Порыв ветра налетел со стороны гор, надул тонкую белую занавеску и прижал ей к лицу. Поток бежал неподалеку, внизу за домом, и хотя Пегги не видела его, но слышала шум воды и дыхание ветра над потоком. Вода шумела так близко, что, казалось, плеснет ей на ноги и омоет их.
Немного погодя она встала с постели и искупалась в ручье. Она не была голодна, но поела, потому что привыкла начинать с этого день и не хотела ничего менять.
Потом она занялась делами, которые считала нужным сделать. То была часть обычного порядка, заведенного ею для себя, – как будто наведя порядок в малом, в мелочах, она могла сгладить тот беспорядок, который грозил разрушить целое.
Она не имела представления, жив Витторио или погиб, но написала ему записку. На тот случай, если он вернется сюда, она не хотела, чтобы он мучительно гадал, куда она подевалась. Оставила несколько неразборчиво исписанных листков в том месте, где они условились оставлять такие вещи, если потребуется.
Под конец Пегги начала двигаться все быстрее и быстрее, словно быстрота движений сама по себе могла удержать ее от размышлений.
Она вышла из дома, заперла дверь и спрятала ключ на верху дверной рамы.
Перед тем как сесть в машину, она оглянулась на дом, который они с Витторио считали своим безопасным прибежищем. Села после этого за руль и двинулась в путь в лучах предвечернего солнца, медленно петляя по дороге, ведущей с гор по направлению к Равелло.
Она ехала скованная, напряженная, то и дело заглядывая в зеркало заднего вида из осторожности, которая, как она сама понимала, была продиктована не логикой, но страхом. Если бы они и стали ее разыскивать, убеждала она себя, то уж конечно не на извилистой горной дороге. И тем не менее костяшки пальцев на рулевом колесе побелели от напряжения, а глаза продолжали то и дело перебегать с дороги впереди на зеркало заднего вида.
Добравшись до Равелло, она трижды объехала город, пристально вглядываясь в прохожих и в машины, кажущиеся хоть в малой степени подозрительными. Накануне она уже сделала пробный объезд и облюбовала платный телефон, который показался ей наиболее удобным. Сегодня она подготовилась к разговору, вышла из машины с полным пакетом нужных монет и направилась к телефону у автозаправочной станции. Там она заказала личный разговор с министром юстиции Генри Дарнингом, департамент юстиции, Вашингтон, округ Колумбия.
Личный секретарь Дарнинга сообщила ей, что министра сейчас нет в кабинете, и тогда Пегги попросила телефонистку записать и передать, что Айрин Хоппер позвонит еще раз в час тридцать дня по вашингтонскому времени и что для министра юстиции чрезвычайно важно переговорить с ней.
И чтобы избежать возможных ошибок, попросила, чтобы секретарь повторила запись целиком.
Она повесила трубку и вернулась к машине. Сидела и смотрела, как люди снуют по улицам, заходят в магазины, ездят в своих автомобилях.
И я привыкла делать все эти вещи.
Генри Дарнинг вернулся к себе в офис со встречи в Белом доме и получил сообщение Пегги вместе с целой пачкой других. Оно было зафиксировано как звонок из-за океана в одиннадцать тридцать. Дарнинг велел секретарше не соединять его ни с кем впредь до особого уведомления и вызвал на линию начальника отдела связи министерства.
– Мне позвонили в кабинет по личному номеру в одиннадцать тридцать две из Италии, – сказал он. – Я хочу точно знать, откуда именно последовал звонок. Город, телефонная станция, номер телефона и где установлен аппарат. Все. И быстро.
Через семь минут министр получил желаемое. Не только то, что звонок был сделан из Равелло, но и то, что звонили из платного автомата, установленного на станции обслуживания компании “Эссо”, на улице Контари в месте ее пересечения с улицей Тено.
Он вышел в приемную, где сидела за столом его секретарша, и положил перед ней на стол докладную записку.
– Вы лично отвечали на этот звонок?
– Да, сэр, – ответила она, взглянув на запись.
– Вы слышали, как говорила женщина на другом конце провода?
– Да.
