Как он говорил, постоянство — ключ ко всему. Надо показать ребенку, что ты всегда на месте и готов помочь. И помогаешь независимо ни от чего, без всяких условий. Через несколько ночей он обязательно возьмет бутерброд, а потом и одеяло. И вскоре уже будет ждать, когда ты приедешь на своем фургоне.
Я протянул руку и достал бутерброд.
— Опять сегодня работаешь?
Крест наклонил голову и посмотрел на меня поверх темных очков.
— Нет, — буркнул он. — Просто сильно проголодался.
Некоторое время мы ехали молча.
— Слушай, Крест, до каких пор ты будешь ее избегать?
Он ткнул в кнопку радио и начал подпевать зазвучавшей песне. Потом неожиданно спросил:
— Ты сильно удивился, когда узнал, что у Шейлы был ребенок?
— Да.
— А ты бы удивился, если бы узнал такое про меня?
Я повернулся к нему.
— Ты не понимаешь ситуации, Уилл.
— Но я хочу понять.
— Давай-ка сосредоточимся на чем-нибудь одном.
На улицах в этот вечер было удивительно мало машин. Мы проехали почти через весь город и свернули на север по Гарлемской набережной. Заметив кучку детей под путепроводом, Крест остановился и заглушил мотор.
— Заодно и поработаем.
— Тебе помочь?
Он покачал головой.
— Я быстро.
— Бутерброды нужны?
Крест задумчиво оглядел свои запасы.
— Нет, у меня есть кое-что получше.
— Что это?
— Телефонные карточки. — Он протянул мне одну. — Я уговорил компанию «Телерич» пожертвовать нам больше тысячи таких. Детишки от них с ума сходят.
В самом деле: едва завидев Креста, дети так и кинулись к нему. Он знал свое дело. Я всматривался в их лица, пытаясь разделить общую грязную массу на отдельных индивидуумов с собственными желаниями, мечтами и надеждами. Выжить здесь непросто. И дело не столько в невероятной чисто физической опасности — с этим многие справляются. Главное, что разлагается и гибнет, — это душа, личность. Стоит разложению достигнуть определенного уровня — и все, конец.
Шейла выкарабкалась вовремя. А потом ее убили...
Я заставил себя встряхнуться. Сейчас не до того: надо сосредоточиться на работе. Работа поможет справиться с горем — пусть оно подстегивает, а не расслабляет. Надо делать свое дело. Ради Шейлы, как бы сентиментально это ни звучало.
Крест вернулся через несколько минут.
— Вперед и с песней!
— Ты не сказал, куда мы едем.
— Угол Сто двадцать восьмой улицы и Второй авеню. Ракель будет ждать там.
— А что там такое?
— Похоже на след, — улыбнулся он.
Мы свернули с шоссе и поехали через район новостроек.
Я заметил Ракель за два квартала. Это было не трудно. Размером с небольшое государство, он напоминал экспонат в музее современного искусства. Крест замедлил ход рядом с ним и нахмурился.
— В чем дело? — спросил Ракель.
— Розовые туфли с зеленым платьем?
— Это же коралл с бирюзой! — возмутился Ракель. — А красный цвет сумочки их объединяет.
Крест пожал плечами и остановил фургон перед домом с потускневшей вывеской «Аптека Гольдберга». Только я вышел, как Ракель немедленно заключил меня в объятия, похожие на мокрые резиновые тиски. От него густо несло одеколоном.
— Я так тебе сочувствую, — прошептал он.
— Спасибо.
Он отпустил меня, и я снова смог дышать. Ракель плакал. Слезы, смешанные с тушью для ресниц, оставляли черные полосы на щеках и скапливались в щетине на подбородке. Они отражали разноцветные уличные огни и делали его лицо похожим на рождественскую открытку.
— Эйб и Сэди ждут внутри, — сказал трансвестит Кресту.
Тот кивнул и вошел в аптеку. Я последовал за ним. Над дверью звякнул колокольчик. В помещении пахло вишневым освежителем воздуха. Вдоль стен тянулись полки, беспорядочно заваленные бинтами, дезодорантами, шампунями, леденцами от кашля и прочим аптечным товаром. К нам вышел старик в белой рубашке, вязаном жилете и очках для чтения со стеклами в виде полумесяца. Густая копна совершенно белых волос напоминала напудренный парик. Пышные кустистые брови придавали старику сходство с филином.
