Шлоссер несколько напрягся. Ему льстило, что сам Порте заинтересовался его деятельностью. Но в то же время он понимал, в каком плане может интересовать известного мафиози. А опыт показывал, что никогда не следует попадать между двумя группировками. Слишком опасно. Поэтому Шлоссер решил приуменьшить свое значение.
– Как вам сказать… выполняю некоторые просьбы, но не связанные с чем-то противозаконным. Сейчас в России идет бурная легализация капиталов. Потому-то юристы и входят в силу, особенно такие, как я, – знающие языки и западную юриспруденцию.
– А в Канны с Александром вы тоже ездили по просьбе клиентов или из собственных побуждений?
– Эта прогулка своего рода услуга одному крупному бизнесмену. Мы с ним просто решили помочь ребятам. Они попали в глупую переделку.
Доменик остановился, внимательно посмотрел снизу вверх на адвоката и жестко сказал:
– Хватит, Шлоссер, вы не в суде. И я вас пригласил не Рейном любоваться. Начнем откровенный диалог. Организацию, которую я представляю, беспокоит появление русских в Европе. Они уже успели вторгнуться в некоторые области нашего традиционного бизнеса в Америке. Теперь там спохватились, но поздно. Приходится осторожничать, чтобы не допустить большой крови. В Европе мы должны провести целый ряд упредительных акций. Я откровенен, потому что пока значительно сильнее, чем гости из бывшего Советского Союза. Но преуменьшать опасность не собираюсь. Русская мафия, как всякий молодой, формирующийся организм, склонна к постоянному силовому давлению. Они, не раздумывая, могут устроить перестрелку в центре Канн или Бонна, выставить группу в сотню человек, способную вести настоящие боевые действия, но нам-то этого шума не надо. Здесь все давно поделено на сферы влияния. И моя конкретная задача не допустить ни одного русского бандита на Лазурное побережье. Пусть приезжают только в качестве туристов. А для этого мало сидеть в Монако или Ницце и не высовываться за пределы собственной территории. Столкновения с русскими неизбежны. Поэтому лучше всего перенести их в Германию. Во-первых, Кельн уже давно стал их штаб-квартирой, во-вторых, Германия лежит вне магистральных путей перевоза наркотиков, в-третьих, немецкие позиции на рынке оружия никто не оспаривает после того, как вам достались целые арсеналы брошенного вооружения. Да и потом – воевать на чужой территории всегда приятнее.
Шлоссер слушал Доменика, глядя на плавное течение Рейна. Больше всего в жизни он не любил, когда его ставили перед выбором. Любой выбор ведет к конфликту, а профессия Шлоссера и жизненные установки всегда противились серьезным столкновениям враждующих сторон. Он был вечным сторонником компромисса. Поэтому осторожно заметил:
– А не лучше ли договориться? Среди моих московских знакомых есть немало разумных людей.
– А вы – молодчина, Шлоссер! – похлопал его по огромному животу Порте своей маленькой пухлой ручкой. – Я очень надеюсь благодаря вам наладить такой контакт. А пока объясните-ка мне – кто такая Инесса?
Адвокат задумался. Этика в данном случае его не волновала. Ведь коль он дал Инессе информацию о Порте, почему с таким же успехом нельзя поступить наоборот? Но в том-то и дело, что Шлоссер сам до сих пор не разобрался, что собой на самом деле представляет эта дамочка.
– Коли разговор пошел в открытую, то признаюсь честно – знаю недостаточно. Но уверен, что за ней стоят мощные силы. К тому же она жена заместителя руководителя ФСБ по Москве, генерала Манукалова.
– Это что, контрразведка? – без всякого интереса спросил Порте, давно получивший сведения от Галины.
– Да. Но больше борьба с коррупцией и организованной преступностью.
– А Галина?
Шлоссер зачем-то оглянулся и посмотрел на пьющих шампанское женщин.
– Думаю, просто подруга, хотя есть один небезынтересный момент. Всю поездку субсидирует исключительно Галина. Я слышал, что у нее муж – немецкий миллионер…
В ответ Доменик рассмеялся.
