— Черт, этот Савич — сильно ловок.
— Но не так уж силен, — проворчал Дункан. — Мы его поймаем.
— Кажется, на помощь Горди Балью надеяться не приходится, — заметил второй полицейский.
— Даже если бы он согласился, Горди нам не подойдет. — Все посмотрели на Дункана, ожидая пояснений. — Во-первых, он до чертиков боится Савича. Он выдаст себя раньше, чем мы успеем продумать операцию до конца. Во-вторых, большую часть своей жизни ему придется провести в тюрьме.
— Мне кажется, он этого и хочет. Зачем ему играть со смертью, сдавать Савича, если он и так сможет получить трехразовое питание и дом, где все такие же ублюдки, как он. Для жалкого типа вроде Горди лучше и не придумать.
С этим все согласились. Дункан и Диди ушли, оставив полицейских оформлять признание Горди в нападении.
— Знаешь кого-нибудь, кто сможет проверить мой дом на «жучки»?
После допроса Горди они пришли к Дункану в кабинет. Диди открывала банку диетической колы и чуть не пролила ее, услышав такой вопрос.
— Думаешь, тебя прослушивают ? Он рассказал ей о девушке.
Она выслушала его с открытым ртом.
— Дункан, как можно быть таким законченным…
— Знаю. — Защищаясь, Дункан поднял ладони. — Я вел себя как идиот. Признаю. Но что случилось, то случилось. Теперь мне надо подумать о мерах безопасности.
— Она могла тебя убить.
— Савич хочет оставить это удовольствие для себя. Это было очередное предупреждение: он хотел показать мне, насколько я уязвим.
— А девчонка стоила этого риска?
— Чтоб я помнил, — признался он. — Я ни о чем не догадывался, пока твой звонок меня не разбудил. В этот момент она все и выложила. Я выскочил из постели и погнался за ней по лестнице. Она свернула в переулок и бросилась бежать. Я уже было помчался за ней, но вовремя сообразил что я с голой задницей и без оружия. Возможно, этого они как раз и добивались. Может, Савич затаился в кустах, готовый всадить в меня пулю, как только я выйду на улицу. Поэтому я вернулся, взял пистолет и обыскал дом на случай, если он проник внутрь. В доме его, конечно, не было. Насколько я могу судить, в доме ни к чему не притронулись.
— Не считая твоей постели.
— Промолчать не могла, да?
— Она что-нибудь украла?
— Вряд ли. Я не заметил никакой пропажи. Но, пока я спал, она могла поставить «жучок». Я хочу как можно скорее это проверить.
Через полчаса они дозвонились до эксперта по электронному наблюдению, изредка сотрудничавшего с их отделом. Он пообещал в тот же день проверить дом. Дункан рассказал ему, где лежит ключ и как отключить сигнализацию. Он сменил код перед выходом из дома.
Когда он повесил трубку, Диди запустила пальцы в сплошную массу густо вьющихся волос; от влажности ее локоны стали похожи на проволочную мочалку для мытья посуды.
— И что мне с тобой делать?
— Запереть и оставить без ужина?
— Ты хоть презервативом-то пользовался? — Да.
— И то легче. И про сигнализацию не забыт. Это хорошо. Только, пожалуйста, когда в следующий раз потащишь бабу в постель, не забудь спросить у нее рекомендацию. Если Савич…
— Като Лэрд нам солгал.
Она перестала теребить свои волосы.
— Я думала, мы про Савича говорим.
— Мы перешли к Лэрдам.
— А ты ведь узнал кое-что, после того как выпроводил меня из клуба. И все твои разговоры о том, что ничего из беседы с судьей не вышло, только зря время потерял, — просто лапша на уши.
Дункан позвонил ей с мобильного из такси по дороге домой.
— Еще какая.
— А зачем тебе это понадобилось?
— Хотел вечером отдохнуть.
— И смотри, во что это превратилось, — язвительно сказала она.
— Стоило намекнуть тебе, что у меня есть сведения, которые могут пригодиться, и пришлось бы вдвоем пахать весь вечер. Но по моим внутренним ощущениям нам обоим был нужен выходной.
— Пожалуй, я могла бы тебя пристрелить, — фыркнула она, — но только прежде ты мне расскажешь все, что выяснил.
— Он соврал про Мейера Наполи.