— Поглядите-ка! Это же мистер Крест! — Он обнял моего друга, похлопывая по спине. — Хорошо выглядишь.
— Ты тоже, Эйб.
— Сэди! — закричал старик. — Сэди! Это мистер Крест!
— Кто?
— Йог! Тот, что с татуировкой!
— На лбу?
— Он самый.
Я удивленно покачал головой, глядя на Креста:
— Ты, наверное, знаешь всех на свете.
— Такая жизнь, — пожал он плечами.
Из задней комнаты появилась старушка совсем маленького роста — она недотянула бы до полутора метров, даже если бы одолжила у Ракель его туфли на платформе. Взглянув на Креста, она нахмурилась:
— Ты что-то похудел.
— Оставь его в покое, — сказал Эйб.
— А ты замолчи. Ты хорошо ешь? — снова обратилась она к Кресту.
— А как же, — улыбнулся тот.
— Совсем исхудал. Кожа да кости!
— Сэди, ты можешь оставить человека в покое?
— Молчи, говорю! — Она заговорщически улыбнулась. — Я приготовила штрудель. Хочешь?
— Спасибо, потом.
— Я положу тебе с собой.
— Отлично, спасибо. — Крест повернулся ко мне. — Это мой друг Уилл Клайн.
Старики посмотрели на меня печальными глазами.
— Ее жених?
— Да.
Некоторое время они рассматривали меня. Потом обменялись взглядом.
— Не знаю, — проговорил наконец Эйб.
— Вы можете ему доверять, — сказал Крест.
— Можем, не можем — не важно. Мы здесь как священники, мы не болтаем. Ты же знаешь. А она насчет этого особо предупредила — никому ничего.
— Я знаю.
— Если мы начнем болтать, то какой от нас толк?
— Понятно.
— Ведь нас могут убить, если что.
— Никто не узнает, даю вам слово.
Старики опять посмотрели друг на друга.
— Ракель хороший парень, — задумчиво сказал Эйб. — Или девчонка — я не знаю, все время путаю.
Крест шагнул к ним.
— Нам очень нужна ваша помощь.
Сэди взяла мужа за руку. В этом жесте сквозила такая интимность, что мне захотелось отвернуться.
— Она была такая красавица, Эйб...
— И такая милая, — подхватил тот и вздохнул, глядя на меня.
Вдруг дверь открылась, колокольчик снова звякнул. В аптеку ввалился молодой оборванный негр:
— Я от Тайрона.
Сэди сразу двинулась к нему.
— Сейчас я все сделаю.
Эйб продолжал молча смотреть на меня. Я оглянулся на Креста. Все происходящее оставалось для меня загадкой.
Крест снял темные очки.
— Эйб, пожалуйста, это очень важно.
Старик поднял руку:
— Ладно, ладно, только не здесь. — Он поманил нас жестом. — Идите за мной.
Он поднял откидную часть прилавка, и мы прошли внутрь мимо всевозможных бутылочек, таблеток, порошков, ступок и пестиков. Спустившись по лестнице, мы оказались в подвале. Эйб зажег свет.
— Вот здесь все и происходит, — объявил он.
Ничего особенного я не увидел. Компьютер, принтер и цифровая камера — вот, пожалуй, и все. Я посмотрел на Эйба, потом перевел взгляд на Креста.
— Может, кто-нибудь объяснит?
— Бизнес у нас очень простой, — начал Эйб. — Никаких записей мы не ведем. Если полиция захочет покопаться в компьютере — пожалуйста, сколько угодно. Они ничего не найдут. Вся информация здесь. — Он постучал пальцем себе по лбу. — А кроме того, часть ее каждый день теряется, правда, Крест?
Мой друг улыбнулся.
Эйб обратил внимание на мое замешательство.
— Вы еще не поняли?
— Я ничего не понял.
— Фальшивые документы, — объяснил он.
— О!
Он понизил голос:
— Вы что-нибудь об этом знаете?
— Почти ничего.
— Я говорю о тех документах, которые нужны людям, чтобы исчезнуть. Скрыться. Начать жизнь заново. У вас неприятности? Нет проблем! Я сделаю так, что вы исчезнете! Раз, два и готово. Как фокусник. Если вы хотите улизнуть, скрыться по-настоящему, вам не нужно идти в бюро путешествий. Вам нужно идти ко мне.
— Понятно, — кивнул я. — И что, ваши... э-э... услуги пользуются популярностью?
