Это была небольшая, со вкусом обставленная комната, в конце которой располагалась стойка бара. На стене висели зеркала и стеклянные полки, уставленные бутылками. В общем, веселая обстановка. Я представил себе, как здесь толпились американские и английские военные'. В те дни, наверное, «Орендж Хетч» был шикарным заведением.
В бар вошел мой новый знакомый с бокалами в руках.
— Я какое-то время еще пробуду в Мэлки,— обратился я к нему.— Может, мы еще увидимся. Как вас зовут?
Он ответил, что его фамилия — Берт Фелпс.
— Ваши посетители в основном пользуются этим баром?
— Нет, они предпочитают бар по другую сторону танцевального зала. По вечерам он обычно открыт. Кстати, в том баре работает хорошая девушка. Может быть, вы хотите перейти туда?
— Нет,— отказался я.— Мне больше нравится здесь. Я люблю тишину.
— Когда придет мисс Эллерден, я предупрежу ее, что вы здесь,— сказал он и вышел.
Я сел за столик и закурил. Минут через пять дверь открылась, и на пороге появилась Дениз. Я молча смотрел на нее.В жизни мне довелось повидать множество женщин самых различных типов и характеров, в самых разных уголках земли. Но Дениз невозможно было сравнить ни с кем из них.
В этой девушке было что-то особенное, не поддающееся определению, нечто ошеломляющее, как удар между глаз. И дело не только в ее совершенной красоте. В ней было что-то еще. Женственность и привлекательность. Они притягивали еще сильнее оттого, что Дениз совершенно их не осознавала.
Ее красота была очень спокойной. Природная скромность сквозила в каждом движении. И это печальное выражение глаз. Неизменное. Она могла улыбаться, как улыбалась мне вчера, но в глазах сквозила грусть. Я вспомнил, что подумал о ее глазах, когда увидел ее впервые.
Это были глаза собаки, которую били так долго и сильно, что все для нее уже потеряло смысл. Абсолютно все. Потому что собака знает — она столько уже получила побоев за свою жизнь, что если даже с ней произойдет что-нибудь хорошее — даже если кто-то бросит ей кость — она все равно будет помнить о побоях.
Можно было понять Трединора. Каждый мужчина на его месте вел бы себя так же. Он с радостью все выдержал бы и пошел бы на все ради обладания такой женщиной.
Я мысленно одернул себя — подумал, что начинаю чересчур интересоваться этой девушкой. Если бы я не был таким чертовски осторожным, то давно уже влюбился бы в нее — по-настоящему влюбился. А я себя знаю. Я один из тех счастливых — или несчастных — типов, которые, если по-настоящему полюбят женщину, обязательно долж-н ы действовать.
А у нее, подумал я, хватает забот и без влюбленного Николаса Гейла.Дениз вошла в комнату. На ней было платье из пурпурного льна, сшитое отличным портным. Цвет платья подчеркивал ее чудесный загар и медовый цвет волос. Капроновые чулки были того же цвета, что и загорелая кожа, а белые босоножки на высоких каблуках прекрасно сидели на маленьких красивых ножках.
Девушка сняла белый шифоновый платок и остановилась посреди комнаты, глядя на меня.
— Извините, если я опоздала,— сказала она.— Мне пришлось з а-ставить себя приехать. Я уже готова была позвонить вам сюда и сказать, чтобы вы не ждали. Потому что ... Потому что я просто не могу этого вынести.
Дениз отвернулась. Я видел, как ей тяжело. Я встал и спросил:
— Неужели все действительно так уж плохо? Она кивнула, продолжая глядеть в сторону.
— Все гораздо хуже, чем вы думаете,— сказала она так тихо, что я едва расслышал.
— Садитесь, успокойтесь и выпейте мартини. Он здесь вполне приличный. Выкурите сигарету и не беспокойтесь ни о чем. Вы же знаете — то, что сначала воспринимаешь как трагедию, потом нередко оказывается сущей ерундой.
Она села на бархатный диванчик, стоявший у стены напротив маленького бара. Я поднес зажигалку к сигарете Дениз и увидел, как дрожат ее руки. Она была в ужасном состоянии, а я не мог понять, что с ней происходит.
