– Должен тебя разочаровать, для нас для всех готовится одна крышка. Мы погуляли по набережной и случайно зашли в китайский ресторан. Эдди отказывалась, говорила, что там плохо готовят и что ты в него принципиально не ходишь. Но мне казалось очень романтично прокатиться за бокалом вина по вечернему Рейну. Никаких приставаний с моей стороны, клянусь, не было. И вдруг, когда повернули назад, к причалу, в зале я увидел сидящего за столиком Курганова. Он был очень бледен. Я не захотел его окликать, заранее зная, что Тереза его наверняка обсмеяла и прогнала, а потому выслушивать, какая она сука, мне не хотелось. Ведь у меня же и в мыслях не было, что он пришел на заказное убийство. Сам не видел, но Эдди сидела лицом на зал и потом давала показания полицейскому инспектору…
– Значит, полиция все засекла, – профессиональным тоном отметил Шлоссер.
– Да, но об этом позже. Курганов встал, подошел к столику, за которым ужинали какие-то тучные турки, вытащил пистолет и метров с трех застрелил одного из них двумя выстрелами. Потом схватил официанта, его спиной разбил окно и прыгнул в реку. Судя по всему, там неподалеку находилась лодка, потому что он исчез в вечерней темноте раньше, чем остальные бросились к окнам… Так-то вот, Федя.
Шлоссер задумался. Ситуация возникла на редкость противная. Из-за нелепой случайности в деле об убийстве оказались замешаны они все. Во-первых, приглашение в Германию для них делал он, Шлоссер. Во-вторых, соседи видели, что двое иностранцев жили на ферме, в-третьих, Эдди была в компании, совершившей убийство, в-четвертых, он никогда теперь не докажет, что не сам разбил свою машину для создания алиби. А в-пятых, он довольно долго сидел в холле «Меритима», и служащие отеля наверняка его запомнили. К тому же, там Вилли встретился с Вениамином. Отличная ловушка для ни в чем не повинных людей!
Шлоссер аж крякнул от досады. Так жизнь его еще не припирала к стенке. И на чем? На ровном месте!
– Инспектор что-нибудь заподозрил? – с надеждой спросил он.
– Нет, иначе бы не отпустили. Эдди соврала, что втихаря от мужа, уехавшего в другой город, решила встретиться со мной. Поверили. Но то, что я русский, создало некоторую напряженность. Официант, обслуживавший Курганова, сообщил о его сильном акценте и уверял, что тот был либо поляком, либо югославом. Наверное, русских просто в глаза не видел.
– Ну, от этого не легче, легавым будет не так-то сложно установить личность убийцы.
– Ты думаешь?
– Все зависит от кампании, которую раздуют в прессе. Одно дело, если это – чисто мафиозная разборка. Но тут, думаю, обошлись бы и без твоего приятеля, а совсем другое, если примешана политика. Может, этот турок какой-нибудь активист или, что еще хуже, профсоюзный деятель. Тогда полиция перевернет всю Германию. И поверь, здесь искать умеют. Ах, что ж вы, подлецы, наделали…
Вене сказать было нечего. Он прекрасно понимал, что Курганов подставил Шлоссера. Но, с другой стороны, чего уж так быть в долгу перед адвокатом? Сам вызвался работать на российскую мафию. Должен был понимать, что возможны любые эксцессы. Хотел покоя – открыл бы обычное турбюро.
– В нашем деле без осечек не обходится, – все же решил успокоить он.
– Ничего себе осечка! Это называется из всех орудий по своим!
Шлоссер лихорадочно обдумывал положение. По адвокатской привычке всегда искал плюсы, а не минусы. Ведь они возникали при любой, самой обвальной ситуации.
– Он пистолет бросил или прихватил с собой?
– Не видел, – пожал плечами Веня.
– Эх, ты – Федя. Такие вещи замечать надо. Ладно. Надеюсь, что в Германии твоего дружка уже нет… – как ни смешно, но главным плюсом оказалось то, что Веня уже никогда не станет ухаживать за Эдди, а та побоится даже думать о нем. Но выигрыш был не совсем вчистую. Адвокат понимал, что теперь надобно позаботиться о своем алиби. На ферму в любом случае он возвращаться не собирался. Слишком рискованно. Вдруг легавые задержат Курганова? Тогда им нескольких минут хватит, чтобы вычислить Шлоссера. На такой экстренный случай у Вилли была куплена небольшая вилла в Испании на чужое имя.