Дункан пересказал Диди, как судья нанял частного детектива следить за Элизой.
— Он до безумия обожает ее, и ему наплевать, что этот брак стоил ему уважения друзей и коллег. А может, и победы на следующих выборах. Они всегда страстно жаждут друг друга. И хотя у нее случился роман, он любит ее слишком сильно, чтобы требовать объяснений. С изменами покончено. Они остались в прошлом. Браку ничто не угрожает. Все счастливы.
— Она не знает, что судья нанял Наполи?
— По его словам, нет.
— Значит, она действительно никогда о нем не слышала. Она сказала правду.
— Наверное.
— И судья уверен, что с изменами покончено?
— Покончено, да еще как.
Диди озадаченно посмотрела на него.
— Любовником миссис Лэрд был Коулман Гриэр.
Глава 12
Они пошли завтракать в кафе недалеко от «Казарм». Диди заказала омлет с обезжиренным сыром, помидоры и хлеб с отрубями. Дункану принесли яичницу, рассыпчатую кукурузную кашу — масло в ней так и таяло, — сосиски, булочку и мясную подливку.
— Так нечестно, — заметила Диди, когда Дункан обмакнул сосиску в подливку. — Я слеплю из воска твою куклу и каждый раз, когда съем что-нибудь низкокалорийное, стану втыкать в нее по булавке.
— Ничего, я тоже когда-нибудь начну толстеть.
— Сомневаюсь, — проворчала Диди. — Все дело в генах. Все мы видим, во что превратимся, — это одна из самых злых шуток Создателя над человечеством. Заметил, какая у моей матери задница? Как диван.
— Зато нет морщин.
— Потому что щеки из-за спины видно. Я сегодня иду к родителям.
Эти визиты всегда повергали Диди в мрачное самоедство.
— Поешь там как следует.
— Поем, только сначала надо будет тащиться на кладбище и отдать дань памяти незабвенному Стиву. — Она изо всех сил потерла лоб. — Ты только послушай меня. Мой брат умер, я жива и еще на него злюсь. И кто я после этого? Чудовище, больше никто.
— Знаешь, если хочешь поболтать об этом сама с собой, я могу пока сходить куда-нибудь.
Она кисло улыбнулась Дункану:
— Прости. Ты же знаешь, я не выношу эти паломничества на могилу Стива. Мама плачет. Отец молчит, как надгробная плита. А когда мы уходим, он смотрит на меня, и я догадываюсь, что у него за мысли в голове. Он думает, если уж ему суждено было потерять одного ребенка, почему им оказался Стив.
— Он так не думает.
— Да брось. Тогда зачем он относится ко мне так, словно я величайшее разочарование в его жизни?
— Он хочет показать, что гордится тобой, и не знает как. Он тебя любит. — Дункан не раз ей это повторял, но она ему не верила. Он об этом знал. Он и сам не до конца верил в свои слова.
Брат Диди погиб в автомобильной аварии за неделю до окончания школы. Диди была младше его на несколько лет и решила занять его место. Или хотя бы попытаться. Двадцать лет спустя родители Диди все еще оплакивали сына, а она по-прежнему старалась возместить им потерю и заслужить любовь, которую они изливали на ее умершего брата, их светловолосого сыночка.
Отец Диди был военным. Сразу после окончания колледжа она записалась в морскую пехоту. Но ее блестящий послужной список не произвел на отца никакого впечатления. Когда срок службы подошел к концу, она решила не возобновлять контракт и перешла в департамент полиции Сиэтла. Поднимаясь вверх по служебной лестнице, она в рекордно короткий срок получила звание детектива и перевелась в отдел насильственных преступлений.
У нее был природный талант к службе в полиции, и трудилась она с большим увлечением. Но Дункану иногда казалось, что выбор карьеры был для нее очередной попыткой доказать родителям, что она может выполнять сложную работу на равных с мужчинами, даже лучше их. Наравне или даже лучше, чем это делал бы Стивен.
Она блестяще умела наметить цель и ее добиваться. Но стремление к совершенству, превратив Диди в хорошего полицейского, всегда заставляло ее быть недовольной собой. Как бы хорошо она ни выполнила задание, ей всегда казалось, что она может лучше. Работа поглотила всю ее жизнь. У нее было мало друзей, она почти никуда не ходила. Она крайне иронично относилась к самой идее романтических отношений. По ее словам, они бы не стоили затраченных усилий, а если бы и стоили, все равно оказались бы несовместимы с карьерой.
