Улыбка на его лице изменилась. Едва заметно, но все-таки изменилась. Губы Микки сжались чуть плотнее.
— Я сказал, что мы сматываем удочки,— тихо проговорил он.— А я босс, Ник.
— Но почему, скажи, Микки? Впервые ты захотел бросить недоделанную работу. Что случилось?
Микки пожал плечами. Потом взял со стола свой стакан и залпом осушил его.
— Все дело в Харте Аллене,— сказал он.— С этим парнем неприятностей мы не оберемся. Вчера он прилетел сюда, в Англию. Завтра он будет в Мэлки. У меня впечатление, что вместе нам здесь станет тесно.
Я выпил немного виски и закурил. Потом подмигнул Микки.
— Похоже, что в деле Эллердена намечается новый поворот. Расскажи мне все, как есть, и хватит этих проклятых загадок.
— С самого начала,— сказал он,— я не сомневался, что рано или поздно Аллену станет все известно. Я понимал, что кто-то из друзей обязательно сообщит ему об этом. Но я никак не рассчитывал, что новости дойдут в Нью-Йорк таким путем. Уж очень нехорошо получилось.
Я ничего не ответил, слушал не перебивая. Мне не терпелось узнать, что же произошло.
— Когда ты со мной связался и попросил разузнать об Аллене, я тут же позвонил Трейси Уэббу, который руководит Нью-Йоркским отделом моего бюро. Я сказал, чтобы он занялся этим всерьез и побыстрее дал мне знать, как идут дела у Аллена. Это не заняло много времени. Трейси перезвонил мне и сообщил, что Аллен уже
вылетел в Англию трансатлантическим рейсом. И рассказал мне, что там произошло.
— Так что же? — не выдержал я. Микки понизил голос.
— Теперь я знаю всю историю Харта Аллена. До войны он работал в чертежном бюро тракторной корпорации Ван Хейка. Незаметный парнишка на незаметной работе. Так вот, его угораздило влюбиться в Мерилин Ван Хейк — дочь босса. И самое смешное —
она тоже в него влюбилась. Представляешь себе? Я кивнул.
— Аллен пошел к старику Ван Хейку и сказал, что хочет жениться на Мерилин. Босс послал его к чертовой матери и вышвырнул
с работы за то, что у парня хватило наглости вообразить, что он может жениться на его дочери. Итак, Аллен ушел ни с чем. Потом началась война, его призвали в армию, и он стал летчиком. Его соеди-нение направили в Англию, и уж здесь он себя показал! Он получил повышение по службе и множество наград. Он, можно сказать,
достиг вершин.
— Правильно,— сказал я.— К тому же, он очень увлекался выпивкой и женщинами.
— Да,— кивнул Микки.— Он по-прежнему сходил с ума, что не может жениться на этой девчонке Мерилин, отсюда — его загулы. Ну вот. А крошка Мерилин все это время ждала и издали наблюдала за своим Хартом. Она аккуратно записывала, сколько бошей он сбил и какие новые медали пополнили его коллекцию. В начале прошлого года, примерно за два месяца до того, как Харт Аллен вернулся в Соединенные Штаты, Мерилин бурно объяснилась со своим отцом. Она сказала старому Ван Хейку, что если Харт Аллен — боевой летчик-истребитель и капитан американских ВВС, награжденный столькими медалями, что ими можно вымостить дорогу от Нью-Йорка до Лондона,— если такой человек недостоин жениться на ней, значит и она сама ..недостаточно хороша, чтобы жить вместе с семьей. Поэтому, тысяча чертей, она сейчас же едет в Англию и выходит замуж за Аллена! И она расскажет всему миру, что порвала с семьей Ван Хейка, потому что считает, что они недостойны его. Улавливаешь, Ник?
— Улавливаю,— ответил я.
— Но старый Ван Хейк. уступил. К тому времени он уже смотрел на Аллена иначе. Он предложил свой вариант: ладно, пусть Мерилин выходит за Харта Аллена, но при условии, что этот ас образумится.
Всем было известно, что Харт в Англии пил как сапожник и был в постоянных загулах.
Старик сказал дочери, что, если Харт Аллен вернется в тракторную корпорацию, для него там найдется подходящее место, а если хорошо поработает год и забудет о выпивках, свадьба состоится, и все будет лучшим образом.