– Дорогой адвокат! Неужели вы думаете, что я не проверил этого самого «миллионера» Вагнера. Вот уж ничего проще и быть не могло! Это всего-навсего рядовой служащий на фирме, экспортирующей сталелитейное оборудование. Вот тут-то и начинается загадка. Скорее всего Галина – подставное лицо. Хорошо бы выйти на ее хозяев…
– А сама-то не пробалтывается?
– О, эта женщина достойна восхищения! Она способна болтать двадцать четыре часа в сутки и при этом не сказать ничего лишнего. Я временами любуюсь тем, как самозабвенно она врет.
– По-моему, просто в вас влюблена, – заметил Шлоссер.
– Шлоссер, в нашем возрасте любовь – слишком обременительное занятие. Любовь требует денег, здоровья, а главное – времени. Но Галина одна из немногих женщин, которые меня не раздражают. Это-то и настораживает. Интересно, кто все-таки дает ей деньги на поездки с Инессой?
– Я так понимаю, что вопрос адресован мне для дальнейшего изучения?
– Да. Давайте прощупывать их вместе. И, как я понимаю, впереди у нас большая совместная работа, – при этом Порте лукаво подмигнул и повернулся, давая понять, что они слишком заговорились.
Солнце уже вовсю отражалось от ставшей абсолютно зеркальной поверхности воды. Новый день напомнил, что они провели бессонную ночь.
За время короткого перелета в Кельн Веня старался убедить Курганова в неверности его суждений об Инессе.
– Пойми, – говорил он, отхлебывая коньяк и загадочно мерцая затемненными стеклами очков. – Все осталось позади. Мы родились несколько месяцев назад. Если ты не забудешь прошлое, оно отравит твое будущее. Какая разница, за кого вышла замуж Инесса? Мы все подзалетели по глупости. А представь, что следователем был не Манукалов, а баба. И влюбилась бы в тебя, да так, что отмазала от тюрьмы. Ты бы после этого на ней не женился?
– Но Манукалов – подонок!
– Почему? В те годы был обычным винтиком…
– Да как ты не понимаешь, – перебил Курганов. – Этот гэбэшник специально раздул наше дело, чтобы его заметили. Вот дослужился до генерала. Нет, у меня с Инессой отношения закончены. Я ей никогда не прощу Виктора. Настоящего парня. Он уже сгнил давно, а она, сука, забыла, как пошел он по этапу вместо нее!
– Кому что на роду написано. Тогда могли застрелить любого из нас. Знали, на что шли…
– Нет. Я не предполагал, что они устроят такую бойню. Помнишь, как на наших глазах блатных расстреляли в упор. А ведь они уже никуда не бежали.
Веня поморщился. По своей натуре он не любил вспоминать всякие ужасы и лишения прошлой жизни. Ему всегда хотелось смотреть вперед, ибо почему-то распирало от уверенности в завтрашнем дне.
– Пожалуй, тебе действительно нужно жениться на Терезе Островски, чтобы забыть обо всем. Ей-то наверняка твои воспоминания будут неинтересны.
…Из Кельна они на такси добрались до отеля «Маритим», поражающего чистотой голубых окон, отражающих небо. В нем оказались свободные номера. Веня оплатил двухместный люкс на одну ночь, дав слово Курганову в нем не ночевать. На том и согласились. Номер успокаивал приятным сочетанием белого с синим. В нем было все, чтобы принять избалованную порнозвезду. Оглядев апартаменты, Веня заметил:
– А по мне – лучше с Эдди на ферме, на шлоссеровской перине. Эх, дурак наш адвокат. Просил по-хорошему – отдай жену, так нет же – уперся как баран.
Курганов не верил в быструю победу Вени. Ему казалось, что Эдди не позволит себе лишнего. Да и будет напугана появлением его на ферме. Но, как бы желая разрушить сомнения приятеля, Вениамин, усевшись в белое кресло, набрал номер телефона фермы. Ответила Эдди.
– Хелло, Эдди. Это Веня.
– Хелло… – неожиданно бесстрастно прозвучало в ответ.
– Ты меня уже забыла?
– Нет, нет, помню. А где Вилли?
– Вилли остался в Баден-Бадене играть в рулетку. Я признался, что влюблен в тебя, а он к этому отнесся очень плохо. Сказал, чтобы я убирался в Москву. Но без встречи с тобой я не могу уехать.
В трубке царило напряженное молчание.
