— Детектив, расследующий исчезновение Наполи, нашел записку с упоминанием Троттера. Именная почтовая бумага Мейера Наполи. Детектив подумал, что это и недавняя кончина Троттера — не случайное совпадение. Он рассказал нам, на случай если мы заинтересуемся. Так и вышло. Вчера вечером мы говорили с секретаршей Наполи.
— И? — спросил судья.
— И ничего не узнали, — ответила Диди. — Троттер никогда не звонил ей, чтобы договориться с Наполи о встрече. Она не помнит никого с таким именем, кто приходил бы в офис. Хотя это, конечно же, не означает, что Наполи и Троттер не могли встретиться где-то еще. Разумеется, они встречались. Или поддерживали связь. Секретарша подтвердила, что почерк на записке принадлежит Наполи. — Она смотрела то на судью, то на Элизу.
— Каких только предположений вы не сделали, детектив, — хохотнул судья. — Каждое может оказаться правдой. Или никакое. Возможно, до Наполи дошли слухи, что Троттер был убит при попытке ограбления. Имя показалось ему знакомым, и он решил записать его, чтобы потом проверить. Кто знает, когда и где их пути пересеклись? Может, Троттер ему задолжал? — Он мягко, почти отечески улыбнулся. — Чем мое умозаключение отличается от ваших?
Дункан нисколько бы не удивился, если бы Диди вдруг перемахнула через стол и пнула судью в его важный зад. Осуждать ее он бы не стал.
Вместо этого она смущенно улыбнулась судье:
— Детектив Хэтчер всегда ругает меня за мою склонность строить предположения. Это мой недостаток. И все же на этот раз он со мной согласен.
Судья взглянул на Дункана, ожидая от него разъяснений. Дункан кивнул на Диди, давая этим понять, что ее речь еще не закончена.
— Этика у Мейера Наполи была сомнительной, — продолжила Диди. — Но, как известно, память у него работала, как стальной капкан. И писать записку-напоминание он бы не стал. Имя Гэри Рэя Троттера появилось в его бумагах не случайно.
Элиза слушала их разговор молча, но очень внимательно.
— Вы намекаете на то, что… — Она смущенно тряхнула головой и переспросила: — На что вы намекаете?
— Кажется, я знаю, дорогая, — вмешался судья. — Они намекают на то, что Наполи и Троттер связаны друг с другом, а следовательно, мы тоже с ними связаны. Так, детектив Боуэн?
По сравнению с издевательским тоном судьи ответ Диди прозвучал на удивление спокойно:
— Судья Лэрд, мы ни на что не намекаем. Однако удивительно, что всего лишь в течение суток имя случайно застреленного в вашем доме Троттера находят в бумагах частного детектива, по случайности также пропавшего. Это, мягко говоря, странно.
— Извините, но разъяснить подобную странность не в моих силах.
— Постарайтесь, судья Лэрд, окажите любезность, — не отставала Диди. Такая настойчивость была для нее характерна. — Если связь все-таки существует, неважно, пусть Давняя, пусть мимолетная, она могла бы объяснить, чем руководствовался Троттер, когда выбирал для грабежа ваш Дом. Нелепо предполагать, что его выбор был сделан наугад.
Эта причудливая деталь никуда не укладывается. Почему он выбрал для грабежа именно ваш дом?
— К несчастью, мистер Троттер ответить не в состоянии, так что этого мы, вероятно, никогда не узнаем, — ответил тот. — Если у них с Наполи были какие-то дела, пусть и давние, он мог услышать про нас от него. Больше я ничего придумать не в состоянии.
— Вы никогда напрямую не общались с Наполи?
— Только в зале суда. Моя жена впервые услышала его имя несколько минут назад.
— Это правда, миссис Лэрд?
— Да. Я никогда не слышала о Наполи. И Троттере. Через соломинку Диди высосала остатки колы.
— Тогда мы, видимо, напрасно отняли у вас время. Спасибо за колу. — Она потянулась за своей сумочкой. Судья воспринял это как окончание разговора.
— Здесь превосходно готовят салат из креветок, — сказал он. — Я бы с удовольствием вас угостил.
Диди поблагодарила за предложение и отказалась. Судья встал и пожал им руки. Диди улыбнулась Элизе и попрощалась.