Дункан не раз говорил, что она обедняет свою жизнь, и призывал сделать ее гармоничнее. Но одержимость уговорами не победишь. Если у человека есть навязчивая идея, она начинает управлять его жизнью, решениями и в конце концов может привести к трагедии.
На этой мысли он словно споткнулся. О чьих навязчивых идеях он рассуждал? Диди или своих собственных? Савич уже почти стал его навязчивой идеей. А теперь и Элиза Лэрд.
— Дункан?
Диди нарушила его тревожную задумчивость.
— А?
— Предлагаю обсудить роман Элизы Лэрд с Коулманом Гриэром.
Ну вот.
— Их страстную, прекрасную любовь, — вспомнила она строчку из песни Элвиса.
— А ты, оказывается, поклонница бейсбола.
— А то!
— Хороший игрок в бейсбол.
— Хороший? Да это был король бейсбола, Дункан. Все три сезона, что он провел в «Атланта Брэйвз».
— Я в курсе. Даже лучше тебя, — прибавил он, удивляясь, почему внезапно ему опротивел весь свет и в особенности Диди. Может, потому, что она считала Коулмана Гриэра страстным-прекрасным любовником и Элиза наверняка была того же мнения?
— Что ты думаешь об их связи? — спросила Диди. Пытаясь увильнуть от ответа, Дункан знаком попросил официантку налить ему еще кофе. Со стола забрали пустые тарелки, чашку наполнили свежим кофе, а он все медлил с ответом.
— Нет доказательств, что это была именно связь. — Говоря это, он знал, что реакция Диди будет бурной. Так и случилось.
— О, пожалуйста! Скажи об этом кому-нибудь другому. Женщина тайком встречается с Коулманом Гриэром, и ты веришь, что ничем предосудительным они не занимаются? Что им еще делать вместе?
Никакой подходящей альтернативы он выдумать не смог.
— Тогда послушай, что я тебе скажу, — начала она.
— Я был уверен, ты своих мыслей скрывать не станешь.
— Я думаю, миссис Лэрд запросто могла соврать, когда сказала, что впервые слышит имя Мейера Наполи. Нет, позволь мне договорить, — прибавила она, когда он уже был готов возразить. — И пустилась на эту невинную хитрость она ради нас и ради мужа. Я считаю, она вычислила Наполи, когда он за ней следил. Поняла, кто его нанял. И застала Наполи врасплох.
— Диди, ты сегодня превзошла саму себя. Насочиняла версий, при этом ни для одной из них нет доказательств. Зеро. Ноль.
— Выслушай меня.
Он пожал плечами и махнул рукой, чтобы она продолжала.
— Она встречается с Наполи, у которого, как известно, совесть отсутствует напрочь. Платит ему больше, чем обещано мужем. Он возвращается к Като с пустыми руками… Что? — спросила она, когда Дункан покачал головой.
— Не забывай, что, по словам Лэрда, у Наполи были доказательства измены, судья сам не захотел на них взглянуть.
Она помолчала, потом сказала:
— Ладно, значит, Наполи мог прийти к ней уже после этого. Когда судья от него отказался. Показывает ей фото, видеозапись, любое доказательство измены. Объясняет, что, даже если ее мужу все равно, эти материалы могут заинтересовать других. Прессу, например. Коулман Гриэр замешан в скандале и прочее. Шантажирует ее. Наполи на такое очень даже способен.
— Наполи-то способен. А при чем здесь Гэри Рэй Троттер?
— Курьер.
— Она застрелила курьера?
— Ну да.
Остаток вчерашнего дня, после разговора с судьей, мысли Дункана крутились вокруг такого же сценария. Но ему не хотелось в этом признаваться. Като Лэрд встречался с Мейером Наполи не только в зале суда, но соврал об этом. Элиза могла соврать с такой же легкостью и даже с большей убедительностью.
— В твоей версии есть смысл, — сказал он. — Но раз уж мы подошли к делу творчески и начали играть в «угадайки»…
Диди скорчила ему рожу.
