— Это неправда?
— Чтоб у меня яйца отсохли, если это правда. — Он вскочил с дивана и принялся бегать по мрамору пола, бешено ругаясь по-испански.
— Зачем ей вдруг говорить такое? — спросил Дункан. Эстебан резко повернулся к нему:
— Зачем? Я скажу вам, зачем. Хотите знать, зачем?
— Зачем?
— Ладно, дело было так. Короче, та вечеринка…
— Вы, кажется, в этом месте сказали «больше ничего»?
— Я не хотел, чтобы вы считали меня ублюдком, типом, который…
— Тони, что произошло на вечеринке?
— Коул в усмерть напился. И вырубился. И эта девчонка, Элиза, стала приставать ко мне. То есть черт, парень, она прямо текла. Понимаешь?
— Допустим.
— Облапила меня. Я стал нервничать.
— Нервничать?
— Ну да, очень мне нужно ссориться с товарищем по команде из-за его девчонки. А она сказала, у них с Коулом все по-другому. Что они просто друзья и он будет рад, если она приятно проведет время. Короче, она языком чешет, а сама руку мне в штаны запустила. Ну я ей вставил, как она хотела. Пару раз. Сам пойми, роскошная телка. Почему бы и нет?
Дункан издал неопределенный утробный звук в знак согласия.
Эстебан сел на диван.
— Парень, она была что надо. Я бы и на следующее утро не отказался еще разок. Короче, она мне дала все свои телефоны, спросила, когда позвоню, и все такое прочее. И принялась названивать изо дня в день, спрашивать, когда увидимся, почему не звонил, может, не понравилось, как я посмел использовать ее и бросить, как тряпку. — Он вдруг замолчал. — Видели фильм «Роковое влечение»? Это про нее. Та одержимая психованная сука прямо с нее сделана. Мне казалось, я приду как-нибудь домой, а она уже там, вся кипит от страсти.
— Вы встречались с ней еще раз?
Он покачал головой:
— Парень, к чему мне такое дерьмо? В конце концов она отвязалась. Перестала звонить.
— А как Коулман к этому относился?
— Он не знал. То есть я ему ничего не говорил. Насчет нее не знаю. — Он с отвращением поморщился. — Парень, девчонка оказалась с приветом, даже хотела мне приплатить, лишь бы я ее снова оттрахал. Подумать только, сказать, что я — гей. Господи! — Он хрюкнул от смеха. — Забавно, если представить.
— Значит, вы самовольно отправились в Атланту, чтобы поговорить с Тони Эстебаном?
— Да.
Не успел Дункан войти в здание полиции, как его сразу же вызвали в кабинет к Биллу Жерару. Капитан Жерар прослужил в отделе почти сорок лет. Он был хорошим полицейским, справедливым начальником, никогда не торопившим расследования в отделе насильственных преступлений и всегда готовым помочь советом. Находившимся в его подчинении детективам он доверял, не заставляя отчитываться о каждой мелочи.
Но когда требовалось, всыпать он умел по первое число. К этому мысленно Дункан и приготовился.
— Мне позвонили из руководства «Брэйвз», — сказал Жерар, пригладив веснушчатыми пальцами редеющие рыжие волосы. — Они в бешенстве. Спрашивают, почему ты не обратился к ним, чтобы поговорить с Эстебаном.
— Мне хотелось застать его врасплох.
— Это тебе удалось. Стоило тебе уйти, он все как следует обдумал и нажаловался своим пиарщикам о некоем полицейском из Саванны, который приставал к нему с расспросами о едва знакомой женщине, к тому же кого-то пристрелившей. Испугался, что газетчики обо всем пронюхают, раздуют скандал и напечатают в «Нэшнл Инкуайрере». Нервные пиарщики позвонили шефу Тэйлору, а он — мне. Очень хотел знать, какого черта тут происходит. — Он сплюнул и вопросительно уставился на Дункана из-под очков. — Признаюсь, Дунк, я и сам бы от этого не отказался. Какого черта тут происходит?
— Мне кажется, выстрел, от которого скончался Гэри Рэй Троттер, не был самозащитой.
— Черт.
Жерар увлекался охотой и рыболовством, любил читать о Гражданской войне и обожал свою жену. Они были неразлучны со школьного выпускного. Он с нетерпением предвкушал, как сможет предаваться этим занятиям на пенсии, до которой оставалось всего два года. Этот срок он хотел провести, честно исполняя свою работу, следуя требованиям и избегая бюрократических ловушек. Чтобы мирно, не нажив врагов, покинуть отдел полиции.
