Я собрал по крупицам работы Амирхана Даутовича, и любая официальная экспертиза подтвердит это.
– Тогда не Сенатор ли стоит за убийством прокурора Азлар­ханова? – встрепенулся начальник уголовного розыска, столь­ко лет мучившийся тайной смерти своего друга.
– Но это для начала мы предоставим выяснить Артуру Александровичу. Не завидую я теперь ни Сенатору, ни Миршабу, – спокойно продолжал прокурор. – А сегодня нам и по долгу, и по службе, и по-человечески надо помочь Шубарину. Пропажа гражданина США может стать проблемой государственной. Но мне кажется, теперь я знаю, откуда начинать, только, пожалуй­ста, не удивляйтесь, должна же хоть иногда фортуна улыбаться и нам, мусорщикам, когда кругом пьют шампанское…
Хуршид Азизович, улыбаясь, достал знакомый полковнику альбом с фотографиями особо опасных преступников в республике, который тот сам некогда подарил предыдущему прокуро­ру. Отыскав страницу, на которой красовался Талиб Султанов с краткими данными о нем, прокурор передал альбом Джураеву со словами:
– А этот молодой человек вам хорошо знаком?
Еще не успев глянуть, полковник пошутил:
– Они тут все мне как родные, это же я с любовью собрал сей трогательный голубой альбом и подарил вашему предше­ственнику. Чтобы не расслаблялся ни на минуту, зная, что в нашем крае воров-»авторитетов» чуть меньше, чем в огромной России, а значит, удельный вес наших представителей в «воров­ском парламенте» – а он существует и работает куда эффективнее государственного – огромный…
Но в первую секунду, увидев фотографию Талиба, полковник опешил. Подумал, что председатель городской коллегии адво­катов Горский, которого он несколько месяцев назад пинком выставил со второго этажа роскошного особняка в Рабочем городке, успел пожаловаться на него прокурору, и тот хочет попенять ему за некорректное обращение с известным юристом: ведь хитрющий адвокат мог придумать десятки веских причин, почему он оказался в доме у вора в законе. И полковнику ярко вспомнилась вся встреча у Талиба, где он узнал, что за охотой на Камалова стоит человек из Верховного суда – Миршаб. Но голос прокурора вернул его в действительность.
– Этот человек встречался с Шубариным в Мюнхене. Мо­жет, сей факт натолкнет вас на какую-нибудь мысль?
– Талиб в Мюнхене? Что ему нужно от Шубарина? – искренне удивился полковник. – И откуда у вас такие сведе­ния? Я имею регулярные выписки из ОВИРа, слежу за передвижением интересующих меня лиц. Могу заявить со всей ответ­ственностью – Талиб Султанов не оформлял выезда в Гер­манию.
– Это важная новость, полковник, я не догадался проверить таким образом, но Талиб был в Мюнхене. Информация надеж­ная, из Интерпола. Вполне вероятно, что визу Султанову офор­мляли в Москве, теперь частные туристические фирмы за день­ги кого хочешь и куда хочешь отправят, нынче рай для преступ­ников. Но должен отметить, и вы тут правы, по наблюдениям немецких коллег, они вряд ли раньше были знакомы, хотя встреча и была неплохо организована.
– В таком случае Шубарин и до сих пор может не знать, кто к нему приезжал, как мы не знаем, почему Талибу понадобился Японец, да еще на чужой территории. Почему такая спешка? Ведь из газет давно ясно, что Шубарин скоро вернется в Таш­кент… – рассуждал полковник вслух, пытаясь вовлечь в реше­ние кроссворда и прокурора – вдвоем им часто удавалось найти неожиданный ход.
– Одно теперь ясно: похищение связано только с банком, с банком, не работавшим и дня, и украли близкого Японцу человека, купившего акции на крупную сумму. О чем это говорит?..
Теперь рассуждал вслух Камалов. Перебивая его, Джураев вставил:
– Ясно, чтобы сделать больнее и финансово ощутимее, возможно, кто-то хотел войти в долю или что-то в этом роде. Если бы просто украли богатого человека, каким безусловно является мистер Лежава, то уже позвонили бы и попросили выкуп, и Шубарин, не желая шума, конечно, отвез бы деньги, хотя после отъезда гостей начал бы крутую разборку.