Дункан уже хотел пройти мимо Элизы, но после некоторых колебаний протянул ей руку. Для него это было равносильно вызову самому себе. Во-первых, нелегко пожать руку женщине, один вид которой возбуждает тебя, а она об этом знает. Во-вторых, он еще не забыл, что случилось, когда они пожимали руки в прошлый раз.
— До свидания, миссис Лэрд.
Она помедлила, затем пожата его руку. Или уцепилась за нее?
— До свидания.
Убрать руку оказалось гораздо сложнее, чем оторвать от нее глаза. Вслед за Диди он вернулся в клуб, прошел через столовую. Они заговорили друг с другом только в холле, когда Диди отдала парковщику квитанцию на парковку.
— Что скажешь?
Не успел Дункан раскрыть рот, как к ним подошел Стэн Адамс.
— Так-так, старший детектив Хэтчер, я вижу, после суда над Савичем вы с судьей Лэрдом успели помириться? — Он широко улыбнулся Дункану, а затем поздоровался с Диди.
— А вы, значит, вот чем занимаетесь в свободное время, — сказала Диди. — Болтаетесь по загородному клубу, пока Савич не совершит новое убийство?
Адвокат засмеялся, но мгновенно посерьезнел, когда повернулся к Дункану:
— Вы расследуете убийство в доме судьи? То, что случилось позавчера? Как там звали этого парня — Троттер?
Дункана не удивила осведомленность Адамса. Как передала Диди ее светская подруга, эта история превратилась в сенсацию. О ней даже написали в газете. Пару строк. Видимо, судья, обычно любивший понежиться в лучах славы, специально просил редактора не распространяться.
Заметку сослали на десятую страницу, лишив почти всех подробностей. В ней сообщалось, что Троттер, с целью грабежа проникший в дом и угрожавший миссис Лэрд, впоследствии скончался. Отчего он скончался — от сердечного приступа или от холеры, — предоставлялось решать читателям.
— Я думал, это самозащита. Почему тогда вас назначили?
— Берем с тебя пример, хватаемся за любую работу. — По сладости улыбка Дункана могла поспорить с адвокатской; искренности в обеих не было ни на грош.
Адамс понял, что больше он от них ничего не узнает.
— Ну, если вдруг миссис Лэрд понадобится хороший защитник, надеюсь на вашу рекомендацию.
Когда он был уже в дверях, Диди окликнула его:
— Эй, мистер Адамс, чуть не забыла. Звонил ваш дантист. Вам пора отбеливать зубы. — Она постучала по зубам пальцем.
Адвокат наставил на Диди указательный палец:
— Удачная шутка, детектив. Удачная. И ушел.
— Сволочь, — вполголоса сказала Диди. — Как вспомню про этот паршивый суд… — Она тихо зарычала и ударила себя кулаком по ладони.
Дункан глядел на свою напарницу, но мысли его были Далеко. И думал он даже не о Савиче и его льстивом адвокате. Он думал о судье. Его кремовых льняных брюках, его Уверенных, обходительных манерах.
Хотя бы выпейте что-нибудь. Здесь превосходно готовят салат из креветок. Даже не вспотел.
— Вот и машина, — сказала Диди, направляясь к дверце. Почувствовав, что Хэтчер не двинулся с места, она обернулась. — Дункан.
Его мысли по-прежнему крутились вокруг судьи. Как он берет жену под локоть. Жестом собственника.
Объясните мне, с какой стати Като Лэрду вздумалось вас убить ?
Вы мне не поверите.
Мгновенно решившись, Дункан велел Диди ехать одной.
— Я здесь немного задержусь.
Глава 10
Судья и миссис Лэрд обедали неторопливо. Дункан следил за ними уже — он взглянул на часы — один час и двенадцать минут.
Диди не хотела уезжать одна и оставлять Дункана без машины. Но он пообещал взять такси и велел ей вернуться в «Казармы» и проверить, не прислал ли отдел баллистики заключение по двум пистолетам, из которых стреляли в доме Лэрдов.
Сначала они намеревались выяснить, не появлялся ли пистолет Троттера в другом деле, а потом решили — чем черт не шутит, проверим заодно и тот, из которого стреляла Элиза Лэрд.
Дункан попросил Диди так же узнать у Конга, есть ли сведения о пропавшем Мейере Наполи.