– Она говорила по-английски или по-итальянски?
– По-английски.
– С акцентом или без?
– Без. Я бы сказала, что выговор у нее как у американки.
Дарнинг вернулся к себе в кабинет и закрыл дверь. Пользуясь безопасным проводом, позвонил по личному телефону Карло Донатти в его нью-йоркский офис в башне. Дон отозвался после третьего гудка.
– Это я, – сказал Дарнинг. – Вы один?
– Нет. Подождите минуту, пожалуйста.
Наступило молчание. Дарнинг сглотнул, и ему показалось, что рот у него набит песком. Он выпил воды, и песок превратился в грязь.
– Все в порядке, – произнес Донатти. – Что случилось?
– Меня сегодня все утро не было в кабинете. Я вернулся несколько минут назад и получил сообщение, что женщина, которую мы ищем, звонила мне лично в одиннадцать тридцать две и позвонит снова в час тридцать.
– Вы уверены, что это была именно она?
– А кто же еще? Женщина, которая звонит по личному телефону из Италии и говорит по-английски как американка. Наш отдел связи установил по моему поручению, что звонок был сделан из автомата на автостанции компании “Эссо” в Равелло. Можете ли вы связаться со своими людьми в том районе?
– Разумеется, – ответил Донатти. – Если они не могут поехать туда сами, то пошлют других. Каким способом вы хотели бы это уладить?
– Таким же, как десять лет назад.
Донатти молчал.
– У вас всего час и двадцать минут, – продолжал Дарнинг. – При этом весьма возможно, что в следующий раз она будет звонить совсем не с того телефона и даже не из того же самого города. Но я постараюсь задержать ее на линии достаточно долго, чтобы ваши люди успели ее выследить.
– Как вы полагаете, чего она хочет?
– Своего сына. Чего же еще? Хочет предложить что-то в обмен на него.
– А вы в такой сделке заинтересованы?
– Почему бы и нет? Хотя бы по телефону. Я соглашусь на все, только бы продержать ее подольше у телефона, чтобы ваши люди могли накрыть ее. А после этого возможна лишь одна так называемая сделка, которая принесет мне покой. И вам известно, что это такое.
– Я позвоню, когда получу сведения, – сказал Донатти.
– Я получу их, вероятно, раньше вашего. Вспомните, что я буду говорить с ней, когда это произойдет.
Дон воспринял неожиданную удачу с тем же спокойным самообладанием, с каким он воспринимал и неудачи. Планируй он такой поворот судьбы сам, он не мог бы уладить все лучше в своих интересах. Жаркое биение пульса он ощущал сейчас, как однажды ощутил тепло особенно желанной женщины. С той разницей, что, если это дело пройдет успешно, результаты окажутся куда более значительными и долгоиграющими, нежели те, которые когда-либо приносил ему секс.
Не теряя времени, он позвонил по личному номеру Дону Пьетро Равенелли на его виллу под Палермо.
Человек, который ему ответил, определенно не был сицилийским “капо”. А насколько Донатти было известно, никто больше не имел права поднимать трубку этого аппарата Равенелли.
– Кто это? – спросил он.
– Майкл Сорбино, советник Дона Равенелли. – Голос звучал не вполне уверенно и очень почтительно. – Мое почтение, Дон Донатти, я к вашим услугам.
– Вы узнали меня по голосу?
– Мы встречались несколько раз, крестный отец. Но вы, конечно, этого не помните.
– Почему вы подошли к этому телефону? Где Дон Пьетро?
Сорбино долго молчал, прежде чем ответить:
– Он убит, Дон Донатти. Ночью. Ужасная трагедия. Погибло еще пятеро из нашей семьи. Это сделали тот помешанный и его дружок. Двое, которых вы разыскивали. Сначала они убили двух охранников здесь, на вилле. Потом еще троих. Просто не хочется верить такому несчастью. И все из-за мальчишки.
Карло Донатти пытался осознать происшедшее. Воистину, посеяли ветер, а пожали бурю.
– Они скрылись?
– Да. Но мы считаем, что отец мальчишки получил парочку пуль. Все врачи и больницы у нас под наблюдением.