– Пожалуй, вы правы, нащупали верную причину, но это еще не след, – сказал прокурор и вновь потянулся к газетам, лежа­щим на столе. – Давайте снова внимательно посмотрим список тех, кого вчера Шубарин представлял как руководителей бан­ка, учредителей – нет ли среди них людей, бросивших вызов Японцу.
Но не успел Хуршид Азизович прочитать до конца фамилии учредителей банка, представленных Шубариным, как Джураев вскрикнул:
– Там должна быть фамилия Горского, председателя город­ской коллегии адвокатов, или же Файзуллаева, тоже пройдохи из областных прокуроров, докатившегося до юрисконсульта в одной сомнительной частной туристической фирме.
– Нет здесь таких фамилий, как и нет явно подозрительных личностей, – остудил Камалов пыл начальника угрозыска рес­публики.
Джураев секунду сидел подавленный, но потом тихо засмеял­ся, сорвался с места и пустился в бесшумный пляс. Прокурор, не понимая, что происходит, растерянно улыбался. Полковник вдруг заговорщически подмигнул ему и сказал нараспев в такт танцу:
– Оттого Лежаву выкрали, что этих людей в списках не оказалось, не подпустили людей Талиба к престижному банку. Теперь я знаю не только, кто и почему выкрал американца, но даже знаю комнату на втором этаже, где он содержится.
– Говори яснее, – заволновался прокурор, почувствовав, что Джураев нащупал что-то основательное.
Пришлось Джураеву подробно рассказывать, как на другой день после покушения на прокурора в больнице он в поисках ответа, кто же охотится за Камаловым, попал в дом Талиба, кого там встретил и чем закончился неожиданный визит. Тогда, медленно поднимаясь по лестнице на второй этаж, где Талиб играл в нарды с Горским, он расслышал обрывки, видимо, затянувшегося разговора. Но тогда он не придал этому значе­ния, у мафии ныне сотни дел, связанных с финансами и банками, с арбитражем, где требуются опытные юристы. Но сегодня вспомнилась не сцена в комнате, когда он пинком вышиб Гор­ского, поняв, кому он служит верой и правдой, и даже не угрозы Султанова и его нож, а всплыли ясно только несколько фраз хозяина дома и ответ гостя: «Марк Семенович, повторяю еще раз, совет решил, что в банк нашим представителем должны пойти вы. Там нужен умный, изворотливый человек. Или же Файзуллаев…» – «Нет, я не хочу работать рядом с ним, пусть лучше Файзуллаев, он же из местных…»
– Пожалуй, так оно и есть, – сказал прокурор, и они оба сразу глянули на часы. Следовало поторопиться, Шубарин и сам мог выйти на след Гвидо Лежавы, тогда они упускали шанс оказать помощь Японцу, чего так хотелось прокурору, думавше­му о дальнейшей борьбе с Сенатором и Миршабом, да и люди банкира могли наворотить дел, и опять же американский гра­жданин…
– Мы освободим американца и подарим его Шубарину на блюдечке с голубой каемочкой. Или дадим Японцу возможность самому разобраться с Талибом и теми, кто стоит за ним? – спросил Джураев, уже доставший переговорное устройство, что­бы вызвать группу задержания.
– Наверное, все-таки пусть Шубарин освободит друга. А наша услуга… Он понимает, в какой ситуации мы его выручи­ли. А если Миршаб с Сенатором узнают каким-то образом, что это мы оказали ему такую помощь, то между ними появится трещина, а я ведь потом собираюсь поговорить с Японцем, и ему будет неловко уклониться от встречи. Есть еще один резон предоставить все Артуру Александровичу. Если мы возьмем Талиба, тот никогда не признается, что похищение связано с банком, а скажет, что его подручные без его ведома выкрали американца с целью получения выкупа, и бьюсь об заклад, у Султанова уже есть человек, который возьмет всю вину на себя, вы ведь говорили, что Горский первоклассный юрист. В таком случае нам никогда не узнать, почему Талиб пытался внедрить своих людей в банк. А если Шубарин сам вызволит своего друга, ему при случае все-таки придется объяснить, почему выкрали Гвидо Лежаву, а не Сухроба Ахмедовича, Сена­тора, например. Но мы на всякий случай должны подстраховать банкира. Так что вызывайте своих парней, я тоже поеду с вами.