— Думаешь, жена судьи не только защищала свою жизнь?
— Возможно, она защищала свой образ жизни.
— Черт, — повторил тот. — Като Лэрду это уж точно не понравится.
— Билл, я понимаю. Честное слово, я всю дорогу из Атланты ломал над этим голову. Он председатель главного суда первой инстанции. Судит уголовников. Меньше всего отделу полиции нужен судья, имеющий зуб на полицейских, которые приводят к нему этих уголовников. Все это я понимаю и принимаю во внимание. Но мой долг…
Жерар остановил его жестом.
— Дунк, ни один из моих полицейских не должен объяснять мне, в чем состоит его долг. Я тебе доверяю. И еще больше доверяю твоим инстинктам.
Если бы он знал, что Дункан от него скрывал и как нарушил полицейскую этику, черта с два бы он ему так доверял. Записка Элизы. Ее тайная встреча с ним у него дома. Черта с два он бы стал доверять ему, если бы знал, каких усилий стоит Дункану продолжать расследование против нее.
— Что такого рассказал Эстебан против нее? — спросил Жерар.
— Конг здесь?
Жерар недоуменно посмотрел на Дункана:
— Не знаю. А что?
— Хочу, чтобы он это услышал. Диди тоже. Тогда мне не Придется для них повторять.
— Я пойду отолью. А ты позови их.
Через пять минут все были в сборе. Диди захватила с собой банку диетической колы. Выражение лица у нее было кислое — она дулась на Дункана за то, что он поехал в Атланту без нее, даже не предупредив. Но Дункан не сильно огорчился. Скоро она про обиду и думать забудет. Или он проиграет пари самому себе. Она всегда подозревала, что у Элизы есть какой-то скрытый мотив. Сейчас он ей один подкинет.
Конг был, как всегда, волосатый, потный и добродушный.
— Что стряслось? — спросил он Жерара.
— Это у него спрашивайте, — шеф указал пальцем на Дункана.
— Прежде всего, я хочу сделать официальное заявление, — начал Дункан. — Когда вырасту — пойду в профессиональные бейсболисты.
И он описал им пентхаус Тони Эстебана. Это было нужно для того, чтобы они расслабились и были способны нормально его выслушать, когда он дойдет до сути дела.
— А в середине комнаты торчит красная металлическая хрень — не то лебедь, не то Нюрнбергская дева. Тут он нажимает кнопку — просто кадр из фильма, — дверцы из матового стекла разъезжаются в стороны, а за ними — бар, битком набитый выпивкой.
Когда он добрался до Дженни, они уже ловили каждое его слово.
— Такого даже Хью Хефнерне видел. Бесконечные ноги. Сиськи вот такие. — Он выставил перед собой руки, насколько смог. — Прямо напоказ выставлены под ее топом в облипочку, а главное…
— Дункан, мы поняли, — вмешалась Диди. — У нее были большие сиськи. А что Эстебан тебе сообщил?
Дункан многозначительно посмотрел на мужчин, давая понять, что позже он еще расскажет о сиськах Дженни со всеми подробностями. И изложил им свой разговор с Эстебаном.
Когда он замолчал, Жерар задал несколько вопросов.
— Миссис Лэрд рассказала вам, что Коулман Гриэр был геем?
— Вчера вечером у них в доме, — ответил Дункан. — Нас пригласили туда вместе с Диди. Миссис Лэрд не особенно хотела развенчивать миф…
— Никакой это не миф, — вставила Диди.
— …о мужских победах Коулмана Гриэра. Но тем не менее сказала, что в школе они были платонически…
— Черта с два, — пробормотала Диди.
— …влюблены друг в друга, после чего он признался ей в том, о чем не знала ни одна живая душа. Его влекло к мужчинам.
— Бог мне свидетель, — Диди патетически прижала руку к сердцу, — клялась, словно Скарлетт О'Хара.
— Черт, поверить не могу! — воскликнул Конг. — Ребята тронутся от горя. То есть, конечно, ничего страшного здесь нет. Каждый может жить, как хочет. Но лучше, когда у спортивных героев нормальная ориентация. — Он оглядел их, словно проводил опрос. — Согласны?
— Эстебан сказал, что Коулман Гриэр был нормальным.