Там жил один старик. Русский, из власовцев. После войны сумел пробраться под защиту франкистского режима. Был одинок и страшно домовит. Шлоссер ему доверял, потому что старик был кристальной честности и верил, что адвокат сумеет похоронить его в России, в Вологодской области. Шлоссер на его имя переводил деньги и в любой момент мог воспользоваться его документами. Самому старику они были уже ни к чему. Но «ложиться на дно» – дело крайнее. Следовало со стороны немного понаблюдать за развитием событий.
– Видишь, Веня, как нехорошо ухлестывать за чужой женой, – произнес он наставительно, но уже без раздражения.
– Вижу, – согласился тот.
– В самый раз чего-нибудь перекусить, – от нервного напряжения у Шлоссера возникли в животе голодные судороги.
Они зашли в кафе. Там, кроме гамбургеров, ничего не было. Адвокат взял себе три порции и четыре банки пива. Уселся за пустой столик и с нескрываемым удовольствием принялся за еду. Почему-то ему особенно хорошо думалось, когда он тщательно пережевывал пищу. Вот и сейчас закралась одна интересная мыслишка. А что, если взять и махнуть не куда-нибудь, а в Россию? Виза есть, безопасность там гарантирована, деньги имеются. Эдди будет держать его в курсе дел. Он постарается усилить в ней чувство вины. Соседи знают, что он поехал на кинофестиваль в Канны. В день убийства его на ферме не было. Пожалуй, лучшей страны для пережидания не было. Да и за Веней легче присматривать. Теперь попал к адвокату в должники и, как человек совестливый, будет отрабатывать.
Закончив с третьим гамбургером и выпив три банки пива, Шлоссер перевел дух и вытянул ноги на проход.
– Значит, так, Федя. Слушай внимательно, – начал он, открывая четвертую банку. – Ты хотел, стервец, оставить меня без жены, а оставил без жены и дома. Многовато для первого раза. Придется теперь заботиться обо мне. Сейчас немного засну, минут на двадцать, а потом помчимся в Баден-Баден. Там я даже номер не сдал. Завтра должны вынести приговор моей машине… Кстати, это ты ее изувечил?
Веня посмотрел на Шлоссера через затемненные стекла, улыбнулся самой что ни на есть невинной улыбкой и своими пухлыми губами обиженно заявил:
– Как ты мог на меня подумать? Я же серьезный человек. Адвокат ему не поверил, но счеты сводить было как-то не ко времени.
– Ладно, Федя, купишь новую.
– Куплю, – с готовностью согласился Вениамин.
– Тогда пойду в машину посплю, а завтра из Баден-Бадена поедем во Франкфурт. Оттуда есть рейсы на Москву. У тебя паспорт с собой?
– А как же! – Веня несказанно обрадовался, что Шлоссер не возвращается на ферму. Остается подержать его в Москве достаточно долго, чтобы Эдди привыкла к одиночеству. Потом видно будет. Веня тоже увидел свои плюсы в создавшейся ситуации. О такой редкой возможности избавить Эдди от Шлоссера он и мечтать не мог.
Адвокат пошел спать, а Веня, расплатившись за гамбургеры и пиво, отправился любоваться ночной рекой, по склонам которой тянулись виноградники, казавшиеся при лунном свете бесконечными, растянутыми рыбацкими сетями. Нервозность потихоньку затухала, и Веня уже улыбался сам себе, подумывая о том, что не так уж плохо жить на свете, когда есть голова на плечах. Теперь оставалось молиться только о том, чтобы при пересечении границы не задержали Курганова…
Инесса приехала в салон спозаранку и принялась пытать Лялю обо всех событиях, происшедших за время ее отсутствия. Но Ляля была немногословна. Инесса и не подозревала, что «серую мышь», которая, как она считала, должна была молиться на нее за предоставленную работу, с потрохами продалась Геннадию Владимировичу Столетову. Он умело использовал возникшую в душе женщины зависть ко всем этим начальственным женам и дочкам, перед которыми Ляля, научный работник с ученой степенью, должна была разыгрывать роль приветливой прислуги. Вот из-за этого-то комплекса и согласилась сообщать Столетову обо всех разговорах, ведущихся в салоне.