Когда к прокуратуре подкатили две ничем не примечатель­ные «Волги» с форсированными двигателями и новыми шинами, прокурор набрал телефонный номер Японца; сегодня, дома или в машине, он обязательно поднимет трубку. Раздался необыч­ный зуммер, видимо, отозвался телефонный аппарат в «Мазерати», и ровный спокойный голос, .который он вчера слышал с экрана телевизора, сказал:
– Я слушаю вас.
– Доброе утро, Артур Александрович, вас беспокоит проку­рор республики Камалов…
Ферганец сделал едва заметную паузу, надеясь уловить в го­лосе банкира растерянность, шок, но в ответ услышал ровное, спокойное:
– Здравствуйте, Хуршид Азизович, чем обязан столь ранне­му звонку?
– Хочу вас поздравить с открытием вашего банка, смотрел вчера по телевизору, такого количества иностранных гостей не знала в Ташкенте ни одна презентация.
– Спасибо. Банк рассчитывает в основном на иностранные вклады, об этом уже сообщалось в прессе, оттого и гости из-за рубежа, но в основном это мои старые друзья, лишь недавно покинувшие наши края. Сегодня для них появился реальный шанс помочь Родине и чаще бывать здесь. Поверьте, ностальгия не выдумка писателей и поэтов, и ею чаще всего болеют богатые, благополучные люди.
– И мистер Лежава тоже страдает этой болезнью?
– Как никто другой. Оттого такой высокий вклад, чек на многих произвел впечатление.
– В таком случае, Артур Александрович, я вдвойне должен помочь вам и вашему гостю. Запишите адрес, где его можно отыскать: Рабочий городок, улица Радиальная, 12, двухэтажный особняк с глухими голубыми воротами, в нем некогда жил известный узбекский художник, не спутайте.
– Спасибо. Надеюсь, я не вам обязан столь злой шутке? – довольно жестко спросил Шубарин.
– Нет, не мне, Артур Александрович, а человеку, приезжав­шему к вам в Мюнхен, это его адрес я продиктовал.
– Кто он? – прямо, без обиняков спросил банкир.
– Мы так и подумали, что вам не удалось выяснить, кто приезжал к вам в Мюнхен, иначе бы уже тряхнули его в первую очередь. Хотя мы знаем: он звонил вам, когда вы вернулись в Ташкент, и настаивал, чтобы вы включили в правление банка его людей, на что получил отказ. Вот и причина похищения американца. Его зовут Талиб Султанов, но мы, к сожалению, не располагаем данными, кто стоит за ним, на наш взгляд, он всего-навсего получил приказ.
– Спасибо еще раз, я поспешу, Гвидо человек нетерпели­вый, горячий, не любит дурного обращения, не выкинул бы чего. И последнее: в нашем разговоре вы несколько раз сказали – мы. Значит, есть еще человек, которому я тоже обязан? Кто он, если не секрет?
– Полковник Джураев, начальник уголовного розыска рес­публики.
– Серьезный мужик, я его хорошо знаю, у нас некогда был общий друг. Поблагодарите его…
Разговор неожиданно оборвался, Японец, наверное, срочно созывал к себе свою рать.
– Мы должны появиться там раньше Шубарина и незаметно занять позиции, чтобы в крайнем случае вмешаться в события и освободить американца. – И прокурор с полковником поспешили вниз к машинам, где их дожидалась группа захвата.
Не успели парни из уголовного розыска, одетые в гражданское, незаметно рассредоточиться вокруг внушительного особ­няка, утопающего в зелени, и получить последние наставления полковника, как на Радиальной, возле дома номер 12, притормозил темно-синий автомобиль-фургон с затененными окнами японской фирмы «Тойота», каких в Ташкенте за последние два года появилось множество и они уже не бросались в глаза, особенно в этой части города, где жили люди состоятельные, с размахом. Улица Радиальная, крученая-верченая, сплошь пе­ререзанная проездами, переулками, тупиками, создавала максимум удобств и для группы захвата, и для людей Японца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59