— Посмотрим на дело с другой стороны. Допустим, Наполи шантажирует судью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
— Но не так уж силен, — проворчал Дункан. — Мы его поймаем.
— Кажется, на помощь Горди Балью надеяться не приходится, — заметил второй полицейский.
— Даже если бы он согласился, Горди нам не подойдет. — Все посмотрели на Дункана, ожидая пояснений. — Во-первых, он до чертиков боится Савича. Он выдаст себя раньше, чем мы успеем продумать операцию до конца. Во-вторых, большую часть своей жизни ему придется провести в тюрьме.
— Мне кажется, он этого и хочет. Зачем ему играть со смертью, сдавать Савича, если он и так сможет получить трехразовое питание и дом, где все такие же ублюдки, как он. Для жалкого типа вроде Горди лучше и не придумать.
С этим все согласились. Дункан и Диди ушли, оставив полицейских оформлять признание Горди в нападении.
— Знаешь кого-нибудь, кто сможет проверить мой дом на «жучки»?
После допроса Горди они пришли к Дункану в кабинет. Диди открывала банку диетической колы и чуть не пролила ее, услышав такой вопрос.
— Думаешь, тебя прослушивают ? Он рассказал ей о девушке.
Она выслушала его с открытым ртом.
— Дункан, как можно быть таким законченным…
— Знаю. — Защищаясь, Дункан поднял ладони. — Я вел себя как идиот. Признаю. Но что случилось, то случилось. Теперь мне надо подумать о мерах безопасности.
— Она могла тебя убить.
— Савич хочет оставить это удовольствие для себя. Это было очередное предупреждение: он хотел показать мне, насколько я уязвим.
— А девчонка стоила этого риска?
— Чтоб я помнил, — признался он. — Я ни о чем не догадывался, пока твой звонок меня не разбудил. В этот момент она все и выложила. Я выскочил из постели и погнался за ней по лестнице. Она свернула в переулок и бросилась бежать. Я уже было помчался за ней, но вовремя сообразил что я с голой задницей и без оружия. Возможно, этого они как раз и добивались. Может, Савич затаился в кустах, готовый всадить в меня пулю, как только я выйду на улицу. Поэтому я вернулся, взял пистолет и обыскал дом на случай, если он проник внутрь. В доме его, конечно, не было. Насколько я могу судить, в доме ни к чему не притронулись.
— Не считая твоей постели.
— Промолчать не могла, да?
— Она что-нибудь украла?
— Вряд ли. Я не заметил никакой пропажи. Но, пока я спал, она могла поставить «жучок». Я хочу как можно скорее это проверить.
Через полчаса они дозвонились до эксперта по электронному наблюдению, изредка сотрудничавшего с их отделом. Он пообещал в тот же день проверить дом. Дункан рассказал ему, где лежит ключ и как отключить сигнализацию. Он сменил код перед выходом из дома.
Когда он повесил трубку, Диди запустила пальцы в сплошную массу густо вьющихся волос; от влажности ее локоны стали похожи на проволочную мочалку для мытья посуды.
— И что мне с тобой делать?
— Запереть и оставить без ужина?
— Ты хоть презервативом-то пользовался? — Да.
— И то легче. И про сигнализацию не забыт. Это хорошо. Только, пожалуйста, когда в следующий раз потащишь бабу в постель, не забудь спросить у нее рекомендацию. Если Савич…
— Като Лэрд нам солгал.
Она перестала теребить свои волосы.
— Я думала, мы про Савича говорим.
— Мы перешли к Лэрдам.
— А ты ведь узнал кое-что, после того как выпроводил меня из клуба. И все твои разговоры о том, что ничего из беседы с судьей не вышло, только зря время потерял, — просто лапша на уши.
Дункан позвонил ей с мобильного из такси по дороге домой.
— Еще какая.
— А зачем тебе это понадобилось?
— Хотел вечером отдохнуть.
— И смотри, во что это превратилось, — язвительно сказала она.
— Стоило намекнуть тебе, что у меня есть сведения, которые могут пригодиться, и пришлось бы вдвоем пахать весь вечер. Но по моим внутренним ощущениям нам обоим был нужен выходной.
— Пожалуй, я могла бы тебя пристрелить, — фыркнула она, — но только прежде ты мне расскажешь все, что выяснил.
— Он соврал про Мейера Наполи.