— Тогда она написала Харту,— перебил я,— и передала ему слова отца. Она написала, что ждет и любит его, но он должен взять себя в руки и отказаться от выпивок и разгульной жизни.
И если Харт согласен, все будет замечательно. Харт Аллен тут же ответил, что он согласен. Что с выпивкой он завязал и что он теперь и не посмотрит ни на одну женщину, кроме Мерилин. Девчонка еще раз написала ему — просила побыстрее возвращаться в Америку и идти работать к Ван Хейку. Чем быстрее он приступит к работе, тем раньше они смогут пожениться. Она еще написала, что хорошо понимает, почему Аллен так себя вел, но что теперь, когда все наладилось, она уверена, что Харт ее не подведет.
— Верно! — Микки озадаченно посмотрел на меня.— Как ты умудрился все это узнать?
— Мне попалось одно из писем Мерилин.— Я ухмыльнулся, глядя на его изумленное лицо.— Оно лежит у меня наверху в папке с документами — экземпляр номер один. Рассказывай дальше, Микки.
— Шесть или семь недель назад,— продолжал он,— эти два ангелочка должны были пожениться. Все шло как по маслу. Харт Аллен отлично работал у Ван Хейка, и старик уже в нем души не чаял. И надо же, чтобы какой-то сукин сын как раз в это время прислал Мерилин ту самую газету, в которой злосчастный абзац был обведен синим карандашом. Ну, как тебе это нравится?
— Неважно, как мне это нравится. Беда в том, что это не понравилось Мерилин. Она поверила заметке. Для нее все это выглядело так, что Харт Аллен писал ей о своей любви, а сам в это время крутил здесь с Дениз Эллерден. Представляю, что с ней творилось!
— Да,— кивнул Микки,— Мерилин была вне себя. Она заявила Аллену, что ждала его много лет, а он ее дурачил, посмеялся над ней. Мерилин отказалась от свадьбы. Она сказала, чтобы Харт убирался и никогда больше не появлялся в ее доме.
— А дальше? — спросил я.
— Аллен в ярости примчался сюда. Он словно взбесился. Сказал, что завтра приедет в Мэлки и сравняет этот городишко с землей. Обещает найти подонка, который напечатал эту проклятую клевету, и заставит его проглотить газету. Харт говорит, что не уедет, пока не докажет, что все это наглое вранье. 'И это не пустая болтовня. Он очень любит Мерилин.
— Он сам тебе все это рассказал? — спросил я. Микки кивнул.
— Сегодня утром я встретился с ним в Лондоне, в «Савойе». Завтра днем он будет здесь и начнет войну.
— И он, наверное, говорил, что между ним и дочкой Эллердена никогда ничего не было?
— Да, так он и сказал,— подтвердил Микки.— Он сказал, что семья Эллерден прекрасно к нему относилась. И еще он сказал, что Джон Эллерден должен был давным-давно разобраться в этой истории. Говорю тебе, он совсем свихнулся!
— Это я понял. И поэтому мы должны отступиться? Микки пожал плечами.
— Слушай, Ник! Что мы можем сделать? Я работаю на Джона Эллердена. Предполагалось, что мы будем вести это дело очень тихо. Я обещал Эллердену, что мы будем ходить на цыпочках. Если бы мы нашли ублюдка, который это подстроил, все было бы о'кей. Но мы его не нашли. Если ты смог что-то разузнать, нужно было дать мне знать раньше. А теперь разве сможем мы нормально работать? Завтра Харт Аллен поднимет здесь страшный скандал, развалит весь город по кирпичику и перевернет все вверх дном. Мне кажется, сейчас нам самое время уйти в тень. Аллен спутает тебе все карты. Когда он появится здесь, ты просто не сможешь работать. Поэтому лучше прекратить дело.
— Не пойдет, Микки! — ответил я.— Мы продолжим расследование.
Он прикусил губу и сказал очень тихо:
— Ник, ты не должен так со мной говорить... Даже ты,Ник!