Девушка не притронулась к мартини. Она сидела, глядя вниз, и дым от ее сигареты тонкой струйкой поднимался к потолку.Я взял свой пустой бокал и вышел из комнаты. Прошел по коридору, потом через совершенно пустой танцевальный зал и вышел в большой бар. Там выпивали и неспешно беседовали с полдюжины мужчин. Я попросил у девушки, стоявшей за стойкой, двойной мартини и вернулся в маленький коктейль-бар.
Дениз сидела в той же позе, глядя в пол..
— Выпейте мартини и возьмите себя в руки,— резко сказал я. Она медленно поднесла бокал к губам и сделала глоток.
— Выпейте все.
Дениз выпила мартини. Я подошел и сел рядом с ней.
— Думать о вещах, которые уже произошли и которые могут произойти,— это последнее дело,— сказал я.— Все наверняка будет лучше, чем вам сейчас кажется. Расскажите, что вас беспокоит.
— Я ужасно напугана,— сказала она.— Мне страшно со вчерашнего вечера, когда во время танцев в «Паласе» я получила эту записку. Там было написано, что я должна идти в коттедж Клода Уипса. Я очень испугалась, когда это прочла. Ведь я надеялась, что с этим ужасным делом покончено, и со временем я, может быть, вообще о нем забуду.
— А после записки Уипса вы стали думать по-другому? — спросил я.— Она напомнила вам, что дело еще не окончено?
Девушка кивнула.
— Потом я отправилась в коттедж и нашла там вас. Но тогда я еще не поняла, что все это значит, почему вы избиты и окровавлены.
— Вы хотите сказать, что когда все обдумали, то поняли, что кто-то настроен действовать очень решительно? Что кто-то хотел убрать меня с дороги и остановить это расследование?
Она снова кивнула.
— Но ведь расследование продолжается,— улыбнулся я.— И первый раунд мы выиграли. К о е-к ому придется выдумать что-нибудь новенькое.
Дениз подняла голову. В первый раз за все время она смотрела прямо на меня. В ее глазах был страх.
— В том-то и дело. Он придумает что-нибудь новенькое, как вы сказали. Но что?
Я пожал плечами.Наступило долгое молчание. Потом Дениз сказала:
— Прошлой ночью в коттедже я спросила, окончательно ли ваше решение заниматься этим делом. Я говорила, что, по-моему, вам не стоит за это браться, что моя мать права, считая, что нужно оставить все как есть. Но вы не согласились. Сказали, что это было бы глупо. Вы говорили, что будете заниматься этим делом, что бы ни случилось.
— Конечно. Почему бы и нет? Что бы ни произошло, хуже уже не будет. К тому же, мы уже избавились от одного из противников. Я нашел одного из вчерашних драчунов и заставил его говорить. Теперь я знаю, кто поручил им эту работенку.
— Кто же это был? — Дениз удивленно подняла брови.
— Уипс,— ответил я.— И это вполне понятно. Я даже думаю, что могу точно рассказать, как все произошло.
— Да? — в глазах Дениз появился интерес.— Расскажите.
— Ко е-к т о был уже по горло сыт Уипсом, когда тот вернулся к нему после встречи со мной в «Шеппи» и сказал, что ему придется расколоться. К о е-к о му это совсем не понравилось. Уипс сказал ему, что я приехал сюда и во все сую нос. Так что к о е-к ому я тоже
не понравился. А Уипса он давно недолюбливал, особенно после того, то произошло. Это вам понятно?
— Продолжайте, пожалуйста,— кивнула девушка.
— У ко е-к ого возникли проблемы. Так что ему пришлось ообещать Уипсу уйму денег за то, что тот обрубит концы, забудет вой бизнес в Мэлки и уберется восвояси, пока еще не поднялся шум. н намекнул Уипсу, что было бы совсем неплохо, если бы меня кто-нибудь проучил — может, после этого я перестану соваться в чужие дела. Уипс охотно согласился. Тем более, что у него были серьезные причины не любить меня.
Итак, Уипс договорился о двух вещах. Он согласился немедленно покинуть Мэлки и нашел крутых парней, которых, кстати, хорошо знал лично. Во время войны они вместе с ним промышляли тем, что продавали разбавленный виски. Они взялись избить меня и припугнуть, что, если я не уеду, в следующий раз они меня прикончат. Об этом Уипс к о е-к ому и рассказал, заверив, что со мной разберутся как следует.