— Если Конга нет на месте, звони ему на мобильный. Вдруг секретарша частного детектива ошиблась, и ее босс трахается сейчас с новой подружкой. В этом случае дело, а стало быть, и жизнь Дункана — значительно упростились бы.
Проводив Диди, он вернулся в обеденный зал загородного клуба и занял столик, из-за которого Лэрды были видны как на ладони. Судья заказал сэндвич с ростбифом, Элиза — расхваленный мужем салат из креветок. Два раза к ним подсаживались знакомые, но разговаривали больше с судьей.
Иногда в разговоре супругов возникали паузы, но в целом они, казалось, были поглощены общением друг с другом. Когда они поели и ждали, пока унесут тарелки, судья погладил ее обнаженную руку, от плеча до локтя, и однажды поднес ее пальцы к губам и поцеловал.
За семьдесят две минуты наблюдения Дункан ни разу не заметил в поведении судьи ничего, что могло бы указывать на его желание избавиться от жены. Наоборот, Като Лэрд вел себя как мужчина, страстно обожавший сидевшую перед ним женщину; если он и собирался как-то укоротить ей жизнь, то разве что затрахав до смерти.
Когда судья жестом попросил счет, Элиза извинилась и вышла из-за стола. Проходя через зал, она не заметила сидевшего здесь Дункана. Он встал, проследовал за ней через пустой холл и увидел, как она вошла в туалет.
Ожидая ее возвращения, он мерил шагами коридор, встревожено поглядывая на террасу. Судья подписал счет, положил чек в карман и поднялся из-за стола.
— Черт! — прошипел Дункан.
К счастью, не успел судья подойти к дверям, как его окликнула сидевшая за одним из столиков компания мужчин, и он остановился поболтать. Дункан понадеялся, что костей им надо перемыть немало.
Почувствовав за спиной движение, он обернулся. Увидев его, она застыла как вкопанная на пороге.
— Решаете, встретить опасность лицом к лицу или спрятаться в дамской комнате?
Она вышла в коридор, дверь за ней захлопнулась.
— Я думала, вы уехали.
— А я думал, вы передумаете.
— Передумаю?
— Про ту чушь, которую вы рассказали мне сегодня утром.
— Это правда.
— Да ладно вам. Разве можно городить такое про мужа после романтического обеда, устроенного им в вашу честь?
Ее глаза полыхнули гневом. Она попыталась обойти его, но он не пустил ее, продолжая:
— Я разгадал вашу уловку с вишней.
На десерт оба заказали кофе со льдом и взбитыми сливками, горкой поднимавшимися над чашкой. Судья предложил Элизе свой кофе.
— Я видел, как вы наклонились и губами взялись за черенок вишни. Признаюсь, миссис Лэрд, сделали вы это очень сексуально, хоть сейчас на пленку. Этакий призыв, и хотел бы я взглянуть на мужчину, который его не поймет. Даже я возбудился, а ведь между нами было стекло.
— Я должна вести себя естественно.
— Значит, это для вас естественно — втягивать в рот его вишни? — фыркнул он. — Да этот ублюдок словно сыр в масле катается.
У нее покраснели не только лицо, но и шея, и грудь. Дункан не знал, была ли это краска стыда или гнева, но подозревал, что с каждой минутой она сердится все больше. Едва шевеля губами, она процедила:
— Вы что, не понимаете? Если я выдам себя, мне конец.
— Хм. Допустим. Звучит логично. А причина, по которой ваш муж хочет вашей смерти, — это… что?
Она молчала.
— Ну конечно. — Он щелкнул пальцами. — У него нет мотива.
— У него есть мотив.
Дункан подошел ближе и сказал тише, но гораздо настойчивей:
— Расскажите мне про него.
— Не могу! — Взгляд, брошенный ею поверх его плеча, говорил об опасности. — Като.
Повернувшись, он увидел входящего в столовую Като. Судья сразу же заметил их. Встав позади Элизы, Дункан сказал:
— Знаете, я ведь могу просто спросить у него, хочет ли он вас убить и почему.
Эти слова были сказаны только для того, чтобы взглянуть на ее реакцию.
Она страшно побледнела, хотя всего несколько минут назад была пунцовой от гнева. Испуг был неподдельный. Или она отлично притворялась.
Нет. Прошу вас.
Она попросила беззвучно, одними губами, и это подействовало сильнее, чем если было бы сказано вслух.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58