиру на предмет электронных жучков, но у Мильо был свой человек в штате Мильо, а, именно, горничная, которая снимала жучка перед уборкой и аккуратно сажала его на место после нее.
Мильо открыл дубовую дверь, за которой находилась его armoire, ниша для святых даров. Это была маленькая комната, в которой раньше хранился всякий хлам. Теперь здесь размещался впечатляющий набор электронного оборудования чрезвычайно специализированного назначения. Среди него выделялась шестифутовая колонка с огромными катушками магнитной пленки. В данный момент только одна из них медленно вращалась. Перед аппаратом сидел маленький человечек с испитым лицом, которому огромные наушники придавали какое-то страдальческое выражение. Он поднял глаза на Мильо и молча указал на прибор, соединенный с апартаментами Логрази.
Мильо сел, тоже надел наушники, нажал на кнопку перемотки пленки и подождал, пока не раздастся характерный писк, указывающий начало подслушанного разговора. Затем нажал на кнопку «пуск».
«Должен сказать, я не ожидал, что ты появишься здесь», — услышал Мильо голос Логрази. В нем была прямота, типичная для американцев, к которой Мильо относился так же, как он относился бы к какой-нибудь черте папуаса с Новой Гвинеи: со смесью восхищения и снисходительности.
«А я как подброшенная монетка, — ответил незнакомый голос. — Орел или решка, — какая разница? Главное, что рано или поздно я упаду, причем, туда, куда надо. И Старик знает это. Он просто использует знание этого в своих интересах». Стариком, насколько Мильо знал, мафиози называют своего саро di capi, то есть главу.
«Я слышал, что ты связал себя договором», — сказал Логрази.
«Да, пожалуй, так можно выразиться, — усмехнулся незнакомец. — И, сказать по правде, первое время чувствовал себя чертовски неуютно. Старик умеет сушить мозги нашему брату. Но, как видишь, все обернулось к лучшему. Может, потому, что я теперь в одной компании с праведниками, вроде тебя». Он опять засмеялся.
«Ну а что касается меня, — сказал Логрази, — то я чертовски рад, что ты здесь. Это большая честь работать с живой легендой. И я также доволен, что Старик по-прежнему стоит горой за нашего Белого Тигра».
«Да нет, последнее время у него энтузиазма поубавилось», — возразил незнакомец.
«Ну, тогда ты не осудишь меня за то, что немного нервничаю. Какие-то ограничения, причем, распространяющиеся на все группы».
«Тем больший резон скорее проталкивать Белого Тигра. Старик все еще верит, что эта операция — наша последняя надежда. Наша старая сеть в Гонконге уже не отвечает текущим нуждам и, более того, — скомпрометирована. Я не знаю точно, как, но подозреваю, что кто-то на линии продался АБН». Мильо понял, что человек говорит о федеральном Агентстве по борьбе с наркоманией. «Так или иначе, мы прикрываем ту сеть. Это означает, что надо ускорить подготовку операции Белый Тигр. Наши уличные продавцы жалуются, что не хватает товару. Отсюда и все ограничения. Поэтому и укорачивается запальный фитиль операции. Старик не устает напоминать, что мы не можем позволить роскоши провала».
«Получить доступ к сети Терри Хэя — одно дело, а наладить ее удовлетворительную работу — совсем другое, — напомнил Логрази. — Проколы неминуемы. Кроме того, все испытывают трудности, работая в Юго-Восточной Азии. Кто поймет этот народец?»
«Предоставь Юго-Восточную Азию мне. Я ее знаю лучше, чем собственную страну. Это такой вонючий отстойник дерьма, что сделал один неверный шаг — и завязнешь так, что без компаса не выберешься».
Логрази засмеялся.
«Белый Тигр — это контроль, — продолжал разглагольствовать незнакомец. — А контроль в нашем случае — это фонды — неограниченные фонды. Мы получим все, что хотим, а именно — абсолютную независимость, гарантию от всякого бездумного вмешательства в наши дела».
«Кстати о контроле, — сказал Логрази, — как мне поступить с Мильо?»
«Ну, во-первых, я должен поздравить тебя, что ты организовал его на то, чтобы убрать Терри Хэя. Этот подонок последнее время создавал нам все больше и больше проблем. Черт побери, он всегда был занозой в нашей заднице. Старик сказал мне, что это была твоя идея натравить на него Мильо. Ты молодец, Фрэнк. Ей-богу молодец».