— Я понимаю,— Дениз энергично кивнула, и ее длинные волосы рассыпались по плечам. Она уже забыла о своем страхе и слушала меня с огромным интересом.
— Эта идея понравилась к о е-к о му, тем более, что соответствовала его тайному плану. Уипс предупредил его, что уйдет из коттеджа около девяти. Я должен приехать в девять тридцать, а чуть позже появятся «мальчики» и займутся мной.
Обратите внимание, как удобно это расписание для к о е-к ого.
— При чем тут расписание? — спросила она.— Я не понимаю, что вы имеете в виду.
— Сейчас поймете. Все шло точно по плану. Клод Уипс вышел с чемоданом из коттеджа ровно в девять. Я приехал в девять тридцать. Дружки Уипса появились примерно без двадцати десять и сразу взялись за меня. Если полиция заподозрит, что Уипса убили — а это вполне возможно,— и если она начнет этим как следует заниматься, она сразу заподозрит парней, которые обработали меня без двадцати десять. Напрашивается версия, что по дороге в коттедж они встретили Уипса на горной тропинке и сбросили его в пропасть.
— Но Уипс...— сдавленным голосом сказала Дениз.— Разве он... Неужели он?..
— Да, он мертв. И вот что я думаю о его смерти. К о е-к т о знал, что Уипс выйдет из коттеджа около девяти, и поджидал Клода за поворотом в самом узком месте горной тропинки. К о е-к т о сбросил его вниз, и с Уипсом было покончено. После этого у него было вполне достаточно времени, чтобы уйти, не встретившись с парнями, которые шли в коттедж обрабатывать меня. Теперь к о е-к т о не сомневался, что в преступлении сразу заподозрят тех, кто избил меня. Ведь меня избили за то, что я пытался что-то выяснить, а Уипс знал то, что я пытался выведать у него. За это его и убили. Просто, не правда ли? Согласитесь, у кое-кого мозги работают что надо.
Лицо Дениз стало испуганным и напряженным.
— О, боже,— прошептала она, заламывая руки.— Значит...
Убийство! Неужели это никогда не кончится?.. Она отвернулась и горько зарыдала. Я дал ей выплакаться, потом обнял за плечи.
— Успокойтесь. Ситуация действительно очень неприятная, но мы должны из нее выбраться.
Дениз повернулась ко мне. Лицо ее было совсем рядом с моим. Я чувствовал запах ее духов.
— Нет... Нет...— прошептала она.— Вы должны остановиться. Должны... С этим нужно покончить немедленно. Пожалуйста...
— Но почему? — спросил я.
Дениз ничего не ответила. Она сидела, глядя в пол, и изо всех сил сжимала сплетенные пальцы.
Я встал и осторожно отодвинулся от нее. Я подумал, что Майку Линнену может не понравиться, что его лучший сыщик крутит любовь с дочерью одного из самых богатых клиентов фирмы в самый разгар расследования. А я чувствовал, что к тому идет. В этой девушке было что-то совершенно неотразимое. Она этого не знала, но я-то знал! А это существенно. В нашей игре нельзя смешивать бизнес с удовольствием. Во всяком случае, это не идет на пользу делу.
— Почему? — повторил я.
— Пожалуйста, налейте мне бренди,— сказала Дениз тихим и каким-то странным голосом.— А потом подойдите, сядьте рядом и, пожалуйста, не смотрите на меня. Вы поймете почему.
Я пошел в передний бар и принес бокал хорошего бренди. Когда я вернулся и посмотрел на Дениз, мне показалось, что она умирает. В лице девушки не было ни кровинки. Я понимал, что она долго жила, в постоянном напряжении, и сейчас это дает о себе знать.
Я подал ей бренди. Девушка взяла бокал и выпила залпом, не глядя на меня. Я сел рядом, и Дениз взяла меня за руку. Я почувствовал, как дрожат ее пальцы.
— Это нелегко,— Дениз сжала мою руку,— это очень трудно. Но вы мне нравитесь... Я вам доверяю... Поэтому я вам расскажу...— Голос девушки становился все тише. Плечи ее вздрагивали, и она закрыла лицо руками.
Через минуту Дениз овладела собой.
— Извините,— сказала она.— Я очень боюсь и веду себя глупо.
— Ничего,— ответил я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30