Первое, о чем от нее узнала Инесса, так это о романе Ирочки Пригородовой с Али. Нужно сказать, что телохранитель рассчитал верно. Она ужасно возмутилась и даже выпила немного коньяку, чтобы успокоиться, заявив:
– Вот пусть теперь Ирочку и охраняет!
– Вполне вероятно, – подтвердила Ляля. – У Ирочки появилась очень богатая покровительница. Что-то вроде дальней родственницы. Очень хочет попасть в наш салон. Я ее видела. Роскошная дама, годочков так это пятидесяти пяти.
– Еще чего не хватало! Ирочка будет тут свою кашу варить! – разозлилась Инесса.
– Ну, а о Тамаре и беспокоиться нечего. Ей теперь на своего посла наплевать. Нашла какого-то студента, так представляешь, он чуть ли не целую собственную армию содержит. Подарил «СААБ». Даже сама Алла Константиновна ее в последнее время очень к себе приблизила… Ну, то, что Майка Зарубина очередное наследство получила, ты наверняка знаешь. Вот что значит, с молодости иметь пожилых любовников. И чего она все на здоровье жалуется? Может, от стариков зараза какая-нибудь переходит…
Инесса почувствовала себя на периферии событий. Пока моталась по Европе, тут народ времени даром не терял.
– А что с бизнесом?
– Крутят что-то. Алла Константиновна стала привечать жену генерала Супруна…
– Этого коммуняки?!
– Так ведь говорят, правительство не сегодня-завтра отправят в отставку, а у той весь парламент схвачен.
Инесса выпила вторую рюмку и закурила. Она знала Стеллу Яковлевну давно, еще когда Супрун был заместителем министра обороны. Стерва редкостная. Продаст раз десять, а то и больше. Плохо, ежели Алла Константиновна задумает потянуть одеяло на себя. Без лидерства Инессы им не обойтись.
– А как поживает Василиса Георгиевна? – спросила она о брошенной жене Столетова.
– Живет в ненависти к журналистке. На нее все махнули рукой. Кто она теперь такая? Бывшая жена. Скоро денег и на взносы в наш клуб не наскребет.
Ляля с особым наслаждением говорила о бывшей жене Столетова, потому что хотела подчеркнуть, что все собирающиеся здесь жены гроша ломаного сами по себе не стоят, и от осознания их ничтожности чувствовала себя превосходно. Но Инесса не обратила внимания на ее интонацию и, отправляясь на массаж, попросила – свари-ка мне кофе.
Лежа под властными руками массажиста, она прикидывала расклад. Самой навязываться к Алле Константиновне не хотелось, хотя именно та была ключевой фигурой в афере с островами. Лучше взять на себя Василису Георгиевну. Тут связей не меньше. А насолить бывшему супругу и просить особо-то не придется.
Когда она, расслабленная после массажа, пила кофе, к ней подошла Ирочка. Выглядела девка заметно похорошевшей. Костюмчик из «Эскады», стоимостью не менее восьмиста долларов да туфельки простенькие, но итальянский дизайн виден сразу. Хотя морда осталась все такой же плебейской. Только с телохранителями и спать.
– У меня к тебе просьба, – сказала она после привычных приветствий и поцелуйчиков.
– А у меня к тебе, – резко начала Инесса. – Или я уволю Али, или ты с ним трахаться прекратишь!
Ирочка выкатила глаза.
– О чем ты? Он мне один раз помог с ремонтом машины и все! Ну, и бабы! Надо же придумать такую сплетню. Поверь, Инесса, как я могу, ты же сама с ним спишь…
«Далеко пойдет девочка», – подумала про себя Инесса и, не отреагировав на последнюю фразу, хозяйским тоном позволила говорить.
– Меня недавно познакомили с очень достойной женщиной. Зовут ее Марфа. Муж какой-то ветеран войны. Слушай, такая богатая и добрая тетка, слов нет. Очень хочет попасть к нам… так вот я…
На лице Инессы появилась гримаса недовольства, капризные губки выразили все, что она думает о подобных дамах.
– Ирочка, ну о чем ты просишь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78