– А мальчик?
– Он исчез, Дон Донатти. Ночью, словно привидение. А те двое, которые его караулили, найдены убитыми у себя в спальне.
Дон старался держать себя в руках.
– Вы говорите, они убиты?
– Двое наших лучших людей.
– Вы думаете, что их убили отец мальчика и Гарецки?
– Больше некому. Они захватили с собой женщину Дона Равенелли. Она могла знать, где находится парень, и показала им дорогу.
Донатти не был согласен с таким объяснением. Если Витторио получил назад своего сына, то зачем его жене звонить Дарнингу? Разве что они с мужем не встретились после этой ночи, и она не знала, что мальчик уже со своим отцом. Но у Карло Донатти было сейчас на уме нечто весьма важное, а время поджимало.
– Стало быть, у вас там полно забот, Майкл?
– Я делаю все, что в моих силах, Дон Донатти. Как вы понимаете, это тяжелое время для всех нас. Но если я могу услужить, вам стоит только попросить.
– Вы и в самом деле можете быть мне полезны. И это чрезвычайно важно. Если вы мне поможете, я буду весьма признателен.
– Пожалуйста. Говорите, что вам нужно.
– Отлично. Тогда слушайте внимательно, потому что часы тикают. Сегодня в семь тридцать вечера по вашему времени женщина по имени Айрин Хоппер будет звонить в Вашингтон лично министру юстиции Соединенных Штатов Генри Дарнингу. Звонить она будет из автомата либо в Равелло, либо откуда-то поблизости. И вы должны засечь этот телефонный разговор с самого начала. Вам понятно?
– Да, Дон Донатти.
– Все телефонисты на международных узлах связи в этом районе должны быть предупреждены заранее. Значит, вам придется задействовать многих полицейских. Это реально?
– Нет проблем.
– Министр юстиции сделает все от него зависящее, чтобы затянуть разговор и удержать женщину на линии. Тем не менее, поворачиваться надо как можно быстрее и захватить женщину. Мне безразлично, кто это сделает первым, ваши люди или полиция. Только бы ей не причинили вреда. Вы поняли, Майкл?
– Да.
– Если ее захватит полиция, вы заберете ее у них и отвезете на ту маленькую белую виллу возле аэропорта Палермо, где мы однажды встречались с Доном Равенелли. Вам известно это место?
– Я его знаю, Дон Донатти.
– Если ваши люди окажутся первыми, полицию даже не следует вмешивать. Везите ее сразу на виллу, позвоните мне по личному телефону, и я дам вам дальнейшие инструкции.
– У меня нет вашего личного номера.
Карло Донатти продиктовал номер.
– Кроме вас, номер не должен быть известен никому. Запомните его, а потом сожгите запись. У вас есть вопросы?
– Могу я узнать, кто эта женщина?
– Мать исчезнувшего мальчика.
Несколько секунд на линии было тихо.
– Она не знает, что ее муж и его друг забрали мальчика? – спросил Сорбино.
– Очевидно, нет. Однако с уверенностью сказать не могу. – Карло Донатти взглянул на свои часы и продолжал: – У вас осталось пятьдесят минут на то, чтобы сделать необходимые звонки и запустить дело. Используйте как можно больше машин… ваших и полицейских… вам предстоит обследовать все участки в радиусе тридцати километров от Равелло. Когда обнаружите местонахождение телефона, то по крайней мере одна машина пусть выезжает не больше чем через несколько минут.
– Я это обеспечу.
– Благодарю вас, Дон Сорбино.
За четыре с половиной тысячи миль от Нью-Йорка Майкл Сорбино с гордостью и удовольствием смаковал первое официальное признание себя в качестве нового для него статуса босса. И признал его таковым не кто-нибудь, а сам всемогущий американский саро di tutti capi Дон Карло Донатти.
В Нью-Йорке Донатти положил трубку и начал перебирать в памяти подробности только что законченного разговора. Если все пройдет хорошо и удача ему не изменит, разговор этот может оказаться самым важным в его жизни. Но самой загадочной картой в игре по-прежнему оставался мальчик.