«Ты, вроде, знал Хэя в доброе старое время, верно?»
«Знал. Можно сказать, корешами были во Вьетнаме».
«Но что-то потом произошло между вами, да? Я слыхал, Хэй наколол тебя на чем-то...»
«Хоть мне и нравится чесать с тобой язык, предаваясь воспоминаниям, — прервал его незнакомец, — но надо и дело не забывать. Теперь о Мильо. С ним все остается по старому. Мы не собираемся отшивать его, когда придет время. Он будет нам настолько же полезен, насколько Терри Хэй вредил».
«Значит, продолжать водить его за нос?»
«В некотором роде. За последние несколько дней ситуация значительно изменилась. Кто-то убрал Декордиа».
«Это скверно». Аль Декордиа был одной из ключевых фигур, принимавших участие в разработке операции Белый Тигр. Он имел полный доступ к досье всех людей, задействованных в операции, и сделал много, благодаря своим связям с международными фондами, организуемыми мафией для подкупа высокопоставленных лиц и проведения различных кампаний.
«Более чем, — добавил незнакомец. — Его обезглавили».
«Обез...»
"Что мне, по буквам говорить, что ли? Обезглавили. Отделили его чертову башку от торса. А это значит для меня только одно: в этом замешан Терри Хэй. Терри командовал во Вьетнаме подразделением, в задачу которого входило сеять панику среди Северных вьетнамцев. Ротой ПИСК называли его.
"Это была идея самого Терри обезглавливать жертвы налетов ПИСКа. И это было здорово придумано: чарли были вне себя от ужаса, потому что они верят, что это мешает «самсара», то есть путешествию души в колесе жизни. Естественно, Декордиа слышал о Терри: он долгое время болтался по Европе, устанавливая контакты.
«Понимаешь, Фрэнк, Декордиа хотел выйти из дела. У него дочь погибла в прошлом году, и в нем что-то сломалось после этого. Я проследил его последние передвижения. С месяц назад он объявлялся в доме Терри Хэя в Ницце, и, наверное, дал Хэю кое-какой материал, подогревший его против нас. А тот и так не в восторге был от того, что мы встреваем в его дело в Шане. Но что-то у них не сладилось, и Хэй замочил Декордиа, да еще в его собственном родном городе: в Нью-Ханаане, штат Коннектикут. Такие дела плохо сказываются на бизнесе. Уличные продавцы очень нервничают». «Когда был убит Декордиа?»
— "Во вторник".
«Это было уже после смерти Терри Хэя, — рассмеялся Логрази. — Он что, восстал из мертвых, что ли?»
"А ты не смейся лучше, — предостерег незнакомец. — Не исключена возможность того, что Хэй, несмотря на категорический запрет, держал свою любовницу, Сутан Сирик, в курсе того, чем он занимался. Логично предположить, что она замешана в этом убийстве. Поэтому я хочу, чтобы ей занялись, причем, pronto".
«Использовать для этого Мильо?»
«Я...» Здесь речь незнакомца стала абсолютно неразборчивой. Разговор продолжался, и Мильо напряг слух, чтобы разобрать, о чем они толковали. Потом послышались звуки, говорившие о том, что кто-то еще зашел в комнату. Мильо перемотал неразборчивый кусок пленки, прогнал его несколько раз, усиливая мощность так, что шипение пленки превратилось в рев урагана.
— Merde! — выругался Мильо, не понимая, что случилось с пленкой. С каждым прослушиванием его раздражение росло. Голоса звучали, но было абсолютно непонятно, что говорится. Он оставил записку технику, чтобы тот попытался как-то подчистить звучание.
Катушка с пленкой перестала вращаться. Мильо уставился на нее, обдумывая услышанное. Теперь понятно, почему Логрази приказал ему убить Сутан. Но, с другой стороны, Мильо чувствовал уверенность, что незнакомец солгал насчет ее причастности к убийству Аль Декордиа. Чтобы Сутан убила кого-либо, выполняя завещание Терри Хэя? Да это же абсурд! Что за игру затеял этот незнакомец?
Мильо записал для себя на чистом листке бумаги все, что он знает о собеседнике Логрази.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101