Дункан пересказал Диди, как судья нанял частного детектива следить за Элизой.
— Он до безумия обожает ее, и ему наплевать, что этот брак стоил ему уважения друзей и коллег. А может, и победы на следующих выборах. Они всегда страстно жаждут друг друга. И хотя у нее случился роман, он любит ее слишком сильно, чтобы требовать объяснений. С изменами покончено. Они остались в прошлом. Браку ничто не угрожает. Все счастливы.
— Она не знает, что судья нанял Наполи?
— По его словам, нет.
— Значит, она действительно никогда о нем не слышала. Она сказала правду.
— Наверное.
— И судья уверен, что с изменами покончено?
— Покончено, да еще как.
Диди озадаченно посмотрела на него.
— Любовником миссис Лэрд был Коулман Гриэр.
Глава 12
Они пошли завтракать в кафе недалеко от «Казарм». Диди заказала омлет с обезжиренным сыром, помидоры и хлеб с отрубями. Дункану принесли яичницу, рассыпчатую кукурузную кашу — масло в ней так и таяло, — сосиски, булочку и мясную подливку.
— Так нечестно, — заметила Диди, когда Дункан обмакнул сосиску в подливку. — Я слеплю из воска твою куклу и каждый раз, когда съем что-нибудь низкокалорийное, стану втыкать в нее по булавке.
— Ничего, я тоже когда-нибудь начну толстеть.
— Сомневаюсь, — проворчала Диди. — Все дело в генах. Все мы видим, во что превратимся, — это одна из самых злых шуток Создателя над человечеством. Заметил, какая у моей матери задница? Как диван.
— Зато нет морщин.
— Потому что щеки из-за спины видно. Я сегодня иду к родителям.
Эти визиты всегда повергали Диди в мрачное самоедство.
— Поешь там как следует.
— Поем, только сначала надо будет тащиться на кладбище и отдать дань памяти незабвенному Стиву. — Она изо всех сил потерла лоб. — Ты только послушай меня. Мой брат умер, я жива и еще на него злюсь. И кто я после этого? Чудовище, больше никто.
— Знаешь, если хочешь поболтать об этом сама с собой, я могу пока сходить куда-нибудь.
Она кисло улыбнулась Дункану:
— Прости. Ты же знаешь, я не выношу эти паломничества на могилу Стива. Мама плачет. Отец молчит, как надгробная плита. А когда мы уходим, он смотрит на меня, и я догадываюсь, что у него за мысли в голове. Он думает, если уж ему суждено было потерять одного ребенка, почему им оказался Стив.
— Он так не думает.
— Да брось. Тогда зачем он относится ко мне так, словно я величайшее разочарование в его жизни?
— Он хочет показать, что гордится тобой, и не знает как. Он тебя любит. — Дункан не раз ей это повторял, но она ему не верила. Он об этом знал. Он и сам не до конца верил в свои слова.
Брат Диди погиб в автомобильной аварии за неделю до окончания школы. Диди была младше его на несколько лет и решила занять его место. Или хотя бы попытаться. Двадцать лет спустя родители Диди все еще оплакивали сына, а она по-прежнему старалась возместить им потерю и заслужить любовь, которую они изливали на ее умершего брата, их светловолосого сыночка.
Отец Диди был военным. Сразу после окончания колледжа она записалась в морскую пехоту. Но ее блестящий послужной список не произвел на отца никакого впечатления. Когда срок службы подошел к концу, она решила не возобновлять контракт и перешла в департамент полиции Сиэтла. Поднимаясь вверх по служебной лестнице, она в рекордно короткий срок получила звание детектива и перевелась в отдел насильственных преступлений.
У нее был природный талант к службе в полиции, и трудилась она с большим увлечением. Но Дункану иногда казалось, что выбор карьеры был для нее очередной попыткой доказать родителям, что она может выполнять сложную работу на равных с мужчинами, даже лучше их. Наравне или даже лучше, чем это делал бы Стивен.
Она блестяще умела наметить цель и ее добиваться. Но стремление к совершенству, превратив Диди в хорошего полицейского, всегда заставляло ее быть недовольной собой. Как бы хорошо она ни выполнила задание, ей всегда казалось, что она может лучше. Работа поглотила всю ее жизнь. У нее было мало друзей, она почти никуда не ходила. Она крайне иронично относилась к самой идее романтических отношений. По ее словам, они бы не стоили затраченных усилий, а если бы и стоили, все равно оказались бы несовместимы с карьерой.