Где он?
Жив ли он?
Глава 55
Пегги въехала в Амальфи чуть позже семи вечера по местному времени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
Немного погодя она встала с постели и искупалась в ручье. Она не была голодна, но поела, потому что привыкла начинать с этого день и не хотела ничего менять.
Потом она занялась делами, которые считала нужным сделать. То была часть обычного порядка, заведенного ею для себя, – как будто наведя порядок в малом, в мелочах, она могла сгладить тот беспорядок, который грозил разрушить целое.
Она не имела представления, жив Витторио или погиб, но написала ему записку. На тот случай, если он вернется сюда, она не хотела, чтобы он мучительно гадал, куда она подевалась. Оставила несколько неразборчиво исписанных листков в том месте, где они условились оставлять такие вещи, если потребуется.
Под конец Пегги начала двигаться все быстрее и быстрее, словно быстрота движений сама по себе могла удержать ее от размышлений.
Она вышла из дома, заперла дверь и спрятала ключ на верху дверной рамы.
Перед тем как сесть в машину, она оглянулась на дом, который они с Витторио считали своим безопасным прибежищем. Села после этого за руль и двинулась в путь в лучах предвечернего солнца, медленно петляя по дороге, ведущей с гор по направлению к Равелло.
Она ехала скованная, напряженная, то и дело заглядывая в зеркало заднего вида из осторожности, которая, как она сама понимала, была продиктована не логикой, но страхом. Если бы они и стали ее разыскивать, убеждала она себя, то уж конечно не на извилистой горной дороге. И тем не менее костяшки пальцев на рулевом колесе побелели от напряжения, а глаза продолжали то и дело перебегать с дороги впереди на зеркало заднего вида.
Добравшись до Равелло, она трижды объехала город, пристально вглядываясь в прохожих и в машины, кажущиеся хоть в малой степени подозрительными. Накануне она уже сделала пробный объезд и облюбовала платный телефон, который показался ей наиболее удобным. Сегодня она подготовилась к разговору, вышла из машины с полным пакетом нужных монет и направилась к телефону у автозаправочной станции. Там она заказала личный разговор с министром юстиции Генри Дарнингом, департамент юстиции, Вашингтон, округ Колумбия.
Личный секретарь Дарнинга сообщила ей, что министра сейчас нет в кабинете, и тогда Пегги попросила телефонистку записать и передать, что Айрин Хоппер позвонит еще раз в час тридцать дня по вашингтонскому времени и что для министра юстиции чрезвычайно важно переговорить с ней.
И чтобы избежать возможных ошибок, попросила, чтобы секретарь повторила запись целиком.
Она повесила трубку и вернулась к машине. Сидела и смотрела, как люди снуют по улицам, заходят в магазины, ездят в своих автомобилях.
И я привыкла делать все эти вещи.
Генри Дарнинг вернулся к себе в офис со встречи в Белом доме и получил сообщение Пегги вместе с целой пачкой других. Оно было зафиксировано как звонок из-за океана в одиннадцать тридцать. Дарнинг велел секретарше не соединять его ни с кем впредь до особого уведомления и вызвал на линию начальника отдела связи министерства.
– Мне позвонили в кабинет по личному номеру в одиннадцать тридцать две из Италии, – сказал он. – Я хочу точно знать, откуда именно последовал звонок. Город, телефонная станция, номер телефона и где установлен аппарат. Все. И быстро.
Через семь минут министр получил желаемое. Не только то, что звонок был сделан из Равелло, но и то, что звонили из платного автомата, установленного на станции обслуживания компании “Эссо”, на улице Контари в месте ее пересечения с улицей Тено.
Он вышел в приемную, где сидела за столом его секретарша, и положил перед ней на стол докладную записку.
– Вы лично отвечали на этот звонок?
– Да, сэр, – ответила она, взглянув на запись.
– Вы слышали, как говорила женщина на другом конце провода?
– Да.
– Она говорила по-английски или по-итальянски?
– По-английски.
– С акцентом или без?
– Без. Я бы сказала, что выговор у нее как у американки.