— Еще какой! Вы не поверите! Правда, чаще всего ничего серьезного. Обычно к нам обращаются вышедшие под залог или освобожденные условно. Или те, кто в розыске. Частенько помогаем нелегальным иммигрантам — они хотят остаться в стране, и мы делаем их гражданами. — Он улыбнулся. — Но время от времени попадаются случаи поинтереснее.
— Вроде Шейлы...
— Вот именно. Хотите знать, как это делается?
Я не успел ответить. Эйб продолжал:
— В фильмах показывают совсем не то. Там все слишком сложно: они ищут кого-нибудь, кто умер еще в младенчестве, достают его свидетельство о рождении или что-то подобное, а потом подделывают кучу документов.
— А вы разве не так делаете?
— Нет, мы не так делаем. — Он сел за компьютер и принялся нажимать на клавиши. — Прежде всего это заняло бы слишком много времени. А кроме того, со всем этим Интернетом и прочими глупостями мертвые умирают очень быстро. Они не могут долго оставаться живыми. Вы умираете — и ваш номер социального страхования умирает с вами вместе. Иначе я мог бы просто использовать номера умерших — стариков или пожилых людей, правильно? Ясно?
— Кажется, да. Как же тогда вы создаете новую личность?
— А я ее не создаю. — Эйб расплылся в улыбке. — Я использую те, что уже существуют.
— Не понимаю.
Эйб поморщился, оглянувшись на Креста.
— Ты, кажется, говорил, что он работал на улице.
— Очень давно, — сказал Крест:
— Ну ладно, давайте разберемся. — Эйб Гольдберг снова повернулся ко мне. — Вы видели того человека наверху? Того, что пришел вслед за вами?
— Да.
— Скорее всего он безработный, так? А может быть, и бездомный.
— Откуда мне знать?
— Только не надо играть в политкорректность. Он похож на бродягу, правильно?
— Пожалуй.
— Тем не менее, он личность. У него есть имя. У него есть мать. Он родился в этой стране. И самое главное, — Эйб улыбнулся, воздев руки в театральном жесте, — у него есть номер социального страхования. А может быть, даже и водительское удостоверение. Хотя бы просроченное — не важно. Поскольку у него есть номер, он существует. Он личность. Понимаете?
— Понимаю.
— Теперь допустим, что ему нужно немного денег. Я не хочу знать, для чего. Но деньги ему нужны. В отличие от личности. Зачем она ему на улице? Вряд ли у него есть кредитка или недвижимость. Поэтому мы берем и прогоняем его имя через этот маленький компьютер. — Эйб похлопал по монитору. — Мы смотрим, не находится ли он в розыске. Если все в порядке — а в большинстве случаев это так, — мы покупаем его личность. Допустим, его имя Джон Смит. И допустим, что вы, Уилл, желаете регистрироваться в отелях или в прочих местах не под своим именем, а под чужим.
Я понял, что он хотел сказать.
— Значит, вы продаете мне его номер социального страхования, и я становлюсь Джоном Смитом?
— Точно! — Эйб щелкнул пальцами.
— А если мы не похожи?
— Ваш номер не связан ни с какой определенной внешностью. С ним вы можете обратиться в любую государственную контору и получить все необходимые бумаги. Конечно, если вы торопитесь, я прямо здесь, на своем оборудовании, состряпаю вам водительское удостоверение штата Огайо, но оно вряд ли выдержит серьезную проверку. А ваша новая личность выдержит — вот в чем штука.
— А если настоящий Джон Смит во что-нибудь влипнет и ему понадобится собственное имя?
— Он тоже может его использовать. Черт побери, да его могут использовать одновременно хоть пять человек! И никто не узнает. Просто, не правда ли?
— Просто, — согласился я. — Значит, Шейла приходила к вам?
— Да.
— Когда?
— Дня два, может, три назад. Такая милая девушка, — вздохнул он. — Совсем не похожа на наших обычных клиентов. И такая красивая!
— Она не сказала вам, куда направляется?
Эйб улыбнулся и тронул меня за руку:
— Разве в нашем бизнесе задают вопросы? Они не хотят говорить, а я не хочу спрашивать. Мы не болтаем. Никогда. Мы с Сэди дорожим своей репутацией, и, как я уже вам сказал, одно лишнее слово может стоить нам жизни. Вы понимаете?
— Да.
— Вообще-то, когда Ракель первый раз забросил удочку, мы не клюнули. Благоразумие прежде всего. Это главное в нашем бизнесе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46