Дункан не раз говорил, что она обедняет свою жизнь, и призывал сделать ее гармоничнее. Но одержимость уговорами не победишь. Если у человека есть навязчивая идея, она начинает управлять его жизнью, решениями и в конце концов может привести к трагедии.
На этой мысли он словно споткнулся. О чьих навязчивых идеях он рассуждал? Диди или своих собственных? Савич уже почти стал его навязчивой идеей. А теперь и Элиза Лэрд.
— Дункан?
Диди нарушила его тревожную задумчивость.
— А?
— Предлагаю обсудить роман Элизы Лэрд с Коулманом Гриэром.
Ну вот.
— Их страстную, прекрасную любовь, — вспомнила она строчку из песни Элвиса.
— А ты, оказывается, поклонница бейсбола.
— А то!
— Хороший игрок в бейсбол.
— Хороший? Да это был король бейсбола, Дункан. Все три сезона, что он провел в «Атланта Брэйвз».
— Я в курсе. Даже лучше тебя, — прибавил он, удивляясь, почему внезапно ему опротивел весь свет и в особенности Диди. Может, потому, что она считала Коулмана Гриэра страстным-прекрасным любовником и Элиза наверняка была того же мнения?
— Что ты думаешь об их связи? — спросила Диди. Пытаясь увильнуть от ответа, Дункан знаком попросил официантку налить ему еще кофе. Со стола забрали пустые тарелки, чашку наполнили свежим кофе, а он все медлил с ответом.
— Нет доказательств, что это была именно связь. — Говоря это, он знал, что реакция Диди будет бурной. Так и случилось.
— О, пожалуйста! Скажи об этом кому-нибудь другому. Женщина тайком встречается с Коулманом Гриэром, и ты веришь, что ничем предосудительным они не занимаются? Что им еще делать вместе?
Никакой подходящей альтернативы он выдумать не смог.
— Тогда послушай, что я тебе скажу, — начала она.
— Я был уверен, ты своих мыслей скрывать не станешь.
— Я думаю, миссис Лэрд запросто могла соврать, когда сказала, что впервые слышит имя Мейера Наполи. Нет, позволь мне договорить, — прибавила она, когда он уже был готов возразить. — И пустилась на эту невинную хитрость она ради нас и ради мужа. Я считаю, она вычислила Наполи, когда он за ней следил. Поняла, кто его нанял. И застала Наполи врасплох.
— Диди, ты сегодня превзошла саму себя. Насочиняла версий, при этом ни для одной из них нет доказательств. Зеро. Ноль.
— Выслушай меня.
Он пожал плечами и махнул рукой, чтобы она продолжала.
— Она встречается с Наполи, у которого, как известно, совесть отсутствует напрочь. Платит ему больше, чем обещано мужем. Он возвращается к Като с пустыми руками… Что? — спросила она, когда Дункан покачал головой.
— Не забывай, что, по словам Лэрда, у Наполи были доказательства измены, судья сам не захотел на них взглянуть.
Она помолчала, потом сказала:
— Ладно, значит, Наполи мог прийти к ней уже после этого. Когда судья от него отказался. Показывает ей фото, видеозапись, любое доказательство измены. Объясняет, что, даже если ее мужу все равно, эти материалы могут заинтересовать других. Прессу, например. Коулман Гриэр замешан в скандале и прочее. Шантажирует ее. Наполи на такое очень даже способен.
— Наполи-то способен. А при чем здесь Гэри Рэй Троттер?
— Курьер.
— Она застрелила курьера?
— Ну да.
Остаток вчерашнего дня, после разговора с судьей, мысли Дункана крутились вокруг такого же сценария. Но ему не хотелось в этом признаваться. Като Лэрд встречался с Мейером Наполи не только в зале суда, но соврал об этом. Элиза могла соврать с такой же легкостью и даже с большей убедительностью.
— В твоей версии есть смысл, — сказал он. — Но раз уж мы подошли к делу творчески и начали играть в «угадайки»…
Диди скорчила ему рожу.
— Посмотрим на дело с другой стороны. Допустим, Наполи шантажирует судью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58