— Чепуха! — сказал я.— Мы не отступимся, пока я не поставлю последнюю точку в этом деле. Слушай, Микки,— я предостерегающе поднял руку, чтобы он не прервал меня.— Ты помнишь, как во время войны командовал группой номер пятнадцать спецслужбы? По твоему заданию я десантировался возле Марселя. В моей группе было шесть человек. Потом за пару месяцев до дня «Д» кто-то проболтался, и гестаповцы узнали, что под Марселем действует наша группа. Тебе было известно, что Джонни Кислинг, из пятнадцатой группы, смог добыть схему немецких оборонительных линий, построенных в районе Марселя на случай вторжения. Ты должен был помочь ему переправиться с этой информацией в Лондон. И ты знал, что для того, чтобы он мог пройти, придется кого-то сдать
бошам, чтобы они на время успокоились. Кого-то, с кем им придется повозиться, пока Джонни Кислинг переправится в Англию. И ты решил подставить меня.
— Это правда, Ник,— медленно проговорил Микки.— Но ты знаешь, что я должен был это сделать. Я отдал им тебя, потому что понимал, что ты для этого самый подходящий человек.
— Знаю. Когда меня схватили эти ублюдки в черных мундирах, я понял, что произошло. Они от кого-то узнали, что я располагаю информацией. Я понял, что этим кем-то был ты, и догадался, почему ты это сделал. И я принял эту игру — я должен был задержать гестаповцев, что бы со мной ни делали. Все выдержать, чтобы им и в голову не пришло искать Джонни, чтобы он мог исчезнуть. Что ж, я оценил твое доверие. Я водил их за нос, и Джонни переправился благополучно. Тогда я не спорил, а теперь, черт тебя возьми, настал день, когда ты не должен спорить со мной! Я не брошу это расследование. Во всяком случае, сейчас. Я не отступлюсь, и если ты будешь спрашивать почему, я тебе не отвечу. Опять-таки — сейчас.
Микки долго смотрел на меня.
— Если так, Ник, то мне придется уступить. Похоже, что ты кое-что нащупал и не хочешь об этом рассказывать. Ладно, только как быть с Алленом? Что ты будешь делать завтра, когда он устроит здесь фейерверк?
— Аллен не устроит никакого фейерверка. За это я тебе ручаюсь. Я сам устрою ему фейерверк.
Микки поднял брови.
— Ого! Я вижу, ты настроен решительно,— он усмехнулся,— и, кажется, не хочешь мне о чем-то рассказать? Ты что-то темнишь, Ник! А может, я правильно догадался?
— О чем догадался? — спросил я. Он пожал плечами.
— Я тебя знаю, Ник. Я тебя знаю так хорошо, что могу понять без слов. И понимаю, что, если дать тебе развернуться, такого сыщика, как ты, с твоими нервами, интеллектом и выносливостью, не найти во всем мире. Если бы только не твои выходки!
— Ерунда!
Микки искоса посмотрел на меня.
— Ты просто влюбился в эту девчонку, Дениз Эллерден. Лана Гервайз дала тебе отставку. Очутившись здесь и увидев Дениз, ты решил, что будет совсем неплохо, если ты будешь лично заинтересован в расследовании. Как тебе это нравится?
— Неплохо.
— Еще одно,— продолжал он.— Кто-то поработал над твоей фотографией — похоже, разбитой бутылкой. Рана только затянулась. У тебя был с кем-то крупный разговор. Скорее всего, из-за женщины. Может, это была Дениз. Не влюбился ли ты в девятьсот девяносто первый раз?
— Что из этого? — спросил я.— Это не запрещено законом. Но откуда у тебя все эти забавные предположения?
Он молча сунул руку в нагрудный карман, достал листок бумаги и протянул его мне. Там оказалась напечатанная на машинке записка:
«Мэлки. Почему вы не уберете отсюда Гейла? Неужели вы думаете, что он здесь занимается чем-то полезным? Если он останется здесь, вполне возможно, что в газете появится новая заметка, и она будет еще более определенной, чем прошлая. Будьте благоразумны, полковник Линнен! Думайте о своих делах, а я позабочусь о своих».
— Я получил это сегодня утром,— сказал Микки.— Думаю, будет неприятно, если из-за нас разгорится новый скандал. А этот тип, похоже, настроен серьезно.
— Может быть,— ответил я и встал.— У меня наверху есть бутылка виски. Пошли выпьем немного.
Микки отодвинул свой стул.
— Меня это устраивает,— ухмыльнулся он.— Может быть, после виски ты согласишься немного поболтать со мной о своих любовных делах? Во всяком случае, мы с тобой неплохо проведем вечер.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Суббота. Кульминация
Проснулся я только в десять.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30