Дарнинг вернулся к себе в кабинет и закрыл дверь. Пользуясь безопасным проводом, позвонил по личному телефону Карло Донатти в его нью-йоркский офис в башне. Дон отозвался после третьего гудка.
– Это я, – сказал Дарнинг. – Вы один?
– Нет. Подождите минуту, пожалуйста.
Наступило молчание. Дарнинг сглотнул, и ему показалось, что рот у него набит песком. Он выпил воды, и песок превратился в грязь.
– Все в порядке, – произнес Донатти. – Что случилось?
– Меня сегодня все утро не было в кабинете. Я вернулся несколько минут назад и получил сообщение, что женщина, которую мы ищем, звонила мне лично в одиннадцать тридцать две и позвонит снова в час тридцать.
– Вы уверены, что это была именно она?
– А кто же еще? Женщина, которая звонит по личному телефону из Италии и говорит по-английски как американка. Наш отдел связи установил по моему поручению, что звонок был сделан из автомата на автостанции компании “Эссо” в Равелло. Можете ли вы связаться со своими людьми в том районе?
– Разумеется, – ответил Донатти. – Если они не могут поехать туда сами, то пошлют других. Каким способом вы хотели бы это уладить?
– Таким же, как десять лет назад.
Донатти молчал.
– У вас всего час и двадцать минут, – продолжал Дарнинг. – При этом весьма возможно, что в следующий раз она будет звонить совсем не с того телефона и даже не из того же самого города. Но я постараюсь задержать ее на линии достаточно долго, чтобы ваши люди успели ее выследить.
– Как вы полагаете, чего она хочет?
– Своего сына. Чего же еще? Хочет предложить что-то в обмен на него.
– А вы в такой сделке заинтересованы?
– Почему бы и нет? Хотя бы по телефону. Я соглашусь на все, только бы продержать ее подольше у телефона, чтобы ваши люди могли накрыть ее. А после этого возможна лишь одна так называемая сделка, которая принесет мне покой. И вам известно, что это такое.
– Я позвоню, когда получу сведения, – сказал Донатти.
– Я получу их, вероятно, раньше вашего. Вспомните, что я буду говорить с ней, когда это произойдет.
Дон воспринял неожиданную удачу с тем же спокойным самообладанием, с каким он воспринимал и неудачи. Планируй он такой поворот судьбы сам, он не мог бы уладить все лучше в своих интересах. Жаркое биение пульса он ощущал сейчас, как однажды ощутил тепло особенно желанной женщины. С той разницей, что, если это дело пройдет успешно, результаты окажутся куда более значительными и долгоиграющими, нежели те, которые когда-либо приносил ему секс.
Не теряя времени, он позвонил по личному номеру Дону Пьетро Равенелли на его виллу под Палермо.
Человек, который ему ответил, определенно не был сицилийским “капо”. А насколько Донатти было известно, никто больше не имел права поднимать трубку этого аппарата Равенелли.
– Кто это? – спросил он.
– Майкл Сорбино, советник Дона Равенелли. – Голос звучал не вполне уверенно и очень почтительно. – Мое почтение, Дон Донатти, я к вашим услугам.
– Вы узнали меня по голосу?
– Мы встречались несколько раз, крестный отец. Но вы, конечно, этого не помните.
– Почему вы подошли к этому телефону? Где Дон Пьетро?
Сорбино долго молчал, прежде чем ответить:
– Он убит, Дон Донатти. Ночью. Ужасная трагедия. Погибло еще пятеро из нашей семьи. Это сделали тот помешанный и его дружок. Двое, которых вы разыскивали. Сначала они убили двух охранников здесь, на вилле. Потом еще троих. Просто не хочется верить такому несчастью. И все из-за мальчишки.
Карло Донатти пытался осознать происшедшее. Воистину, посеяли ветер, а пожали бурю.
– Они скрылись?
– Да. Но мы считаем, что отец мальчишки получил парочку пуль. Все врачи и больницы у нас под наблюдением.
– А мальчик?
– Он исчез, Дон Донатти. Ночью, словно привидение. А те двое, которые его караулили, найдены убитыми у себя в спальне.