– Ты меня слышишь? – крикнул Веня.
– Слышу, – робко ответила она.
– Я сейчас приеду!
– Но без Вилли это неудобно…
– Тогда давай встретимся в Бонне.
– Как же я могу, у меня ведь лошади… Веня растерянно посмотрел на Курганова, а тот впервые за последние дни покатывался от беззвучного хохота. Почувствовав себя оскорбленным, Веня категорично спросил:
– Так ты не желаешь меня видеть?
– Ну, не так, – раздалось в ответ.
– А замуж за меня пойдешь? – напирал Веня.
– Когда Вилли умрет? – не то в шутку, не то всерьез спросила Эдди.
– Вилли умрет не скоро. Я вас разведу. Ты за?
– Пожалуй, нам следует повидаться. Позвони мне завтра, что-нибудь придумаю.
Вене ничего не оставалось, как согласиться. Не успел он положить трубку, ею тут же завладел Курганов. Ему тоже не терпелось поговорить с Терезой.
Секретарша порнозвезды долго расспрашивала, по какому вопросу он собирается обращаться к фрау Островски.
– Передайте, что русский бизнесмен Александр Курганов, с которым она познакомилась в Каннах, хочет вложить деньги в ее бизнес, – важно заявил он.
– Одну минутку.
После довольно длинной паузы секретарша сообщила, что фрау Островски готова принять господина Курганова послезавтра в двенадцать часов дня, и, поблагодарив за звонок, положила трубку. Настало время смеяться Вене.
Но у Курганова был настолько удрученный вид, что Вениамин постарался себя сдержать.
– Ничего, старик, чем дольше ожидание, тем слаще обладание. Тебе легче, можешь пойти купить фильм с ее участием, вставить вон в видюшник и разглядывать свою милую во всех позах.
Курганов промолчал. Он дал себе зарок больше не реагировать на сальности в адрес Терезы. В конце концов, о ней говорят то, что есть на самом деле. И если он начнет бить каждому морду, то окажется полным идиотом. Поэтому набрал номер телефона, указанный на листке, вложенном в конверт, который передал ему Порте.
– Это я, – произнес он в трубку по-немецки. Очевидно, благодаря акценту на том конце провода поняли, и довольный голос ответил:
– Отлично. Откуда?
– Только что из Баден-Бадена. Остановился в отеле «Маритим».
– Отлично. Встретимся через два часа. Откладывать ни в коем случае нельзя. Ориентируетесь в Бонне?
– Нет.
– Тогда записывайте. Нужно переехать мост Кеннеди через Рейн в район, который называется Бонн-Бойль. Я буду вас ждать у цветочного магазина возле памятника прачке. Это напротив кирхи святого Иозефа. Узнаете меня по белому кейсу, который буду держать в левой руке. Все. Привет.
– Это ты с кем? – удивился Веня.
– Да так, кое-какая работенка может подвернуться. Я ведь на щедрость Инессы не рассчитываю. И ферму в наследство вряд ли получу.
Курганов заметно нервничал. Слонялся по номеру из залы в спальню и обратно. Веня больше вопросов не задавал, предполагая, что Шлоссер нашел возможность помочь Александру заработать. После поездки в Канны их пути скорее всего разойдутся. Веня очень рассчитывал на фонд, обещанный Инкой. Покрутившись несколько дней в Европе, похвалил себя за правильный выбор – нечего ему делать ни в Америке, ни на Западе. Деньги крутятся в Москве. И нужно становиться на ноги там. А Курганов, очевидно, решил иначе. Веня не собирался уговаривать его возвращаться в Москву. Раз он отказался от сотрудничества с Инкой, значит, ему в России одна дорога – в криминал. А тут, в Германии, с его настырным характером Саня окопается, плюнет на порнозвезду, найдет какую-нибудь бабу из эмигранток и начнет спокойную, трудовую, сытую жизнь чуть ниже среднего европейского уровня.
Так виделась судьба Курганова в Германии Вениамину. Но совершенно иначе планировал ее сам Александр.
Ровно в час дня он стоял возле кирхи и наблюдал за человеком с белым кейсом. Вокруг не было ни души. Раскатистым боем ударили часы. Курганов вздрогнул и перешел на другую сторону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78