— Подожди, Билл, — сказал Дункан. — Эстебан говорил о своей нормальной ориентации. Про Коулмана Гриэра он такого сказать не мог, потому что не знал наверняка. Хотя Эстебан в этом серьезно сомневается. Как можно быть геем и чтобы об этом никто не знал? Как ему удавалось это скрывать, если по шесть месяцев в год он жил и путешествовал в мужской компании? Он не верит, что Коулман был геем. И точно знает — его самого уж никак пидором не назовешь.
— И теперь в рассказе Элизы Лэрд красуется большая дыра, — сказала Диди. — Я уверена: она придумала эту ложь, потому что муж наверняка ухватился бы за нее обеими руками. Никакого интима на свиданиях с бейсболистом. Она просто утешала его в его несчастном гомосексуальном романе. — Она презрительно фыркнула. — Ловко. Нанятый мужем частный детектив выслеживает тебя с любовником. Нужно соврать, причем быстро. Опля! А это вовсе и не любовник. Ему в принципе женщины не нужны.
— Частный детектив? — вмешался Конг. — А, вот как это связано с моим пропавшим. Частный детектив — Наполи?
— Есть что-нибудь? — спросил Дункан.
— Ничего. Даже волоска с его сальной головы.
— Судья обратился к Наполи! — усомнился Жерар.
— По его словам, он во что бы то ни стало хотел узнать, изменяет ему жена или это ему показалось, — объяснил Дункан. — Когда Наполи принес доказательства, тот передумал. Не захотел их смотреть.
— А Конг нашел имя Гэри Рэя Троттера среди бумаг на столе Мейера Наполи.
— Угадал, Билл, — сказал Дункан.
— Кажется, я понимаю, куда вы клоните, — ответил шеф.
— У Наполи были доказательства измены миссис Лэрд. Судья струсил, не захотел узнать правду и разорвал сделку. А жадный Наполи принес доказательства миссис Лэрд. Стал шантажировать. Чтобы спасти себя, или Коулмана Гриэра, или их обоих, она согласилась заплатить ему крупную сумму. Гэри Рэй Троттер был курьером. — Повисла пауза, потом он прибавил: — Звучит натянуто, но все сходится.
Все помолчали, размышляя над словами Дункана. Первым заговорил Конг:
— Но как она могла узнать, что Троттер придет именно в тот вечер?
— Возможно, существовала договоренность. — Дункан рассказал Жерару и Конгу о бессоннице Элизы, ее привычке спускаться вниз, чтобы выпить молока. — Может, Троттер уже собрался оставить улики, как ему велели…
— Но она его застукала, — закончила Диди. — Может, это он стрелял из самозащиты, а не она.
— Может быть. — Дункан задумчиво покусал нижнюю губу. — Тогда где улики? Если у него был с собой конверт, что она с ним сделала?
— Спрятала в кабинете, — сказала Диди. — г — Там полно подходящих мест. Засунула между книгами до того, как судья спустился вниз. Или в ящик бюро. Конверт мог выглядеть самым обычным образом. А позже забрала его.
— Понимаю.
— Если Троттер принес обещанные улики, зачем она его застрелила? — спросил Конг.
— Чтобы спрятать концы в воду. У этой крошки стальные нервы, — ответила Диди.
— Забавно, — сказал Дункан. — По описанию Тони Эстебана, она просто удержу не знает.
— Думаю, это зависит от точки зрения.
— Это верно, — парировал Дункан с такой же издевкой в голосе, как и у Диди.
— Наполи — ключ ко всему, — сказал Жерар. — Если он отправил Троттера в дом к Лэрдам и миссис Лэрд ждала его, то мы имеем дело с предумышленным убийством.
— Или, — возразил Дункан, — это было обычное ограбление и убийство в целях самозащиты, как она сама утверждает.
Или, подумал он, есть еще один вариант. В котором умереть должна была Элиза, а не Троттер. Но это он знает только с ее слов. А после разговора с Эстебаном верить им можно меньше, чем когда-либо.
— А что в баллистической экспертизе сказано про оружие? — спросил Жерар.
— Сегодня утром прислали, — сказала Диди. — Оба пистолета чисты, словно голубки. Судья купил свой семь лет назад.
— Тогда он с Элизой даже знаком не был, — заметил Дункан.
— Пистолет Троттера ни в каком деле раньше не всплывал, — сказала Диди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58