Дон старался держать себя в руках.
– Вы говорите, они убиты?
– Двое наших лучших людей.
– Вы думаете, что их убили отец мальчика и Гарецки?
– Больше некому. Они захватили с собой женщину Дона Равенелли. Она могла знать, где находится парень, и показала им дорогу.
Донатти не был согласен с таким объяснением. Если Витторио получил назад своего сына, то зачем его жене звонить Дарнингу? Разве что они с мужем не встретились после этой ночи, и она не знала, что мальчик уже со своим отцом. Но у Карло Донатти было сейчас на уме нечто весьма важное, а время поджимало.
– Стало быть, у вас там полно забот, Майкл?
– Я делаю все, что в моих силах, Дон Донатти. Как вы понимаете, это тяжелое время для всех нас. Но если я могу услужить, вам стоит только попросить.
– Вы и в самом деле можете быть мне полезны. И это чрезвычайно важно. Если вы мне поможете, я буду весьма признателен.
– Пожалуйста. Говорите, что вам нужно.
– Отлично. Тогда слушайте внимательно, потому что часы тикают. Сегодня в семь тридцать вечера по вашему времени женщина по имени Айрин Хоппер будет звонить в Вашингтон лично министру юстиции Соединенных Штатов Генри Дарнингу. Звонить она будет из автомата либо в Равелло, либо откуда-то поблизости. И вы должны засечь этот телефонный разговор с самого начала. Вам понятно?
– Да, Дон Донатти.
– Все телефонисты на международных узлах связи в этом районе должны быть предупреждены заранее. Значит, вам придется задействовать многих полицейских. Это реально?
– Нет проблем.
– Министр юстиции сделает все от него зависящее, чтобы затянуть разговор и удержать женщину на линии. Тем не менее, поворачиваться надо как можно быстрее и захватить женщину. Мне безразлично, кто это сделает первым, ваши люди или полиция. Только бы ей не причинили вреда. Вы поняли, Майкл?
– Да.
– Если ее захватит полиция, вы заберете ее у них и отвезете на ту маленькую белую виллу возле аэропорта Палермо, где мы однажды встречались с Доном Равенелли. Вам известно это место?
– Я его знаю, Дон Донатти.
– Если ваши люди окажутся первыми, полицию даже не следует вмешивать. Везите ее сразу на виллу, позвоните мне по личному телефону, и я дам вам дальнейшие инструкции.
– У меня нет вашего личного номера.
Карло Донатти продиктовал номер.
– Кроме вас, номер не должен быть известен никому. Запомните его, а потом сожгите запись. У вас есть вопросы?
– Могу я узнать, кто эта женщина?
– Мать исчезнувшего мальчика.
Несколько секунд на линии было тихо.
– Она не знает, что ее муж и его друг забрали мальчика? – спросил Сорбино.
– Очевидно, нет. Однако с уверенностью сказать не могу. – Карло Донатти взглянул на свои часы и продолжал: – У вас осталось пятьдесят минут на то, чтобы сделать необходимые звонки и запустить дело. Используйте как можно больше машин… ваших и полицейских… вам предстоит обследовать все участки в радиусе тридцати километров от Равелло. Когда обнаружите местонахождение телефона, то по крайней мере одна машина пусть выезжает не больше чем через несколько минут.
– Я это обеспечу.
– Благодарю вас, Дон Сорбино.
За четыре с половиной тысячи миль от Нью-Йорка Майкл Сорбино с гордостью и удовольствием смаковал первое официальное признание себя в качестве нового для него статуса босса. И признал его таковым не кто-нибудь, а сам всемогущий американский саро di tutti capi Дон Карло Донатти.
В Нью-Йорке Донатти положил трубку и начал перебирать в памяти подробности только что законченного разговора. Если все пройдет хорошо и удача ему не изменит, разговор этот может оказаться самым важным в его жизни. Но самой загадочной картой в игре по-прежнему оставался мальчик.
Где он?
Жив ли он?
Глава 55
Пегги въехала в Амальфи чуть позже семи вечера по местному времени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73